Читать книгу День возмездия. В лабиринте грехов (сборник) - Анна Грин - Страница 4

Вдруг на улице поднялся адский шум. Окна дрожали, раздавались пронзительные вопли женщин, все ближе слышался вой и угрожающие крики обезумевшей толпы. Внизу снова кто-то дернул за звонок, но на этот раз негр не торопился отпереть двери.

– Это не звонок моего господина, – сказал он и, прислушиваясь, приложил ухо к дверям, но тотчас же отшатнулся – дверь задрожала от сильных ударов кулаком.

– Отворите! – раздались грубые голоса. – Давайте нам негра, и мы пойдем дальше!

– Негра, негра! – ревели сотни людей. – Давайте нам негра!

Уайт, который стоял подле Филипса, только что поднял руку к газовому рожку, чтобы потушить предательский свет, как вдруг вбежал негр.

– Подождите минуту! – крикнул он громко, стараясь перекричать оглушительный шум. – Мой господин, наверное, сейчас вернется, и тогда…

Он остановился, стал прислушиваться и снова убежал, на этот раз в комнату, находившуюся в задней стороне дома.

– Что нам делать? – с тоской спросил Филипс. – Я предпочел бы встретить разъяренных чертей, чем этого человека.

– У нас нет выбора, – отозвался Уайт. – Возможно, что чернь разрушит дом, помешать этому мы не в силах. Но я, кажется, слышал ружейные залпы, значит, подходят войска.

Филипс покачал головой и бросил нетерпеливый взгляд на дверь – ключ был вынут, но зато не представляло большого труда отодвинуть засовы, которыми запирались ставни.

Уже, несмотря на мрачные взгляды Уайта, он хотел попытаться сделать это, но вдруг прямо в лицо ему полетели щепки: ставень был разбит.

– Негра! Давайте нам негра! – этот крик слышался теперь через образовавшееся отверстие с ужасающей ясностью.

В безотчетном страхе бросился Филипс к столу и хотел схватить пистолет.

– Я не дамся им в руки живым! – воскликнул он. – Я буду защищаться до последнего вздоха.

В это время кто-то словно железными тисками остановил его руку. Пред ним стоял негр, держа в руках клочок бумаги, на котором было набросано несколько слов.

– От моего господина! – закричал он громко, между тем как удары сыпались все чаще в окна и двери.

Филипс посмотрел на бумагу, но не в состоянии был ничего прочесть. Уайту через несколько минут удалось разобрать написанное:

«Ранен, умираю. Скажи господам, что они могут идти…»

Бледное лицо Уайта сделалось сразу багровым, он задрожал и в момент, когда явилась надежда на спасение, сделался более слабым, чем был во время страшного напряжения.

– Мы освобождены, помилованы, отпущены! – закричал он на ухо Филипсу. – Этот человек умирает, перед смертью сердце его смягчилось.

Тот испустил ликующий крик.

– Скорей, скорей отсюда! Бежим! – задыхался он. – Жить, быть свободным, снова видеть мою дочку…

Он устремился к дверям, но вспомнил о кровожадной толпе, и ноги отказались служить ему. С беспомощной мольбой посмотрел он на негра. Тот снова принял свой прежний почтительный вид и сделал обоим знак следовать за ним.

– На заднем дворе у стены вы найдете лестницу, – сказал он, как только они отошли достаточно далеко для того, чтобы его можно было слышать. – Я поставил ее там, чтобы обеспечить свое собственное спасение, но она к вашим услугам.

Уайт вынул клочок бумаги из кармана жилета, куда он его спрятал.

– Где посланный, который принес эту записку? – спросил он, бросив испытующий взор на негра.

– Ушел. Он приходил через задний двор.

– А ваш господин? Где он?

– Лежит на полу в соседнем кабачке. Он испустил последний вздох в тот самый момент, когда этот человек его оставил. Камень попал ему в грудь и перебил ребра. Иначе, – прибавил выразительно негр, – он не преминул бы принять своих гостей.

Уайт послал какое-то проклятие по адресу чернокожего и повернулся к нему спиной.

– Идемте! – крикнул он Филипсу и, словно освободившись от тяжелого бремени, стал спускаться по немногим ступеням, ведущим во двор.

Филипс радостно устремился за ним мимо негра.

В это время шум на улице внезапно прекратился. Филипс оглянулся. Это мгновение было роковым. Два зеркала, которые висели на противоположной стене, отразили перед ним заднюю комнату, и там он увидел человека, лицо которого узнал, несмотря на то что не видел его уже двенадцать лет.

Это был их хозяин, которого они напрасно и со страхом ожидали. Не мертвый и не раненый, полный сил и здоровья, стоял он с выражением дьявольского торжества на насмешливо улыбавшемся лице, словно радуясь успеху хорошо обдуманного плана.

Оцепенев от ужаса при виде гибели всех своих надежд, остановился Филипс. Негр, который думал, что он медлит из страха перед яростью черни, поспешил успокоить его уверением, что полиция разогнала толпу и бунтовщики убежали по направлению к Бродвею. Это известие, казалось, вывело Филипса из его оцепенения. Он дико захохотал.

– Ну так и я убегу! – воскликнул он, устремляясь вслед за Уайтом, и исчез во дворе раньше, чем в доме потушили огни.

О том, что открыл ему последний взгляд, брошенный им в комнату, он никогда не сообщил своему товарищу. Вероятно, у него были на это свои причины.