Читать книгу Готика – Магнитосфера - Анна Ванская - Страница 4

Солнечным сентябрьским утром 2013 года Вероника наслаждалась чувством умиротворения и покоя, стоя перед широким проездом у трёхэтажного кирпичного здания в псевдорусском стиле. Ей было приятно и радостно от того, что она больше не испытывает боль, которая возникала много лет при виде этого учреждения, построенного в память о погибшем ребёнке. Тогда в середине девяностых Вере казалось, что кроме одиночества и нищеты её впереди ничего не ждёт…

Нищета миновала не только Веронику. Проезд и вековое здание, а также весь прилежащий район выглядели существенно благополучнее и ухоженнее через двадцать лет по сравнению с периодом учёбы Веры в университете. Чистый и ровный асфальт с тщательно прорисованной разметкой мало напоминал испещренное выбоинами и ямами пространство, по которому когда-то юной девушке пришлось в прямом смысле «идти навстречу судьбе». Более того, вместо обшарпанного троллейбусного парка на противоположной стороне улицы блистал панорамными окнами современный офисный центр с кантинами, кофейнями, тренажерным клубом и бассейном с морской водой.

«Немыслимый прогресс… Совершенно невообразимый тогда. И какое же счастье, что он состоялся, – легко и свободно вздохнула женщина. – И самое главное, невозможно было себе представить, что моя семья сможет вписаться в весь этот позитив. Ведь ничто не предвещало… Тогда так казалось…»

Страх перед одиночеством также был напрасным. Несмотря на бесконечные упреки и насмешки самых близких людей, например, такие: «не-от-мира-сего не способны иметь семью» или «ни один мужчина такую как ты терпеть не станет» или «совсем-уже-с-ума-сошла со своими книжками…», Вероника благополучно пребывала в статусе матроны уже много лет. Вопреки мрачным и пугающим прогнозам окружающих, осложнившийся инфекцией аборт в двадцатилетнем возрасте не помешал рождению прекрасных детей, воспитанием и образованием которых Вера с удовольствием занималась последние десять лет.

Веронике казалось удивительным, что многие из «экспертов», дававших самые неблагоприятные прогнозы относительно будущего «ненормальной» Веры, имели к этому моменту значительно менее определённый или даже сомнительный социально-семейный статус. Это обстоятельство не было источником злорадства для Вероники, так как счастливые и успешные люди склонны всем желать счастья, включая своих недоброжелателей. Просто у сорокалетней женщине вызывал недоумение тот факт, что в юности она так серьёзно относилась к мнению злобных и недалёких людей, казавшихся ей авторитетными только потому, что они сами назначили себя непререкаемыми авторитетами и экспертами.

Если мысли о неожиданном материальном благополучии и несбывшихся злобных пророчествах сопровождались у Вероники чувством тихой радости и безмятежности, то воспоминание о неудачах в начале профессиональной карьеры просто-напросто развеселило её. Теперь двадцать лет спустя торжественное заявление пятидесятилетнего солидного мужчины: «Вы – не врач!» на вступительном собеседовании она не могла воспринимать без смеха.

«Это Вы, Фёдыр Фёдырыч, не врач, – мысленно обратилась Вера к своему в то время всесильному обидчику. – Врачами становятся в скоропомощных больницах, а очень хорошими терапевтами – в муниципальных поликлиниках, наблюдая и помогая годами тысячам пациентов. Играми в бисер с наклеиванием обидных ярлыков на несчастных неизлечимых больных вместо помощи им врачи не занимаются…»

В отличие от своего бывшего шефа и большинства его подчинённых Вероника прошла весь описанный выше путь и чувствовала себя абсолютно уверенно на профессиональном поприще. Теперь с высоты своего опыта и знаний она хорошо представляла цену «истине в последней инстанции», которую вещали с кафедры Фёдырыч и его коллеги, красуясь перед несмышлёнными студентами и главное студентками.

«И ведь люди шли на жуткие подлости и интриги, чтобы остаться в таком, мягко говоря, серпентарии. Портили себе карму, и карма отыгрывала, увы, и очень быстро… – всё с тем же удивлением вспоминала Вероника грязные технологии конкурентной борьбы, с которыми ей пришлось столкнуться на этапе поступления в аспирантуру. – Какое счастье, что мне хватило ума и силы воли, чтобы не поддаться всеобщему бессмысленному ажиотажу и не увязнуть в этом бисерном болоте на многие годы».

Теперь, рассматривая залитую солнцем улицу своей болезненно-мучительной юности, сорокалетняя женщина наслаждалась чувством гордости за пройденный за два десятилетия путь, была довольна его результатами и самой собой, и, главное, наслаждалась наступившим наконец умиротворением и спокойствием. Безусловно, впереди было много новых проблем, которые неминуемо придется решать. Однако, база для их решения была создана, и будущее выглядело ясным и определённым.

«Всё же, счастье есть, – думала Вероника в этот тёплый и солнечный сентябрьский день. – А юность не такое уж и счастливое время, как это принято считать. На самом деле, моя юность была не слишком приятным периодом для меня…»

До окончания уроков в школе у сына оставалось ещё около сорока минут, и Вероника отправилась в одну из брендовых кофеин блистающего на солнце офисного центра. Вера редко позволяла себе прогуляться и отдохнуть без мужа и детей, даже её встречи с подругами всегда проходили в рамках совместных с детьми посещений музеев и развивающих мероприятий. Но ведь младший сын уже пошёл в школу, появилось «хоть какое-то время…» Вздохнув легко и свободно, Вероника отправилась праздновать очередную маленькую победу света над тьмой и радости и благоденствия над тревогой и отчаянием.

«Счастье есть…»