Читать книгу Родная кровь. Книга вторая. Повороты судьбы - Анжела Кристова - Страница 8

Я видела исход орков и всех, кто пожелал уйти через стену.

Утром я проснулась и услышала тяжелый гул открытого перехода. Портал засасывал магический фон в свое нутро, а вместе с ним и жителей Юрмота, всех, кто становился и шел в направлении гудящей воронки. Я выбралась на улицу и поднялась на стену по каменным ступеням. Такие ступени были у многих здешних домов – каменные, построенные вместе с домом. На крышах домов суровой и снежной зимой скапливалось много снега. Жители поднимались по ступеням наверх и скидывали снег в сани, вывозили на пустыри. Все в городе строили дома с плоскими крышами. Остроконечные крыши не строили, может потому, что снег на них не задерживался, а слетал сразу, и утром невозможно было пройти по узким улочкам. Никому – ни самим хозяевам, ни соседям. Удобнее и безопаснее было счищать снег с крыш в сани и вывозить его сразу после сильного снегопада.

На меня никто не обращал внимание. Жители стремились покинуть окруженный и уже горящий пригородами город. Свены шли толпами мимо меня, стоящей на плоской крыше и смотрящей на гору.

Ветер, зимний суровый и колючий ветер трепал полы тяжелой грязной юбки, старался пробраться под крепко затянутый пояс рваного мехового тулупа. Все велико и сидит на мне криво. Но так мне спокойнее. Слишком уж тепло и дорого я была одета еще вчера.

Я подумала опять о Хано и слезы горькой обиды застлали мне глаза. Он заботился обо мне, одевал, многое рассказывал и так всегда смотрел! Его взгляд и обращение со мной резко поменялись вчерашним вечером.

Открытым ртом глотнула морозный воздух. Я не буду никогда с ним. Я просто не выдержу! Мое сердце не выдержит просто! Оно разрывает и сейчас все у меня в груди.

Я посмотрела на запад. Виднелась кромка черного леса. Там поселение лесорубов. Там моя родня и нужно попасть туда, я их найду, и вместе мы решим, как жить дальше.

Из разговоров в толпе, что непрерывным потоком текла у меня под ногами, я поняла, что город осадили войска объединенных человеческих королевств. Люди пришли в земли свенов, и кто не желает принять их руку, должен побыстрее уйти на сторону орков. А если останется, то умрет. Так говорили…

Я в эти разговоры не верила. Я знала людей с другой стороны, со стороны света. А свенов с другой, темной, мрачной и кровавой стороны. По эту сторону противостояния сейчас встали и орки. Люди. Я мало знала про них, мои детские впечатления не в счет. Но кто-то же должен стоять по другую сторону, на стороне света и добра? Если не люди, то кто? Другого ответа я не знала. У любой монеты две стороны. Как и у жизни – свет и тьма. Третьего не дано.

Люди пришли в эти мрачные края, чтобы найти и освободить таких, как я! Если это не правда, то тогда зачем? Я не знала других ответов. Хотелось верить, что они принесут на эту землю свет.

Я не пошла к воротам портала, которые впускали всех желающих.

Портал был открыт двое суток.

Я скоро замерзла и спустилась вновь в сарай, залезла глубоко в сено и дождалась наступления ночи. Ночью снова поднялась на крышу – ворота были все также открыты. Как и на следующее утро. Гул так и стоял в воздухе. Я перестала его замечать.

Вернулась в сарай и попыталась уснуть. На утро следующего дня опять вышла на улицу и поднялась на крышу дома. Есть мне не хотелось. Я чувствовала только ломоту всем теле и тянущую боль в груди. Это я наплакалась всласть, до грудной боли. Теперь пришла следом слабость и апатия. Простояв на крыше несколько часов, я увидела хвост исхода. Последними из окруженного города уходили орки. Меня окликнул один такой – мрачный орк, что проходил с большим щитом по улице у того дома, на крыше которого я и стояла.

Я не ответила. Орк мне был незнаком. Принял меня за свенку. Остановился и пропустив мимо себя спешащих к воротам, поднял на меня глаза:

– Спускайся и уходи в ворота, – проговорил он. – Здесь скоро будут воины людей, и тебе не поздоровится, девка.

Я вздрогнула, он даже через платок, скрывавший пол лица увидел, что я молода.

Я не ответила, и он ушел. Последние орки еще не достигли ворот портала, как небо над моей головой вспыхнуло алым. Полог. Я стояла на крыше и наблюдала светопреставление в зимнем небе над головой. Красные огни погасли и с горящих окраин в направлении центральных улиц города полетели огненные шары. Город атаковали людские маги. Запылало в районе пристани, и там, где было здание магистрата. Я стояла в квартале, что был ближе всего к центральному рынку и дальше всего от горы и ворот.

Обернулась на странный свист и вовремя – мимо меня, шипя и плюясь огнем, пролетел крупный огненный шар и с разгону ударился в стоящее чуть дальше здание. У него в отличие от крыши этого дома было три этажа. Шар, столкнувшись с преградой, взорвался, и все каменное здание отекло горящими масляными струями. Этот дом был пуст, никто из загоревшегося здания не выбежал на улицу. А я продолжила смотреть продолжение атаки людей.

Уроки Ульрихи не прошли для меня даром. Я поняла, что магический полог над Юрмотом был порван, а значит люди, их воины скоро окажутся на этих улицах. Я оглянулась в направлении горы. Звук свиста и низкого гула уже стих. Последние орочьи отряды втянуло в воронку. Она уменьшилась в размерах и прямо на моих глазах схлопнулась со странным звуком, как будто лопнул кожаный пузырь. Все. Кто хотел и смог, ушли.

Я постояла еще немного. Те огненные шары, что влетели на центральную часть Юрмота, не вызвали больших разрушений. Здания, в которые они попали, продолжали гореть, но соседние каменные дома не занялись.

Я спустилась на мостовую и пошла в направлении пригородов, надеясь встретить людей и рассказать им про себя и своих родных.

Первых людей, вернее людских воинов, я встретила, идя по пустынным улицам в направлении пригородов через час, не раньше. До этого мне даже свен ни один не попался. Впереди раздавались крики и ругань. Я шла на голоса. Свенский язык и венский – людской и язык местных. О чем кричали или что там произошло, я не могла понять, еще далеко. Но истерзанное сердце и так ныло, а тут меня охватило странное предчувствие, что идти в ту сторону не стоит. Но я пошла. Улица пустая, только снежный вихрь гуляет. Двери всех домов открыты нараспашку. Ветер заносит снежную крупу в помещения брошенных лавок на первых этажах зданий. Весь товар на виду!

Я обогнула угол здания и наткнулась на первый труп. Свенка – полная и пожилая. Присела перед трупом и посмотрела в лицо – глаза уже стекленели, тело неожиданно повернулось и открылась страшная рана на шее, горло распалось на две половинки. Кровавое нечто выглядывало наружу. Я пригляделась – язык.

Подняла голову на звук шагов. По улице навстречу мне шагало трое воинов. Увидели они меня первыми. И уже некоторое время в молчании шли ко мне. С оружием наперевес. И тут поменявший направление ветер принес в мое лицо запах людей и их слова.

Запах крови, обрывки разговора:

– Не шуми! Она нас не заметила пока…

Я поднялась им навстречу и в следующее мгновение увидела за спинами этих троих еще воинов – те тащили по улице раздетых свенов.

Рассмотреть что-то подробнее мне не удалось. Первый почти дошел до меня и внезапно откинулся назад пронзенный арбалетным болтом. Двое других отскочили под укрытие стен домов, а я метнулась в открытую дверь дома. Влетела в помещение и сразу понеслась в направлении второго выхода. Хлопнула входная дверь за кем-то, кто пошел за мной. Я не стала оглядываться, пронеслась по пустой бакалейной лавке и толкнула заднюю дверь, выбежала на задний двор. И там люди меня нагнали. Первым спрыгнул воин из окна второго этажа, следом подоспел второй, что вбежал за мной через лавку.

– Попалась, цыпа! А ну тащи ее наверх!

Тот, кто спрыгнул сверху, ухватил меня не церемонясь сразу за шею. А я врезала ему локтем в грудь. Заорали оба. Я от резкой боли в локте, мой удар пришелся в металлическую часть защиты. Воин от неожиданности, с моей головы слетел платок, и он увидел, что я человек.

Пока я глотала слезы от боли в руке, и стонала, согнувшись пополам, двое вояк решали мою судьбу. Через лавку с улицы прибежали еще несколько человек. Меня разглядели, повертели и решили, что большого греха не будет, если со мной поступят также, как и со свенками.

Моего согласия им не требовалось. Меня поволокли обратно в дом и по крутой лестнице наверх, где размещались хозяйские комнаты.

Пока меня заталкивали на лестницу, то есть тянули за волосы и подталкивали в попу, я немного очухалась от неожиданности нападения и облапав ближайшую ногу от коленки и ниже, нашла нож в голенище сапога. Достала и не минуты не раздумывая, прямо снизу-вверх ударила тащившего меня человека. Достала! Ура!

Воин выпустил мои волосы и ухватился обеими руками за промежность. Завыл. Я же освободившись от одного, ткнула не глядя кинжалом в лицо второго, в того, кто толкал меня сзади. Нож куда-то попал, и застрял. Заминка и воин начал падать назад, на следовавших следом.

Оттолкнув страшно воющего первого мужика, я побежала вверх.

Чужой дом, некуда спрятаться. Преследовавшие меня воины уже преодолели устроенную мной преграду из двух порезанных и влетели почти следом за мной в комнату.

Я огляделась.

Только прыгать в окно. Другого способа избежать преследования у меня не осталось.

И прыгнула. Спасибо Ульрихе и ее настойчивым усилиям! Я приземлилась на все четыре конечности и, кувыркнувшись, прочно встала на ноги. Не оглядываясь, побежала по улице. А навстречу мне скакали всадники в блестящих доспехах. Мечи вынуты из ножен. Чернодер вас всех задери! Я метнулась в ближайшую дверь. Открыта! Все нараспашку, не одной закрытой двери мне еще не встретилось! Город отдан на разграбление войскам вместе с оставшимися жителями. А я житель этого города. И неважно, что я человек, а не свенка! Война! Чтоб вы все здесь и полегли! Кто же стрелял из арбалета? Одни вопросы…

В пустом доме трудно спрятаться, если на самом хвосте преследователи и день в самом разгаре. Я пролетела дом и выскочила на параллельную улицу. Хорошо, что здесь не было внутреннего двора! Высоко подпрыгнуть мне не удалось бы! Улица была безлюдна.

Не оглядываясь, понеслась вверх. Вниз, к окраинам, уже не хотелось.

В нижний город вошли войска объединенных королевств.

Добежала до каменного моста через замерзший ручей. Спрыгнула с парапета на лед и спряталась под пролет моста.

По мосту пробежала толпа, я расслышала и звон оружия. Потом проскакали конные и снова топот ног. А еще немного погодя на лед в том месте, где спрыгнула я, спустились двое свенов – мальчик и женщина. Пробрались под мост и натолкнулись на меня.

Да, да! Платка на мне не было. Лица не спрячешь.

Свены отшатнулись и попытались убежать.

– Меня ловят, как и вас! Я местная! Чего смотрите! Или уходите или садитесь и сидите тихо!

Я хотела еще что-то резкое добавить, но умолкла. По мосту вновь понеслись вооруженные люди. Я так перепугалась, что меня услышали, что обхватив голову руками, вжала ее в колени. Рядом присели свены.

Так бегали туда и обратно весь день. Слышались крики и ругань. Раздавались одиночные выстрелы из арбалетов. Кто стрелял, и по кому, ясно не было. Мы сидели, тесно прижавшись друг к другу, мальчишка в середине. Места было мало, если чуть пересесть ближе к краю моста, то нас можно увидеть с набережной ручья или же с соседнего каменного моста в 50 метрах правее. Я видела, и по тому мосту, и по набережным сейчас двигались вооруженные воины.

Наступила ночь, и я вспомнила, что давно не ела. Помог мне в этом дым пожара. Ветер донес до меня запах сгоревшего хлеба и меня затошнило.

– У тебя есть что-то поесть? – обратилась я к женщине. – Я два дня не ела.

– Нет, – прошептала она, зажав рот мальчишке. Он все порывался что-то ей сказать.

– Почему вы не ушли? За стену…

– Я мужа ждала. Дом боялась оставить пустым!

– Я чуть не умерла в таком пустом доме! – Сразу заломило шею, и я осторожно ощупала голову. Волос явно поубавилось. А те, что остались, чесались.

– Мам! Я тоже есть хочу!

Свенка на секунду ослабила натиск на рот парня, и он высказался. Больше ничего не смог сказать, мать зажала ему рот снова.

Наступил вечер, заметно похолодало. Я боялась, что нас увидят, и почти не двигалась. Общались шепотом. Свенка и я.

Когда стемнело, я решила выйти из укрытия.

Женщина наотрез отказалась уходить. Я не настаивала. Встала на затекшие ноги и поняла, что продрогла до костей. Кое-как, все время съезжая обратно на русло ручья, я вскарабкалась на набережную. Тишина. Во всяком случае, в этой части города. Оглянулась. Где-то рядом что-то горит, похоже, склады у пристани? Не видно. Только зарево.

В кромешной темноте прошла вдоль набережной, стараясь держаться стен домов. Толкнула встретившуюся дверь. Странно – заперто. Я так удивилась, что не нашла ничего умнее, как постучать в дверь прикрепленным к ней молотком. Раздавшийся стук меня чуть не убил. Так сердце зашлось!

Я присела на корточки и вся сжалась. За дверью раздался собачий лай и звук шагов. Дверь открылась, и прямо мне в лицо уставился заряженный арбалет.

Увидев, кто сидит на пороге, огромный свен втащил меня за шиворот в дом. Тут же собака меня всю облизала своим мокрым языком.

– Одна? Я спрашиваю, одна тут обретаешься?

– Нет. Там. Под мостом еще сидят.

Меня начало так колотить в теплом помещении дома, что я больше ничего не смогла сказать. Свен меня толкнул ближе к потухшему камину и, взяв пса за ошейник, ушел с ним на улицу.

Через 10 минут он привел женщину и мальчика.

Я так проголодалась, что предложенный мне кусок хлеба смолотила, чуть не удавившись. Начала кашлять и задыхаться. Свен сунул мне кружку воды.

Свенка и ее сын тоже ели с большим энтузиазмом. А мужчина, опустив голову, сидел напротив нас на стуле и молчал. Ничего не спрашивал. Собака улеглась у его ног и только чуть виляла хвостом, как бы извиняясь перед всеми нами за свое присутствие в комнате.

Я доела хлеб и, вздохнув, тихо прошептала:

– Можно я пойду? – Зубы опять начали стучать, очень слышно. Я открыла рот в надежде, что так они не смогут сомкнуться. Бесполезно. Стук только усилился.

Свен поднял голову:

– Куда пойдешь?

– Ну, на улицу… Я другой дом поищу, – оглянулась на свенку. – Я… человек.

– Я вижу! Сиди тут. Сутки надо выждать. Потом можно выходить.

Женщина заплакала. Я подвинулась к ней ближе. Мы, все втроем так и сидели на теплом полу рядом с камином. Огонь давно потух, и хозяин не спешил его разжечь. В доме было темно, тепло и очень тихо. Потом свен встал и ушел наверх. Собака подняла голову и проводила его взглядом, но следом не пошла.

Вернулся он с одеялами и сунул их нам. Так мы просидели до утра. Потом весь следующий день свен провел у запертой двери с заряженным арбалетом. Нам улыбнулась удача, и в нашу дверь никто не посмел ломиться. На улице было тихо.

Камин хозяин не решился растопить. К вечеру стало заметно холодно в доме. Молчаливый хозяин наконец слез со своего стула и открыв дверь на улицу, в темноте выпустил собаку погулять, а сам снова запер дверь и немного погодя принес нам поесть.

– Холодно, – подала тихо голос свенка.

– Нельзя топить, заметят дым.

– Почему нас…, – свенка не договорила, запнулась, подбирая слова.

Ответил ей свен:

– Война! Город отдан на разграбление за оказанное сопротивление. Сутки прошли, завтра закончатся вторые и должны дать знать, что можно не прятаться.

Я молчала. Сил не спать еще и вторую ночь, у меня не осталось. Хозяин не предложил нам перебраться в комнаты. А заметив, что мы мерзнем на полу, угрюмо сообщил, что он открыл все окна в доме, и только тут на кухне еще осталось тепло.

– Комнаты наверху все в снегу. Так надо. – И замолчал.

Больше мы ничего не спрашивали.

У двери заскреблась собака, и хозяин впустил ее в дом.

Я уснула. Разбудил меня стук в нашу дверь. С просонек, что мне снилось, я не помнила, на меня накатил такой ужас, что я зажала ладонь во рту, боясь, что заору.

Стучали в дверь назначенные коменданты.

Хозяин открыл дверь и удержал за ошейник, бросившуюся с лаем на вошедших людей собаку.

Нас всех вывели на улицу. В лицо дул пронзительный колючий ветер. Мороз только усиливался. Я зябко обняла плечи – холодно. Мы в молчании смотрели, как обследуют наш и следующий за нашим дом. Соседний дом был открыт, жителей в нем не нашли. Выведшие нас на улицу люди не обращали, казалось на нас никакого внимания. Я стояла сразу за спиной хозяина дома. Он меня еще и держал за руку.

Потом прозвучала какая-то команда и нас повели по улице в сторону окраин. Из домов к нам в толпу выводили из домов жителей, а из некоторых жилищ выносили трупы убитых или же выкидывали их со вторых и третьих этажей, прямо на мостовую. Я все время оглядывалась, вставала на носочки. Шедшие в толпе жители, молча переступали мертвых.

Спрятавший нас свен толкнул меня в плечо, я оглянулась.

– Ты можешь поднять руку и выйти из толпы. Ты человек.

Я мотнула головой и наклонила еще ниже голову. Через какое-то время свен сунул мне в руку грязный платок.