Читать книгу Десять лет походов спустя. Размышления над походным фотоальбомом - Андрей Затонский - Страница 7

Нестер – это фамилия шофера – к поезду немного опоздал. Я чуть было не услал Лёшек за водой километра за два к Кожимскому мосту, но опомнился и вернул. Пока звонил со станционного телефона, узнавал, куда он запропастился, зарычал мотор, и вот она, машина. Специально для нас.

Торговаться я не умею. Впрочем, мне не кажется, что мы слишком много заплатили за подвоз. До Желанной Нестер берет миллион, туда сто двадцать пять километров. До Базальта – тридцать, как раз четверть. Хотел заплатить двести тысяч, сошлись на двухстах пятидесяти. Залезли. Поехали!

Перед тем, как машине тронуться, Маленький успел нас щелкнуть. Замечательная картинка. Солнышко, легкий ветерок колышет волосы. Большой снял очки, наивно полагая, что так он симпатичнее. Большая перед аппаратом всегда делает неестественно-похоронное лицо, если успевает тщательно изготовится к съемке. Я довольный, как сметаны нахлебался, в руке новенькая видюха наизготовку10. Все хорошие. Все красивые. Все довольные.

Светка ругалась – разобьешь камеру, не помилую. Поскольку я не прореагировал должным образом на замечание, она насупилась и уперлась взглядом в невидимые горизонты. Так и стояла у переднего борта кузова, пока окружающий мир не расшевелил её.

Очень трудно описать впечатления человека, впервые проезжающего на машине по Кожимскому тракту. В самом деле, я ведь ехал уже в третий раз, но не мог и не пытался преодолеть чувство глупого восторга, наблюдая стремительную карусель перспектив.

Вот с обеих сторон проплывают необъятные пустоши. С них тянет своеобразным кисло-сладким духом, присущим только моховым болотам. Сильно тянет, сильнее, чем в прошлые годы. Ровная буро-желтая поверхность местами щетинится чахлыми кустиками, редкие деревца умудряются выжить среди топей.

Вот машина взобралась на увал Сылбок-Чугра. Справа гряда высоких скальных сбросов, и один утес слева от дороги, у самого Безымянного ручья.

Вот мы на водоразделе перед рекой Сывь-Ю. Горы впереди ощутимо приблизились. Северная, дальняя, часть хребта Малды-Изукрыта серым, кажется, там идет дождь. Обе-Из сияет под вечерним солнцем. За ним большая по здешним меркам вершинка Пальник-Из усердно кутается в кучевые облака. Южный скат вершины обрывается круто, чуть-чуть приоткрывая вдали огромную красную стену Салед, верх которой тонет в дождях. На юге, на западе и на севере висит пронизанная солнышком зеленоватая мгла – признак хорошей погоды на ближайшие сутки.

Вот машина с размаху ухается в кристально прозрачную воду Сывь-Ю. Колеса молотит по донным бульникам. Алексей Владимирович одной рукой вцепился в борт, другой – в меня, чтобы я, увлекшись съемкой, не отправился искупаться. Словно могучий корабль, «Урал» рассекает и баламутит воду, брызги так и летят во все стороны. Внизу по течению на гладь спокойной воды прилегла крошечная радуга, как низенький мостик, перекинутый через речку.

За Сывь-Ю следует тяжелый даже для машины подъем на Малиновую Горку, где пихты растут так плотно, что, говорят, через их частокол непросто протиснуться. Лента дороги чернеет, виляет, крутит в предгорье хребта и, наконец, выводит на широкую площадку, усыпанную белым щебнем, где отворот к Базальту. Тряска усиливается, на ногах трудно устоять. Ещё несколько минут, и лес внезапно обрывается.

Здесь уральское плоскогорье предстает во всей красе. Увалы покрыты цветными мхами, то зелеными, то белыми; острова густой желтой травы перемежаются с серыми нагромождениями курумника; местами вздымаются крупные останцы, невесть как оказавшиеся на довольно ровном месте. Слева причудливая группа камней, напоминающая дракона: длинное тулово, нависающая крупная голова, перепончатый гребень на спине, два уха торчком…

Снимаю почти безостановочно, хотя машину кидает всё сильнее и за качество съемки ручаться трудно. Ещё бы – это первый для половины из нас взгляд на близкие горы, и какой же красивый! Впереди постепенно прорисовывается высокий осыпной лоб, под ним база11 Базальт. Серые россыпи уступают место бордово-красным, под стать названию базы. Шофер аккуратно пробирается колесами между особенно крупных камней, разбросанных по дороге, круто заворачивает и останавливается. Приехали. Выгружаемся, расплачиваемся. Машина, неспешно пофыркивая двигателем, убредает за линию местного горизонта. Рык мотора медленно угасает, постепенно сменяясь другим до боли – в буквальном смысле – знакомым звуком: комариным писком.