Читать книгу Тритоны - Анна Лосева - Страница 9

Я очень люблю телевизор.

У нас «Рекорд» с шестью кнопками программ. Хотя каналов теперь намного больше, чем шесть, мне «Рекорда» хватает.

Я умею переключать на новые, дополнительные, каналы. Надо выдвинуть панель с кнопками, и там у каждой из шести кнопок есть такие микророзеточки, их можно переставить, подкрутить настройку, и оп – ТВ-6. Впрочем, ТВ-6 мы и так решили оставить на шестой кнопке.

По понедельникам «Театральный понедельник».

Еще я смотрю «Культуру», но в классе никому не говорю об этом, хотя и не особо спрашивают. Считается, что «Культура» для зануд. Хотя там много интересных передач. Поэтому я смотрю ее, когда больше уже нечего.

Днем, когда я прихожу из музыкалки, идет «Семья Кэмпбеллов» по ТВ-6.

Это про семью, которая переехала в Канаду в XIX веке.

Мне нравится смотреть, как они дружно и хорошо живут. Никому из них не надо вставать по писку будильника и тащиться на ту сторону города в музыкалку. У них прекрасный дом, есть лошадь, и папа не пьет, а даже любит их и заботится о них. Дети не ссорятся и не бьют друг друга. И несмотря на то что их мама умерла, они все равно счастливы.

Иногда показывают сразу несколько серий, и тогда я звоню маме на работу сказать, что я очень плохо себя чувствую, у меня болит живот, например. Что часто правда, но не всегда. И иногда, очень редко, мама разрешает мне остаться дома. Тогда живот, даже если и болел, сразу проходит, я делаю себе кружищу чая и смотрю дальше.

Самое чудесное время.

Потому что дома никого, кроме меня, нет.

Вечером показывают «Дежурную аптеку» и «Грейс в огне». Конча Куэтос, Карлос Ларраньяга, Маручи Леон, Мигель Анхель Гарсон и Хулиан Гонсалес.

Лурдес держит аптеку на маленьком испанском перекрестке. У нее двое детей – один положительный, а другой немного хулиган, но она не орет на них и очень любит. У Лурдес есть бывший муж, но они почему-то в хороших отношениях, и дети его не ненавидят.

Грейс, которая в огне, тоже разведена. Трое детей, в прошлом алкоголичка. Хотя выглядит очень ничего. В фильме все время говорят, какая тяжелая у нее жизнь, но живет она в собственном огромном доме, в холодильнике у нее всегда много еды и даже молоко.

Мне непонятно, почему там всегда ходят по дому в обуви. И даже по коврам, и даже на диване сидят совершенно спокойно с ногами тоже в обуви. А еще, оказавшись в гостях, могут запросто открыть холодильник и взять что-нибудь, например газировку! Это мне совсем непонятно: как можно без спросу или даже с ним залезть в чужой холодильник?!

Но я все равно люблю этот сериал, потому что Грейс справляется со всеми трудностями и у нее красивая кухня. Да и ничего по-настоящему плохого в нем не происходит.

На РТР (второй канал) показывают «Петербургские тайны». Это исторический сериал. Мы сначала смотрели его с мамой, а потом, после Нового года, брата положили в больницу, и теперь мама все время там. Поэтому я смотрю «Тайны» одна.

Стараюсь все запоминать, чтобы потом ей рассказывать, что там было. Это непросто, потому что вполуха надо еще и прислушваться, идет ли уже кто-то по лестнице или нет.

Я сижу на жестком подлокотнике дивана, чтобы услышать, когда во входной двери щелкнет замок, чтобы быть готовой. Потому что, если придет папа, надо понять, в каком он состоянии. Лучше, когда его надо просто транспортировать до кровати. Хотя потом он иногда просыпается и бредет куда-то, в туалет или попить воды на кухне, врезаясь то в шкафы, то в двери, путая комнаты и мыча что-то непонятное.

Хуже, когда, вернувшись, он не идет сразу спать, а хочет поговорить.

Мне неприятно по сто раз слушать и повторять одно и то же. Потому что он не понимает, что говорю я, а сам мучительно пытается объяснить какую-то ерунду и страшно обижается, если я увиливаю от беседы. А от обиды он может сделать что угодно: грохнет чем-нибудь, что-нибудь разобьет.

Иногда он очень долго повторяет: «Все, я понял!», или: «Я все понял!», или: «Не хочешь, не надо, я все припомню!». И так далее. Ничего он, конечно, не припоминает никогда, а только обижается. Разумнее всего просто извиниться, а потом еще раз извиниться. Неважно за что – он-то не помнит, а ты и не знаешь.

Мама говорит: «Ну что тебе стоит, ну извинись». И я извиняюсь, иначе он ни с кем не будет говорить никогда. А потом все повторяется заново.

Когда возвращается мама, надо спросить, как там в больнице дела, потому что мамино настроение и, следовательно, вся наша жизнь теперь зависят от анализов мочи моего брата. Сколько там крови и белка сегодня по сравнению со вчера (по Ничипоренко). Но я как-то справляюсь. Мама рассказывает, что там в больнице, а я рассказываю, что там в сериале.

Я – вкратце, мама – подробно.

Слушает, кажется, вполуха. Я – в два (ну, потому что я же должна поддерживать маму, быть в курсе, не одной же ей тянуть это все).

Я все время думаю о том, что сначала умрет брат, потом, конечно, мама. Я останусь с навсегда пьяным папой. Потом он замерзнет в сугробе. А потом меня заберет бабушка. А чуть позже бабушка разрешит мне бросить музыкалку.

От этой мысли мне становится полегче.

А вот мой самый любимый сериал – «Вавилон-5»! Вечером показывают по две серии. И еще утром повторы. Его мы смотрим все вместе, ну, кроме папы.

Я не понимаю, что там творится у родителей, никто ж ничего не рассказывает. Он, обиженный, сидит в моей комнате и ни с кем не разговаривает. Поэтому сейчас я живу в большой комнате с братом. Он уже здоров, но мама все равно тщательно за ним присматривает: что он там ест, сколько соли, сколько белка, готовит ему отдельно, и все такое.

Можно выдохнуть – никто не умер. Но осторожно и с оговоркой: «Сейчас пронесло, а потом?»

Я смотрю «Вавилон-5» и впитываю серии от начала до последнего слова в титрах. Эта моя жизнь, и она принадлежит мне.

Это моя космическая станция, и это мои друзья ходят по ней и противостоят древнему ужасу бесконечного космоса. Это мой дом. И я очень тоскую по нему.

Перед сном думаю: вдруг случится какая-нибудь аномалия. Не знаю что, например, трансвременной переход распахнется или типа того, и я из своей квартиры перенесусь, наконец, на станцию «Вавилон-5».

Стану частью команды, а команда станет моей семьей. В экипаже «Вавилона-5» нет детей, но мне уже тринадцать, и ведь я довольно быстро соображаю и чувство юмора у меня отличное. Там это оценят, а тут от этого сплошные проблемы. И потом, мы так далеко от родной планеты, что еще со мной делать, не выгонять же?

Я, конечно, первое время буду возвращаться домой, сюда, в Электросталь, на Юбилейную. А потом перестану.

Не о чем мне будет грустить в этом настоящем времени. Да и не особо я тут нужна, если честно.

А там и Тени наступают, и послы все время ссорятся, и пси-корпус, опять же. Может, у меня откроются телепатические способности, которые я буду скрывать, и командор Иванова окончательно возьмет меня под крыло. Она, если честно, лучше всех, кого я знаю. Да все они. И Грейс, и Лурдес, и дедуля Лотман в кресле, если уж на то пошло.

Я иногда смотрю его передачу, когда ничего другого поинтересней нет. Он ничего не делает, просто сидит на одном месте и бормочет усами про XIX век, а все равно не оторваться.

Все это о прошлом, или о будущем, или о том, что в Америке, в Испании или в космосе. Но оно в сто миллионов раз лучше, чем то, что вокруг, каждый день, каждый час.

Папа говорит, что те, кто много смотрит телевизор, тупеют. Не знаю, как там кто, но я от телевизора становлюсь счастливой. Пусть не по-настоящему, но на какое-то время. Потому что реальность невыносима.

Брюс Бокслейтнер, Клаудия Кристиан, Джерри Дойл, Мира Фурлан, Ричард Биггс, Стивен Ферст, Андреас Кацулас и Питер Юрасик.