Читать книгу Энеата. Воин и Солнце - Анна Павловна Бодарацкая - Страница 10

Военачальник Идшара пробудился, как и всегда, раньше, чем утренние дозорные собирались сменить ночных. Он вышел из шатра в слабом свете ещё не показавшегося солнца. Поприветствовав польщённых его вниманием стражей и перекинувшись с ними парой фраз, байру Асахир окинул спящий лагерь внимательным взглядом и заметил вчерашнюю пленницу.

Худая девочка, что представилась асу Энеатой и так удачно помогла ему исцелиться, возилась у входа в лекарскую палатку. Она перебирала свою сумку и раскладывала в разные стороны листья и крохотные глиняные горшочки с деревянными затычками. Когда военачальник подошёл на расстояние нескольких шагов, девушка повернулась в его сторону. Усталые и сонные глаза асу Энеаты сверкали чистой синевой, как небо прохладным ясным утром.

– Доброго утра тебе, маленькая асу, – приветствовал Асахир.

– Да осенит ваш путь Аарка…

– …Сокрыв от зла Эллашира? – перебив, вместо неё закончил Асахир и рассмеялся. – Служителей Эллашира так не приветствуют.

– Простите меня, господин байру. Я не подумала.

Асахир молча рассматривал её, пока Энеата, вовсе не отвлекаясь на его присутствие, копошилась в своих запасах. Вчера военачальника слишком тревожило ранение и почти нестерпимая боль; сегодня, несмотря на всё ещё скверное самочувствие, он охотнее изучал странную девушку.

Синяки проявились на бледной коже юной асу ярче, а кровь на ссадинах застыла тёмными корками. Вкупе с покрасневшими и припухшими не то от усталости, не то от пролитых слёз глазами, всё это не придавало и без того нескладной и блёклой девчушке красоты. Грязная, местами порванная туника и запыленные волосы завершали образ измученной страдалицы, и Асахир ощутил смутное подобие вины.

– Таллис спит? – спросил он, отвлекаясь от неприятных мыслей.

– Только задремал, господин байру. Как ваша рана?

– Твоими стараниями её больше нет. О чем спрашивать?

Энеата пожала плечами, сгребла листья в кучку и, обернув тонкой тряпкой, засунула обратно в сумку. Подняв, обнаружила, что сумка порвана, и всё содержимое вываливается наружу. С крайней обидой на лице асу резко опустила руки, бросив сумку на землю, ссутулилась, огорчённо глядя на испорченную вещь.

Из палатки вышагнул сонный Таллис – молодой лекарь, ровесник Эне, ученик покойного асу Кангара. Сейчас он оставался единственным лекарем в небольшом войске Асахира, и, хотя ему прислали на помощь Энеату, было похоже, что глаза он и впрямь впервые после битвы сомкнул лишь некоторое время назад.

– Повелитель, – приветствовал он, изо всех сил стараясь казаться бодрым.

– Здравствуй, Таллис. Алтар поправляется?

– Да, повелитель. Скоро снова встанет в строй.

– Маленькая асу помогала тебе?

– Да, повелитель. Она очень помогла. Если вы позволите, я хотел бы попросить вас отпустить её.

– Помощь тебе больше не нужна?

– Нужна… Но не очень, – спохватившись, поправился он. – Я и сам справлюсь, лучше бы асу отправилась домой. Ей самой нужен отдых и лечение.

Асахир, не торопясь с ответом, огляделся по сторонам.

– Нет, пожалуй, не сейчас.

Энеата не отвлеклась от заново начатого копания в сумке и не изменилась в лице. Похоже, иного решения она и не ожидала.

– Асу Энеата дождётся здесь появления своего жениха, – добавил он.

– Его нашли?! – тут же оторвалась от разглядывания своих вещей Энеата, резко вскидывая голову.

– Пока нет. Но люди оставляют следы даже на камнях. Как думаешь, асу, хватит у него мужества вернуться за тобой? Или он и ещё раз бросит тебя?

И без того бледная Энеата сейчас стала белее полной луны. Дрожащим голосом, напрасно стараясь казаться спокойной и гордой, ответила:

– В чем больше благородства, байру – в спасении собственной жизни или в игре чужими? Не много отваги надо, чтобы держать в заложниках девушку.

– Не стоит дерзить тем, кто сильнее, маленькая асу.

– Простите, господин байру. Я верю, что Нунне хватит ума не приходить.

– А как же ты?

– Убьёте вы меня или отпустите – зависит только от вашего решения. Нунна ничего не сможет изменить ни своим приходом, ни своим отсутствием.

Энеата посмотрела на воителя холодно, но без неприязни, и Асахир насмешливо хмыкнул в ответ на этот взгляд. От продолжения разговора военачальника отвлёк приход вестника, сообщившего:

– Байру, посланник эсина прибыл.

– Иду, – переводя взгляд, Асахир велел, обращаясь к Таллису и кивая на Энеату: – Накорми её, Таллис. И дай нитки и что там ещё… залатать сумку.

Уже разворачиваясь и уходя следом за позвавшим воином, Асахир дружелюбно добавил:

– Послушай доброго совета, маленькая асу. Впредь никогда не помогай трусам. Трусость – худшее, что может быть в человеке.

– Спасибо, господин байру, – холодно процедила Энеата. – Я запомню.

Воины спешно сворачивали шатры и собирали вещи – Асахир повелел покинуть скалы и отправиться на постой к союзникам в Арк. Туда же должны прибыть и остальные идшарские войска. Многие радовались, что наконец уйдут с каменистых склонов к прохладе реки и садов, к городу, где можно отдохнуть от суровых походных условий и разнообразить своё времяпрепровождение. Однако сам Асахир мечтал войти в другой город – в провинившийся Энаран, и остановка у Арка должна была быть краткой, достаточной лишь для того, чтобы немного собраться с силами перед битвой и дождаться подкрепления.

Окинув лагерь внимательным взглядом, Асахир прищурился, остановив взор на лекарской палатке, которую сворачивали двое воинов.

– Таллис! – зычно позвал он, не увидев лекаря среди других людей.

Ответа не последовало. Асахир, остановив пробегавшего мимо сотника, спросил у того:

– Где Таллис?

Сотник только развел руками и сказал, что прошлый раз видел юношу утром, а позже не подходил к его шатру.

– Быстро найдите Таллиса и маленькую асу! – грозно рявкнул военачальник, отталкивая неудачно подвернувшегося на пути воина, торопившегося куда-то по своим делам.

Приказ быстро был подхвачен несколькими воителями, и спустя несколько мгновений стало ясно, что последним Таллиса видел один из стражей.

– Он проходил вместе с девушкой вот тут, – сообщил стражник и показал на место в тени колючих зарослей. – Прямо вот-вот, за пару мгновений, как отдали приказ собраться. Но я только мельком видел, мне же в другую сторону смотреть надо.

Появившееся в глазах идшарского военачальника волнение быстро сменилось яростью, когда раздался возглас:

– Повелитель! Таллис здесь!

Обернувшись в сторону кричавшего, Асахир увидел и плетущегося следом Таллиса, потиравшего сонные глаза. Опасения за юного лекаря уступили место злобе.

– Ну и где девчонка, за которой тебе было велено следить?.. – холодно процедил Асахир.

– Повелитель, – испуганно пробормотал Таллис. – Я следил, следил, а потом… не знаю, что случилось, я…

– Заснул? – подсказал Асахир.

– Нет, я… Нет, она, наверное, заколдовала меня, я не спал, повелитель!..

– Тебе повезло, Таллис, что у меня не слишком много лекарей, – с трудом сдерживаясь, чтобы не прибить юнца на месте, Асахир развернулся и позвал: – Азмар, Хатор! Прочешите скалы в сторону Эрисума. Тэму! В сторону Арка!

На последок бросив сердитый взгляд на побелевшего от страха молодого лекаря, Асахир зашагал в сторону стоявших поодаль сотников.

Она уже и сама пожалела, что сбежала.

Обмануть Таллиса, чтобы он проводил её к краю лагеря, было несложно. Как и заставить его поддаться чарам и уснуть. Скрыться от глаз дозорных – тоже. Но Эне корила себя, что не могла додуматься подождать с побегом до вечера.

Дневное солнце пекло непокрытую голову, жар от сухой почвы и успевших раскалиться после полудня камней доводили Эне до безумия. Девушка всегда с трудом выносила местную погоду даже в тени города и садов, а здесь, посреди выжженной земли с редкими чахлыми кустами, теряла рассудок. Кровь стучала так, что Энеата, казалось, слышала её, дыхание сбилось, а кожа горела пламенем. Испытания солнцем хватило бы девушке вполне. Но чары, призванные ею, добавляли новых терзаний.

Хурсан всегда предупреждал об этом. Хоть молва и людское мнение действительно волновали старого целителя, главной причиной, по которой Энеате строго запрещалось колдовать, была сама Энеата. Юная и неопытная волшебница, обладавшая слишком могущественным даром, с трудом могла справиться с ним…

Сила переполняла её, требуя выхода. Энеате страстно желалось обрушить скалы, поджечь и без того несчастный сухостой, призвать яростный ветер, что ураганом снёс бы всё на своём пути, или ледяной дождь, что мог бы покорить эту ужасную, нестерпимую жару…

Сдерживаться было всё труднее, как и пытаться думать о другом. Девушка была уверена, что дома будет в безопасности – как бы ни стремился эсин Арка выразить свою дружбу Идшару, выдать свободную горожанку, дочь известного и уважаемого человека, он бы не посмел, опасаясь гнева собственного народа. Но будет ли в безопасности сам Арк, если Эне придёт туда сейчас, из последних сил сражающаяся с самой собой – девушка сомневалась.

Сады и поля Арка, окружавшие светлые стены города зелёным кольцом, раскинулись впереди. Сверканием и блеском манила синяя лента Великой Реки. Оставалось совсем немного. Ещё небольшое усилие, последний рывок. Но надежда, что Энеата сможет дойти, становилась всё слабее. Сил бежать давно не было.

Девушка еле волочила путавшиеся ноги, пошатывалась, прикрывая голову остатком изорванной сумки, отмахивалась от мерещившихся перед потемневшим взором мух и еле справлялась с одышкой. Увидев рядом более-менее высокий куст, способный дать хоть немного тени, Энеата из последних сил добрела до него и рухнула на горячую, но хотя бы не раскалённую, как везде вокруг, почву. Асу хотелось прикрыть измученные ярким светом и поднимавшим колючий песок ветром глаза хотя бы на мгновение, но она боялась лишиться сознания и лишь всё шире распахивала веки. Флягу с водой Эне отдала Нунне и сейчас безнадежно пыталась хотя бы облизнуть иссохшие и облезшие губы. Оглядев покрасневшую кожу на руках, Эне недовольно нахмурилась и в бессильной злобе стукнула ладонью по земле. Надеясь облегчить дыхание, развязала слишком туго затянутый поясок. Оставалось лишь уповать, что кто-нибудь из земледельцев выберется на окраины возделанных угодий и додумается посмотреть в эту сторону…

От невыносимого желания выпустить на свободу колдовскую силу юную целительницу освободил обморок.

…Топот и отрывки разговоров доносились издалека, с трудом пробираясь сквозь марево нездорового сна. Из гулкого невнятного шума голоса вскоре превратились в глухие, еле слышные, но внятные слова.

– Без сознания?

– Солнце?

– Ага. Перегрелась.

– Как она вообще живёт с такой бледной кожей?..

– Разойдитесь, олухи! Воды! Кто-нибудь, дайте скорее воды!

– Не ори!

– Да быстрее же!.. Отойди!

Лба коснулась прохладная мокрая тряпка, и Эне шевельнулась с тихим стоном. Кто-то бережно поднял её на руки, но Энеата, едва приоткрыв глаза, поняла, что всё равно ничего не видит. Опустив тяжёлые веки, она вновь провалилась в небытие, напоследок успев услышать:

– Тьма Хеды! Она выглядит гораздо легче, чем есть на самом деле…

Энеате казалось, что прошла пара часов – не больше. Мучительный тяжёлый сон вперемежку с короткими мгновениями полузабытья, в которых мелькали чьи-то голоса, холод мокрой тряпки, прикасавшейся к телу, запах крепких травяных отваров и тоскливое желание скорее заснуть обратно, чтобы избавиться от жара и ужасной тошноты.

Когда Энеата вновь открыла глаза уже в ясном сознании, её взгляду предстали плотно задвинутые тростниковые ставни, украшенные вышитой красной лентой. Эне сама вплела в створку этот тонкий кусок льна, когда наряжала дом к прошлому празднику. Девушка невольно улыбнулась, понимая, что лежит дома в своей постели. Но боль, которой отозвались на эту улыбку потрескавшиеся губы, вернула ей память и ясно дала понять, что этому пробуждению предшествовали настоящие приключения, а вовсе не кошмарный сон.

Повернувшись и приподняв голову, Энеата увидела сидевшую на полу напротив Фазмиру. Та, прислонившись к стене, дремала, сжав в руках небольшое опахало из шёлка. Энеата хотела тихонько встать и взять кувшин со столика у другого окна, но не справилась с измученным телом. С грохотом рухнув на пол, сбила деревянную подставку с пустой глиняной чашкой – разлетевшись на черепки, посуда добавила шума.

Фазмира, встрепенувшись, вскочила и с причитаниями рванулась к Энеате, помогая ей встать.

– Мира, – тихонько попросила Эне. – Воды, пожалуйста.

Мира тут же умчалась прочь, а уже через пару мгновений стояла перед подругой, сжимая в руках чашку.

– Эне… – желая и одновременно страшась услышать ответ, неуверенно произнесла Фазмира. – Что с Нунной?

Эне взяла протянутую Мирой чашку, отпила, затем села, поджав ноги.

– Я не знаю, – наконец произнесла она. – Давно я здесь?

– Да вот третий день к концу идёт.

– Как я тут оказалась?

– Тебя идшарцы принесли, – отведя взгляд, приглушённо ответила Фазмира.

– Идшарцы?..

– Да, воин притащил, и с ним ещё приходил молодой паренёк, назвался лекарем Таллисом. Кажется, Таллисом. Чудное имя… Чужеземное. Из Арады он, что ли, как Хурсан? Эне, а что случилось-то всё-таки? Нунна… что с ним?

– Ушёл. Думаю, он в безопасности.

– А… ты?

– Что – я? Я вот она, перед тобой сижу, – буркнула Энеата.

– Ты… ну, это самое, ты как – в порядке? – не обиделась Фазмира.

– Да… Когда они приходили, они…

– Воин спросил, где тебя оставить, я показала на эту кровать, а лекарь быстренько разъяснил, что с тобой делать. А! Точно! Подожди, сейчас принесу отва…

– Нет, стой. Я сама всё сделаю, что нужно. Что ещё?

– Ещё?

– Да. Что ещё было. Пока меня не было или пока я спала.

– Да ничего… Никто не приходил больше. А! Воин этот, потом, правда, ещё спросил про Нунну и его комнату… Я показала, и он забрал его сумки. Уж не знаю, зачем ему… Но решила лучше не возражать. Довольно страшный он был, я тебе скажу. Как посмотрел грозно – у-у!

– Правильно сделала… Погоди, что?.. Сумки Нунны?

– Ну да.

– Вот ведь… – Эне откинулась назад, прикрывая глаза.

– А что? Ты знаешь, зачем?

– Догадываюсь. Слушай, Мира, ты не знаешь, какие-то письма там были?

– Только те, что Нунна тебе показывал. Мне так кажется.

– Ничего такого, где бы говорилось или хоть намекалось, что ты тоже здесь?

– А что, что не так?

– Всё хорошо, Мира. Всё будет хорошо…

Энеата закрыла глаза. Когда Фазмира рассказала о взятых вещах Нунны, асу сразу вспомнились слова байру Асахира. Военачальник сказал, что сам Нунна его не интересует, и поимка юноши – лишь способ выманить из-за городских стен судью Арнунну. Но именные ножны или письмо отца – убедительное доказательство, и сам Нунна может и не понадобиться…

– Как же хорошо, что ты наконец пришла в себя. Мне так страшно, Эне! Они утром вышли.

– Кто вышел? Куда?

– Идшарцы! Они пришли, разбили лагерь под стенами. По городу бродили целые толпы, ну, когда тебя принесли. Я в доме пряталась, на всякий случай. А потом пришла ещё целая толпа! Море идшарцев. И все просто увешаны оружием. Даже по городу ходят с оружием. Люди прятались в дома… Хотя торговцы, конечно, без страха, лишь бы кому что продать. Сами к ним лезли.

– А вышли…

– Утром! Уже пошли на Энаран, наверное! И ваши стрелки с ними! Их так много, Эне… Я сидела в доме, но Гияма ходила к стенам и видела, как воины уходили. Много, много… Эне, что же делать? Я так боюсь за маму с папой и за Харата!

– Не волнуйся. У Энарана тоже достаточно защитников.

Фазмира в ответ начала долго и очень быстро лепетать что-то про «страшных-страшных идшарцев» и про воина, принесшего Энеату в дом. По её словам, тот был особенно впечатляющим.

– Может потому, что его я вблизи видела, – задумчиво произнесла Мира. – А может быть из-за того, что у него на руках была ты в рваной и грязной тунике с пятнами крови. А руки, если честно, у него такие красивые. И очень красивый перстень родовой, с сердоликами, просто загляденье. Но всё равно было так страшно! Я люблю сердолики, у меня были бусы с такими круглыми…

– Амар дома? – не выдержав, перебила Энеата.

– Он в лавке. Покупатели пришли. По-моему, хотят купить какое-то лекарство. Вообще-то Амар закрывал лавку, но им, кажется, очень нужно. Позвать его?

– Нет-нет.

– Эне, ты ничего не хочешь рассказать? – участливо поинтересовалась Мира.

– Нунна ушёл. Не волнуйся о нём.

– Я не о Нунне, я о тебе. Идшарский лекарь сказал, что тебя нашли без сознания, перегревшуюся на солнце…

– Так и было.

– Но когда тебя принесли… Честно говоря, я сначала подумала, что ты мёртвая. Вся в крови и синяках. В изорванном платье… Это всё от перегрева? Эне, ты… ну… точно ничего не хочешь рассказать?

– Точно, – уверенно и спокойно ответила Энеата. –Голова кружится. Пожалуйста, проводи меня до колодца.

Мира пожала плечами и протянула ладонь, придерживая подругу за локоть.