Читать книгу Избранное - Анна Дронова - Страница 4

Ах, Россия моя, Россия —

что ты смотришь, как Евдокия?

На телеге, и с двух сторон —

по солдату: – Смотри, смотри же!

Как всё то, что ты любишь, брызжет

кровью. – Смерть, подойди, порадуй! —

Не дадут отвести и взгляду.

Слышишь чей-то – не свой же – стон.

Сон. Кошмарный и долгий сон.

Евдокия, да ты сама ведь —

не опустишь глаза! Не вправе —

ибо то, что любила, в корчах

погибает на том плацу…

Так смотри же – смотри, не морщась —

ведь красавице всё к лицу.

Даже боль, даже ужас зверский…

Взять бы нож – да родному в сердце:

то, что любишь, на волю смерти

отпустить – да разве дадут?

Руки скрутят, и жилы выжмут,

и за спину: – Смотри, смотри же!

Неоструганной цепкой жердью —

совершается царский суд.

Что, Россия моя, Россия —

так и будешь, как Евдокия,

слать вопросы – да Богу в уши —

да на небо смотреть, как в печь —

смотрит хлеб? И на всё-то воля

человеческая – доколе?

Раздирая руками душу —

ничего тебе не пресечь.

На телеге тебя увозят,

а на площади всех морозит:

от зимы ли, а то от хрипов

нескончаемых, – а сама

обернулась и смотришь – ибо

тень твоя за тобою ляжет.

Умоляешь себя сама же:

– Евдокия, сойди с ума!

Да, Россия моя, Россия,

ты – последняя Евдокия.

Не бывает минувших пыток:

всё, что пытано, так и бдит

ранним утром и поздней ночью…

Богохульствуй, молись – как хочешь.

Голос скорби остёр и прыток,

колом в горле – судьба стоит.

Нет, Россия моя, Россия,

не получится Евдокиям

позабыть, каковая участь

о сю пору любимых ждёт.

Вечно помня и вечно мучась,

ты за милым идёшь по следу.

Ты на площадь придёшь к рассвету

и увидишь, как он умрёт.

Но останется. Ибо нечем

крыть. И вечен, родная, вечен

тот безмолвный бессвязный ропот,

за которым текут века —

через сто поколений, чтобы

всё вернуть на былые вехи.

Евдокия! Тот нож навеки

прикипает к твоим рукам.