Читать книгу «Кровью, сердцем и умом…». Сергей Есенин: поэт и женщины - Ани Лагина - Страница 7

Глава IV. «Кровью, сердцем и умом…»
Любимые и влюблённые
«Прощай, моя голубка…»
ЛИДИЯ КАШИНА

Оглавление

Достопримечательностью Константинова, родного села Сергея Есенина, был двухэтажный барский дом с большим садом. Старшая сестра поэта Екатерина Александровна в мемуарах, озаглавленных «В Константинове», так описывала барскую усадьбу: «Барский сад с двухэтажным домом занимал у нас часть села и подгорье почти до самой реки. Вся усадьба была огорожена высоким бревенчатым забором, и ничей любопытный глаз не мог увидеть, что делается за высокой оградой. Высокие деревья, росшие по краям ограды, делали усадьбу красивой и таинственной. В годы моего детства владельцем этой усадьбы был Иван Петрович Кулаков, хозяин богатый и строгий. Ему принадлежал лес и половина наших лугов.

«Барин», «барское», «Кулаково» – то и дело склонялось мужиками и бабами. Для детей Кулаков был страшнее черта. Красная рябина, свисавшая через забор, соблазняла и манила сорвать ее. Смельчаки залезали на забор за рябиной, но стоило кому-нибудь крикнуть: «Кулак, Кулак, лови», отважные похитители кубарем ссыпались с забора. Мне Кулаков казался чудовищем с черными длинными руками, и, когда кричали: «Кулак, лови», у меня мороз пробегал по спине. И вдруг новость: Кулак умер…

После Кулакова барская усадьба перешла по наследству к его дочери Кашиной Лидии Ивановне. При молодой барыне усадьба стала гораздо интересней. Каждое лето Кашина с детьми приезжала в Константиново… Молодая красивая барыня развлекалась чем только можно.

В усадьбе появились чудные лошади и хмурый, уродливый наездник. Откуда-то приехал опытный садовник и зимой выращивал клубнику.

Кучер, горничная, кухарка, прачка, экономка и много разного люда появилось в усадьбе. К молодой барыне все относились с уважением. Бабы бегали к ней с просьбой написать адрес на немецком языке в Германию пленному мужу.

Каждый день после полдневной жары барыня выезжала на своей породистой лошади кататься в поле. Рядом с ней ехал наездник…» (Есенина Е. А. В Константинове // Воспоминания о Сергее Есенине. – М.: Моск. рабочий. – 1975).

В Константинове Сергей Есенин часто общался со своим другом Тимошей Данилиным, который по просьбе помещицы Лидии Кашиной занимался с ее детьми. Однажды (это было в июне 1916 года) Тимоша пригласил с собой к Кашиной Сергея. С тех пор они стали часто бывать по вечерам в ее доме.

Татьяне Фёдоровне, матери Сергея Есенина, очень не нравилось, что сын «повадился ходить к барыне». Мать была довольна, когда Сергей бывал у Поповых и «гулял с учительницами»…


Когда Сергей Есенин служил в Царском Селе, он регулярно посылал домой письма и открытки. Но вот наступило время, когда мать долго не получала ничего от Сергея. Неожиданно в начале весны 1917 года он приехал домой на все лето. Из армии он с началом революции «самовольно ретировался», как написала в своих воспоминаниях о брате Екатерина Есенина. В её же мемуарах о константиновских событиях лета 1917 года читаем:

«Однажды за завтраком он (Сергей Есенин – А.Л.) сказал матери:

– Я еду сегодня на Яр с барыней.

Мать ничего не сказала. День был до обеда чудесный. После обеда поползли тучи, и к вечеру поднялась страшная гроза. Буря ломала деревья, в избе стало совсем темно. Дождь широкой струей хлестал по стеклам. Мать забеспокоилась. «Господи, – вырвалось у нее, – спаси его, батюшка Николай Угодник».

И как нарочно в этот момент послышалось за окнами: «Тонут! Помогите! Тонут!» Мать бросилась из избы. Мы остались вдвоем с Шурой (младшей сестрой Сергея Есенина – А.Л.). На душе было тревожно и страшно. Чтобы отвлечься, я стала сочинять стихи о Сергее и барыне:

Не к добру ветер свистал,

Он, наверно, вас искал,

Он, наверно, вас искал

Окол свешнековских скал.


Этой строфой начиналось и заканчивалось мое стихотворение. Две средние строфы говорили о том, что Бог послал нарочно бурю, чтобы разогнать Сергея и Кашину в разные стороны.

Мать вернулась сердитая. Оказалось, оборвался канат, и паром понесло к шлюзам, где он мог разбиться о щиты. Паром спасли, Сергея на нем не было. Желая развеселить мать, я прочитала свое стихотворение. Оно ей понравилось.

Настала ночь. Мать несколько раз ходила на барский двор, но Кашина еще не возвращалась. Мало того, кучер Иван, оказалось, вернулся с дороги, и Сергей с барыней поехали вдвоем…

Поздно ночью вернулся Сергей.

Утром мать рассказала ему о моем стихотворении. Сергей смеялся, хвалил меня, а через несколько дней написал стихотворение, в котором он как бы отвечал на мои стихи:

Не напрасно дули ветры,

Не напрасно шла гроза.

Кто-то тайный тихим светом

Напоил мои глаза…»

(Екатерина Есенина. В Константинове)


Если сегодня вы приедете на родину Сергея Есенина, в село Константиново, по соседству с кустами жасмина и сирени увидите «Дом с мезонином», который принадлежал константиновской помещице Лидии Ивановне Кашиной. Теперь там открыт музей поэмы «Анна Снегина».

Если, отправившись в Константиново, вы прихватите с собой в дорогу книгу Владимира Алексеевича Гиляровского «Москва и москвичи», чтобы за чтением скоротать часы пути, вы встретитесь на страницах этой книги с описанием Хитрова рынка, перед вашими глазами пройдёт галерея ярких хитровских типов, последует рассказ о доходных домах на Хитровом рынке в Москве. А владельцем этих домов был московский миллионер Иван Петрович Кулаков, в семье которого и родилась Лидия Ивановна Кашина (в девичестве Кулакова). Его, героя книги Гиляровского, владельца ночлежек, трактиров и доходных домов на знаменитом Хитровом рынке, константиновские ребятишки прозвали Кулаком.

В книге Гиляровского «Москва и москвичи» нарисована жутковатая картина быта «людей дна». Заведения Кулакова дядя Гиляй метко окрестил «Кулаковским подземельем».

Не довольствуясь доходами в Москве, Кулаков купил в Константинове у местного помещика Куприянова усадебный дом с лугами и лесами. Крестьяне побаивались нового хозяина. «Не столько бил, сколько хитростью и расчетом наказывал, – говорил местный старожил Владимир Ефремов, характеризуя Кулакова по рассказам своей бабки. – Так повернет, что и без вины виноватый должен на него за „так“ работать. Иные говорили: лучше бы уж высек на конюшне».

По воспоминаниям константиновцев, Кулаков – грозный хозяин. Справедливости ради следует сказать: Кулаков был достойнейшим человеком!

Отец Лидии Кашиной Иван Петровича Кулаков был выходцем из крестьян села Дединова (Зарайский уезд) Рязанской губернии. В ранней молодости работал трактирным буфетчиком, но уже «27 лет от роду, с начала 1875 года» был причислен «в Московское Второй гильдии купечество».

Будучи владельцем и попечителем подворья доходных домов-ночлежек на Хитровом рынке, он не единожды спасал постояльцев своей Кулаковки от уголовников, не раз защищал их, нищих и бродяг, от полиции.

Жену Иван Петрович взял из небогатого рода Викторовых. Она была дочерью унтер-офицера Московской губернии. Дворянство Викторовы получили за преданный труд, порядочность и незаурядные способности. Владимир Калинович Викторов, дядя Лидии Кашиной по матери, «никогда больших денег не имел. Даже дома своего не имел, а с семьей проживал в Николо-Мокринских казармах 11-го Фанагорийского полка на казённой квартире». Сыновья Владимира Калиновича Николай и Михаил не наследовали дворянство, но, как дети офицера, получили привилегию обучаться в кадетском корпусе. Младший брат матери Лидии Кашиной Антон Калинович тоже «имения родового или благоприобретённого» не имел.

У супругов Кулаковых было двое детей – Лидочка и Борис. Жена Ивана Петровича, мать Лидии Кашиной, умерла после рождения Бориса, но при таком отце, как Иван Петрович, дети не были обделены родительским вниманием, получили блестящее образование и прекрасное воспитание (бессменной воспитательницей детей Кулакова была Муретова Екатерина Ивановна).

Лидочка с отличием окончила Александровский институт благородных девиц в 1904 году, а Борис окончил два факультета Московского университета – исторический и юридический.

Владельцем усадьбы в селе Константиново Иван Петрович Кулаков стал в 1897 году. На селе его знали не только как хозяина усадьбы, но и как попечителя Константиновской школы. На его средства в селе было построено новое здание школы, а в церкви Казанской Божией Матери был установлен деревянный дубовый иконостас.

Похоронен был Кулаков Иван Петрович – Почётный гражданина города Москвы, Почётный председатель Церковно-приходского попечительства Рязанского Епархиального Училищного Совета, Председатель и Почётный член Московского Комитета Костромского Александровского православного братства, Почётный член и казначей Московской Александровской общины сестёр милосердия, присяжный Попечитель Московского коммерческого суда, кавалер орденов Святой Анны 2 и 3 степеней, Святого Станислава 2 и 3 степеней и серебряной медали для ношения в петлице на Андреевской ленте – напротив алтарной части церкви Иконы Казанской Божией Матери в Константинове. Могила Кулакова была уничтожена вместе со взорванной колокольней церкви. Единственная память от его захоронения в фондах Музея-заповедника С. А. Есенина в Константинове – кирпич из его разрушенной могилы…

Лидочка Кулакова легко изъяснялась на нескольких иностранных языках, музицировала и танцевала как настоящая светская дама… Константиновское имение перешло к Лидии Ивановне после смерти отца, в 1911 году. Бывший директор Музея-заповедника Сергея Есенина в Константинове Владимир Астахов в 1967 году встречался с Анной Андреевной Ступеньковой, которая прислуживала Кашиной с 1911 по 1918 год. «Она была прямой противоположностью своего отца, – вспоминала Анна Андреевна. – Вся такая тонкая, нежная, возвышенная, неспособная обидеть человека. Бывало, упрекнет так мягко, что и не поймешь, ругает или хвалит. И при этом вся сконфузится: ты, говорит, уж прости меня, голубушка, если я не права… Подарки часто делала. Все раздавала крестьянам, деткам их маленьким. Славная, добрая и умная была барышня». (Лескова Н. Девушка в белой накидке // Газ. «Труд». – 2001. – 19 июля. – №131).

Лидия Ивановна Кулакова родилась в 1886 году. Именно она и будет той константиновской помещицей Кашиной, которая считается одним из прототипов главной героини поэмы Есенина «Анна Снегина».

Лидия увлекалась театром, интересовалась музыкой, хорошо знала русскую и зарубежную литературу, владела французским и немецким языками. По окончании института она вопреки воле отца вышла замуж за учителя словесности Николая Кашина, будущего профессора и исследователя творчества драматурга Александра Николаевича Островского.


Историю любви Лидочки Кулаковой и учителя Николя Кашина проясняют письма Лидии Ивановны к возлюбленному. Отец Лиды долго не соглашался благословить брак своей дочери. Главная причина протестов отца против брака – учитель не был богат. Основные причины уступки отца – две: во-первых, о Кашине Кулаков слышал «только хорошее», во-вторых, Лидочка была настроена быть с любимым и без благословения отца.

В письме Николаю Кашину от 1 сентября 1904 года Лидия Кулакова сообщала: «Первым условием отец ставит, чтобы это был человек богатый, а потом – чтобы у него была какая-нибудь карьера, но главное условие – богатство. Этот взгляд он оправдывает тем, что только богатый человек может на мне жениться не исключительно из-за денег». 5 октября 1904 года Лидочка писала Николаю: «Он (Иван Петрович Кулаков – А.Л.) сказал, что не перестаёт думать о нашем деле и что я его очень обижаю, если предполагаю иначе, потому что он готов сделать все на свете для моего счастья, но ему нужно время, время и время, чтобы как следует все обдумать. он говорил еще, что слишком мало Вас знает, но всё-таки то, что он о Вас знает и слышит, – всё только хорошее». В письме от 1 апреля 1905 года читаем: «Папа согласился, т. к. убедился наконец в том, что моё решение твердо и неизменно; я думаю ещё, что он до некоторой степени убоялся скандала: я сказала, что просто-напросто от него уйду без всякого согласия». (Кашина Л. И. Письма // Архив Л. И. Кашиной. – Госуд. музей-заповедник С. А. Есенина, Константиново Рязанской области).

Николай Кашин был репетитором по русскому языку и литературе у младшего брата Лидии Ивановны Бориса. Учитель гимназии занимался научными изысканиями в области филологии и вскоре обрёл известность в научных кругах. Он был близко связан с Малым театром. В 20-х гг. работал в Историческом музее. Он стал одним из первых «красных» профессоров, а умер в 1939 году, уже будучи академиком.

Совместная жизнь Кашиных длилась недолго. Они разъехались в 1916 году, а в 1918-ом развелись, так что романтические отношения между Кашиной и Есениным развивались тогда, когда Лидия Ивановна была свободна от супружеских уз.

Константиновская усадьба с тенистым парком и садом занимала примерно 12 десятин земли и была огорожена высоким бревенчатым забором, вдоль которого росли деревья. Напротив дома были разбиты клумбы, на которых цвели красные и белые розы, на территории усадьбы располагались хозяйственные постройки: баня, конюшни, оранжерея, амбар, курятник. Зимние месяцы Кашина проводила в Москве (в Скатертном переулке у нее был собственный дом), в Константиново приезжала на лето вместе с детьми.

Посещая «дом с мезонином» во второй половине июня 1916 года, Сергей Есенин был уже известен в литературных кругах Москвы и Петрограда. Его стихи печатались в столичных журналах и газетах, в январе была издана первая книга «Радуница».

Кашина, знаток и любитель литературы, не могла не заинтересоваться творчеством земляка…

Экспозиция музея поэмы «Анна Снегина» занимает первый этаж дома, состоящий из шести комнат. В вестибюле представлены гербы владельцев поместья, портреты И. П. Кулакова и Л. И. Кашиной, фотографии усадьбы начала ХХ века. Здесь же экспонируется визитная карточка Есенина.

В гостиной показан первый сборник стихов поэта «Радуница» из личной библиотеки хозяйки дома с дарственной надписью Юрия (Георгия) Николаевича Кашина: «Музею-заповеднику С. Есенина. Эта книга из библиотеки моей мамы Л. И. Кашиной. Ю. Н. Кашин. 24 августа 1984 г.». В гостиной стоит рояль, принадлежавший хозяйке дома. Сергей Есенин, не имея музыкального образования, неплохо играл на гитаре и гармошке, а на рояле наигрывал гренадерский марш и подбирал звуки колоколов. Сама хозяйка любила исполнять старинные русские романсы. Здесь собирались её гости: костантиновский священник И. Я. Смирнов с дочерью Капитолиной и племянником Клавдием, дьякон из соседнего села Кузьминское Иван Васильевич Брежнев с семьей, близкий друг Есенина Тимоша Данилин, занимавшийся с детьми Кашиной латинским языком, местные учителя, гости из Москвы. В гостиной устраивались литературные вечера, на которых Есенин читал свои стихи. Здесь впервые прозвучало стихотворение «Я снова здесь, в семье родной…», написанное в Константинове:

Я снова здесь, в семье родной,

Мой край, задумчивый и нежный!

Кудрявый сумрак за горой

Рукою машет белоснежной.

Седины пасмурного дня

Плывут всклокоченные мимо,

И грусть вечерняя меня

Волнует непреодолимо.


В комнате Кашиной представлены личные вещи последней константиновской помещицы: на письменном столе – бумагодержатель, лорнет, счёты из слоновой кости, записная книжка в серебряной оправе с карандашиком; изящный туалетный комод из красного и розового дерева, станок для вышивания, плетеный баульчик для рукоделия…

Часть интерьера занимает раздел с материалами, рассказывающими о жизни Есенина и Кашиной в годы Первой мировой войны. Проводятся параллели с содержанием поэмы.

В «Анне Снегиной» муж главной героини, офицер русской армии, погибает на фронте. Судьба есенинского героя повторяет судьбу двоюродного брата Кашиной Николая Владимировича Викторова – офицера Балтийского флота, служившего в Первую мировую войну на подлодке «Гепард» и погибшего в 1918 году вместе с экипажем.

В экспозиции представлены письма Кашиной Н. В. Викторову на фронт. В письме от 16 августа 1914 года она высказывает своё отношение к войне: «…это ужасная, страшная и жестокая вещь, которая представляется мне суммой крови, страдания и жестокости». Те же самые настроения эхом отзываются в поэме Есенина:

И сколько с войной несчастных

Уродов теперь и калек!

И сколько зарыто в ямах!

И сколько зароют ещё!

И чувствую в скулах упрямых

Жестокую судоргу щёк.


В столовой дома воссоздан интерьер быта жизни хозяев. Показаны фотографии рязанской художницы Т. Власовой с изображением хутора Белый Яр, принадлежавшего брату Кашиной Борису Ивановичу Кулакову. Белый Яр находился на другом берегу Оки. Есенин не раз бывал там вместе с Кашиной. В 1915 году в Константинове им написана повесть «Яр», заглавие которой произошло от названия хутора.

В гостевой комнате музея представлены личные вещи С. А. Есенина: стол, за которым он работал над подготовкой текста поэмы «Анна Снегина» к публикации, чернильница, пепельница, часть мундштука, подаренная поэту писателем Ф. Элленсом. На столе можно видеть №4 журнала «Красная новь» за 1925 год, в котором впервые полностью была опубликована поэма «Анна Снегина». Здесь же показана фотография поэта с матерью (март 1925 года), где, по свидетельству родных, он читает ей поэму «Анна Снегина».

Замысел поэмы «Анна Снегина» возник весной-летом 1924 года. Работать над ней Есенин начал в октябре того же года на Кавказе. В январе 1925 года поэма была закончена.

Анна Андреевна Ступенькова так вспоминала первый визит Есенина в дом константиновской помещицы: «…Молодой поэт пришел в „дом с мезонином“ по приглашению самой Лидии Кашиной – она интересовалась его творчеством и просила почитать стихи… В тот день было морозно и солнечно, выпал молодой снежок. Сергей переступил порог не без робости и с любопытством. Будто на алтарь какой взошел»… (Газ. «Труд». – 2001. – 19.07. – №131).

В поэме рассказывается об этой встрече иначе:

Был скромный такой мальчишка,

А нанче… Поди ж ты… Вот.

Писатель… Известная шишка…

Без просьбы уж к нам не придёт.


На фоне войны, революции, сумятицы происходит другая встреча:

Луна хохотала, как клоун.

И в сердце, хоть прежнего нет,

По-странному был я полон

Наплывом шестнадцати лет.

Расстались мы с ней

на рассвете…

Сгущалась, туманилась даль…

Не знаю, зачем я трогал

Перчатки ее и шаль.


В начале 70-х Владимиру Астахову удалось разыскать сына Лидии Ивановны Кашиной. Георгий Николаевич Кашин был еще совсем малышом, когда после выселения из усадьбы в 1918 году он с матерью переехал в Москву. В 1919 году Лидия Ивановна, чтобы прокормить двоих детей, нанялась на службу в управление связи Красной Армии. Работала машинисткой, шила на дому, а в 1922 году ее взяли на работу в издательство газеты «Труд».

Редакции были необходимы хорошо образованные, грамотные люди. Лидия Ивановна в течение пяти лет исполняла обязанности корректора, а потом – литературного редактора. В эти годы Есенин навещал Кашину в Москве. В 1918 году, когда поэту негде было жить, он целый месяц «гостил» у нее (напомним: в это время Лидия Ивановна уже была в разводе с Николаем Кашиным). В архиве столичного музея-квартиры Есенина есть фотографии, где они вместе, Есенин и Кашина, пьют чай. У обоих – веселые, по-дружески открытые лица.

В начале 30-х семьей Кашиных заинтересовались «органы», а в 1936 году «взяли» профессора Кашина. В 1937 году была арестована Лидия Ивановна. Официально считалось, что она в тот же год умерла от рака…

Род Кашиных продолжается. Внуки и правнуки Лидии Ивановны живут в Москве. «Кашины иногда приезжают в наши края, – рассказывают жители Константинова, – одну из правнучек зовут Аней… Она напоминает… самого Сергея Александровича. Беленькая, кудрявая, веселая…».

Но это уже наверняка совпадения. Судя по всему, роман Кашиной и Есенина был чисто платоническим.

Далекие, милые были!

Тот образ во мне не угас.

Мы все в эти годы любили,

Но, значит,

Любили и нас.


Среди прототипов образа главной героини Анны Снегиной, помимо Лидии Ивановны Кашиной, называют Анну Сардановскую, внучатую племяницу отца Иоанна, первое романтическое увлечение поэта в молодости, писательницу Ольгу Павловну Сно (Снегину) – петроградскую знакомую поэта. Прототипом главного героя, рассказчика Сергея, был сам автор.

Революционные события заставляют Анну Снегину покинуть Родину, она уезжает в Англию. Спустя годы, главный герой поэмы получает от неё письмо, полное тоски и грусти:

Я часто хожу на пристань

И, то ли на радость, то ль на страх,

Гляжу средь судов всё пристальней

На красный советский флаг.

Теперь там достигли силы.

Дорога моя ясна…

Но вы мне по-прежнему милы,

Как родина и как весна…


Судьба Лидии Кашиной, прототипа Анны Снегиной, сложилась иначе. Кашина не покидала Россию. С 1919 года она работала в советских учреждениях. В экспозиции музея представлена ее трудовая книжка. Похоронена Лидия Ивановна Кашина на Ваганьковском кладбище в Москве…

После революционных событий в Константинове барский дом начал новую историю.

Летом 1926 года, спустя полгода после гибели Есенина, в Константиново приезжала комиссия Всероссийского Союза писателей. Почётные гости передали в дар константиновцам 1000 книжных томов, книги Есенина, изданные при его жизни. По инициативе московских писателей в доме Кашиной была открыта библиотека.

В 50-е годы в «доме с мезонином» жили сельские учителя, а затем в нем разместилась швейная мастерская. С октября 1969 по 1990 гг. в доме Кашиной располагался литературный музей С. А. Есенина. К 100-летию со дня рождения поэта в 1995 году в этом здании открылся Музей поэмы «Анна Снегина».

Неоценимую помощь в воссоздании исторического облика дома оказал сын Л. И. Кашиной Георгий Николаевич. В 1984 году он подарил музею фотографии, письма, документы из архива своей матери, которые были использованы при создании экспозиции Музея поэмы «Анна Снегина».

Иванова Галина, зав. экспозиционным отделом Государственного музея-заповедника С. А. Есенина «Салон Анны Снегиной», в рязанском «Молодёжном курьере» от 27. 09. 1995 года писала: «Известно, что константиновская помещица Лидия Ивановна Кашина послужила Сергею Есенину одним из прообразов его поэмы „Анна Снегина“. Воспоминания современников и документы, полученные от сына Кашиной Юрия Николаевича, позволяют увидеть, как реальные события тех лет трансформировались в лирические строчки произведений поэта: поэмы „Анна Снегина“, стихотворений „Не напрасно дули ветры“, „Зелёная причёска“, а обнаруженные в архивах Москвы материалы позволяют говорить о доме Лидии Кашиной как о салоне Анны Снегиной».

Юрий Николаевич Кашин хорошо запомнил эпизод своей жизни, когда он, 11-летний мальчик, пошёл приглашать Сергея Есенина в их дом, и Сергей усадил его на стул, прочитал своё стихотворение, услышал от Юры, что стихи понравились, и только тогда пошёл вместе с Юрой в дом Лидии Ивановны на спектакль, который поставил вместе с детьми Кашиной актёр Малого театра Иван Николаевич Худолеев.


В имение Кашиных в зимний и летний сезон охоты приезжал директор Зоологического музея профессор Московского университета Г. А. Кожевников. Кашина знала многих поэтов, среди которых в своих воспоминаниях Юрий Кашин назвал и Николая Клюева.

Лидия Ивановна знала отечественную и зарубежную литературу, делала переводы, после революции обучилась машинописи и работала «иностранной» машинисткой. Её гостями были и друзья её мужа Н. П. Кашина, профессора филологии. Не только константиновский «дом с мезонином», но и московский дом Кашиных распахивал двери перед их знаменитыми знакомыми, о чём свидетельствуют фотографии из архива Ю. Н. Кашина и записка Сергея Есенина Андрею Белому, в которой он называл московский адрес Кашиных как своё временное местонахождение.


Как выяснилось из архивных материалов, круг знакомств Л. И. Кашиной был довольно широким и значимым в истории российской культуры. В круг знакомых Лидии Ивановны входил, например, поэт Николай Мешков. Он бывал в Константинове, посвятил Лидии Кашиной свои стихи. Мешков был автором трёх сборников стихотворений, редактором издательства «Земля и фабрика», входил в литературные объединения «Звено», «Дворец искусств» (по рекомендации Бориса Пильняка), в московский литературный кружок «Среда», был признан учеником Ивана Алексеевича Бунина. Сохранившиеся письма И. Бунина, И. Белоусова, И. Касаткина Николаю Мешкову и письма Мешкова Бунину, Белоусову, Фёдору Шаляпину рассказывают о тесной многолетней дружбе и творческом единении адресатов. Письма содержали упоминание ряда общих у Мешкова и Сергея Есенина знакомых и друзей: А. Белого, А. Чапыгина и др.


Среди рецензий на стихи Мешкова есть и отзыв Любови Столицы, с которой хорошо был знаком Есенин. Общение Николая Мешкова было достаточно тесным не только с Лидией Ивановной Кашиной, но и с Сергеем Есениным (они оба состояли в литературных объединениях «Звено» и «Дворец искусств», могли встречаться на собраниях «Никитинских субботников», в редакции издательства «Земля и фабрика», возможно, даже в Константинове). Об этом говорит и дарственная надпись на книге стихов Есенина «Преображение»: «Николаю Михайловичу Мешкову с любовью на ядрёную пучень слова и образа. С. Есенин». (Этот раритет сохранил известный любитель книги Лев Абрамович Глезер).

Николай Мешков написал цикл стихотворений, посвящённых его пребыванию в Константинове:

Предутренний зелёный серп

Сияет, встав над берегами,

Бледнея, клонит на ущерб

Ночь над росистыми лугами.

И дрогнуло сиянье звёзд

В воде и в небе над Окою,

Неясный шум грачиных гнёзд

В садах деревни за рекою.

Кричат вторые петухи,

Поголубело, хоть и рано, —

И плавают берёз верхи

В дыму молочного тумана.

Росистый запах мокрых трав,

Озябший луг, как снег, белеет,

И по росе душистой, встав,

Заря светлеет и светлеет.


Документы Российского государственного архива литературы и искусства рассказали ещё об одном знакомом поэте Лидии Кашиной. В 1910 году вышла единственная книга стихов Ефима Янтарёва (основной псевдоним Ефима Львовича Бернштейна, фамилия «Бернштейн» означает «янтарь»).

Излагая свою биографию в 1922 году по просьбе своих земляков-владимирцев, Ефим Янтарёв написал потрясающе искренние самокритичные слова: «Мои стихотворные опыты приветил мой знаменитый земляк К. Д. Бальмонт, и я примкнул к возглавляемой им и Брюсовым литературной школе символистов „первого“ призыва… В 1910 году вышла моя первая единственная книга стихов, довольно сочувственно принятая критикой… Почти 20 лет моей литературной деятельности – суть в большей части труды журналиста. Я не осуществил всех своих возможностей по разным причинам, а больше всего по лени. Я редкостно ленив, и литературное наследие моё невелико… Я привык вообще с исключительной скромностью относиться к своей писательской деятельности, очень в то же время высоко ценя себя как талантливого человека». (Цит. по: Иванова Л. П. «Как родина и как весна…» // Сайт «Родная сторона»).

Среди писем к Ефиму Янтарёву от общих с Сергеем Есениным знакомых (Иеронима Ясинского, Андрея Белого, Максимилиана Волошина, Владислава Ходасевича, Алексея Ремизова) есть письма с упоминанием имени Лидии Кашиной: «Представь себе: встретил в Париже Лидию Ивановну Кашину – совсем неожиданно».


Лидия Кашина


В своей единственной книжечке стихов Ефим Янтарёв поместил стихотворение, посвящённое Лидии Кашиной:

Ты пронизана солнцем осенним

В этот мирный полуденный час.

Но душа моя светом весенним,

Опьяняющим светом зажглась.

На груди твоей роза алеет

Ароматным и нежным огнём.

Это сердце моё пламенеет

И тоскует, – не знаю, о чём…

О, мгновенья великой печали,

Не забыли вы снова меня…

Как безбрежны прозрачные дали

Золотого осеннего дня!


В сборнике Янтарёва есть также стихотворение, посвящённое Петру Кожевникову:

Вечно в тревоге искать, припадать!

Вечно надеяться, злобствовать, ждать!

Скоро ли буду в преддверии дня?

Тяжкая ночь истомила меня!

Вечно ищу я огней и дорог —

Может быть, сжалится праведный Бог.

Может быть, выйду на радостный путь —

Бедному сердцу пора отдохнуть!

Может быть, встречу подругу в пути —

Трудно в ночи одному мне идти.

Вечно ищу я огней и дорог —

Может быть, сжалится праведный Бог!


«У Ефима Янтарёва и Петра Кожевникова был общий круг знакомых, в который входили Лидия Кашина, Г. Кожевников, И. Белоусов, В. Ходасевич, И. Бунин, Н. Кашин. В архиве хранится поздравительный адрес 1912 года Ивану Алексеевичу Бунину с подписями Г. и П. Кожевниковых, И. Белоусова, Н. Кашина, П. Сакулина, лекции которого Есенин слушал в университете имени Шанявского.

Пётр Кожевников жил до 1914 года в России, затем во Франции, Италии, Чехословакии.

Рассказы Петра Кожевникова собраны в две книги. Он окончил курс историко-филологического факультета Московского университета, был библиотекарем Исторического музея в Москве. Возможно, его знакомство с Л. И. Кашиной состоялось через Г. А. Кожевникова, который так же, как и П. А. Кожевников, и Лидия Ивановна Кашина, был посетителем клуба для московской интеллигенции при Московском университете в квартире профессора университета А. П. Северцева, ставшего прототипом профессора Персикова в повести Михаила Афанасьевича Булгакова «Роковые яйца». Дочь профессора Северцева была замужем за искусствоведом А. Г. Габричевским. Здесь бывали Р. Фальк и П. Кандинский…». (Иванова Л. П. «Как родина и как весна…»).

«Кровью, сердцем и умом…». Сергей Есенин: поэт и женщины

Подняться наверх