Читать книгу Куклы, в которые не играют - Анна Левска - Страница 2

Хотите классическое начало истории похудения и непохудения? Я та самая пухлая девочка. Иногда меня ещё называли толстой, но это отчасти несправедливо: толстые выглядят по-другому. Я же больше упитанная. В теле. С лишним весом. Сбитая, как говорила одобрительно бабушка. В папину родню, как неодобрительно говорила мама.

Обычно такие дети бывают двух крайне непохожих типов: необщительные и замкнутые против активных и дружелюбных. Первые по вполне понятным причинам ткут себе оболочку, в которой чувствуют себя в относительной безопасности. Какой смысл лезть к толстяку, который не реагирует на все ваши попытки? Себе же хуже, очевидно ведь. Вторые же будто призывают: эй, смотрите, у меня лишний вес, но какое это имеет значение?

Вот я отношусь ко вторым. У меня было много друзей, меня любили в компании, но не забывали при случае напомнить о моих размерах. Бывает, к этому тоже можно привыкнуть и не клеймить себя голодом. За все надо платить, в том числе и за хорошее отношение к жирдяям.

Несмотря на свою упитанность, я физически развита: прыгаю в длину, бегаю на длинные и короткие дистанции, умею делать много акробатических и гимнастических трюков. Но на прыжках в длину всех волнует, не треснет ли мое трико, на стометровке болеют за одноклассницу, которая бежит со мной в паре, а "ласточка" и "мостик" никого не впечатляют так, как падение с гимнастического бревна. Падают ведь только толстые.

В попытке скрыть вес мне покупают джинсы, но они перестают застегиваться спустя какое-то время. И я слышу на кухне недовольный голос мамы: "нужно купить джинсы на размер больше". Я все понимаю, я же отличница: у родителей не так много денег, чтобы снабжать мою растущую тушу одеждой. Но, кажется, моей пятой точке плевать на это. Я все чаще думаю, что огромные плечи выросли именно тогда и с тех пор никак не хотят сделать меня чуть более привлекательной.

В шестнадцать лет я принимаю решение худеть. Первое в череде далеко не последних. Утренние забеги на 8 километров, отсутствие системы в питании и режиме дня, стыд за то, что вообще худеешь. Потому что если ты худеешь, ты уже не можешь отрицать факта своего жирдяйства. Думаю, поэтому большинство толстых так и не доходят до фитнес-центров и спортивных площадок. Одно дело, когда об этом знаешь ты сам, другое, когда нужно признаться всему миру. Хуже всего то, что большего позора представить невозможно. В каждом взгляде так и читается: если бы ты так себя не запустила, не пришлось бы сюда приходить. В те же шестнадцать в моем лексиконе появляется фраза «тяжёлые кости»

До одиннадцатого класса я стройна. Мы носили фартуки и темные платья по доброй традиции советской школы, и я была в этом красива, нравилась сама себе. К сожалению, зимой бегать неудобно, а удобно есть побольше. И к выпускному я больше похожа на румяную студентку какой-нибудь молочной специальности местного колледжа. Я так и слышала несколько раз вслед самый сомнительный комплимент в моей жизни: кровь с молоком.

Зеркала неумолимы. А наши глаза, смотрящие в них, неумолимы дважды. «Зато в университете все должно быть по-другому», – говорю я новым джинсам и кроссовкам, которые всей душой ненавижу за практичность и абсолютную некрасивость. Мне кажется, что это они делают меня толстой.

Мой вес – 73 килограмма.