Читать книгу И днём, и ночью - Анна Поршнева - Страница 20

– Ты кто такой? Грек, что ли? – маленький бритый мальчик с удивлением разглядывал Кощея. Ну, допустим, Кощей, стоявший посреди ровной асфальтовой площадки под жарким африканским солнцем в богатой лисьей шубе, сафьяновых сапогах и малиновой шапке, отороченной баргузинским соболем, являл собой странное зрелище.

Но не менее странное зрелище являл и сам мальчик, одетый только в набедренную повязку и странный грубо сделанный амулет, висевший на его шее (я хотела добавить – на оленьей жиле, но, правду говоря, я не очень-то представляю, как она выглядит, эта оленья жила).

– Можешь называть меня Константином свет Максимовичем, – любезно представился властелин тридесятого, не любивший выдавать свое истинное имя первому встречному.

– А ты можешь называть меня Анум, – кивнул мальчик, и не очень вежливо спросил: – А ты что здесь делаешь, – тут он на минуту задумался, – Ичем?

– Это надо спросить у тебя. – маг кивнул на причудливую фигуру, начерченную мелом на асфальте. – Ведь это, как я понимаю, ты начертал?

Мальчик кивнул.

– Сам догадался или подсказал кто?

– Сам, конечно.

– Сметливый отрок.

– Да я уже правила деления выучил, – загордился Анум.

Кощей поднял левую бровь.

– Ну, почти выучил, – смутился мальчик.

– Какой же это год и век какой? – подумал между тем бессмертный старик, вызванный в самый Древний Египет силой начертанного тайного символа, который, как он думал, был давным-давно утерян. Потом аккуратно приблизился к нарисованному удивительно ровно яйцу и кончиком сапога стер иглистую линию, рассекавшую его пополам.

Потом облегченно вздохнул и спросил почти ласково:

– Ну, проси, чего хочешь.

– Прям чего хочу?

– Угу.

– Полный горшок шумерского меда с пшеничными зернами! – выпалил Анум. А потом, сознавая, что поторопился, добавил: – И чтоб отца выбрали главным храмовым зодчим.

– Эк хватил! А если я скажу, что сразу две такие сложные вещи я предоставить тебе не могу? – засмеялся Кощей. – Впрочем, вру, могу, конечно.

И тут же перед Анумом появился огромный благоухающий свежим медом сосуд.

И отца Анума в тот же вечер назначили главным храмовым зодчим (предыдущего как-то скоропостижно хватил удар, а фараон был необыкновенно тороплив и даже нарушил несколько предписаний, про которые почему-то никто не вспомнил).

Ну, а Кощей уж позаботился, чтобы тайный символ был навсегда утерян. Поэтому и секрет асфальта был разгадан в современном нам мире, и дети мелом по-прежнему чертят странные фигуры, но ту самую уже не начертают никогда.