Читать книгу Воровка для герцога - Анна Митро - Страница 5

Глава 4 или дети цветы жизни, но мало кто любит поливать чужие цветы

И каждый вдох, и каждый выдох,

Ценнее злата и мехов,

И тот, кто смерть родного вынес,

На свете ко всему готов.

Дальше я действовала как на автомате, кинув прощальный взгляд на тело, взяла мальчика на руки и отнесла к нему домой. Посидела часа полтора с ним, переждав истерику и дождавшись, когда он уснет, потом укрыла, закрыла дверь изнутри и вылезла через окно. Быстро сходила на свой чердак и забрала практически все вещи, оставив в загашнике за стеной тот самый пакетик сухариков, бутылку вина и одежду. Мало ли что. Оглядела свое первое пристанище в этом мире и, закинув сумку на плечи, побежала обратно, повторяя про себя мантру «я ‒ тень». Мне совсем не хотелось привлекать внимание, но я не могла оставить мальчика одного. Почему-то мне казалось, что это все равно, что приговорить его к смерти. Вряд ли в этом средневековье есть детские дома, а если есть, то я даже боюсь предположить какие. У меня хоть была возможность получить знания, достаточные для того чтобы устроиться в мире взрослых. А ему не больше пяти. Да еще с такой ангельской внешностью. Шиш, этот мир не получит такую жертву!

Когда я ввалилась в окно, мальчик стоял в дверях, но прежде, чем он закричал, поднесла палец ко рту.

‒ Тс-с-с, маленький, я не причиню тебе вреда, я ‒ Настя. Помнишь, кто принес тебя домой? Я знаю, что ты не понимаешь мою речь, ‒ он подбежал ко мне и снова заплакал, уткнувшись в мой плащ. ‒ Тихо, маленький, я тебя не оставлю. Испугался?

Я продолжала нести всякую чушь, надеясь, что может ребенок не понимает меня, но улавливает успокаивающую интонацию. Через минут тридцать он затих. Уснул стоя. Пришлось вновь перенести его на кровать и изучить обстановку в квартире. Первый этаж, комната с двумя кроватями и шкафом, кухня, туалет. Вернее его подобие. Вместо унитаза дырка в полу, предполагаю, именно от таких дырок тянется желобок по улице. Вместо ванной небольшой закуток напоминающий душевые в дешевых турецких отелях, вот только вместо крана с душевой лейкой ведро, деревянное, обитое железными дугами. На мою радость, с водой. Еще одно ведро, как понимаю для полов, какая-то ветошь. Маленькое зеркальце на стене. Что же, это лучше, чем ничего. На кухне знакомая печка, под ней даже поленница, о пожарной безопасности в этом городе даже и не слышали, видимо. Вместо раковины два огромных таза, пустой и полный. Ну это понятно, из одного черпачком черпаешь, в другом моешь. Человеку, живущему в мегаполисе и чаще зазывающему еду, чем готовящему это было сродни аду. Ведь если ты заказал еду, она приехала в пластиковой посуде, поел и выкинул, никаких «бытовых» усилий. Тут же они ждут меня во всей своей красе.

Из квартиры было две двери. Одна в переулок, собственно, в которую мы заходили, а вторая во двор, в центре которого стоял колодец, вдоль домов же были натянуты веревки для сушки белья. Еще выделялись лестницы на верхние этажи. Мысль о том, что я наконец-то помоюсь, затуманила мой разум, и я чуть было не кинулась к источнику воды с воплями радости.

Но паранойя крепкой рукой схватила за горло, и я, выдохнув, вернулась в дом, переоделась в одно из платьев, что висели в шкафу, стараясь не думать, что они принадлежат погибшей. Потом взяла ведро из ванной, и вновь высунув нос за дверь, осмотрела двери и окна соседей, не хотелось бы, чтобы меня кто-то увидел. Во дворе стояла тишина. Быстренько дойдя до колодца, я подняла полный черпак воды и перелила в ведро. Эту операцию пришлось повторить несколько раз, прежде чем наполнилась почти вся возможная тара в доме. После были мучения с нагревом воды, так как пользоваться печкой у меня не было. Но упорство победило, с первой кастрюли я помыла кухню, со второй тихонько прошлась по комнате, еще несколько ушло на полы. И вот я уже стояла в «душевой» и смывала с себя мыло, очень напоминавшее хозяйственное из «детдомовского» детства. Пусть сушит и плохо пахнет, зато я чистая! Единственное, не дававшее эйфории воцарить в моей душе, так это то, что гадкий медальон не просто исчез, он впечатался в меня и стал татуировкой. С таким «украшением» платья с глубоким вырезом мне не светят никогда. Хотя у бывшей хозяйки дома подобных нарядов было мало, видимо исключительно для «работы», а вся остальная одежда была более, чем приличной.

Мальчик спал, а потому я решила приготовить поесть, уже был почти вечер, и в какой бы прострации мы оба ни были, кушать нужно. Продукты были похожи на наши, разве что имели вариации по форме, цвету и вкусу. С другой стороны, тот же томат и у нас может быть любого цвета, от черного до зеленого через красный и желтый. И формы разной бывает. Так что не важно, приспособиться можно. Вот только фруктов, мяса и хлеба я не нашла, исключительно каши и овощи, не спорю, полезно, но маловато для наших растущих организмов. Хорошо, что я в предыдущие дни неплохо «потрудилась» на рынке.

Когда в комнате послышалось шебуршание, на столе уже стояла небольшая кастрюлька с легким супом, бутерброды с сыром и мясом, стаканы с отваром, похожим на травяной чай, а к нему земная шоколадка, надеюсь, у малого нет аллергии.

Я слабо себе представляла, как буду с ним жить. Опыт общения с такими маленькими детьми ограничивался Максом и младшей группой в детдоме, только с ними у меня не было времени возиться, день был забит занятиями, максимум, спеша с одного на другое я успевала разнять парочку дерущихся из-за игрушки, пока не видит воспитатель, малышей.

А как он меня примет? Сможет ли открыться незнакомому человеку, даже не говорящему с ним на одном языке? И понять невозможно, сколько ему лет, так может выглядеть и трех, и пятилетний.

Дверь скрипнула, и ребенок зашел на кухню, он тер опухшие глаза ручками, и что-то мне сказал. Да, первое время нам будет очень тяжело. Обоим.

‒ Привет, ‒ произнесла я ровно и, указав на себя, сказала, ‒ я ‒ Настя. Меня зовут Настя. Анастасия.

‒ Анастасия? ‒ переспросил мальчик, очень четко выговорив мое имя, я кивнула головой. ‒ Ик наре Аарон.

‒ Тебя зовут Аарон, ‒ на последнем слове я указала на малыша, он улыбнулся, сердце не выдержало, руки сами обняли ребенка. ‒ Я буду с тобой, Аарон.

С горем пополам мы расцепили объятия, и я уговорила его помыться, вернее, уговорить было не трудно, а вот объяснить, чего же я от него хочу, ой как не просто. Сами водные процедуры много времени не заняли и вскоре мы сели уничтожать ужин. Про маму он не спрашивал, хотя, не знаю, как реагируют на стресс такие маленькие дети, мои родители погибли, когда я была намного старше него. Но Рон вел себя спокойно, только заметно повеселел, дойдя до шоколада, кажется, конфеты он никогда не ел.

А после того, как мы наелись, прибрались и помыли посуду, началась «угадайка». Мальчик бегал по квартире, тыкал во все подряд, совершал разные действия, и называл их, я повторяла и произносила на русском. Игра понравилась обоим. Ему «угадайка» несла положительные эмоции нужные после стресса, как глоток воздуха, а для меня это была прекрасная адаптация. Если я хочу выжить, то нужно выучить местный язык. А русский? Русский будет нашим тайным шифром.