Читать книгу Невинные создания - Англия Полак - Страница 5

Я летел, пересекая пространство, огибая облака и наслаждаясь ветром, щекочущим мою кожу. Мое тело было легким, как перышко, так что я запросто мог запрыгнуть на пушистые комочки, утопая в блаженной мягкости. И они так вкусно пахли: чем-то сладким и волнительным. Все мои рецепторы взревели, с жадностью поглощая запах, насыщаясь им, точно самой вкусной едой в мире. Ммм… жареный бекон и яичница. Вкус танцевал у меня на языке, и я с восторгом упивался этими ощущениями… погодите, что это такое? Знакомая песня… кажется, я слышал ее еще в детстве.

Распахнув глаза, я наткнулся взглядом на облупившийся потолок, разукрашенный всеми цветами желтого и коричневого. Затем, стены, с обоями, которые когда-то были либо белыми, либо бежевыми, смешанными с заплатками из газет и бетона.

Чертова песня никак не унималась. Такое чувство, что она кружит по кругу, словно пытается мне что-то сказать. Сквозь мелодию, прорывался треск и аромат жареного бекона, и яичницы. Не сон?

Я сел, оглядываясь по сторонам. Я дома. Это квартира, на пятом этаже, которую я снимаю последние полгода. Самое большое, на что я мог рассчитывать, после того, как… неважно. В моей богадельне нет ничего хорошего, кроме наличия необходимой мебели, да и ее немного. Шкаф, старый телевизор, показывающий один канал, видеомагнитофон и единственная кассета с порно. Не мое дерьмо, а владельца. Обеденный стол, стулья и кое-какие шкафчики в кухне. У меня даже кровати нет, я сплю на матрасе. Опустив взгляд на постельное белье, я был немного удивлен, не увидев на простынях или одеяле грязных пятен. Не знаю, что это за материал, но он мягче «Дамаста»²⁵ и пахнет луговыми цветами.

Ага, как будто меня шарахнуло током, и я решил постирать бельишко у соседа, ведь стиральной машины у меня тоже нет. И я голый. Верняк. Не припомню, чтобы раздевался догола и спал. Когда-то, но не сейчас.

Погоди-погоди. Начнем по-порядку. Я был вчера у Ди-Боя. Купил дозу и… мрак. Не помню, как добрался до дома, оказавшись в кошмарах Поллока.²⁶ Разве, моя квартира выглядит так, как раньше? То есть, да. Но в ней что-то изменилось. Может, воздух? Уже не пахнет затхлостью и канализацией. Свежий, как морской бриз. Стены не давят, как прежде. Не вызывают приступы клаустрофобии, но кое-что меня напрягает. Определенно, напрягает. Наверное, эта музыка, шкворчание еды на сковородке… я же не мог оставить пищу готовится, а сам лечь спать? У меня и еды-то нет. Заначка ушла на дозу, а предназначалась для оплаты за квартиру. Какого?

Потерев затылок, я бросил взгляд на стул, который использовал в качестве прикроватного столика. Хм, запасной «Самсонит»²⁷ бойскаута на месте, чего не могу сказать о своих ощущениях. Я, как будто чувствую себя лучше. Нет слабости, боли в животе и прочего дерьма, от которого хотелось закинуться коллекцией «Уолгрин»²⁸ и выдохнуть от облегчения.

Что же со мной не так?

Когда мой взгляд упал на свои руки, я малость прибалдел. Ни одного следа от инъекций. Ни одного. Раньше, мои вены были усеяны черными точками, собственно, как и все тело, но не сейчас. Откинув одеяло, я соскочил с матраса, шагнув к шкафу. Там висело единственное, целое зеркало. Второе, в ванной, но он было в трещинах, из-за чего моя рожа походила на детище Франкенштейна.

– Матерь Божья, – выдохнул я, разглядывая себя в отражение. У меня не ПСР²⁹ и я с точностью могу сказать, что мне не потребуется «Липитор»³⁰ или «Кумадин».³¹То, что я вижу, не укладывается в голове, но при этом, я узнаю себя прежнего. До того, как сел на иглу. Сила и мощь – два слова, идущие со мной рука об руку, на протяжении всей жизни. Вот, что я вижу. Если раньше, я походил на учебный, анатомический скелет, то сейчас больше тяну на Райана Бейдера.³² Развитая мускулатура, кубики пресса, твердость мышц… все еще не пойму, как это произошло? Может, я умер? Может, это обновление системы или перезагрузка? Боже, я не знаю, каким словом это назвать, но мне нравится результат. Мне нравится, что я не ощущаю тяги к наркоте. Правда. Это дерьмо лежит на стуле, но вызывает только одно желание – избавиться от него. Потерев лицо, я покрутился перед зеркалом. – Дорогая, я вернулся. – Надо только подстричься. Ненавижу длинные волосы, а то, что у меня на голове, можно обозвать гнездом с колтунами.

Гребаная песня, когда-нибудь закончиться? Откуда она доноситься? У меня даже радио нет.

Шагнув к столешнице, я оглядел бардак, оставленный кем-то, но точно не мной. Пустые упаковки из-под бекона, скорлупа от яиц и поджаристые тосты, сложенные горкой. Крошки, заляпанные ножи и вилки. Странно, что еда не подгорает, а продолжает источать съедобные ароматы. Стол накрыт на две персоны, что совсем неразумно. Я никого не жду, так что это…

– … переверни яичницу. – Раздался мужской голос у меня за спиной. Я отреагировал, как в старые и добрые времена. Раньше, не смог бы из-за немощи и торможения, но в данный момент, мое тело двигалось, как машина – четко и быстро, в результате чего, рожа нежданного гостя оказалась прижатой к столу.

– Кто ты, мать твою? – проворчал я, усилив нажим.

– Во-первых, не прижимайся ко мне своими причиндалами, – пропыхтел уродец, – а во-вторых, плохо обижать того, кто тебе приготовил завтрак.

– В последний раз спрашиваю, говнюк. Кто ты и как сюда попал?

– Для начала, отпусти меня, Вик.

Он знает мое имя? Мое настоящее имя? Кто он, мать твою, такой? Знакомый, которого я никогда не знал или сынок домовладельца, пришел за оплатой? Но, они не знают, только те, с кем я служил в армии, а это было, когда королева Анна была еще жива.³³ Плюс ко всему, их почти не осталось в живых.

Одернув руку, я отступил подальше, но нож, который предусмотрительно прихватил с собой, спрятал за спиной. Что за хер в розовом костюме?

– Кто ты? – не заметил, чтобы кто-то звонил/стучал в дверь. Как и не помню косматого яппи³⁴ среди одноразовых напарников по игле. Чувак выпрямился, откинув длиннющие, как у «Рапунцель» волосы назад. Их цвет переливался от белого, до темно-коричневого. Что за херня? А вот когда он повернулся ко мне, я нахмурился, заставляя свой мозг работать на всю катушку. Его глаза… они были цвета белого жемчуга. Такого в человеческой природе нет, или это я лишился рассудка, пока крепко ширялся дерьмом? Я потер глаза. Мало ли, привиделось. Неа. До сих пор тот же оттенок, на фоне золотистой кожи, прямого носа и полных, красных губ. – Отвечай. – Я сощурил глаза, перебирая в голове тот немногочисленный список людей с внешностью Тимоти Шаламе³⁵ и страстью к розовому цвету. Ни одного не припомню.

– Как насчет того, что я просто тот, кто приготовил для тебя завтрак? – он улыбнулся, подойдя к плите и вырубая ее. Выгребая бекон из сковородки, придурок даже не пытался пользоваться вилкой, подхватывая горячие куски мяса пальцами и выкладывая их в миску. – Не пойдет?

– Сам как думаешь? – я скрестил руки на груди, демонстративно постукивая лезвием ножа по бицепсу.

– Окей. Давай так. Прежде чем мы поговорим, ты что-нибудь на себя наденешь. – Отставив тарелку, мистер-розовый-костюм взялся за яичницу. – Я не против обнаженки, но только если это будет женщина с огромными сиськами. Понял, к чему я веду?

– Допустим. – Что-то не нравится мне этот хрен.

– Отлично. – Он улыбнулся, раскладывая яичницу по тарелкам. – А теперь поедим. Давно, кстати, ел?

Медленно положив нож на стол, я двинулся к матрасу. Кажется, там валялись мои шмотки. Удерживая уродца в поле зрения, я быстро натянул джинсы и футболку. Ботинки были где-то здесь, но я наплевал на них. Вернувшись к столу, я ждал, пока косматый прижмет свой зад на стул. Ага. Он так и сделал.

– Твое имя? – спросил я, откинувшись на спинку стула. Жрать то, что вкусно пахнет… черт, было соблазнительно, но не факт, что еда не отравлена. Кто-то прислал своего человека, чтобы меня прикончить, не исключено. Но, почему сейчас? Для чего было выжидать полтора года? А еще эти изменения в моем теле, тоже странность.

– Годвин. – Хрустя беконом, пробубнил «Рапунцель».

– Годвин. – Тупое имя. Ну, да, ладно. – Откуда тебе, Годвин, известно обо мне?

– Я о тебе все знаю.

– А я нет.

– Да, и с чего бы? – усмехнулся Годвин, засовывая в рот еще пару кусков мяса. – Виктор Вэйланд. Солдат. Наемник. Убийца. Наркоман. – Говоря это, ублюдок пригвоздил меня пристальным взглядом. Его зрачки вспыхивали крохотными искорками. – Забавно, как сложилась твоя жизнь. Судьба? Ты сам пошел по этому пути. Сам выбрал. Сам хотел уничтожить то, что не смогли другие. Верно?

Я должен убить его. Этот хер узнал о моем прошлом и мое имя, а это непростительная роскошь. Ублюдок одной ногой в могиле, и я постараюсь спихнуть вторую культю, и закопать глубже, чем на шесть футов. Но, для начала, надо выяснить, как много он обо мне знает, а потом казнить. Все просто. Информация – смерть. Так всегда было.

– Ты все еще не ответил, откуда узнал обо мне?

– Я узнал о тебе, до того, как сперма твоего отца угодила в матку твоей матери. – Улыбка, последовавшая за окончанием фразы, выстрелила мне под дых. Никакая мразь не смеет говорить так о моей матери и насрать, что с папашей у меня не вышло теплых отношений. Я рванул к косматому через стол, хватая козла за воротник рубашки и дернул его на себя.

– Повтори. – Процедил я.

– Лучше, покажу. – Придурок прижал палец к моему лбу, и началось шоу.