Читать книгу Призраки знают все. Рукопись, написанная кровью (сборник) - Анна Данилова - Страница 7

Тела убитых уже давно вынесли из квартиры, а Логинов остался там еще на пару часов. Все мелочи внимательно изучал, пытался понять, чем же действительно увлекался в своей жизни Денис Караваев. В квартире он не нашел ни следа коллекции, о которой упоминала Антонина Петровна. Ни монетки, ни медали. Разве что секретер, запирающийся на специальные замки, был выпотрошен, пуст, на полках ни пылинки – либо на них что-то стояло, и это «что-то» исчезло, либо их тщательно вытерли. Возможно, именно там и хранились все его сокровища.

Логинов настоял на том, чтобы на экспертизу были взяты простыни с постели хозяина, мокрые полотенца из ванной комнаты, зубные щетки. Ему было важно знать, как часто и в каком качестве бывала здесь Алиса. Все-таки она была молоденькой девушкой, а потому ее могли убить из ревности, а само убийство представить так, как если бы оно имело отношение к фалеристике. Или же смерть Алисы была следствием первого преступления – убийства коллекционера, а Алиса просто оказалась свидетельницей. Все это необходимо было проверить, найти знакомых Караваева, опросить их. Выяснить, не было ли у него, помимо Алисы, другой женщины. Опросить сослуживцев, изучить содержимое компьютера. Словом, работа предстояла большая. Пока что Игорь обладал лишь скупыми свидетельскими показаниями соседей и полезной информацией, полученной от главного свидетеля – Антонины Петровны.

Не давала ему покоя и квитанция из медицинского центра «Медикс Плюс». Но ею он займется позже. Сейчас же Логинову хотелось ощутить атмосферу дома, понять, чем жил и дышал Караваев.

Содержимое холодильника указывало на то, что хозяин баловал себя деликатесами, ни в чем себе не отказывал. Караваев пользовался серебряными приборами, ел со старинного фарфора.

Ходил по толстым персидским коврам. В шкафу висели отутюженные дорогие костюмы, рубашки, на полках лежало хорошее белье. Словом, тихий и скромный на вид программист, пусть даже и в крупном, населением в миллион человек, но все равно провинциальном городе, жил на широкую ногу, получая максимальное удовольствие от жизни. Путешествовал опять же, вспомнил Логинов, жил подолгу в Малибу. Такой образ жизни вел. И какая ужасная смерть! Словно расплата за все те удовольствия, что он получал при жизни. Вернее, кто-то решил, что ему пора расплатиться. Если бы не этот «кто-то», не этот убийца, жил бы себе Караваев и дальше спокойно, наслаждаясь каждой прожитой минутой, и на старость в каком-нибудь доме престарелых в Европе заработал бы – уж он придумал бы как. Женился бы, к примеру, на немке или на испанке, словом, осел бы за границей, пустил бы там последние свои социальные корни…

Разумеется, большие надежды Логинов возлагал на записную книжку Караваева, с адресами и телефонами людей, вовлеченных в куплю-продажу всего того, чем Караваев увлекался, что коллекционировал. Может, кто-то и мог бы рассказать Игорю что-то о своем «коллеге». Но, с другой стороны, коллекционеры на мокрое дело не идут. Могут, конечно, заказать кого-то, чтобы завладеть понравившейся им вещью (медалью, орденом, монетой), но зачем же тогда убивать девушку? К тому же можно было бы проникнуть в дом, когда ни Караваева, ни его соседки в квартире не окажется. И хотя сигнализацию и разные приспособления охранной системы обмануть трудно, но все равно это возможно. Можно подкупить работающего в охранной конторе человека или испортить саму сигнализацию. Вариантов, как проникнуть в квартиру в отсутствие хозяина, – масса! Однако убийце не повезло, и он пришел как раз в тот момент, когда там был и сам хозяин, и его гостья. Причем на гостье практически не оказалось одежды. И что удивительно, помимо того белья, что было на девушке, больше в квартире нет ни единой женской вещи. Как если бы Алиса заглянула к нему прямо так – в трусиках и бюстгальтере. Выпить чашку чая или пожелать соседу спокойной ночи. Но этого же просто не могло быть! Не могла молоденькая девушка ходить по подъезду почти голой. Значит, убийца куда-то унес ее одежду, в которой она пришла к Караваеву. Но зачем? Чтобы те, кто будут искать ее, поломали головы?

Опять же – записная книжка. Если убийца тесно связан с Караваевым, его координаты непременно должны быть в этой записной книжке. Стало быть, эту книжку убийца наверняка прихватил бы с собой. Ан нет! Книжка лежала на своем месте, так, как если бы не представляла для убийцы никакой опасности. Словно он хотел сказать ему, Логинову, – вот тебе записная книжка, ройся в ней, ищи, обзванивай всех, кто знал Караваева, – меня-то там совсем нет!

Или если преступник еще хитрее, то его имя значится едва ли не на первой странице и обведено жирными чернилами – вон он я, попробуй-ка меня поймать!

Могло все произойти и по-другому. А если предположить, что у Алисы и Караваева возник скандал? Правда, соседи ничего такого не слышали – ни криков, ни стонов, ни грохота… Но все равно, скандал мог быть и тихим, когда люди, внезапно возненавидевшие друг друга, шипят, как змеи. Когда обманутая девушка, давясь слезами, молча укладывает свои вещи, которые она уже успела «поселить» (в надежде на долгую совместную жизнь с хозяином квартиры) среди его дорогих костюмов и одеколонов, в сумку. Когда она шепчет ему, что ошиблась в нем и не так представляла себе их совместную жизнь, их отношения, что она разочаровалась в нем – он не умеет любить, он холодный, как лед, или наоборот, его темперамента хватило бы на всех проституток города… А он лишь улыбается ей в ответ, сидя в кресле и покуривая сигару. Да, он курил, и его недокуренная сигара осталась в большой красивой агатовой, похожей своим розово‑оранжевым срезом на внутренность раковин-беззубок пепельнице. Почему он ее не докурил, а раздавил в пепельнице, причем сделал это варварски, так, что конец сигары был грубо расплющен? Как если бы это сделал не сам Караваев, а тот, кому было противно вообще брать в руки сигару.

Итак, предположительно, – скандал. Выяснение отношений. Алиса хватает самый тяжелый предмет, который только можно найти в доме, – гантель, и бьет ею Караваева по голове. По виску (так же, как потом была убита и сама Алиса, между прочим). Понимая, что Караваев убит, а она находится в квартире, полной антиквариата (медалей и монет??? – Логинов записал в своем блокноте: проверить!!!), она решает прибрать все это к своим нежным рукам. И постепенно, коробку за коробкой, переносит все в свою норку, в свою квартирку (вернее, в ту, которую она снимает уже много лет). А когда она приходит за последней коробкой, то понимает, что в квартире есть кто-то еще. И этот кто-то очень сильно любит Караваева. Или уважает его. И человек этот не менее решительный, чем сама Алиса. И этот кто-то убивает Алису, догадываясь, что убийство Караваева – дело ее нежных рук. Стоп. Вопрос! Как этот человек проник в квартиру до появления там Алисы? Хотя, может, он сам появился там уже после того, как туда зашла она? Он позвонил, она открыла, потому что не могла не открыть, значит, она знала этого человека? Но если она, грубо говоря, грабила в этот момент квартиру Дениса, то разве открыла бы, пусть даже и хорошо знакомому человеку? Разве что этот человек был ей настолько близок, что она рассчитывала разделить с ним награбленное. То есть ее близкий друг. Или вообще – сообщник. Или сообщница. Значит, приходит этот человек, Алиса открывает ему (ей) дверь, показывает на распростертое на полу в гостиной тело и говорит – вот, мол, я и сделала это… И что дальше? Этот человек с целью присвоения себе сокровищ Караваева убивает Алису, да не просто убивает, а пытается надругаться над ее телом: засовывает в рот покойной денежные купюры и посыпает мертвую Алису какими-то ничего не стоящими, хотя и старинными, вернее, старыми, монетами… Зачем он это делает? Чтобы это убийство выглядело принципиальным, как если бы убийца захотел продемонстрировать, что он пришел сюда, в эту квартиру, именно для того, чтобы убить Алису, наказать ее за что-то, связанное с монетами или антиквариатом, а убийство Караваева здесь как бы ни при чем, – то есть что его просто пришлось убрать как ненужного свидетеля.

Итак. Убийца берет в руки гантель и бьет Алису по голове. Затем усаживает девушку в туалете на полу, прислонив труп к унитазу (унижая и без того мертвую Алису), и засовывает ей в рот деньги, пару тысяч евро… Но это не такие уж и маленькие деньги, а потому напрашивается вывод, что убийца Алисы – не вор. Вор ни за что не оставил бы деньги. На то он и вор! Получается, что вор и убийца – совершенно разные люди? Ведь коллекции-то нет, значит, в квартире побывал грабитель. Но грабитель не мог убить Алису таким изуверским способом, четко обозначив мотив убийства. Значит, Караваева, предположим, убил вор, прихватил его коллекцию… Но деньги-то он не взял! Не может быть, чтобы он их не заметил. То есть выходит так: если в квартире побывал вор (неважно, он ли убивал или нет, как и неважно то, кого именно он убил первым, а кого – последним), то деньги бы он ни за что не оставил. Однако коллекцию он унес. Если же в квартире побывал просто убийца, но не вор, то куда же делась коллекция? Может, человек, убивший Алису, принес с собой эти пару тысяч евро и как бы бросил их Алисе в лицо? Точнее, засунул их ей в рот? Но какие же принципы и мотивы руководили им, если он сумел совершить двойное убийство, забрать коллекцию и при этом оставить на месте преступления деньги?

И сколько человек побывало в квартире Дениса Караваева? Один, который все это инсценировал (может быть, даже, к примеру, психически ненормальный человек), или же их было все-таки двое? Один – просто вор и убийца, а второй пришел сюда специально, чтобы поглумиться над Алисой? Но зачем оставлять такие деньги? В чем тут смысл?

Создавалось такое впечатление, словно кто-то нарочно все это придумал, особенно этот трюк с деньгами, чтобы запутать милицию. Предположим, этот «затейник» имел своей целью направить следствие в сторону фалеристики, антиквариата, то есть чтобы Логинов искал убийцу среди коллег-коллекционеров Караваева. Таким образом, пустить эти поиски по ложному следу. Значит ли это, что надо двигаться по другому пути и искать иные мотивы убийства? И еще, что касается ложного направления. Если этот «затейник» специально обратил внимание следствия именно на Алису, как если бы главной его целью было убить именно ее, значит ли это нечто совсем обратное – что главной жертвой был все же Караваев, а Алису убили как свидетельницу? Ведь куда правдоподобнее выглядела бы именно эта версия – убийство Караваева с целью его ограбления. Алиса же просто заглянула к своему любовнику или же была в тот момент у него. Возможно, готовилась ко сну. Вон, Караваев был в домашнем халате, причем в мокром. Словно он намочил его, находясь в ванной комнате… Но халат, как и одежда жертв, – детали. Главное, конечно, это мотивация…

Но коллекция? Где она? И почему, если она такая ценная, как предполагают многие, кто знал Караваева или соседствовал с ним, в квартире нет сейфа? Элементарного, пусть даже и небольшого сейфа, в котором обычные граждане хранят свои ценности? Ведь если Караваев был состоятельным человеком – а на это указывает та роскошь, которой он окружил себя, и те свидетельства его дорогостоящих путешествий, обнаруженные в результате осмотра его бумаг, – то где он хранил свои деньги? Пусть не ордена, а деньги? Если ценностей нет в квартире, возможно, он арендовал для этих целей банковскую ячейку?

Еще раз обойдя квартиру, Логинов запер ее, наклеил на дверь соединительную полоску с прокурорской печатью, которую ему пришлось на время отклеить, заново опечатал квартиру, после чего поднялся на третий этаж, в квартиру Алисы, где тоже уже успели поработать эксперты.

Недаром говорят, что жилище человека может рассказать о нем многое. Если в квартире Караваева царил полный порядок и все вещи были прибраны и разложены по своим местам, даже чашки в буфете стояли в ряд, на равном расстоянии друг от друга, что встречается крайне редко в нормальных человеческих жилищах, то у Алисы все говорило о полной неразберихе не только в квартире девушки, но, что не менее важно, в ее душе! Логинов был твердо в этом убежден. Если у человека в жизни все идет нормально и в душе его царят порядок и гармония, он не станет долго держать засохшие розы в коричневой подванивающей воде в вазе. И он непременно пропылесосит ковер, постирает пожелтевшие занавески на окнах. Вымоет посуду, а не станет копить ее – с остатками еды – в грязной сальной раковине.

Логинов вдруг испытал странное чувство стыда за эту убитую девушку. Она умерла, ее уже нет в живых, а люди теперь увидят всю изнанку ее маленького безобразного хозяйства. Прокисшее, двухнедельной давности молоко в холодильнике, забродивший на плитке суп в маленькой синей нечищеной кастрюльке, засохшую лапшу в тарелке на подоконнике…

Постель тоже была какая-то несвежая, хотя в ванной комнате имелась стиральная машина. На первый взгляд могло показаться, что хозяйка очень бедна и чрезвычайно занята. На самом же деле Логинов опытным взглядом оценил ее вещи, висевшие в шкафу, обувь, дорогие женские журналы на столике в гостиной, косметику на туалетном столике. Да и наличие мусорного ведра, наполненного до краев упаковками от новой одежды, косметики и еды, наводило на мысль о том, какие вещи носила и чем питалась хозяйка. Мясные консервы – фазан, например, с орехами, или оленина с коньяком. Большая, килограммовая банка с консервированным тунцом, не менее внушительного размера банка с турецкими маслинами, упаковка из-под копченой семги (с розовыми жирными пятнами на пластиковой подложке). Кофе – огромная банка, чай – расписная жестянка с дорогим английским чаем.

Запах… Откуда идет этот запах? Игорь принюхался и продолжил осмотр квартиры.

Над диваном в гостиной книжная полка, на ней – подборка книг по психологии, кажется, Алиса готовилась к поступлению на факультет психологии в университет. Будущий психолог сваливал грязное белье кучей в ванной комнате, вместо того чтобы сунуть его в корзину. Повсюду чувствовалось нежелание девушки хоть как-то упорядочить свою жизнь. Словно она куда-то очень торопилась. Но куда? Она уже нигде не работала. Готовилась к поступлению… Но так и не поступила. Вернее, не дожила буквально несколько дней до начала вступительных экзаменов.

Возможно, все-таки этот «порядок» в квартире вызван именно ее чрезмерной занятостью, подготовкой к экзаменам? Но тогда как объяснить бокалы из-под виски в кухне, рядом с раковиной? Интересное дело, но создавалось такое впечатление, словно эксперты оставили все нетронутым.

Логинов хотел было позвонить экспертам, но потом, вспомнив, что уже глубокая ночь на дворе, лишь вздохнул.

Ладно, подождем результатов экспертиз. Простыня на кровати отсутствовала, значит, все-таки кое-что взяли для исследования. Наверняка кто-то ночевал в этой запущенной квартире. Может, это были случайные мужчины, разовые, так сказать, а может, это был Караваев? Хотя вряд ли. Он такой чистюля! Да и вообще не факт, что он здесь появлялся. Если Алиса не была совсем уж глупой, она не стала бы приводить его сюда, в этот свинарник. Стеснялась бы, понимая, что такому человеку, каким был Караваев, здесь, в этом бардаке, делать нечего. Тем более заниматься с ней любовью. Ведь после этого надо идти в ванную комнату, а там…

И вдруг он понял, откуда идет этот мерзкий, навязчивый запах, который преследовал его весь вечер. Вероятно, из отдушины. Ведь не зря жильцы дома обратили внимание на этот трупный запах! Может, что-то случилось с вентиляционной системой? Но, с другой стороны, у Караваева-то в ванной комнате, расположенной этажом ниже, пахнет чистотой и ароматизаторами.

Тут Логинов заметил небольшое пластиковое ведро, приподнял крышку, и вот оттуда-то ему в нос и ударил мерзкий запах разложившейся крови… Женские прокладки. Накопила!

Логинов выскочил из ванной комнаты в ужасе, подумав (в который уже раз за свою жизнь), что он не ту профессию выбрал. Это же ненормально – в столь поздний час рыться в грязных мусорных ведрах! Нормальные люди уже давно спят. И сытые, между прочим! А он – голодный, уставший, копается в человеческих нечистотах, дышит этой мерзостью!

А еще так хочется спать!

Никаких записных книжек, записок, ничего такого, за что можно было бы зацепиться. А мобильный телефон Алисы наверняка у экспертов.

Логинов опечатал квартиру Алисы Пироговой и поехал домой.

* * *

«…Из здания цирка доносились крики. Каждый вопль означал, что бык в очередной раз кинулся на толпу. По силе крика можно было определить, насколько страшно то, что там происходит. Потом в небо взвилась ракета, и это означало, что волы загнали быков с арены в кораль…»

«– Привет, моя хорошая Антониночка Петровна! Господи, сто лет не слышала твоего голоса! Угадай, откуда я тебе звоню? Мы в Вилламартине! Леночка пока что по туристической путевке поехала, зато все сделали так быстро, эти операторы просто молодцы!

Лена ходит по дому, нашла в одной из комнат пианино и заиграла, как в детстве… Ей здесь все так нравится! А я как радуюсь, что ей стало получше! У нее и румянец на щеках появился.

Знаешь, это хорошо, что у тебя нет Интернета, иначе мы бы могли переписываться, и все то ужасное и стыдное, что я наговорила тебе за последние месяцы по телефону, сохранилось бы в переписке. А так… Это были всего лишь телефонные разговоры, и все это осталось в воздухе. Словом, я беру все свои слова (ты знаешь, Тоня, о чем я) обратно. У меня слезы стоят в глазах, так мне хорошо вместе со своей дочерью и внучкой! Лена с мужем разводится, это решено. Откупимся от этого негодяя, дадим ему денег, и он отпустит Валечку сюда, я в этом уверена. Знаешь, скажу еще кое-что. Я даже благодарна Николаю за то, что он все-таки не растратил, не промотал все, что у нас было, а сохранил. Пусть он и воровал, и воровал много, при советской власти, бог его простит, но не потратил все деньги на своих бл…ей, а вкладывал средства в ценные бумаги, в недвижимость. Сейчас одна только аренда того здания на Чернышевской дает колоссальный доход, мы можем спокойно жить и не работать, понимаешь? Вот такие у меня мысли сейчас. На корриду я пока еще их не возила, думаю, для Лены еще рано. Ей надо прийти в себя, поправиться и сначала просто понежиться на пляже, поваляться на теплом песочке… Больше того, мне кажется, что коррида – зрелище, как говорится, не для слабонервных, ей оно может нанести даже вред. Вот как меняется мнение человека. Это я о себе, Тоня. И если раньше мне хотелось – в душе – драться за свое место под солнцем, то теперь хочется драться за то, чтобы это место сохранить для своих близких. Ты не представляешь, как мы сблизились с Леной и Валюшей за последний месяц! Мы так много и долго обо всем говорили… Правильно я тебе все-таки как-то сказала, любить мужчину – опасно! Лена моя потеряла голову, отдалась во власть негодяю. Ведь он же – полное ничтожество! А у тебя как дела, моя дорогая? Как Алиса? Что у них там с Денисом Евгеньевичем? Далеко зашло? Нет? Они просто друзья? Ох, и наивная же ты, Тонечка! Да ты посмотри, как Алиса твоя изменилась, как похорошела, это же ты ее откормила, приодела! И ты думаешь, что Денис с ней по вечерам о литературе беседует? Или они в шахматы играют? Поговори с ней, скажи, что ей учиться нужно! Вот тоже – влюбится в Дениса Евгеньевича, как моя Елена, родит ребенка и про учебу, ясное дело, забудет… Хотя сейчас у меня такое мироощущение, кажется, что и любовь настоящая на свете существует, и что брак твоей Алисы с Денисом Евгеньевичем может оказаться счастливым. Но, с другой стороны (может, я сейчас и нахожусь в благодушном душевном состоянии, но все равно, характер-то мой остался при мне), не могу не предположить и другой поворот событий. Предположим: твоя Алиса встречается с Денисом исключительно из-за денег. Теперь, когда она реально и не без твоей помощи, между прочим, почувствовала их вкус, ей захотелось большего и, главное, полной независимости от того, кто ей эти деньги дает. Ты заставляешь ее заниматься, учиться, и она вроде бы учится, ходит на подготовительные курсы, но может, и не ходит, ты же не способна ее проконтролировать! Так вот, если она, пусть даже и не любя Дениса Евгеньевича, выйдет за него замуж, то ты ей будешь уже не нужна и она забросит свою учебу, помяни мое слово. И тогда получится, что все твои старания были напрасны. И мне будет в этом случае очень жаль тебя и твои денежки. Поэтому ты, пока она еще никуда не поступила и твои денежки при тебе, поговори с ней по душам, скажи ей, чтобы она выбирала между учебой и замужеством. Тоня, ты что молчишь-то? А… Понятно, ты думаешь… Ну, что ж, думай, думай! Но знай, что я тебе всегда говорила – напрасно ты связалась с Алисой. Не та это девица! Но что сделано, то сделано. Кстати говоря, это не мое, конечно, дело, и я не знаю, какими средствами ты располагаешь, но прошу тебя: подумай о себе в первую очередь, о своем здоровье. Ведь если, как ты сама говоришь, ты не рассчитываешь в глубокой старости на помощь Алисы, тогда тем более ты должна оставить что-то себе на старость, на сиделку, на лекарства, на достойную жизнь – даже после того, когда ты, предположим, будешь прикована к постели. Я недавно такие ужасные кадры видела по телевизору. Какой-то старик, всеми брошенный, был обнаружен в своей квартире, на полу, голый, ну сущий скелет! И еще живой! Уф… Не могу об этом вспоминать без содрогания! Так вот, чтобы с тобой этого не случилось (а ты все-таки человек одинокий), позаботься, повторяю, о себе! Ладно, Тонечка, что-то мы заговорились. Целую тебя, буду звонить. И ты мне позванивай. Пока!»