Читать книгу Принцессы снега - Анна Валерьевна Елагина - Страница 13

Нет ничего томительнее ожидания, особенно когда ждешь допроса и помощи одновременно. К счастью, первым в нашу комнату без стука зашел Мерлин в сопровождении Люси.

– Славная зверюшка, – кивнул он на единорожку, заодно почесывая ту за ухом.

Предательское фантомное животное довольно зафырчала и от души лизнула парня в щеку.

– Хорошенькая, – Мерлин ласково потрепал ее за гриву.

Да что такое в мире делается, а! Родной фантом и всё туда же – с красивым парнем заигрывает. Жара подери! Судя по тому, в насколько довольной улыбке расплылся Мерлин – наша ментальная связь всё еще существует, и в мысли мои он входит без разрешения. Парень, не снимая самодовольной улыбки, два раза кивнул.

– Зато именно поэтому я смог понять, что зверюшка от тебя пришла. Впрочем от кого бы еще, – благодушно заметил он. – Итак, зачем же я понадобился Вашему Высочеству?

Ладно, стерплю все его словесные шпильки и не заморожу. Как учила мама, союзники разные нужны, союзники разные важны.

– Поможешь нам выбраться из школы? – прямо спросила я.

***

Невероятно, но факт. Мерлин накрыл нас защитным куполом и спокойно вывел из школы. Никто даже слова не сказал, а ведь по пути встретился ни один преподаватель. Джилиан, конечно, пошла со мной. Но я не против, а только за. Намного спокойнее, когда подруга рядом, под присмотром. Тем более этот Скотт видел и ее, и запросто мог в мое отсутствие похитить и использовать как приманку.

Первым делом, мы пошли к Барту – его смена закончилась еще утром, и сейчас друг должен быть дома. На вопрос: а как у Мерлина с работой – тот уклончиво ответил, что взял отгул, как только к нему пришла Люси. Фантома я, кстати, отозвала.

Барт жил в самой обычной многоэтажке: в большой, но двухкомнатной квартире. Причем одну комнату перегородкой и шкафом он делил с малышкой-сестрой. Фили – эгоистка, конечно, ни за что не уступит повзрослевшему сыну – не сможет ведь иначе своих мужиков водить. А Барт терпит все ее похождения, выгоняя из дома лишь самых наглых и тех, кто осмелится повысить голос или, упаси Сила, поднять руку на его мать. Идеальный сын. Только Фили не ценит и то и дело ворчит, когда он тратит деньги впустую – снимает комнаты, чтобы встретиться с Корой. Барт, ну что с тобой не так…

Мерлин и Джил одновременно взяли меня за руки, с разных сторон.

– Не всем везет с родителями, – ласково, понимающе проговорила подруга.

– А у некоторых и родителей нет, – с легким игривым укором заявил парень.

Да когда я уже перестану транслировать свои мысли. Точнее, когда эти двое перестанут лезть в них.

– Никогда! – ответили слишком синхронно. Вот, «класс», нашли друг друга на мою голову.

Дверь нам открыл заспанный Барт.

– Вы чего? – зевнул он.

…

– Какой Скотт? Какой отец? – хмуро переспросил наш приятель. – Зачем вы в Великий лес собрались? Одному на работе давно надо быть, двум другим – в школе.

Так, а вот это совсем нехорошо. Только провалов в памяти Барта нам не хватало. Ох, магическая защита на Барте сильна – но несовершенна. Более чем уверена, этот Скотт смог удалить воспоминания о себе и у Барта, и у его матери. Да, сонная Фили, конечно, тоже никакого Скотта не помнила. А на вопросе про отца Барта огрызнулась, что не наше это дело. Ага-ага, и не Барта, судя по тону. Но Фили – не проблема. А Скотт – да. Значит ли это, что Барт ему теперь не нужен? Очень на это надеюсь. Но, жара подери, всё равно нельзя оставлять их без присмотра.

Мои размышления прервала вбежавшая на кухню, где мы сидели, малышка Трейси – очаровательный ребенок. Обожает нас, а я и Джил – ее. Обняла меня и сразу забралась к подруге на колени. Нет уж, Скотт, к этому чуду я тебя и близко не подпущу.

Фили кинула недовольный взгляд в сторону дочери, но молча продолжила наливать себе травяной чай.

– Эй, Трейси, – улыбнулась я, – хочешь посмотреть дворец?

***

Утро показало, что всё произошедшее не было сном. Проснулась Лена в чужой комнате чужого дома, точнее особняка. А спустившись в гостиную на первый этаж, узрела любимую певицу в мягком белом халате и пушистых тапочках, пьющую кофе и смотрящую утренние новости.

– Про вчерашнее только что рассказали, – поделилась та, выключив звук. – Если вкратце, основная версия, что в том клубе диверсию хотели устроить. Следствие идет и тому подобное. Никаких лишних комментариев и всё такое, особенно про то, может ли эта диверсия быть связана с концертом популярной меня. Мой бедный продюсер, он же мой пиар-менеджер, уже звонил, жаловался на шквал звонков. Эх, ладно поболтают и успокоятся. А я всё равно хотела в Петербурге подольше пожить. Не зря же себе целый отдельный дом арендовала, с трудом нашла, кстати, – беспечно болтала Блоссом, пока Лена стояла в прострации.

В голове девушки бились и бегали сотни мыслей: и о реальности произошедшего, и беспокойство за Юльку и Толика, и про то, как теперь общаться с Сергеем, и что резко для себя она начала называть преподавателя только по имени. Заметив состояние девушки, Блоссом замолчала и жестом подозвала к себе на диван.

– Тяжко? – сочувственно поинтересовалась певица, когда Лена опустилась рядом. Та кивнула.

– Я, я, я… просто, я не… – замялась и полностью смутилась она.

– Понимаю, – Блоссом ободряюще потрепала ее по плечу. – Давай, тогда сейчас вкратце хоть немного проясним ситуацию: то, что вы называете магией и считаете выдумками – вполне себе реальность, но… Как же объяснить? Не в этом мире, не на вашей планете. Понимаешь?

Лена кивнула.

– Ты из другого мира? Параллельного?

– Почти, – Блоссом с облегчением выдохнула, радуясь, что не нужны дополнительные объяснения. – В ваш мир прибыла, просто посмотреть, хобби у меня такое – другие миры и планеты смотреть.

– И петь? – недоверчиво сощурилась Лена.

– А это, я просто люблю привлекать к себе внимание, – расплылась в улыбке Блоссом. – Сама посуди, ну один год я у вас тут худо-бедно прожила: скучно. С технологиями моего мира – для меня не было проблем ни с документами, ни с деньгами. Ни с чем. Вот я и решила, а не стать ли знаменитой, тем более, к поклонению любимой мне привыкла, да и голос у меня красивый, да и сочинять, как оказалось, могу.

– То есть, – Лена чуть склонила голову на бок, – ты так развлекаешься?

Блоссом довольно кивнула.

– Ты самая настоящая колдунья с самой настоящей магией – развлекаешься тем, что поешь песни? – повторилась Лена, пытаясь понять эту явно альтернативную логику.

– А что еще делать? – простодушно поинтересовалась Блоссом. – И я не колдунья, – чуть обижено добавила она, подкинув ледяное кольцо, – я круче. И даже не думай про борьбу с преступностью мне тут задвигать, – пресекла она вопрос Лены, – политика невмешательства. Нельзя, ясно. А я и так в этом плане то и дело оплошности допускаю, только успевай следы заметать, эх. – Блоссом махнула рукой. – Ладно, главную суть про меня ты поняла.

– Да, и я ведь только что поняла, мы всё это время ведь говорили по-русски! – Лена хлопнула себя по лбу.

Блоссом лукаво подмигнула.

– Я на любом вашем языке могу говорить, – нарочито прошептала она. – На английском просто для прикрытия пою.

Лена чуть усмехнулась: Лумина Агата Блоссом – любимая певица, оказавшаяся странной пришелицей из другого мира. Не понятная ей, иная, и все же такая близкая. Не хотелось уходить от нее, не хотелось покидать, но…

– Мне сейчас на учебу надо, – виновато протянула Лена, посмотрев на часы в форме снежинки, висящие над телевизором.

– Так иди, – улыбнулась Блоссом. – Только я тебя через черный ход выпущу, а то мало ли. Тебе ведь не нужно лишнее внимание?

Лена кивнула.

– Смотри, – немного наставительно продолжила Блоссом, – можешь, конечно, дальше жить как ни в чем не бывало и надеяться, что больше никакие монстры по твою душу не придут. Или все же довериться мне. Можешь, конечно, еще этому своему преподавателю довериться, но мутный он какой-то, не договаривает много – у меня чутье на такие вещи. Решай сама. После занятий за тобой заедет мой человек. Решай. Но сядешь к нему, тогда никаких секретов между нами, поняла?

Лена вновь кивнула.

Почти весь следующий день прошел для девушки как в тумане. Она плохо помнила, как добралась до института, как общалась с Юлькой. Подруга ее и вовсе ничего не помнила, только то, как из клуба вышли – как и говорил Сергей. С Толиком, по словам Юли, в порядке – молодой человек сам приехал к ней домой, убедиться, что все хорошо, и совсем не сердился на свою девушку, наоборот, переживал за нее. Сергея Владимировича в институте не было видно. И это Лену немало беспокоило.

После занятий девушка наспех попрощалась с Юлей, сославшись на важные дела, и побежала к дороге.

У припаркованного джипа ее ждал высокий синеглазый брюнет плотного телосложения. У него был подбородок с ямочкой, мужественные черты лица и явно не славянская внешность. Темный жилет надетый на белую рубашку и черные, но явно легкие брюки – все не по погоде – чужой для этого города и мира. Мужчина кивнул, приглашая скорее сесть в машину. Из-за жилета показалась кобура для пистолета. На доли минуты Лена застыла в нерешительности, но тут же отогнала от себя это состояние и скорее запрыгнула в джип.

– Блоссом умеет убеждать, – усмехнулся мужчина, сев за руль.

Лена чуть отстранено кивнула. На окно упали первые капли дождя. Машина тронулась. На секунду девушке показалось, что она увидела Сергея, почувствовала его недовольный взгляд, но дождь стал сильнее, а машина поехала быстрее – сменяя размытые очертания города за стеклом.

«Крошка моя, я по тебе скучаю

Я от тебя письма не получаю

Ты далеко и даже не скучала

Но я вернусь, вернусь чтоб ты узнала…» *,

– почти в тему под настроение зазвучала песня из радио.

«Вернется он, кто сомневается, – мысленно проворчала Лена, но Блоссом легко, изящно и незаметно быстро уже вышла для нее на первое место. – Умеет, убеждать», – согласилась она с молчаливым и сосредоточенным водителем.

«…Но я вернусь, вернусь и ты узнаешь

Что я далеко от тебя…»*

*Группа «Руки вверх!», композиция «Крошка моя», 1998 год.