Читать книгу Мамусик против Ордена Королевской Кобры - Анна Пейчева - Страница 5

В ресторане началась кутерьма.

Женщины плакали, семейная пара фитнес-тренеров синхронно нырнула под стол, бизнесмены бросились звонить по мобильным телефонам. Пантера, с рассыпанными по плечам дредами и микрофоном в руках, застыла на сцене, как инсталляция скульптора-неформала.

Только азиатские туристы от души веселились и громко аплодировали омоновцам, очевидно, воспринимая происходящее как забавный русский аттракцион.

Я же, несмотря на приказ полицейских, со всех ног кинулась к своей кровиночке, голося во всю мощь своих легких:

– Степочка! Малыш! Мамочка уже рядом! Мамочка здесь! Не волнуйся, зайчонок!

Никакая сила на свете, даже вооруженная автоматом, не способна остановить взволнованную мать!

Через мгновение – омоновцы и пошевелиться не успели – я уже крепко обнимала своего любимого сыночка.

– Не переживай, малыш, все будет хорошо, – приговаривала я, гладя сидящего Степочку по светлым мягким волосикам (в отличие от невоспитанных азиатов, мой мальчишечка всегда снимает головной убор в помещении) и прижимая его головку к своей груди. – Эти плохие дядьки тебя не обидят, мамочка проследит.

– Любовь Васильевна, а вы-то что тут делаете? – изумленно спросил Павлик – худенький мальчик в очках, которого я всегда стремилась накормить поплотнее.

– Да, мамусик, ты почему не дома? – Степочка вырвался из моих объятий.

Тут омоновцы, похожие в своих шлемах и бронежилетах на боевых роботов, окружили наш столик, я только и успела проговорить:

– Я здесь, чтобы проследить за твоим общением с Пантерой, сынок! И я много что примечательного видела, да, Степочка, нам с тобой предстоит крупный разговор!

– Неужели это ты полицию вызвала? – подозрительно спросил Степа.

– Нет, не я – хотя эту бесстыдницу следовало бы арестовать!

Я еще многое хотела сказать своему сыночку и по поводу Пантеры, и по поводу коньяка, которым от него разило просто невыносимо; однако мне помешал один из безликих роботов – выхватил у меня из рук блестящую розовую сумочку и вытряхнул все ее содержимое на стол. В том числе фотографию Степочки, помаду, зеркальце, флакончик духов «Персидская гурия», бинокль и сверток с еще тепленькими пирожками.

– Вы что себе позволяете, молодой человек? – возмутилась я. – Что здесь вообще происходит?

– Ой, пирожки! – одновременно со мной воскликнул Андрюша, мой любимчик (не считая Степочки, разумеется!) – пухлый рыжий паренек, весь в веснушках; вот его-то и просить не надо было, моментально сметал все, что было на столе, да еще и с добавкой. Он и сам был похож на румяный пирожок только что из печки. – Неужели ваши фирменные, с мясом, тетя Люба?

Омоновец, удостоверившись, что ничего достойного внимания в моей сумке нет, швырнул ее мне обратно. Я обожгла его взглядом и повернулась к Андрюше:

– С мясом, Андрюшенька, с мясом – я же знала, куда иду. В этих пафосных ресторанах останешься голодным, – сказала я, собирая свои вещички – все, кроме пирожков. – Вот вам, мальчики, кушайте на здоровье.

Андрюша хотел было затолкать в рот вкусняшку, уже протянул к свертку руку – но именно в этот момент один из роботов принялся обыскивать мальчика. Похлопал Андрюшу по всем карманам, ощупал его сверху донизу и даже потребовал снять ботинки.

Тем временем, Степочка заметил на столе бинокль, который я еще не успела спрятать обратно в сумку.

– Мамусик, а это тебе зачем? – еще больше нахмурил светлые брови Степочка.

Я гордо вскинула подбородок, не теряя чувства собственного достоинства:

– Это, Степочка, мой талисман. Мне его твой отец подарил в молодости. Всегда ношу с собой – неужели ты не знал, малышик? Вот как невнимательно относишься к собственной мамочке, к своему любимому мамусику, ай-яй-яй!

Что ж делать, иногда приходится легонечко приврать ради спасения хороших отношений с любимым сыночком!

Однако Степочку моего не так-то просто провести – какого умненького мальчишечку я вырастила! Он прищурился…

Но тут омоновцы взяли его в оборот. Обыскали все карманы («Аккуратнее! Нежнее с моим сыночком!» – отчаянно взывала я) – и вдруг нащупали у него на груди, под футболкой, какую-то выпуклость.

Один из полицейских рванул цепочку на Степиной шее; в ладони у него оказался золотой медальон.

Никогда раньше не видела у своего сына этого украшения: медальон был размером со среднюю сочинскую гальку, тускло блестел, а на лицевой его части хищно извивалась змея.

– Товарищ полковник! – радостно позвал начальника омоновец. – Кажется, это то, что мы искали.

К нашему столику неторопливо подошел подтянутый мужчина чуть за пятьдесят. В гражданской одежде – мятые брюки, старый ремень, серая рубашка. Вместо мундира – потертая джинсовая куртка то ли из девяностых, то ли из американской глубинки, бывшая когда-то темно-синей, но с течением времени превратившаяся в грязно-голубую.

Словом, встретишь такого доходягу на улице – не обернешься.

А потом я увидела его лицо.

Иронично приподнятая бровь. Приметная родинка на правой скуле. Упрямо сжатые тонкие губы. И взгляд – быстрый, острый, как знаменитый арабский нож флисса с тончайшим изогнутым лезвием…

Полковник как две капли воды походил на голливудского актера Роберта де Ниро с плаката в Степочкиной комнате.

Я невольно распрямила плечи, выставив вперед свое главное оружие – шикарную грудь.

– Дайте-ка взглянуть, – негромко приказал он, имея в виду медальон, конечно, не мою грудь.

Пальцы полковника, неожиданно ловкие, покрутили гладкий кулон и так и эдак, нажали скрытую пружину, и медальон внезапно распался на две половинки. А внутри…

Я-то думала, внутри прячется бесценный алмаз «Эксельсиор», или, скажем, ключик от сейфа с золотыми слитками, или даже красная кнопка от ядерного чемоданчика – иначе зачем устраивать такую спецоперацию с привлечением ОМОНа?

Но в медальоне оказалась всего лишь маленькая бумажка, сложенная вчетверо.

Однако полковник, против ожидания, страшно заинтересовался.

– Так-так-так… – протянул он, разворачивая бумажку. – Окей. Пригласите-ка сюда шеф-повара!

Я во все глаза смотрела на Степочку, пытаясь понять, что происходит – однако сыночек казался не менее ошарашенным, чем я. Мои любимые голубые глазки широко распахнуты, светленькие реснички растерянно моргают. Кажется, он даже периодически забывал дышать.

– Твой медальон, приятель? – тем временем лениво, как будто невзначай, поинтересовался у моего малыша полковник.

– Нет, нет, не его, товарищ полковник! – влезла я между ним и Степой. – У него никогда таких украшений не было! У Степочки вообще аллергия на золото! Видите, как он задыхается, бедняжка!

Полковник окинул меня пронзительным взором.

– Я разве у вас спросил? Вы вообще кто? Его адвокат? Пресс-секретарь?

– Я мамочка этого чудесного мальчика, – пояснила я и кокетливо взбила волосы. Мои чары еще никогда меня не подводили! – Товарищ полковник, миленький, мой сыночек совершенно ни в чем не виноват. Медальона этого он в глаза никогда не видел. Отпустите нас домой, пожалуйста! Уже поздно, Степочке спать пора.

Полковник хмыкнул – весьма оскорбительно, доложу я вам.

– Ничего, подождут усталые игрушки вашего Степочку. Мамочка, отойдите-ка в сторонку. Я так и не услышал ответа на свой вопрос, молодой человек.

Степа сглотнул, потом откашлялся и наконец выдавил:

– Это не мой медальон.

– Вот, я же говорила! – торжествующе заявила я. – Ну что, мы пошли?

– Не так быстро, мамочка, – выставил руку полковник и вновь обратился к Степе: – Знаешь, чей это медальон?

– Клянусь, нет! Я вообще не понимаю, как он оказался у меня под футболкой! – с отчаянием воскликнул Степочка. Как я жалела его в этот момент!

– Не расстраивайся, малыш, скушай пирожок! – не вытерпела я и выхватила из рук Андрюши свой сверток, который тот под шумок начал уже разворачивать. Моему сыночку сейчас вкусняшки нужнее!

– О дьявол, как меня утомила эта женщина, – тяжело вздохнул полковник. – Мамочка, да успокойтесь вы наконец. Вы со своими пирожками препятствуете следствию. Полагаю, ваш двухметровый оболтус не умрет от голода в ближайшие несколько минут, пока я его допрашиваю.

– Ох. – Я с размаху опустилась на стул, который мне услужливо успел пододвинуть внимательный Павлик. Пирожки выпали из моих ослабевших рук. Их подхватил внимательный Андрюша. – Так это вы его допрашиваете?! Из-за какого-то дрянного украшения, которое ему явно кто-то подсунул! Мой сын, по вашему, что – преступник?

– Поглядим… – Полковник задумчиво погладил родинку на щеке. – Черт возьми, невыносимо работать в таких условиях. Да когда уже приведут проклятого шефа?

– Я здесь, ваша честь! – капризным тенором отозвался подошедший к нашему столику юноша в жемчужно-розовой поварской куртке экстравагантного покроя. Впрочем, приглядевшись, я поняла, что не так уж был он и молод – просто весь какой-то напомаженный и расфуфыренный, словно сию минуту сошел с телеэкрана, прямиком из программы «Секреты вселенской красоты». – Порфирий Петухов к вашим услугам.

– Почему так долго, лейтенант? – нахмурился полковник, адресуясь к полицейскому, сопровождавшему шеф-повара. – Ему плохо стало после сегодняшнего удара?

– Гражданин никак не мог определиться с прической, – отрапортовал тот.

– Я не виноват, что после удара по голове у меня на затылке встал хохолок, ваша честь! – взвизгнул Порфирий. – И мне теперь его никак не уложить, шишка вскочила размером с репу! Тюбик геля извел, и все зазря! Хорошо хоть крови нет… От блюда дня меня оторвали, голова раскалывается, хохолок торчит – я будто в аду оказался!

– Сумасшедший дом какой-то – пирожки, хохолки, – мрачно сказал полковник. Сейчас, несмотря на наличие джинсовой куртки и отсутствие тюрбана, он сильно напоминал марокканского короля из «Цветка миндаля», попавшего в разгар ссоры двух его самых нелюбимых жен. – Окей, значит, так. Во-первых, отставить все посторонние разговоры про чертовы пирожки и хохолки. Во-вторых, лейтенант, вызови шефу скорую, чтобы зафиксировать факт причинения травмы и заодно убедиться, что у него нет сотрясения мозга. Не хватало нам тут еще недостоверности показаний на фоне затуманенности сознания свидетеля… – Он повернулся к Порфирию, слушавшему с необыкновенно кислым личиком. Сложно было сказать наверняка, морщился ли шеф-повар от предположений полковника или от боли в затылке – красавчик не оставлял попыток пригладить непослушный хохолок. – И в-третьих – взгляни, приятель. Узнаешь этот медальон?

Порфирий еще больше скривил физиономию.

– Безвкусица, прошлый век, я такое не ношу.

– Речь не о том, носишь ли ты такие украшения, – терпеливо сказал полковник. – Я спрашиваю, ты его видел когда-нибудь?

– Никак нет, ваша честь, – по-пионерски отсалютовал шеф-повар, очевидно, не имеющий ни малейшего представления, как следует общаться с представителями правоохранительных органов. Не то что я!

– Окей, тогда погляди-ка вот на это. – И полковник передал Порфирию бумажку из медальона.

– Постойте, ваша честь! Это же листок из моего ежедневника! – воскликнул шеф-повар. – Такой, знаете, прелестный «Ёжедневник», с ёжиками на обложке, которые пьют молоко из чашечки, просто мимимишность… Видите, и здесь, на листке, ежиные следы, грибочки всякие, яблочки… А сам ежедневник, весь разодранный, сейчас на полу в кабинете валяется, я мсье лейтенанту показал.

– Вот как? Любопытно… – погладил родинку полковник. – Окей, читай, что там написано.

– Ингредиенты – говяжья вырезка, кукурузная мука, морковь, трюфели… – декламировал вслух шеф-повар, и голос его от изумления становился всё выше и выше. – Посыпать вырезку смесью пряных трав: три веточки лимонного базилика, два листочка кориандра овощного, щепотка любистока… Оставить на тридцать шесть часов… Позвольте, ваша честь, но это же наш рецепт медальонов из говяжьей вырезки с кремовой полентой, овощами-гриль и соусом из трюфелей! – совсем уже дискантом закончил Порфирий.

– Окей, так я и думал, – удовлетворенно заключил полковник и повернулся к Степе, моргавшему все быстрее. – Откуда у тебя рецепт из бесценной кулинарной книги Екатерины Второй, пропавшей сегодня из сейфа ресторана?