Читать книгу Киноперы. З.А.Б.Р.О.Ш.К.А. - Анна Владимировна Донатова - Страница 11

– С тобою, Алиса, – начал читать Захар, – мы подружились почти сразу, ещё на практике, сразу после поступления, когда сажали розы около общежития.

Захар поднял глаза, посмотрел на Алису, на Бориса.

Борис мотнул головой и отошёл к разбитому окну.

Захар продолжил чтение. Ему казалось, что он видит всё, что описано в этом листке. И слышит голос Оли:

«Я была такой неумехой, розы видела только в срезанном виде. А ты же из деревни, бабушка растила… Ты тогда многому меня научила. И ты рассказала мне по секрету про своего отца. И я никому, честно, никому не говорила, что у вас дома случилось десять лет назад! Даже Захару.

Мы бегали на перемене в нашу кафешку. Так и называли её «наша кафешка». И ты заказывала всегда горячий шоколад. А я молочный коктейль. Такие разные вкусы. И сами мы были разными. Но у тебя были проблемы в семье, у меня тоже… Может это нас сблизило? Не знаю. Но мне казалось, что вместе нам было хорошо. Во всяком случае, лучше, чем в одиночку.

Так прошёл первый курс. Мы вместе готовились к зачётам, я помогала тебе придумывать смешные ассоциации, чтобы связать названия фильмов и имена режиссёров, в которых ты постоянно путалась… Помнишь?

Алиса и Оля сидели в кафе «Здрасьте» за своим любимым угловым столиком. Захар их тогда видел, сидел в другом конце зала и пил кофе, собираясь с духом, чтобы подойти.

– Анри-Жорж Клузо, – с трудом прочитала Алиса, водя пальцем с чёрным ногтем по распечатке, где была таблица с названиями фильмов и снявших их режиссёров. – Фильм «Ворон». Ну как это запомнить?

– Ассоциациями! – сказала Оля, потягивая через трубочку молочный коктейль. – Я всё запоминаю ассоциациями. Главное запомнить фамилию. Если её скажешь, то всё, уже на четвёрку. Вот Клузо. Ворон как каркает?

– Кар? – спросила Алиса.

– Клурзо! Клурзо! – протяжно сказала Оля. – Давай ты. Ворон как каркает?

– Клурзо! Клурзо! – повторила Алиса.

– И? Режиссёр фильма «Ворон»…

– Клузо! – обрадовалась Алиса.

– Бинго! – Оля выставила ладонь, и Алиса по ней хлопнула своей ладонью. – Ты записывай, – Оля кивнула на распечатку.

Алиса взяла ручку и приписала что-то на распечатке.

– Лукино Висконти, – прочитала дальше Алиса.

– Ну, это элементарно, – улыбнулась Оля. – Смотри. Висконти – виски. А выпьешь виски и такой весь становишься…

– Одержимый? – улыбнулась Алиса. – Точно, Висконти – «Одержимость». Работает! – Алиса снова что-то приписала на листке и стала читать дальше. – А тут вот сложно. Витторио Де Сика. И у него два фильма. «Дети смотрят на нас» и «Подсолнухи».

– Ну, это просто, – Оля снова потянула коктейль из трубочки. – Дети смотрят на нас из подсолнухов. А мы им такие: «Суки!»

– Суки-Сика… Точно! – Алиса засмеялась.

– Ты там записывай, записывай, – Оля кивнула на распечатку. – Ассоциациями намертво запоминается.

– …из подсолнухов, – пробормотала Алиса, приписывая что-то на распечатке. – Суки! Круто! – Алиса отпила свой горячий шоколад и откусила кусочек от пирожного безе. – А это как? Алессандро Блазетти, – Алиса ткнула в распечатку пальцем.

– Ну вот смотри. Блазетти созвучно с «безе», – Оля указала на пирожное в руках Алисы. – Безе – это воздушное пирожное, лёгкое, как что?

– Облако? – догадалась Алиса.

– И?.. – протянула Оля.

– «Четыре шага в облаках»! – воскликнула Алиса. – Олька, ты лучший друг!

Алиса приподнялась, перегнулась через стол, Оля потянулась ей навстречу, и они поцеловались в губы.

Оля облизывала свои сладкие от безе губы и смотрела на вырез в чёрной косоворотке Алисы, откуда мягкими булочками выпирала её большая грудь, пока она записывала что-то на распечатке.

– Чем угощаете? – спросил Борис, неожиданно возникший около столика.

Борис подставил к их столику третий стул, сел рядом с Алисой, правой рукой обнял её за талию, а левой взял руку Алису, держащую кусочек безе, поднёс к своему рту, захватил ртом безе вместе с пальцами Алисы, а потом облизал и её пальчики с чёрными ногтями.

Но на втором курсе появился Борис.

Неужели так недолог век женской дружбы? Только появляется парень – и всё. Теперь это уже – ваша кафешка. А я всё время ощущала себя третьей лишней. И на большой перемене стала просто гулять около института. И кормить голубей булочкой из ларька.

Помнишь первое марта? День, когда всё пошло под откос…»

Последняя пятничная пара была в 316-й аудитории у Рыцковского, который вместо лекции по светотехнике делился тогда своим богатым жизненным опытом. Впрочем, как и всегда. Остальные на таких лекциях обычно занимались своими делами – кто обрабатывал фотки или монтировал, кто откровенно спал, кто виснул в соцсетях, кто болтал, кто лапал под партой свою девушку.

– Очень-очень вас предостерегаю от левых напитков, особенно от водки, – вещал Рыцковский. – Нет, водку можно пить, это хороший напиток. Но вот у меня дед-сосед, он недавно чуть не умер. А потому что он знает, тут ларёк у нас есть. И этот ларёк явно держат какие-то… Ну, типа ментовской он. Потому что в ларях водку не продают. А этот поставлен почти на Пушкина. Можете себе представить, в наглую! «Еда» просто называется. И там алкоголь. Причём этот дед, его продавщицы знают. Ночью приходит, когда угодно. Ему водку там продают. Но такую водку… Вот он глотнул… Такая левая, говорит, еле выжил. Так плохо было. То есть представляете, с такого спирта, что…

Наконец зазвенел звонок. Рыцковский взял свою сумку, в которой явно что-то позвякивало, и вышел из аудитории, улыбнувшись своей сальной улыбкой Оле, сидевшей как всегда на первой парте.

Все вскочили со своих мест и стали собираться.

– Вот вам и фототехника, вот вам и свет, – сказал Клим, потягиваясь после сна.

– Ну, Рыцковский сегодня сам себя превзошёл, – сказал Шон, закрывая свой ноутбук. – Ваще ни слова по предмету!

– Чёрт! – вдруг вскрикнула Алиса, перетряхивающая свой чёрный рюкзак. – Никошу дома забыла!

– А чё у тебя сегодня, интервью? – спросил Борис, вставая.

– Через полчаса, – Алиса выскочила вперёд, тормозя уходящих. – Ребят-ребят, выручайте!

– Я бы дал, кроха, – сказал Борис, бережно укладывая свой фотоаппарат в рюкзак, – но «сонька» без умелых рук – как шлюха с пятиклассником.

– Это как? – оживившись, спросил Клим.

– Она бы дала, да он взять не может, – ответил Борис, и все заржали.

– Да, Алис, обращайся к своим «никонистам», – сказал Клим, кивая на Захара и Олю. – Наши «сапоги» тебе тоже не в пору.

«Кэнонисты», то есть Оксана, Шон и Клим, засмеялись.

– Не доросли ручки! – добавил Шон, проходя мимо Алисы к выходу.

– Нечего было «кэноны» сапогами звать, – кинула презрительно Оксана и пошла за Шоном.

– Вон, у Захарыча возьми, – сказал у дверей Шон, кивнув на Захара.

– Алис, сегодня никак, – Захар повернулся к Алисе. – У меня свадьба.

– Ого, Тарантино, растёшь! – Клим хлопнул Захара по плечу и тоже вышел.

– Оль, может, ты дашь? – спросил Захар у Оли.

– Я сегодня на ипподроме снимаю… – ответила Оля, потом задумалась. – Ну ладно, там для родни, сниму позже, – Оля улыбнулась и протянула Алисе свой «никон».

– Олька, ты настоящий друг! – Алиса схватила фотоаппарат и чмокнула Олю в щёку. – Заряжен?

– По полной, – кивнула Оля.

– Завтра верну! – сказала Алиса, махнув на выходе рукой с чёрными ногтями.

«А на следующий день, это была суббота, чудесный солнечный день, пахло весной… Ещё на подходе к „кульку“ началось что-то странное».

Оля тогда шла по проспекту Чапаева к институту культуры. Обычно на неё мало кто обращал внимание. Внешне она была довольно миловидной, но не яркой. Одевалась скромно, косметикой не пользовалась. А тут вдруг идущие рядом парни стали оглядываться на Олю, шушукаясь и поглядывая в свои телефоны.

На входе охранник как-то странно ей подмигнул, чего раньше тоже никогда не случалось.

Когда Оля зашла в здание, там тоже все на неё таращились, некоторые посмеивались. Оля подумала, что в одежде её что-то не так. Осмотрела себя со всех сторон, да вроде всё как обычно.

– Спасибо, Оль, выручила! – крикнула подбежавшая Алиса и вернула Оле её камеру.

– Да не за что, – ответила Оля, складывая фотоаппарат в рюкзак. – Ты не знаешь, что это со всеми?

– Понятия не имею, – ответила Алиса и вернулась к Борису.

Когда Оля зашла в большую аудиторию, где на пару по истории собирался весь поток второкурсников, все на мгновение затихли, а потом по рядам прокатился гул с трудом сдерживаемого смеха. Оля застыла в растерянности. Проходящий мимо неё студент с режиссёрского вдруг стал крутить задом, изображая странный танец и вздыхая: «О! А! Ещё! Ещё! Да!» А потом взмахнул назад головой, словно откидывая волосы… И тут всех как прорвало. Олю накрыло волной хохота, она развернулась и выбежала из аудитории, едва не столкнув в дверях историчку.

Когда она бежала по опустевшему коридору, ей казалось, что даже стены показывали на неё пальцами и ржали.

Наконец она добежала до женского туалета и закрылась в кабинке. От ужасного предчувствия у неё дрожали руки. Она достала и включила свой телефон, зашла в контакт, открыла ленту… Там была тьма репостов ролика с ютуба под названием «Секс-швабра». Оля включила ролик, уже понимая, что там будет. Но было ещё хуже. Оля смотрела и беззвучно плакала.

На видео была она, Оля. В красных стрингах и с голым торсом, с распущенными и взлохмаченными волосами, закрывающими почти всё лицо. Она танцевала со шваброй эротический танец, как у шеста. Иногда взмахивая головой, с придыханием. Вокруг знакомая домашняя остановка. На видео была наложена озвучка со стонами из какого-то порно. И ещё выскакивали цветные надписи, повторяющие слова озвучки: «О! А! Да! Ещё! Ещё! О! Глубже! А!»

За сутки ролик набрал 5347 просмотров, 7439 лайков, 430 комментариев и 383 репоста.

На видео не было видно её лица. Его закрывали волосы, а где на взмахе головы показывалось лицо, там была наложена рисованная морда кошки. Но в комментариях…

«Кто это?», «Да это Олька Ткачук со второго, киноперша». «Сиськи ничё так!», «Ну и сука!», «Да не, плоская!», «Секс-швабра! Ха-ха!», «Вот бы ей вдуть по самые уши».

И так далее, в том же духе.

«Видео было выложено анонимом. Но я знала, кто это. Я просто дурачилась дома. Ну кто из вас так не дурачился? Не знаю зачем. Может, хотелось посмотреть на своё тело со стороны. Увидеть, что я могу быть привлекательной. Хотела просто посмотреть и удалить. Но забыла! И это осталось на карте, когда я дала тебе, Алиса, свой никон».

Захар посмотрел на Бориса, который тушил сигарету об подоконник. Захар опустил листок на пол, вскочил, подбежал к Борису и схватил его за грудки.