Читать книгу Убийство в декорациях Чехова - Анна Князева, Ксения Князева - Страница 7

У репетиционной комнаты Лионелле встретилась Петрушанская.

– А вы, смотрю, молодцом, – проговорила она.

– Я в полном порядке, – ответила Лионелла.

– Он спрашивал про конфликт на вчерашней читке?

– Следователь задал мне такой вопрос.

– Хотелось бы знать, что себе вообразил этот солдафон? В чем нас подозревает?

– Наверное, в том, что, повздорив с Кропоткиной, мы сколотили банду и организовали ее убийство.

– Вы шутите, дорогая, но уверяю, что в вашей шутке есть доля истины. Идете на читку?

– Да, конечно.

– А я, пожалуй, домой. Что-то голова разболелась. Завтра увидимся.

Стараясь не шуметь, Лионелла проскользнула в репетиционную комнату и села на прежнее место.

– Все в порядке? – спросил у нее Магит.

– Да, вполне. – Лионелла полистала свою роль: – На каком месте читаем?

– Астров! Дайте свою реплику.

– И понимать тут нечего, просто неинтересно, – прочитал Мезенцев.

– Ага, вижу. – Лионелла провела пальцем по строчке: «Откровенно говоря, мысли мои не тем заняты. Простите. Мне нужно сделать вам маленький допрос, и я смущена, не знаю, как начать».

– Допрос? – прочитал Мезенцев.

– Да, допрос, но… довольно невинный. Сядем! – продолжила читать Лионелла.

Переведя взгляд с нее на Мезенцева, Магит вдруг пошутил:

– Ну вот, Лионелла Павловна. Вас уже допросили, теперь вы допросите Астрова.

Читку пьесы «Дядя Ваня» закончили в семь часов вечера. Перед тем как отпустить актеров, Виктор Харитонович поделился с ними своими мыслями:

– Вчера и сегодня мы сделали первый шаг в понимании пьесы. Послушали ее текст в голосе, услышали, как говорят чеховские герои. Вам может показаться, что текст очень простой, но это только на первый взгляд. С завтрашнего дня начнется серьезная работа: будем разбираться со смыслами. Интерпретации ролей будут потом. Наша задача – услышать текст и дать его услышать другим. – Магит собрал разрозненные листки пьесы и положил их в портфель. – На этом пока все. Завтра собираемся ровно в одиннадцать, прошу не опаздывать.

Лионелла встала и протянула руку, чтобы забрать со спинки стула свой плащ, но вдруг услышала:

– Позвольте… – Мезенцев подхватил ее плащ и предупредительно расправил его: – Я помогу.

– Благодарю вас. – Лионелла вдела руки в рукава, и, пока застегивала пуговицы, Мезенцев предложил:

– Хотите поужинать?

– Где? – без капризов поинтересовалась она.

– Здесь недалеко есть прелестное заведеньице.

– Приглашаете?

– Да.

– Тогда идемте.

Место, куда они пришли, оказалось тем самым караоке-баром, о котором рассказывал ей Кирилл. Они заняли столик, сделали заказ и попросили принести аперитив.

– Часто здесь бываете? – спросила Лионелла.

– Частенько. Здесь хорошо кормят.

– А как насчет караоке?

– Что?

– Как насчет того, чтобы спеть?

– Сначала выпьем. Петь будем потом. – Мезенцев осушил бокал и подозвал к себе официантку: – Повторите! – Потом обратился к Лионелле: – Вам тоже?

– Мне – хватит. Я много не пью.

– Я тоже. – Он усмехнулся. – А вы, смотрю, загрустили.

– Сами понимаете, веселого мало.

– Жалеете, что приехали?

Лионелла повторила кусок из своей роли:

– «Откровенно говоря, мысли мои не тем заняты. Простите. Мне нужно сделать вам маленький допрос, и я смущена, не знаю, как начать».

– У вас хорошая память. Быстро учите текст?

– Практически моментально. Вы хорошо знали Кропоткину? – спросила Лионелла.

– Как резко сменили тему.

– А чего тянуть?

– Да, вы – женщина-радикал.

– Сколько Кропоткина проработала в театре?

– Лет семь или больше. До этого, кажется, работала в Волгограде.

– Она была замужем?

– К чему этот допрос?

– Вульгарное любопытство.

– Лет пять назад развелась.

– У нее был любовник?

– В театре? О таком вслух не говорят.

– Об этом, как правило, сплетничают, – заметила Лионелла и повторила вопрос: – Был у нее любовник?

– И не один. Для актрисы – рядовая история. – Спохватившись, Мезенцев взглянул на Лионеллу: – Ах, простите! Я не имел в виду вас.

– Можете назвать имена?

– Да что вы так вцепились в эту Кропоткину? Она умерла. Ее уже нет, а мы с вами живы, здоровы и можем получать от жизни удовольствие.

– Хороший текст. Из какой это пьесы?

– Не помню. – Мезенцев привстал и помахал кому-то рукой: – Идите к нам! За нашим столиком есть одно место!

Лионелла обернулась и увидела Кирилла. Он тоже заметил ее, сдержанно улыбнулся и двинулся к барной стойке.

– Не хочет… – сказал Мезенцев. – Впрочем, так даже лучше. По-крайней мере, мы сможем побыть наедине.

– Тогда зачем вы его звали? – поинтересовалась она.

– Ради вас.

– Не поняла.

– В театре говорят, что вы с ним любовники.

– А вы побольше слушайте.

– Театральный мир слишком мал, чтобы не доверять слухам и сплетням.

– Это теория? – улыбнулась Лионелла.

– Аксиома. И не я ее вывел… Ну, вот! – Мезенцев повел взглядом поверх ее головы: – Ваш Кирилл испарился. Мне кажется, он ревнует.

– Вы обещали спеть…

– Что?

Лионелла перевела взгляд на экран караоке:

– Принимаете заявки?

Мезенцев встрепенулся:

– Давайте.

– Спойте «Владимирский централ».

– Вот уж не думал, что увлекаетесь тюремной лирикой. Такая изысканная, рафинированная леди…

– Мне нравится удивлять.

– Ну, что же… – Мезенцев встал и направился к площадке для пения.

Ему подали микрофон, он выбрал песню и, дождавшись музыкального вступления, начал петь:

– Весна опять пришла, и лучики тепла доверчиво глядят в мое окно…

Пел Мезенцев хорошо, в его баритоне чувствовалась основательная певческая подготовка. Да и внешне он был хорош: высокий, подтянутый, с зачесанными назад темными волосами, и было в нем сходство с известным американским актером, имя которого Лионелла не помнила. Все качества в совокупности притягивали к Мезенцеву женские взгляды.

Вернувшись за стол, он посетовал:

– Мне кажется, вы не слушали. Я пел для вас, а вы были где-то далеко.

– Я была с вами, – улыбнулась она. – А вы не так давно здесь были с Кропоткиной.

– Вздор! Это был коллективный выход по случаю юбилея Веры Петровны, жены нашего худрука.

– И в тот вечер здесь была драка.

– Лично мне скрывать нечего. Дрался не я.

– Из-за чего Кропоткина устроила драку?

– Не знаю. Она вообще с полуоборота заводилась. Был случай, когда Кропоткина ударила своего партнера на сцене во время спектакля.

– В тот вечер из-за чего была драка?

– По-моему, из-за очередности к микрофону. К слову сказать, пела Кропоткина плохо.

– Меня интересует, с кем она подралась?

– А вы думаете, я запомнил? Когда разнимали, дрались уже несколько человек. Как говорится, праздник удался настолько, что даже юбилярше досталось.

– Ей-то за что?

– В таких случаях говорят: было бы за что, ее бы убили.

– Мрачная шутка… – обронила Лионелла.

– Согласен. Но это коррелируется с тем, что случилось позже.

Лионелла раскрыла сумочку и достала длинный мундштук. Изящным жестом вставила в него сигаретку и закурила.

– Здесь не курят… – оповестил ее Мезенцев.

– Пока заметят, успею.

Однако покурить ей не удалось. Официантка попросила затушить сигарету или отправиться в курительную комнату. Из двух предложенных вариантов Лионелла выбрала второй.

Курительная комната ресторана ничем не отличалась от тысяч других, Лионелла вошла туда первой и устроилась в уголке.

Вскоре в комнату вошли две крепко выпившие дамы и сели напротив. Сигаретный дым от трех сигарет струями улетал в мощную вытяжку.

– На прошлой неделе захожу в женский туалет, а там две бабы делят мужика, – сказала одна курильщица, продолжая начатый разговор.

– Он тоже был в туалете? – удивилась подруга.

– Разумеется, нет.

– И чем все закончилось?

– Они подрались в зале из-за микрофона. Одна вцепилась другой в волосы.

– Прошу прощения, – сказала Лионелла и подсела поближе. – Как выглядела та, вторая женщина, в которую вцепилась первая?

– Девушка лет двадцати – двадцати пяти, похожая на балерину.

Лионелла вскинула брови:

– Это как же?

– Худая, плоская, с длинной шеей. Не женщина, а цыпленок.

– Волосы длинные?

– Я же говорю: волосы, как у балерины, в пучок собраны.

– Но сначала они поругались в туалете?

– Так орали, что я подумала, подерутся. Так и вышло.

Вернувшись за столик, Лионелла засобиралась:

– Уже поздно, и мне далеко ехать.

– А вы разве не в гостинице проживаете? – полюбопытствовал Мезенцев.

– Я поселилась за городом.

– Одна?

– Мне так удобнее.

– Позвольте вас проводить?

– Я на такси.

– Где же ваш «Бентли»? – ехидно справился Мезенцев.

Она ответила ему с такой же издевкой:

– Он перебрался в Москву.

– А знаете, – Мезенцев поднялся из-за стола и сделал знак официантке, – с вами бывает весело. Я вызову такси.

Конечно, Мезенцев навязался ей в провожатые. По приезде в коттеджный поселок он долго уговаривал Лионеллу впустить его в дом и угостить чашечкой чая. Но Лионелла впихнула его в такси и отправила обратно в город.