Читать книгу Счастье в мгновении - Анна Денисовна Фурсова - Страница 20

Завтракая тостами со смородиновым вареньем, я ощущаю в себе сонное состояние. Большую часть ночи прокручивала моменты с Джексоном, переписывалась с Ритчелл, которая прислала мне на почту фотографии с мероприятия, и мы смеялись, радовались, разглядывая их. Я не стала сообщать ей о наших чувствах с Джексоном, думаю, что сначала мы сами во всем окончательно разберемся и потом откроем всем тайну.

Лежащий на столе смартфон завибрировал, свидетельствуя о пришедшем уведомлении. Это сообщение от Джексона с текстом «Доброе утро, родная» с фотографией, где мы находимся на колесе обозрения, делая гримасы и держа в руках сладкую вату, такие счастливые. Я печатаю «Доброе утро, родной». Не успев отправить, Джексон звонит мне:

– Как спалось, миледи?

– Всю ночь думала о вас, не могла сомкнуть глаз, – сказала я, осознав, что получилась рифма.

– Милана, стала писать стихи о любви?

– Получилось внезапно, – говорю я, – апхчи.

– Милан, как ты себя чувствуешь? Не простыла ли?

– На седьмом небе от счастья, – отвечаю я.

– Я о твоем физиологическом состоянии.

– Джексон, не будь занудой, все хорошо.

– Я забочусь о тебе!

– Я знаю, и у меня к тебе имеется предложение. Мои папа и мама уехали до вечера воскресенья к дедушке с бабушкой, так как бабушка заболела. Не желаешь составить мне компанию, проводя время вместе со мной?

– Так значит, у нас будет совместное времяпровождение?

– Да, – с радостью отвечаю я.

– Я через пару часов буду у тебя, возьму кое-какие вещи с собой. Милан, может приобрести какие-нибудь продукты для совместного приготовления блюд?

– Отличная идея! Приобрети ингредиенты для пиццы.

– Договорились, малышка, не скучай!

Когда он говорит мне «малышка» мое сердце замирает, и мои нервные окончания в мгновение становятся возбужденными. Как я рада, что мы эти дни проведем вместе. Времяпровождение с Джексоном всегда веселое, насыщенное. Нужно прибраться до его прихода. Я убрала вещи после дефиле, подаренные Ритчелл, гоняя в мыслях незабываемые мгновения вчерашнего дня. «Как я ходила по подиуму в великолепных образах, позировала, как мы с Джексоном танцевали, испытали мощный выброс гормона удовольствия дофамина при поцелуе, взирали красоты заката при панорамном виде на крыше башни…». Достаю дневник с ящика и записываю:

«Вчера, являясь одной из моделей на дефиле, я поняла важную вещь. Жизнь коротка, чтобы тратить ее на сомнения. Лучше сделать и понять суть ошибки, чем не сделать и жалеть об этом. Сомнение ограничивает нашу жизнь, оно делает нас несчастными, задумчивыми, заставляя не совершать тех или иных действий, порой важных, несущих в себе благоприятные последствия, безграничную радость. Каждый раз, когда жизнь преподносит нам шанс необходимо им воспользоваться, иначе какой смысл всему. Жалеть о не содеянном? Благодаря участию на вчерашнем мероприятии, которое, возможно, являлось некой начальной моей ступенью в карьере, я осознала ту профессиональную цель в своей жизни, к которой буду стремиться независимо от мнений окружающих. Ведь вчера я победила свой страх».

Написав мысли в дневнике, я решила принять душ, чтобы привести свои волосы в прежний вид. Так как запутанные волосы от лака для волос, они выглядят весьма непривлекательными. Ища вещи в гардеробе, заметно ощущаю ухудшение своего состояния здоровья, чувствуется озноб и легкая головная боль. Возможно, причиной этому является недолжное количество часов для сна. Принимаю горячий, согревающий тело душ, надеваю джинсы, топ серебристого цвета и вязаную белую кофту. Укладываю как обычно волосы, наношу на кончики кокосовое масло для противодействия их сухости и ломкости. Мой уход за волосами прерывает стук в дверь.

– Извините, мадмуазель, не подскажите, в этом доме живет Милана Фьючерс? Я хотел бы взять автограф! – говорит Джексон, делая при этом серьезный вид, но смеющийся голос его подводит.

– Да, вы на верном пути. Где поставить вам автограф? – подыгрываю я Джексону.

– Пожалуй, на запястье.

Я взяла маркер, находящийся под рукой в гостиной и написала: «Твоя Мила». Мы обнялись, Джексон успел чмокнуть меню в мою ямочку на щеке, и мы направились на кухню.

–Джексон, чувствуй себя как дома!

– Ты так говоришь, словно я впервые здесь. Иногда я задумываюсь: в каком доме я бываю чаще, в своем или твоем? Или может у меня два родных дома?

– Да, – смеюсь я, – так и есть. – Джексон, мы можем приготовить пиццу, устроиться на диване, включить фильмы, болтать обо всем на свете, как тебе?

– У меня есть одно условие.

– Ну, Джексон…Я думала, что тебе понравится мое предложе…, – говорю я, но Джексон притрагивается пальцем к моим губам, тем самым останавливая мою речь.

– Тсс. Условие такое: чтобы все это время, мы были вместе, не уходили друг от друга. Хочу быть ближе к тебе.

– Конечно, никак не по-другому, апчхи, – говоря, повторно чихаю я, что же такое.

– Мила, я наблюдаю, как твои глаза слезятся. Возможно, ты простудилась, когда мы вчера стояли на пирсе, ты испытывала холод. Тебе срочно нужен горячий чай.

– Джексон, успокойся. Я в порядке, давай готовить пиццу!

– Я же вижу, что нет, ты заболела. Только этого не хватало, ведь через несколько дней, наши дни рождения.

– Джексон, я не заболела, слегка простыла.

– Может заказать пиццу, чтобы не…

– Джексон, включай музыку!

Джексон включил наши любимые с ним песни, а я решила не терять времени и подготовила тесто для пиццы, затем принялась мыть овощи и нарезать их.

– Джексон, иди-ка, помогай мне, хватит танцевать.

Джексон подходит ко мне, обнимает со спины, а затем берет мои руки и начинает ими руководить, приводя мое тело в движение. Мы начинаем петь, делая вид, что у нас в руках микрофоны в виде столовых ложек.

– Джексон, – кричу я с кухни, – быстрей иди сюда.

Джексон несет ноутбук на кухню, изображая себя в роли диджея.

– Я к вашим услугам, малышка.

– Смотри, что у тебя на носу, – говорю я, одновременно рукой, испачканной в муке, дергаю за нос Джексона. Мука посыпалась ему на майку, и у Джексона сделалось лицо, которое было рассерженным.

– Ах, значит так, ты решила затеять войну? – смеясь, при этом делая серьезный вид, сообщил Джексон.

Он берет руку, засовывает ее в пачку муки и дует мне в лицо. Я, не ожидая такой быстроты действий с его стороны, делаю аналогичное действие. В итоге мы тянемся к куриным яйцам, лежащим рядом с холодильником, и решаем, на кого из нас оно разобьется первым.

– Ну, Джексон, пожалуйста, я только что помыла голову, – умоляюще говорю я о просьбе не разбивать яйцо мне на голову.

– Я все утро искал майку, которую к тебе надену, а теперь она в муке!

Я отбираю яйцо и начинаю бегать по дому.

– Не отдам, не отдам, – громко смеюсь я, убегая от Джексона.

– Малышка, я тебя поймаю, вот увидишь!

– А вот и нет!

Джексон набирает скорость, подхватывает меня и яйцо разбивается у нас в руках. Запыхавшись, Джексон резко притягивает меня к себе, и мы впиваемся друг другу в губы, также быстро, как и разбилось несчастное куриное яйцо. Наше дыхание учащается, поцелуй отличает страсть. Джексон нежно проводит языком по моим губам, словно дразнит. Я обхватываю ладонью его шею и чувственно его целую. Такое ощущение, что мы не можем насытиться друг другом. Мы впиваемся с такой силой в губы каждого, как будто смысл нашей жизни заключается в поцелуе. Наш горячий поцелуй прерывает звонок телефона, находящийся в кармане у Джексона.

– О, нет, только не Питер, – отпуская меня, говорит Джексон.

– Может не стоит ему отвечать?

– Я не сообщил ему, почему я ушел. Понимаешь, если бы я сообщил, что пойду к тебе на все выходные, то он пошел бы вместе со мной. Может быть, сообщить ему, что я у Софии, чтобы он отвязался от меня?

– Джексон, а мама знает, что ты у меня?

– Да, и я попросил не говорить об этом Питеру.

– Думаешь, мама не расскажет ему твое местоположение?

– Уверен!

Джексон берет трубку и отвечает Питеру.

– Да, чего тебе?

– Ты вернешься сегодня? Мама интересуется.

– Хватит врать, с какой целью ты звонишь?

– Узнать, где ты и с кем ты.

– Я у Софии, – лжет Джексон.

– У Софии? Ты уверен в этом? Вы же расстались с ней.

– Какая тебе разница?

– Ты у Миланы?

Джексон бросил трубку.

– Джексон, а если он сейчас ворвется сюда?

– Как придет сюда, так и уйдет отсюда, – злостно ответил Джексон. – Так на чем мы остановились?

– На пицце, – смеюсь я, добавляя, – на пицце с поцелуем.

– Другое дело,

Джексон сажает меня на кухонный стол, нежно касаясь ладонью моих щек. Я трогаю его руку и чувствую отличающую ее нежность. Затем мы прижимались носами друг другу, словно изображая эскимосский поцелуй. Случайно, Джексон коснулся губами моего лба и резко, останавливаясь, громким голосом закричал:

– Да, ты вся горишь, милая. Твои щеки бордового цвета, а руки отличает холод. У тебя наверняка имеется температура. Срочно, нужен термометр, чтобы ее измерить.

– Джексон, милый, зачем такая бурная реакция, я хорошо себя чувствую, – вру я, понимая, что в этот момент головная боль усилилась, и я испытываю холод и жар одновременно.

– Скажи, в каком месте находится градусник? – уверенно спрашивает Джексон.

– Если я не скажу, ты не отстанешь?

– Ни в коем случае!

– Он лежит в левом ящике, который расположен рядом с тобой. Там имеется аптечка с лекарствами и расположен в коробочке градусник.

Джексон мигом начал искать электронный градусник.

– Так, меряй, – говорит Джексон.

– Ты такой милый, когда заботишься.

– Милая Мила, нужно соблюсти тишину, чтобы термометр верно просчитал температуру.

– Да он и так верно просчитает.

Я достаю градусник через 5 минут, обманывая Джексона, чтобы он не волновался, сообщаю:

– Ну вот, а ты переживал 36,3. Жива, здорова!

–Дай мне посмотреть!

– Зачем? Джексон, я только что сказала тебе.

Джексон, не слушая меня, силой выхватил термометр и удивленными, слегка злостными глазами сказал:

– 38,3! Зачем ты солгала?

– Чтобы ты не волновался за меня.

– Родная, я всегда буду переживать, и волноваться за тебя. Тебе сейчас же нужен сон, горячий чай и лекарства.

– Мне сейчас нужен ты, – отвечаю я нежным голосом и, вижу, как меняется выражение лица у Джексона, когда я касаюсь его мускулистого тела.

– Милая, я заварю тебе чай и принесу в твою комнату. Сейчас поставлю пиццу в духовку, ты отдохнешь немного, а потом мы будем кушать.

– Джексон, не будь моей мамой.

– Бегом в комнату, я все сделаю, жди меня.

– Джексон…

– Никаких больше разговоров!

– Хорошо, мам, – смеюсь я.

Я слушаюсь Джексона, направляюсь в комнату, так как мое состояние только ухудшается, и я чувствую слабость в теле. Переодеваясь в домашнюю одежду, я отмечаю, что время очень раннее еще нет 8 вечера. Но усталость сама принимает решение за меня. Я ложусь в кровать, понимаю, не могу отогреться и беру еще одной теплое пушистое одеяло. Джексон заходит в комнату, занося горячий чай с лимоном, медом и клюквой.

– Люблю тебя, – говорю я Джексону.

– И я тебя люблю, милая. Пей чай, пицца скоро будет готова. Я приберусь на кухне, так как там, измазанный в муке стол, и приду к тебе. Можешь подобрать фильмы пока.

– Буду ждать тебя!

Удивительно, как любимые нами люди способны не только поднять настроение в пасмурный или грустный для нас день, но и в период болезни, заставляют нас выйти из этого состояния и скорее выздороветь, благодаря их заботе. Их забота в отношении нас образует счастье и здоровье. Любимые люди – бесценны.