Читать книгу Конец мая - Анна Сулацкова - Страница 2

Май 2020 год

Ева

Когда все рухнуло

Звонок телефона заставляет меня раздраженно дернуться. Вчера я просидела за компьютером допоздна, и не в состоянии разлепить опухшие веки.

Я лежу под одеялом и делаю вид, что не слышу, как надрывается телефон.

Меня хватает ровно на пять минут, и я кошусь на экран.

Савва?!

Мой бывший парень все никак не смириться с тем, что мы все-таки расстались, и продолжает меня преследовать. Не понимаю, как меня угораздило начать с ним встречаться.

Все предупреждали меня, что он сталкер. Да и его грубость начала меня пугать.

Нажимаю кнопку «отбой», и смотрю на часы.

Почему утро так быстро наступает?!

Застонав, я сползаю с постели, и прохожу в ванную. Останавливаюсь у большого зеркала.

Видок у меня тот еще.

Тушь смазалась. Оказывается, я так и не смыла макияж. Волосы растрепались и напоминают птичье гнездо. Изрядно помятое после сна лицо с фиолетовыми синяками под глазами.

Обычно я выгляжу младше двадцати двух лет. Максимум на шестнадцать. Но сегодня мне можно дать все тридцать. Я выгляжу как женщина тяжелой судьбы.

Ну, или как студентка последнего курса университета, разрабатывающая дизайны сайтов по ночам.

Вздохнув, я забираюсь в ванную, мысленно планируя свой день: отдать диплом на проверку, и встретиться с подругой в кафе. Мы собирались прошвырнуться по магазинам и, наконец, выбрать себе платья на выпускной.

Намыливая голову, я слышу, как в комнату кто-то вошел.

– Я сейчас! – кричу я, неторопливо смывая шампунь.

Мой старший брат имеет привычку врываться ко мне без стука. Особенно если ему что-то нужно от меня. Но я предупреждала Игната за неделю, что на сегодня машина моя, так что, это его проблемы.

Нам приходится делить мамину «Хонду», я копила на свою. Думаю, он тоже. Обернув голову полотенцем, я накидываю халат, и выхожу из ванной.

Игнат по-хозяйски разлегся на моей постели.

– Тебе не мешало бы убраться в своей комнате, – говорит он, подложив под голову мою белоснежную подушку, и критически оглядывает мой творческий беспорядок.

Все здесь только мое.

– Не боишься помять свой дорогой костюм? – не без сарказма интересуюсь я, и сажусь за туалетный столик.

– Легкая небрежность мне к лицу.

– Нарцисс, – фыркаю я, – Чего тебе?

– Хотел пожелать тебе доброго утра, – врет Игнат, не моргнув глазом.

– Не заливай, – ворчу я, и подключаю фен, – Не надейся, что я пропущу свою очередь, – предупреждаю я, повысив голос, – Уговор дороже денег…

– Я могу заплатить за бензин, – закидывает он удочку, и его желтоватые глаза прищуриваются.

– Мы с Алисой уже заправили машину, – отвечаю я, выразительно взглянув на него.

При упоминании имени моей лучшей подруги и по совместительству, его бывшей девушки, Игнат выпрямляется.

–Как она? – спрашивает брат после секундной заминки, и без нужды поправляет запонки на манжетах.

– Прекрасно, – отвечаю я и, не сдержавшись, добавляю, – Скоро улетает.

– Ясно.

– Тебя это волнует?

– Это не твое дело.

–Тогда не задавай вопросы, на которые не хочешь услышать ответы, – глубокомысленно изрекаю я.

По его очень недовольному виду я сразу понимаю, что он не произнесет ни слова, пока я не закончу сушить волосы.

Терпению моего брата может позавидовать любой буддистский монах.

Когда мы были детьми, родители часто оставляли нас одних, и забота обо мне ложилась на его плечи. Он ходил за мной по пятам, что ужасно меня злило. Я не могла долго усидеть на одном месте, и ему приходилось несладко.

Выключив фен, я поворачиваюсь к брату и протягиваю ему свою расческу.

– Раз уж ты здесь помоги, – у нас с ним одинакового цвета волосы. Но в отличие от моих, к концу дня превращающихся в гнездо, его лежат идеальной волной.

– Ты можешь сделать круг и подкинуть меня на работу, – медленно раздирая спутанные пряди, говорит Игнат, – Это ведь не так сложно.

– Нет, несложно, просто у меня были другие планы.

– Посплетничать обо мне?

– Ну, конечно, мечтай, – закатываю я глаза, по правде сказать, Алиса о нем даже слышать не хочет. Мама не оставляет надежды на их примирение. Я же стараюсь держать нейтралитет, – И вообще, это не твое дело, – повторяю я его же слова.

– Мое, если это касается моей работы.

– При чем здесь твоя работа? – он с силой дергает меня за волосы, – Ай, мне больно! – восклицаю я и забираю у него щетку. – Ты специально это сделал, – тыкаю в Игната пальцем.

– Нет, клянусь, – его улыбка говорит об обратном, – Я бы не стал тебя просить, но мне очень нужно сдать проект жилого дома в срок. Мой босс настоящая свинья и не терпит задержек, особенно от младшего архитектора.

– Общественный транспорт тебе в помощь, или ты белой кости? – едко интересуюсь я.

– Не хочу тратить время на пересадки, – давит на меня брат, и постепенно я начинаю сдаваться, – Отец еще не вернулся, так я бы взял машину у него, и не стал тебя просить, – папа всегда оставлял свой новенький «Фиат» на стоянке в аэропорту, предпочитая собственный автомобиль такси.

– Ты ему звонил? – я озадаченно хмурюсь, – Может, его вылет задержали?

– Он не берет трубку.

– Странно.

– Что именно? – брат забирает у меня щетку и размеренными движениями начинает прочесывать густую массу моих волос, – Что отец решил продлить свою командировку?

– Да нет, – отмахиваюсь я, – Что не предупредил маму.

Я закрываю глаза и погружаюсь в свои мысли.

Наши родители были неразлучны, и почти все время проводили вместе. Они работали по плавающему графику. Иногда отсутствуют неделями. Папа главный научный сотрудник, а мама старший лаборант в институте космических исследований РАН, который располагается в Москве.

Между нами 6417 километров.

– Ладно, я довезу тебя до центра, – соглашаюсь я, – Тебя это устроит? – поднимаясь со стула, я прохожу в гардеробную и закрываю дверь.

Сбросив халат, решаю на сегодня остановится на брючном костюме, бежевого цвета и шелковой блузе того же оттенка.

– Я твой должник,– долетает до меня приглушенный голос Игната, – Сварить тебе кофе?

Я широко улыбаюсь.

На самом деле, я обожаю, когда ему что-то от меня нужно, он сразу становится таким покладистым, как золотистый ретривер, и я могу вертеть им, как захочу.

– Ева?

– Если ты настаиваешь… – сладким голосом отвечаю я, и застегиваю блузку, – А мама где? В гостиной?

– Не-а, у себя.

– Ясно.

– Только не задерживайся, нам через полчаса выезжать, – Игнат выходит из комнаты, громко хлопнув дверью.

– Ага, как же, – бурчу я себе под нос, прекрасно осознавая, что он меня не слышит.

Собрав волосы в хвост и, подкрасив глаза, я беру сумку и быстро сгребаю все со стола: телефон, дипломную работу и ноутбук. Обведя взглядом комнату, решаю, что уборка мне действительно не помешает.

Может быть, заставить брата…

Нет, это уже слишком.

Я выбегаю в коридор и спускаюсь на первый этаж.

В кухне витает запах свежесваренного кофе. Моя любимая кружка уже на столе. Брат стоит у раковины и допивает свой сок. В костюме от Хуго Босс он выглядит, как настоящая кинозвезда.

Кинув сумку в кресло, я усаживаюсь за стол. Приготовленная вчера пицца стала твердой как камень. Отодвинув тарелку, я беру еще дымящуюся чашку кофе и делаю глоток:

- Боже, как же хорошо.

– Завязывала бы ты по ночам за компом сидеть, – выдает Игнат.

– Намекаешь, что я плохо выгляжу? – если бы взгляд мог убивать, то сразил бы его наповал.

– Как вампир, – губы брата расплываются в широкой улыбке.

– Надеюсь, это комплимент.

– Решай сама.

– Твоя жизнь все еще в моих руках, – предупреждаю я, пригрозив ему пальцем, Игнат смеется.

Я намазываю тост толстым слоем инжирного джема и откусываю большой кусок.

– Фу, как можно портить вкус хлеба этой дрянью, – сморщив нос, он отворачивается от меня и моет свой стакан.

– Завтрак должен быть сытным и питательным, – с набитым ртом ворчу я.

– Питательным и полезным, – выделяет последнее слово Игнат, – Какое это имеет отношение к тому и другому?

– Самое прямое.

Я смотрю в окно, и мое внимание привлекают люди во дворе. Они собрались у соседнего дома Беликовых, и что-то увлеченно обсуждают, яростно жестикулируя. Последний раз так решали, кто будет платить за разбитый в районе фонарь.

И только я хочу спросить у брата, знает ли он причину этого странного собрания, как круг распадается и один человек отделяется от толпы и с криком бросается бежать.

Его белая футболка вся в крови, а лицо изуродовано до такой степени, что разобрать, кто это, не составляет возможным.

– Игнат! – в ужасе вскакиваю на ноги и подбегаю к окну, – Что там случилось?

Брат быстро подходит ко мне, и мы оба таращимся на улицу.

Я не могу рассмотреть, кто это, чтобы потом дать показания. Человек в белой футболке похож на нашего охранника, но он скрывается во дворах, и я в этом точно не уверена.

– Я пойду, посмотрю, – Игнат направляется к входной двери.

– Нет, – я успеваю схватить его за руку, – Ты спятил?

– Что ты предлагаешь?

– Позвонить в полицию, – в воздухе висит напряжение, от которого у меня учащается пульс, – Это их работа.

– Серьезно? – прищурив карие глаза, он пристально смотрит на меня, – Отпусти, – уже мягче добавляет брат.

– И не подумаю.

– Вы сию же минуту уедете из города, – прерывает наш спор мама, она одета в черный спортивный костюм, на ногах кеды для бега, а волосы убраны в косичку, – Объезжайте большие города, скоро там станет опасно, не оставайтесь надолго в одном месте, слышите меня? Утром уходите.

В ее руках я замечаю огромную сумку, в которую она закидывает консервы и сухие завтраки, хранившиеся на полках кухни.

– Сделайте запасы воды и продовольствия, чтобы хватило на первое время. Вещи я вам уже собрала.

– Что? – восклицаем мы оба, – Что ты несешь, мам? – озвучивает мою мысль брат.

– Не время спорить, это уже началось.

Что началось?

Мамины глаза лихорадочно блестят, губы дрожат, когда она открывает рот. Я не понимаю, что с ней, она всегда в любой ситуации сохраняла спокойствие, этого требовала ее работа, а сейчас я вижу перед собой насмерть перепуганного человека.

– Так, стоп, мама,– я нервно смеюсь, – Ты перечитала триллеров на ночь.

Все мы знали о ее увлечении Питером Уоттсом, который был писателем и ученым одновременно. Думаю, этим он и привлек ее внимание. Его книги валялись по всему дому. Папа шутил, что нельзя быть одаренным в двух областях, а мама отвечала, что Питер неплохо с этим справляется.

Я усаживаюсь на диван, скрывая трясущиеся руки в карманах брюк.

– Из-за своей работы тебе начинает казаться то, чего нет, – шучу я.

Мой озадаченный взгляд ловит Игнат и кивает.

– Да, мама, я тоже так думаю, – соглашается он.

Но не это заставляет меня испуганно замереть, а сердце забиться громче. Я слышу громкий звук разбитого стекла. Мама кидается к лестнице и смотрит наверх.

– Они здесь, уходим, быстро, – мама берет в руки сумку и отдает ее брату, а сама бежит к барной стойке и хватает ключи от машины.

– Кто они? – спрашиваю я вслух, – Преступники?

– Ох, детка, если бы, – шепчет она, и я непонимающе моргаю.

Что здесь происходит?!

– Мам, ты меня пугаешь.

– Так и должно быть. Вам нужно выбираться отсюда.

Во рту у меня пересыхает, когда шорох наверху усиливается. В это самое мгновение я верю матери. Подсознательно я была готова к побегу, как только увидела окровавленного человека за окном.

Мы выбегаем на улицу, кругом ни души. Я никогда не слышала такой тишины, от которой закладывает уши и хочется кричать.

Здесь определенно чертовски, что-то не так.

Брат закидывает сумку в багажник, и садится за руль. Мое сердце колотится сильнее, я усаживаюсь рядом с ним, и пристегиваю ремень.

– Вы должны помнить всё, что я вам сказала, – мама закрывает дверцу, и отходит в сторону.

Я не могу поверить, что она решила остаться здесь.

Кто-то забрался в наш дом. Приличные с виду соседи только что прикончили человека!

– Мама… – дрожащим голосом говорю я, – … садись в машину! – я срываюсь на крик.

Игнат чертыхается и выходит на улицу.

– Я не могу, – мамин взгляд останавливается на втором этаже нашего дома, и меня прошибает липкий пот.

Там кто-то есть. И это не сон.

– Позаботьтесь друг о друге, – просит она, – Мы найдем вас с отцом, – обещает мама и смотрит на меня, – А теперь, уезжайте.

Истинный страх в ее глазах заставляет мой желудок сжаться. Она резко отворачивается и быстрым шагом возвращается в дом.

– Нет! – кричу я и уже собираюсь открыть дверь, но брат останавливает меня.

– Какого черта?! – шиплю я ему в лицо, – Отпусти!

– Смотри.

Поворачиваю голову.

На улицу выходят люди, и медленно двигаются в нашу сторону.

– Игнат… – я сглатываю, замечая, что у многих из них в руках оружие, вся одежда покрыта красными пятнами и вряд ли, это томатная паста.

Я бредила? Сошла с ума? Или у меня минутное помешательство?

Мы одновременно с братом выскакиваем из машины, и несемся обратно. Надо предупредить маму, и убираться отсюда…

Я нахожу ее первой.

Она лежит на кафельном полу, прямо в прихожей. Наверное, мама успела только войти в дом, как на нее напали. Ноги широко раскинуты, а руки прижаты к животу.

Она вся в крови.

– Мамочка?– я падаю на колени рядом с ней, и убираю с ее лица влажные волосы. Мои пальцы тут же становятся красными.

– Мам?! – опять повторяю я, но уже громче, но ее серые глаза все так же удивленно смотрят в потолок.

Она мертва?!

К горлу подкатывает тошнота.

– Боже мой… – Игнат опускается рядом со мной, и его загорелое лицо становится белым, как простыня, – Ева, вызывай скорую, – он убирает руки с ее живота, и я вижу глубокие колотые раны. Сквозь них просвечивают кишки, они похожи на обернутые в смолу, сосиски.

Я стискиваю челюсть, чтобы не зарыдать. Меня всю трясет. Я вскакиваю на ноги и хватаю телефон. Липкие пальцы не слушаются. Я успеваю набрать только первые две цифры. Скрип деревянных половиц заставляет меня обернуться.

Кто бы ни убил нашу маму, он все еще здесь, и стоит прямо передо мной.