Читать книгу Асканиум. Ветер души - Анна Алексеевна Шубровская - Страница 5

…За день до…

На Диасту тихо опускалась ночь, уютно заволакивая своим шлейфом темноты каждый дом и улочки. В комнате тихо горел камин, наполняя помещение уютным теплом. Языки пламени переплетались в быстрый танец, сосновые поленья то и дело мирно потрескивали, изредка выбрасывая сноп искорок. По всей комнате разносился лёгкий и освежающий запах смолы.

На камине, прямо посередине, располагалась рамка с цветной фотографией. Семейная пара и ребёнок счастливо смотрели с изображения. Светловолосая женщина, подстриженная под каре, держала на коленях мальчика четырёх – пяти лет. Разглядывая её портрет, нельзя было не обратить внимание на лучезарную и жизнерадостную улыбку. Позади, стоял мужчина, приобнимая свою жену за плечи. В глаза бросались его большие выразительные карие глаза и тёмно-русые взлохмаченные волосы, выбивающиеся из причёски. Их ребёнок, был точной копией папы, такая же шевелюра и черты лица, только глаза были голубыми. «Мамины глаза», – всегда говорили в семье. Вот и сейчас тот самый мальчик сидел возле камина, только уже совсем в осознанном юношеском возрасте. Такая же непослушная чёлка, как и у папы, стояла ершиком. В его голубых глазах отражались языки пламени, но он смотрел не на огонь. Его мысли находились совсем далеко. Парень насупился.

Вдруг послышались шаги и голоса мужчин. Кто-то поднимался по скрипучей лестнице в его комнату. По любому отец сейчас придет его ругать после инцидента в школе. Но как ему объяснить, что в этом виноват не только он, а еще злополучный парень с четырнадцатого круга…

– Домашний арест обеспечен, – раздраженно фыркнул мальчик и бросил в камин с размахом какой-то комок бумаги.

Дверь заскрипела, а затем в комнату вошел отец и старый, но крепкий мужчина. «О нет! Неужели дело дошло до директора! Не думал, что я такая популярная личность, чтобы видеть у себя дома такого почтенного человека… Хм…».

Да, ирония и сарказм, кажется, были его второй пищей. Острый на язык, он всегда находил себе неприятности. Но это, так скажем, его частичка личности, которая запоминалась каждому. Может визитная карточка?

– Кориф Полукс, я поговорю с ним. Обещаю, что после нашего разговора он навсегда забудет, что такое драка, к тому же еще драка в высшем обществе! – строго произнес папа, делая ударение на два последних слова.

– Что вы, Альберт, они совсем еще юны, и могут позволить себе немного помахать кулаками, – сказал старик, – но, за каждое действие, со временем, приходит последствие. И, так скажем, оно уже тут. Вы не против, если я наедине поговорю с Лео о получении наказания? – с широкой белоснежной улыбкой изрек Полукс.

– Скажу повару сварить для вас кофе. Буду ждать внизу, – проговорил Альберт, и тяжелым взглядом, пропитанным гневом, посмотрел на сына. Тут же, не задерживаясь, отец вышел в коридор, тихо закрывая за собой дверь.

Полукс нарочито медленным шагом подошел к камину, взял с полки семейное фото и с интересом пару секунд разглядывал его. Немного погодя, поставил рамку обратно, заложил руки за спину и обратился к парню. Лео давно уже встал при виде директора, свел брови на лице, что означало недоумение и раздраженность, и стал дожидаться головомойки.

– Я вижу, что встреча с Хадаром не прошла бесследно, – подметил Полукс, делая вид, что рассматривает обстановку в комнате, – и рассеченная бровь тому доказательство. Лео, я не стану тебя забрасывать вопросами или того более заниматься морализаторством. Я хочу попросить тебя об одной услуге, выполнив которую, я закрою глаза на твое уже не первое разбойничество в нашей высшей школе Эмира́льдиума. Заметь, я прошу, а не требую.

Недолго думая последовал ответ:

– Кажется, я нахожусь в таком положении, где верный ответ только один, – подметил Лео, – Так что я должен сделать?

– Дело пустяковое. Не то что лезть в драку с учеником четырнадцатого круга, – колко бросил старик. – Тебе всего-то надо будет присмотреть за одной девушкой с мира Антимы, то есть из мира обычных людей. Она еще не знает о существовании Диасты, но вскоре мне, самолично, придется ее просветить в этом плане. Ты будешь подобием наставника… или помощника… как тебе больше нравится? Я думаю, это немного усмирит твой пыл и послужит мне огромной подмогой. Ты согласен? – пробормотал Полукс, разглядывая коллекцию фрегатов юноши. – Лео Вирнез, где ты нашел этот экземпляр? Очень редкий для пыльной полки обычного мальчишки… Я ищу его уже второй месяц…

– Если не ошибаюсь, мне привез его папа из недавней поездки, – с удивлением констатировал парень, приподняв бровь.

Старик вертел фрегат в руках, всматриваясь в каждую его дощечку и хмуря при этом лоб.

– Ах, да, мы же говорили не об этом. Ну так… Как ты смотришь на твою будущую профессию охранника и учителя для девушки? – сказал он, ставя корабль обратно.

– Это самое ужасное, что можно было мне предложить. Почему именно я обязан ходить за какой-то девчонкой хвостом?! Может это лучше предложить Хадару? Совсем по его специальности… Если мне не изменяет память, он тоже должен нести ответственность за содеянное, – выпалил парень, сложил руки перед собой и нахмурил лоб.

Старик положил ладонь на голову мальчика и тихо констатировал:

– Мне кажется, что на тебя можно рассчитывать. Думаю, этого достаточно. Сделаем вид, будто ты сразу согласился. А в качестве бонуса будет прогулка по ее миру. Девушка завтра в обед будет идти через парк. Узнать ее сможешь по бутылочке Фольготтума.

Полукс достал из кармана плаща стеклянную баночку, надежно закупоренную пробкой. Внутри находились небольшие черные, как уголь, кристаллики. Старик поднял склянку на уровне рта, зажмурился и сделал глубокий выдох. Из его рта, как полупрозрачное северное сияние, полетели струйки желтоватого воздуха, быстро, как вихорь кружась над баночкой и мужчиной. Недолго думая, потоки волшебства устремились к кристаллам Фольготтума и жадно впились в них. Свечение резко пропало, но вдруг, из самой середины склянки, резко вырвалось голубовато-синие сияние, на миг осветив стены и предметы в комнате. Лео, который с самого начала наблюдал это действо с открытым от удивления ртом, отшатнулся от потока света и закрыл ладонью глаза. Когда резкие лучи потускнели, можно было разглядеть маленькие синеватые камушки, как бы светящиеся изнутри, но не пускающие свет наружу, за пределы своих мутноватых стенок.

– Я наполнил Фольготтум информацией о внешности Мелиссы. Кстати, да, именно так ее зовут. Думаю, что вам нужно познакомиться заранее.

Лео с осторожностью взял стеклянную бутылочку, ощущая исходящую теплоту изнутри. Было странно и как-то боязно держать в руках запрещенный предмет. «Кажется, – вспоминал он, – Мы изучали этот минерал в школе как редкие вещества магического мира, но в действии я вижу его впервые. Если не изменяет память, на уроках нам говорили, что все добытые сосуды с Фольготтумом были утеряны… Но видно не все…».

– К чему такие осторожности? Почему нельзя показать фото этой, как там ее, Мен… Мес…

– Мелиссы, – спокойно ответил Полукс. – Ты еще не знаешь, что это за девушка, но нам нужно держать все в строгой секретности. Об этом будем знать только ты и я, – подмигнул мужчина. Он прогулочной походкой устремился к открытой двери и бросил напоследок фразу:

– Пожалуйста, веди себя с ней аккуратнее. Ты не должен выдать себя и запомни: хоть за один упавший ее волосок я спущу с тебя шкуру.

Седая голова скрылась в дверном проеме, но разочарование от того, что ближайшие школьные дни пройдут в обществе какой-то девчонки, да притом еще с Антимы, не давало парню покоя. «Это могло быть все что угодно: мытье полов в Эмиральдиуме, помощь злополучному профессору Гелеусу, но это оказалось еще хуже! Что вообще творилось в голове этого старика, когда он выбирал человека на эту обязанность? Хадар, если бы ты меня сейчас слышал, когда-нибудь ты поплатишься за это! Если только директор не придумает тебе задание более изощренное…». Лео ушел в глубокие раздумья. Лишь одно его радовало: путешествие в измерение обычных жителей Земли, не подозревающих о невероятной магии, которая скрывается от них через тонкий барьер мира. «Переход можно делать только определенным людям, которым позволяет профессия. А я, всего лишь ученик, бок о бок смогу пройтись рядом с обычными людьми, не владеющими нашими способностями. Витька умрет от зависти, хотя, думаю он был бы не прочь отправиться вместе со мной».

Лео подошел к полке с фрегатами и нашел желтовато-белый камушек. «Анно́рум Стелла, кажется, – вспомнил он». Рядом лежал крохотный сверток с надписью: «Для перемещения. Отцу не говори! Отдашь мне в школе и не вздумай кому-то рассказывать. Надеюсь, что преподаватели Эмиральдиума уже объяснили, как им пользоваться.». Парень отложил записку и взял в одну руку светящийся от света огня камень, а в другую – Фольготтум. «Побыстрее бы наступило утро, чтобы посмотреть на них в действии. Хорошо, что отец завтра уезжает в недельную поездку, повеселимся с Витьком и моим новоиспеченным камушком».

За окном поднялся ветер, стал моросить мелкий дождик. Легкие занавески расходились на окне от порывов, впуская в комнату живительную прохладу. Любимая погода Лео – небольшой ночной дождь, мерно стучащий по крыше дома, как глухой стук деревянной палочки по натянутой на барабан ткани. Под эту приятную ноту природы он лег спать, предвкушая завтрашний день. Уже после того, как Лео уснул, в комнату тихо зашел папа, склонился перед сыном и осторожно, чтобы не разбудить потрепал сына по волосам. Альберт легким шагом приблизился к окну и стал всматриваться в темноту через уплотняющуюся завесу дождя.

С наружной стороны окна, в нижнем углу, висела небольшая паутина, дрожащая от каждого прикосновения воды. Капельки, словно волшебные бусинки, стекали к центру этого белоснежного кружева и, соединяясь вместе, падали вниз, как будто добавляя свою ноту в эту волшебную картину. Со временем, когда все уже давно спали, а ночь взяла свои полные права, дождь прекратился. Облака быстро расходились, разгоняемые теплым ветром. Стало ясно. На темно-синем небе, словно драгоценные камни, сияли звезды. А главной доминантой этой композиции был молодой месяц, висевший над далекими крышами городских домов, как символ чего-то нового, только взявшее свое начало.