Читать книгу Романовы forever - Анна Пейчева - Страница 21

Встреча с потомками декабристов проходила тяжело.

Некоторые потомки явились на прием к премьер-министру с грудными и не очень грудными детьми. Младенцы-потомки время от времени принимались орать и дергать ножками и ручками, требуя внимания. Взрослые потомки вели себя не лучше: тоже орали и сучили конечностями, требуя повышения запланированной компенсации.

Особенно неистовствовал Матвей Муравьев-Апостол, чей прапрапра- и так далее – дедушка был одним из пяти наиболее жестоко осужденных декабристов. Напирая на тот факт, что дедушку лишали жизни дважды, поскольку в первый раз веревка порвалась, Муравьев-Апостол требовал двойного увеличения ежемесячных выплат.

Мелисса отбивалась от неугомонных потомков как могла. Государственный бюджет и так не был готов к такому повороту. Ну кто мог предсказать, что фантастический, немыслимый групповой иск потомков декабристов будет не только принят к рассмотрению судом, но еще и полностью удовлетворен! «После всестороннего рассмотрения событий, произошедших 14 декабря 1825 года, анализа причин восстания и примененного к его участникам наказания суд постановил: считать действия Его Императорского Величества Александра Первого и Его Императорского Величества Николая Первого самодержавным произволом…»

Там еще много чего было про негибкость российских монархов, про рост социальной напряженности, про нежелание отменять крепостное право. В общем, приглашенные судом эксперты всю историю девятнадцатого века как следует перетрясли и просеяли через мельчайшее сито. В итоге заварилась такая каша, что Николасу даже пришлось публично приносить извинения перед потомками декабристов.

«Поставить истцов на государственное обеспечение четвертого разряда», – решил суд. А это значило – каждый месяц перечислять по сто пятьдесят рублей каждому, кто сможет доказать свое кровное родство с участниками мятежа. Таковых нашлось немало: два века назад Верховный уголовный суд приговорил к наказаниям разной степени тяжести сто двадцать человек, и с тех пор их семьи разрастались в геометрической прогрессии.

Опьяненные победой в суде и высочайшими извинениями, самые активные потомки в количестве пятнадцати человек напросились на личную встречу с премьер-министром, рассчитывая выдоить из госбюджета еще хоть что-нибудь.

– Вы только представьте, Мелисса Карловна, – наседал Муравьев-Апостол, шевеля тараканьими усиками, – вы уже приготовились отдать богу душу, свет меркнет перед глазами – и тут нате вам! Веревка лопается! И все заново! Отвратительная техническая подготовка казни. Да я могу подать отдельный иск о преступной халатности при проверке качества оборудования, использованного при приведении приговора в исполнение, и мне присудят не жалкие сто пятьдесят рублей в месяц, а миллион единовременно!

Мелисса, которой вся эта тема была глубоко противна – она любила романтические комедии, например «Дневник Бриджит Джонс: Сумасшедший уик-энд в Петербурге», а фильмы ужасов и триллеры никогда не смотрела, – закрыла лицо руками, чтобы сосредоточиться. Один из потомков, мальчик лет трех от роду, вырвался из рук мамаши и теперь бегал по изящно обставленному кабинету Мелиссы, трогая все подряд: стеклянные статуэтки, увлажнитель воздуха с функцией ароматизации (запах весенних цветов маскировал сигаретный дым), разложенные на журнальном столике документы. Делать замечания родителям сейчас было бы неуместно.

Мелисса сосчитала про себя до десяти, отняла руки от лица и обратилась к Муравьеву-Апостолу:

– Послушайте, Матвей, я глубоко сочувствую вашему дедушке и как никто понимаю, что это такое, когда тебя берут за горло. Но при всем уважении я никак не могу удвоить вам ежемесячные выплаты. Бюджет не позволяет.

– Я всего лишь требую справедливого возмездия! – кипятился Муравьев-Апостол. – У меня душа горит!

– Скажите, а новый бесплатный автомобиль мог бы немного притушить огонь в вашей душе? Свеженький, только что с конвейера «русско-балт».

Потомки заколебались. Муравьев-Апостол переглянулся со своим соседом.

– Уверена, что даже самая суровая Немезида перестала бы злиться, запрыгнув в теплый экокожаный салон «русско-балта», увидев на передней панели экран с встроенным приложением «Клубок-навигатор» и услышав любимую музыку, мягко льющуюся из восемнадцати колонок, – соблазняла Мелисса тихим вкрадчивым голосом.

Важно было успокоить наиболее ретивых потомков. Повысишь выплаты тем, кто пришел сегодня на прием, – и всё, снежный ком покатился. Нельзя было создавать прецедент. Полтора десятка автомобилей, пусть даже люксовых, – мизерная нагрузка на бюджет по сравнению с двойным увеличением пожизненного содержания тысяч родственников плодовитых декабристов.

– Я предлагаю вам на выбор модели «Достоевский» и «Чехов» из премиум-серии Русско-Балтийского завода «Великие русские писатели». «Достоевский» – серьезный, статусный внедорожник; «Чехов» – компактный, но роскошный мини для узких городских улиц, – процитировала Мелисса каталог Русско-Балтийского завода.

Момент был напряженный. В глазах Муравьева-Апостола праведное возмущение боролось с жаждой обладания престижным автомобилем, о котором большинство россиян могли только мечтать. Муравьев-Апостол безжалостно жевал губы, тараканьи усики ходили ходуном. Остальные потомки, за исключением трехлетнего мальчика, забравшегося в красно-золотой «хохломской» буфет премьер-министра, выжидающе смотрели на своего лидера.

– К автомобилю прилагается пятидесятипроцентная скидочная карта на техобслуживание, – пустила в ход последний козырь Мелисса, – и уверяю вас, на этот раз проверка качества оборудования будет осуществлена на высшем уровне!

Муравьев-Апостол сдался. Он шумно вздохнул, застонал и откинулся на спинку стула:

– Ладно. Согласен. Но только если дадите комплект зимних шин в подарок.

Мелисса с облегчением кивнула:

– Конечно.

Тем временем ребенок, производивший инспекцию в буфете, добрался до заманчивой янтарно-медовой бутылки с шотландским виски. В данный момент он был занят откручиванием красной пробочки и обнюхиванием горлышка. Мамаша малолетнего потомка не обращала на сына никакого внимания, активно обсуждая с соседями цвета будущих автомобилей. В кабинете стоял радостный гул.

Мелисса выдвинула ящик стола и достала оттуда коробку конфет «Яблочко шоколадное». Затем подошла с этой коробкой к буфету и присела на корточки.

– Мальчик! Кс-кс-кс! – принялась она выманивать ребенка. – Брось бутылку, фу, бяка! Иди сюда, тетя даст тебе вкусную конфетку! Кс-кс-кс!

– Конфета! – обрадовался мальчик и вывалился из буфета на пол. – Мама, мама! Смотри, что мне тетя дала!

– Плюнь! Нельзя! – завопила очнувшаяся мамаша. – Вы что, Мелисса Карловна! У него сахарный удар будет!

– Сахарный удар? – с недоумением переспросила смущенная Мелисса. Своих детей у нее не было, да она их никогда и не хотела – сосунки помешали бы развитию карьеры. Как обращаться с маленькими надоедливыми человечками, она не представляла.

– Ну конечно! Ребенок съест вашу конфетку и начнет беситься, носиться кругами, в общем, станет неуправляемым! – сварливо объяснила мамаша. – Так что спрячьте свои «Яблочки» подальше.

После того как орава потомков наконец удалилась, Мелисса сунула в рот конфету и задумалась. Случайно выясненный факт открывал перед ней новые перспективы. Пожалуй, операцию «Сахарный удар» можно будет легко провернуть на предстоящем этапе конкурса. В противном случае туповатый и высокомерный Вяземский без ее помощи точно не пройдет дальше.

В любви все средства хороши, успокоила себя Мелисса, взяла еще одно «Яблочко» и подошла к настенному, в полный рост зеркалу. В нем отразилась миниатюрная, но эффектная брюнетка в отлично скроенном сине-белом полосатом платье и треугольном красном платочке, кокетливо повязанном на шее. Пламенели элегантные туфли на тоненькой шпильке, поддерживая морской стиль. Но лицо… Лицо было уставшим. Синяки под глазами походили на фингалы и просвечивали даже сквозь косметику. В последнее время Мелисса плохо спала. Битва за сердце императора давалась ей тяжело.

И как всегда после общения с детьми, она почувствовала себя старой. Древней, доисторической Бабой-ягой. Бабой-ягой, которая только и знает, что гоняет туда-сюда на ступе и портит нормальным людям жизнь.