Читать книгу Малявка. Часть 2. Дорога домой - Анна Павловна Сороковикова - Страница 7

В больнице они пошли к спасённым детям. Встретили там Павла и женщину с чёрной повязкой. Это была мать погибшего отца. Сегодня она забирала внуков, мальчика пяти лет и двух девочек, которым по четыре года. Самый младший и старший внуки ещё оставались под присмотром врачей. Узнав, что кроме этой бабушки у детей никого не осталось, мужчины пригласили женщину в фойе. С детьми остались Радж и Индира. Дед сказал, что знает одну хорошую, надёжную пару, Марину и Петра, которую можно привлечь в помощники, пока два ребёнка находятся ещё в больнице. Бабушке послабления нужны, отдых, беречь себя ради детей, а старшему внуку теперь нужна сиделка. Павел предложил им вместо гостиницы поселиться у него, дом большой, есть кухарка и шофёр. Женщина отказалась, сославшись, что больница близко от гостиницы, мало ли что. Проживая свою боль утраты, она не могла даже смотреть в глаза Павлу, который потерял сына, спасая её родных. Сердцем, поняв это, мужчина не стал настаивать.

– Но кухарка будет вам еду готовить, а шофёр привозить, этого отказа не приму. У вас должны быть силы, чтоб со всем справиться, – решительно сказал Павел и, помолчав. – И мне легче будет справиться…

От этих слов, она решилась посмотреть ему в глаза и, согласно кивнула.

– Марина отличная швея, лоскутным шитьём занималась, – сказал дед. – Пётр отличный мастер резьбы по дереву.

– Резчик? Знаю Петра по работе, несколько раз соприкасались, хороший мужик, отличный мастер, – сказал Павел. – Семья приличная. Я свяжусь с ними.

С лёгким сердцем Иван Сергеевич попрощался и пошёл во взрослое отделение.

Накинув халат, взяв пакет с фруктами, дед вошёл в палату. Тамара Марковна видя его, попробовала привстать, сил не хватило.

– Вы пришли, – голос её был тихий, с нотками благодарности, глаза заблестели от слёз.

– Голубушка, добрый день. Ну что вы. Сырость в нашем возрасте ни к чему. Рад, что вы меня позвали, чем могу служить.

– Иван Сергеевич, возьмите стул, сядьте ближе, не побрезгуйте. Говорить громко не могу. – Прикрыв глаза. – Сегодня профессор опять проводил обследование. Устала.

– Так хорошо? – он сел у изголовья. – Может, на потом отложим разговор.

– Нет! Семьдесят шесть лет прошло, откладывать некуда. Я попросила медперсонал, пока разговор не закончится, чтоб не тревожили.

Она положила свою холодную руку на его ладонь.

– Вас, дорогой Иван Сергеевич, прошу выслушать, не перебивая, силы уходят.

– Хорошо, уважаемая, слушаю.

Он второй ладонью накрыл её руку, чтоб согреть. Постарался сознанием и сердцем настроиться на вечность, и с чувством милосердия, отправлял болящей Сострадание, Свет и Любовь.

– Донос – анонимку на вашего отца, написала я, под диктовку моего. Они дружили ещё с учёбы, работали вместе. В тридцать восьмом году Сергея повысили в должности. Мой отец с помощью доноса освободил себе эту должность, ненадолго. Донос сработал через месяц, но когда отец услышал, что вашего отца арестовали, как «врага народа», а все знали об их дружбе, он стал всего бояться, и через полгода, начальником поставили кого-то другого, поскольку здоровье его сильно пошатнулось. Когда началась война, при эвакуации предприятия в тыл, бронь не получил. Отправили на фронт. Во втором бою его убили. Кто-то при атаке, выстрелил ему в спину. По возвращении с фронта, его однополчанин без ноги, найдя нас с мамой ещё в городке, рассказал. После победы, из эвакуации, мы приехали в эту область. Зная о подлости мужа и странной смерти, мать не захотела возвращаться в ваш город, побоялась. Она утверждала: «Это оправданный Сергей, попавший на фронт, выстрелил в спину отцу, отомстил». Когда я увидела про вас статью в газетах, показала матери. Она меня успокоила, что вы однофамилец Сергея, сирота, воспитанный бабушкой. А у сына Сергея оставалась мать беременная, он не сирота. Вы однофамилец. Успокоенная, я предложила сделать вас Почётным гостем училища. – Она прикрыла глаза. – Отдохну.

Дед тоже прикрыл глаза и, вдруг всплыла картинка из детства, заговорил.

– Вспомнил девочку, наверно ровесницу, всю в синяках и хромавшую, появившуюся у нас во дворе, незадолго до ареста отца, внимательно наблюдавшую за мной из-за дерева, – сказал он. – Это были вы?

– Да! – последовал тихий ответ. – Не знала, куда себя спрятать от страха, который поселился во мне тогда. Боялась, что мой почерк узнают и меня арестуют, боялась отца. И то, и другое было одинаково страшно. Я видела, как вы встретили Сергея с работы и успокоилась. А после той статьи, когда прошло тридцать семь лет, невольно всё всплыло в памяти: как отца всюду преследовал страх; мама вся сжималась, когда кто-то звонил в дверь, вздрагивала от всяких звуков; во мне появилась такая агрессия к вашему отцу: «он же мог отказаться от должности, и выдвинуть кандидатуру моего отца, друг называется…», «не надо было откровенничать в разговорах…», «из-за Сергея все наши несчастья…». Я искала оправдание подлости совершённой нами, а мне было всё хуже и хуже. Ненавидела вашего отца за то, что мы всю последующую жизнь жили в страхе, он виноват! – Прикрыла глаза. – Отдохну.

Прошло минуты три, она очнулась.

– Вы здесь, Иван Сергеевич? – он чуть сжал ей руку. – О чём я?! Несколько раз я была назначена И. О. Начальника училища, два раза освобождая себе эту должность анонимками, но назначали пришлых. Ушедшие, потом где-то получали повышение. А последний директор, это вообще насмешка над нами, ветеранами. Вы заметили, что во время собрания никто не бегал с микрофоном по залу. Разработка микрофонов на местах наших компьютерщиков. Гении. Все собрания записываются, можно потом слушать. Теперь зал часто сдают для конференций, форумов и за это арендаторы платят хорошие деньги. Приличный процент директор кладёт себе в карман. Когда вы выступали экспромтом, я поразилась. Но во мне возрастал страх, как снежный ком. И чтоб подтвердить догадку, что вы всё-таки сын Сергея, сдерживая агрессию, специально вспомнила Сталина. Вы всё подтвердили. Моя голова чуть не разлетелась от ужаса и боли, я еле убежала. Страх связал меня по рукам и ногам. Отдохну.

Дед почувствовал, что её мертвенно холодная рука, стала чуть теплеть. Это его порадовало. Он так и оставался сторонним наблюдателем из вечности, посылающим Сострадание, Свет и Любовь.

– Давно страдаю головными болями. Но болеть в учебном году некогда, поэтому просила у участковой таблетки, последнее время, посильней. Выписывая рецепты, она всегда причитала: «С этими болванами и сволочами не только мигрень заработаешь, дорогая». Вот, умирая от страха, попала в больницу. Сразу попросила переслать на телефон запись собрания, я ведь многое пропустила. Спросите «для чего?» – молчала минуту, отдыхала. – Да, да! Собиралась написать анонимку на директора и вас… Обследование показало запущенную опухоль в голове, она уже не операбельна. Поздно. Врачи думают, что делать, а я лежу и всё прослушиваю запись по несколько раз, уже десятый день. Сначала, как на качелях: то не знаю, куда спрятаться от страха, «если осталась записка, могут арестовать»; то с отчаянием включаю запись, ища «за что зацепиться, чтоб написать донос». Дня три меня всю трясло, выворачивало, колбасило, как говорит молодёжь. Ненависть и агрессия разрывали на части, в таком состоянии не могла сосредоточиться. Следующие три дня всё ревела, благо персонал думал, от поставленного диагноза и не мешал. Последний раз плакала, когда отец принёс три документа, с разными почерками и заставил написать донос, подделывая разные почерки. Избил, когда стала отказываться. – Помолчала. – Потом, как – то в одно мгновение, всё сошло на нет, знаете, как будто шарик сдувается. И… наступили благословенные дни. Слушала спокойно, анализируя, осознавая и принимая всё услышанное. Вчера пришла потребность рассказать всё это вам. Покаяться. Благодарю, что сняли с меня этот груз страха, агрессии, ненависти. Моё сердце очень спокойно теперь, я его таким не помню. Благодарю! Я боялась смерти, любыми способами цеплялась за существование, должность, уважение. Боялась Бога, а вдруг он есть… его кары. А Божественная Любовь не карает, мой враг, – невежество. Благодарю вас, за ваш пример, за вашу смелость распрощаться с прошлым и пойти туда, что от нас скрывали и прятали. За вашу Веру в Божественную реальность. За Любовь, Свет и Радость, которыми делитесь. За Веру в Россию и молодёжь. За вашу Благодарность жизни, благодарю!.. Идите, позовите сестру.

Как сумела, пожала ему руку. В палате воцарилась особенная, торжественная тишина. Дед поблагодарил Бога Отца-Мать, Владык, Посланника и Учение за помощь этой исстрадавшейся Душе. Поправив локон седых волос, упавших прямо на глаза болящей, дед тихонько вышел. Он зашёл к заведующему отделением, спросить, нужна ли помощь.

– Утром профессор – хирург, сам сделал снимки, посмотреть, что можно сделать. Это пока всё, что я могу вам сказать, уважаемый.

– Запишите мой номер и звоните, – сказал дед.

– Мы вам звонили, пациентка дала номер, – ответил спокойно доктор.

– Ах да! Простите. Жду от вас вестей. До свидания. – Пожав поданную руку, Иван, молодецкой походкой покинул больницу, увидев в окно, что внуки ждут его около машины.

…Они въехали в свой городок, когда опять у деда зазвонил телефон. Он услышал в трубке голос доктора Тамары Марковны.

– Иван Сергеевич! Это опять я.

– Слушаю вас, доктор.

– Ваша знакомая, десять минут назад скончалась. Остановка сердца, оно было слабеньким.

– Понятно. Сейчас свяжусь с училищем, – сказал Иван – простите, колледжем, по поводу похорон.

– Рядом со мной сейчас её сын, он сказал, никого не беспокоить.

– Понятно. Передайте ему моё соболезнование. До свидания!

– Иван Сергеевич, подождите, ради Бога не кладите трубку.

– Слушаю!

– Может, вы нам объясните, мы с профессором и сыном ничего не понимаем.

– Чем могу помочь? – дед удивлённо. – Я автомеханик…

– Дело в том, что, – доктор помолчал, – на сегодняшних снимках больной, опухоли нет. Нет! Вы сможете нам объяснить?! Она требовала вас, для разговора. О чём он был.

От этой новости душа и сердце Ивана запели. Он благодарил Бога Отца-Мать, Владык, Посланника и Учение за то, что этой исстрадавшейся Душе помогли осознать всё, покаяться и с миром уйти в другую жизнь.

– Душа очистилась осознанием и покаянием от страха, агрессии, ненависти. – Сказал торжественно дед. – Божественная реальность!

– Вы думаете??? – удивлённый и растерянный голос доктора. – Я в такое не верю!

– А я верю!!! – Дед секунду помолчал. – Всего доброго.

Попрощавшись, Иван Сергеевич прикрыв глаза, мысленно сделал призыв: ««Во имя Господа Бога Всемогущего, во имя моего Высшего Я, прошу возлюбленного Архангела Михаила и ангелов Защиты встретить Душу Галины Марковны покинувшей физический план пятнадцать минут назад. Архангел Михаил, прошу тебя и твоих ангелов оказать помощь душе этой женщины и сопроводить её на тот уровень тонкого плана, который соответствует достижениям, полученным ею в этой и предыдущих жизнях. Да свершится всё по Божьей Святой Воле. Аминь».