Читать книгу Между скалами - Анна Крылова - Страница 6

-Ну, всё хорошо, что хорошо кончается, – Пётр Иванович улыбнулся. – Скоро можно будет тебя выписывать.

Я представила себя на улице. Боже, сколько же их там, наверное…

–Я скоро отсюда выйду, да?

–Говоришь так, будто ты в тюрьме, – врач засмеялся.

–Девочка умерла от скачков давления, – вдруг произнесла я, вспомнив девушку со шрамом.

За последнюю неделю я ещё несколько раз сорвалась из-за призраков в присутствии родителей, и они всё чаще стали замолкать, стоило мне появиться рядом, всё чаще стали бросать на меня сочувствующе-заботливые взгляды, тревожно переглядываться… А ещё я поняла, что люди, которых я вижу, мертвы. Это призраки тех, кто умер в этой палате, в этой больнице.

Они по-прежнему приводили меня в ужас, но я уже начинала привыкать к ним и даже могла поворачиваться к ним спиной. А ещё они уже могли давать мне какую-либо информацию. Иногда, когда я смотрю на них, голову наполняют смутные образы, обрывки их жизней, а порой возникают даже их мысли.

Но я чувствовала себя глубоко одинокой. Никто мне не верит, смотрят всё чаще как на сумасшедшую, а страх всегда за спиной, как чёрный ворон, носится вокруг, то и дело посылая своих стражей, прозрачных людей со стеклянными глазами… Бежать было некуда. И это глухое жестокое одиночество сковывало всё внутри и опустошало.

Сейчас меня очень даже обрадовало то, что я, наконец-то, попаду домой, но ещё сильнее напугало то, сколько призраков я там увижу.

Пётр Иванович слегка поджал губы.

–Спасибо за сведения, – он находился в пограничном состоянии между неверием и мыслью, что я действительно могу видеть тех, кто уже мёртв. Порой он готов был поверить мне, особенно, когда я передавала ему что-то, что мне говорили они. Тогда он слушал меня внимательнее, чем обычно, и даже задавал вопросы, а потом долго думал, кивал и заканчивал всегда так: «Спасибо за сведения». Эти моменты заставляли меня чуть-чуть оттаять. Конечно, врач не мог поверить мне до конца и был недоволен, когда я говорила о них, но всё же относился к моим словам серьёзно. Эти редкие минуты, когда он выслушивал меня, спасали меня от настоящего безумия и полной потерянности.

–Кстати, к тебе тут гости, – чуть встряхнув седой головой, словно отгоняя наваждение, прибавил Пётр Иванович и, улыбнувшись, вышел.

Через мгновение дверь вновь открылась, и в палату ворвалась вспышка ослепительно яркого, режущего глаза красного цвета. Когда в глазах перестало рябить, я разглядела в обрамлении алых прядей тонкие черты лица и голубые глаза.

–Женя, – не то спрашивая, не то утверждая, протянула я удивлённо.

Да, это была моя подруга, с выкрашенными в красный волосами и в красной в тон волосам одежде.

–Тебе… э… идёт, – добавила я. Если честно, красный меня немножко нервирует, да ещё и такой яркий.

–Ира! – выпалила она, широко улыбаясь, как Дед Мороз, вихрем пронеслась через палату к кровати и крепко обняла меня.

Мне в нос ударил запах, характерный только Жене, запах, похожий на запах акварельных красок или восковых мелков для рисования. Раньше я была уверена, что это духи. Теперь знаю, что это не так, ведь у каждого человека есть свой собственный особенный запах.

Женин запах был немного удушливый, но приятный, хотя и своеобразный, и в голове у меня мучительно что-то завертелось, из подсознания стали вырываться картинки: я сижу в общежитии около её кровати, она лежит лицом в подушку, и её бьёт сильная дрожь, мне страшно и плохо, и хочется, чтобы весь этот кошмар поскорее закончился, но он не заканчивается, Жене всё хуже, и я не могу ничем помочь…

Я схватилась за голову, которая словно трещала от цунами воспоминаний, рвущегося из океана памяти. Я вспомнила всё, все минуты, проведённые ночью у Жени, даже просьбу в записке позвонить мне утром, даже то, как папа поймал меня на крыльце, даже то, какие многолюдные были коридоры общежития, несмотря на поздний час, когда я туда приехала. Я вышла из папиной машины, значит, и впрямь приехала туда сама… Невероятно! Но вот поездки никак не вспомнить…

Всё это пролетело в голове в несколько секунд, и вот я снова повисла у подруги на шее.

–Всё хорошо? Как ты себя чувствуешь?

–Почему ты не сказала, что приехала на родительской машине, а? Зачем было так рисковать?! – Женя вдруг отстранилась и несильно, зато с чувством меня встряхнула. – Ира, ты сумасшедшая?

–Не бросать же тебя было, – пробормотала я смущённо. У Жени иногда случаются приступы обострённого альтруизма, и она сама не своя становится, если кому-то доставляет неудобства, а тут она и вовсе была на грани истерики, хотя минуту назад пребывала в состоянии крайней беспечности.

–Ох, убила бы, – протянула она, недобро щурясь на меня, – но ты и так еле живая.

Она вздохнула, удручённо покачав головой, и снова обняла меня.

–Ира, спасибо тебе! И прости, что попросила приехать… я не подумала, как ты это сделаешь… Я вообще ничего не соображала тогда.

–Нет, всё хорошо, Жень… Ты правильно сделала. Ведь на то и нужны друзья, – я улыбнулась.

Женя некоторое время с сомнением смотрела на меня, затем тоже неловко улыбнулась, но тут же снова погрустнела.

–Друзья… А из меня после этого какой друг?

–Это ты просто… – начала было я, но она меня не слушала.

–Ты же чуть не убилась, а потом и твой папа… Звоню утром – твой телефон не доступен… сначала думала, что просто разрядился, а потом засомневалась. Пыталась дозвониться дня три, потом позвонила тебе домой, и твоя мама сказала, что ты в больнице и до сих пор не пришла в себя. Я тогда уже хотела в полицию обратиться…

–Женя, что было…

–Твоя мама сперва говорить со мной не хотела. Я чуть с ума не сошла, столько всего передумала…

–Да хватит уже! – мягко остановила я подругу. – Это у меня просто голова набита опилками.

–Рыбьими кишками она у тебя набита, а не опилками, – мрачно отмахнулась Женя, на мгновение отвлёкшись от воспоминаний, а затем продолжила, – Я думала, твоя мама меня зарежет. Нет, ты всё-таки сумасшедшая…

Последнее слово заставило меня чуть вздрогнуть.

–Ночью, на родительской машине, одна… Странно, что ты вообще доехала!.. Кстати, – тон подруги вдруг стал любопытным, – ты мне не говорила, что умеешь водить. В автошколе учишься? Я думала, там только совершеннолетние студенты.

–Папа учит, – осторожно ответила я,

–Ох, дай дураку лопату, могилу выроет, – эту поговорку Женя сама придумала. – Не ожидала я от тебя.

–Я тоже.

–Что «тоже»? – не поняла Женя, снова очнувшись от собственных мыслей.

–Тоже не ожидала. Я забыла последние полтора дня перед аварией, – объяснила я. – Вспомнила, что было днём, когда мама пришла. Потом вспомнила, что было после того, как я ушла от тебя. А то, что было у тебя, я вспомнила только что, когда тебя увидела. Но звонка твоего никак не вспомню, да и как я решила ехать к тебе самостоятельно – тоже.

–Значит, не помнишь самое важное.

–Ну да…

–Тогда, как дотикает, будь добра, объясни, откуда у тебя столько ума, ладно?

Я улыбнулась, мне вдруг стало очень хорошо от того, что Женя рядом.

–Ладно.

Мы снова обнялись.

А потом я не выдержала и рассказала ей то же, что рассказывала и врачу, и маме с папой. И с каждым словом у меня крепла уверенность, что уж она-то меня обязательно поймёт. Женя слушала внимательно, как мама, но, когда я закончила, то увидела по её глазам, что она верит.

–Хм… это удивительно.

С души свалился камень. Впервые за последние несколько дней я почувствовала, что не сумасшедшая.

–Такое случается после того, как человек побывает на грани между жизнью и смертью, но ведь врач говорит, твоя рана не столь опасна, – рассуждала Женя, пока я пыталась поверить своему счастью. – И что это за люди? Привидения?

–Ага…

–Значит, ты видишь мёртвых теперь? – с благоговением в голосе спросила она.

–Похоже на то.

«Она даже не подумала о сумасшествии», – подумала я, и сердце забилось от облегчения. Я обняла подругу.

–Ира! – пискнула она, осторожно пытаясь высвободиться из объятий. – Моё плечо…

–Ой, извини!

Мы посидели в уютном молчании, улыбаясь и время от времени приязненно поглядывая друг на друга.

Потом я в подробностях рассказывала Жене о каждом из призраков, увиденных мною, а она рассказала о том, что было, когда я уехала. Оказывается, она всегда переживала ломки именно в общежитии, и, когда я спросила, почему не дома, ответила:

–Не хочу тащить эту грязь домой.

Жене мой нежданный дар казался крайне интересным, но она искренне сочувствовала мне, кажется, понимая, что это страшно и тяжело. Ей, судя по всему, нравилось, что у меня появилась такая способность, так как она то и дело возвращалась к этой теме и просила меня рассказать о них ещё.

В тот день она спасла меня от страха и одиночества.