Читать книгу Измена, развод и прочие радости - Анна Томченко - Страница 4

 От телефона меня отвлёк звонок в дверь. Занимаясь выбором подарков к празднику, я не сразу сообразила, что звук доносится из коридора. Вставать и открывать не спешила, решила дать время неизвестному камикадзе одуматься, но не срослось. К переливчатым трелям добавились удары.

 Ириска рыжим пропеллером носилась под ногами, облаивая позднего гостя. Я посмотрела в глазок. Не узнала.

– Открой, – рявкнуло снаружи. Я опешила и голосом Лолиты, не той, что Милявская, а которая Набокова, шепнула в косяк:

– А взрослых нет… – вспомнила, что мне двадцать шесть, и выругалась.

 Провернулся замок, и в узкую щель потянуло морозным воздухом.

– Чего тебе? – сварливо спросила я Спиридонова, который топтался и отряхивал с кроссовок мокрый снег.

– Не пустишь? – он сложил руки на тощей груди, стараясь выглядеть угрожающе. Я с сомнением приподняла бровь.

– Нет!

 Я уже вознамерилась хряпнуть дверью в лучших традициях, но этот серверный олень просунул ногу в щель. Сузив глаза и поджав губы, я снова задала тот же вопрос:

– Чего тебе?

 Мужчина взглянул на меня исподлобья. На физиономии разливалось какое-то печальное отчаянье вместе с тёмными кругами под глазами.

– И-извиниться хочу за вчерашнее, – заикнувшись, признался он.

– Мне не нужны твои извинения…

– А мне нужно твоё прощение, – постарался мягко улыбнуться и сделать глазки кота из Шрека. Я не оценила и ещё раз дёрнула дверь. Непризнанный гений вздохнул и убрал ногу у меня с дороги. – Алис, пожалуйста…

 Хряпнуть дверью, как крышкой гроба, не получилось. Пришлось тихонько закрывать.

– Алис, нам надо поговорить… – услышала я снаружи квартиры.

 И этот туда же… Почему на моём жизненном пути появляются только мужчины, которым отчаянно хочется поболтать? Почему, к примеру, не отвезти молча девицу на Мальту. Ну или в гробовом молчании положить на плечи новую шубу. Да на крайний случай и колье на шею пойдёт.

 Вася из поэта переквалифицировался в дятла. Он стучал, стучал, стучал. В итоге на стук вышла бабушка – соседка – и всё смолкло. Я посмотрела в глазок: понурый Спиридонов что-то объяснял Нине Викторовне. Через пару минут она ушла, а у меня звякнул телефон смской: «Алис, впусти такого милого мальчика, ну что издеваешься?»

 Меня подхлестнуло волной злости. Звякнули ещё раз замки, и я, схватив Василия за рукав дублёнки, втащила его в квартиру.

– Доволен? – рявкнула я. – Иди ещё весь подъезд оповести, какая я нехорошая. И продажная. И вообще…

– И вообще, Алис, прости меня, – он схватил за руки, зажимая мои ладони в своих. – Я дурак. Вчера – пьяный дурак, который помнит только треть. И я наговорил лишнего. И не должен был… Алис, прости…

 В порыве психа я выдернула у него свои руки и прошаркала в спальню. Закрыла дверь и села на пол. Звуков из коридора слышно не было. Но потом звякнула посуда. Литературный гений появился бесшумно с двумя бокалами. Внутри плескалось или виски, или коньяк. Один бокал поставил возле моих ног, а сам сел напротив, почти копируя мою позу.

– Прости…

– Ты повторяешься, – ехидно перебила я.

– Нет, – он потёр лоб, стянул очки с лица. – Сейчас я извиняюсь не за вчерашнее, а вообще…

– Превентивно?

– Нет, – он подтянул серые треники и скрестил ноги, уперев локти в колени. Подбородок положил на сцепленные в замок пальцы. – Я извиняюсь за то, что молчал. Всё знал и ни намёком, ни словом не предупредил. Извиняюсь за то, что трус, обыкновенный трус, который не способен был на предательство… Но всё равно предавал. Тебя…

– О чём ты? – мои нахмуренные брови встретились у переносицы.

– Алис, у него другая женщина… – он спрятал лицо в ладонях. – Уже около двух лет у твоего мужа любовница. И сейчас… Она беременна, Алис…

.