Читать книгу Киноперы. З.А.Б.Р.О.Ш.К.А. - Анна Владимировна Донатова - Страница 4

Около института культуры, который все студенты называли ласково «кульком», было кафе «Здрасьте». Официанты этого кафе давно уже привыкли к странным словечкам местной студенческой братии.

За большим угловым столиком расположились, как обычно, киноперы. Весь стол был заставлен их крутыми камерами, с которыми они не расставались, даже когда ходили в туалет. Но в центре стола нашлось место и для коробки с пиццей, которая была уже вторая по счёту. Поминки всё же.

Шон вальяжно разместился в углу. На самом деле его звали Германом Шонашвили. Но все в «кульке», и даже преподаватели, звали его Шоном. Высокий такой горный красавец с орлиным носом. Правой рукой Шон обнимал Оксану Симакову, а левой пробирался куда-то всё выше у неё под юбкой.

Оксана смотрела свысока на всех своих сокурсников, даже на Шона. И не только потому, что Оксана была высокой стройной, а пепельно-белые и коротко стриженые волосы делали её похожей на инопланетянку. А потому что сама она снимала профессионально уже лет пять. Своя студия, куча техники, крутой сайт и афигенное портфолио. Состоящее, в основном, из крутейших лав-стори. Оксанка придумывала закрученные сюжеты, искала оригинальные локации. На съёмки к ней всегда была очередь. И денег, соответственно, было немерено. Собственно, квартиру, в которой они жили с Шоном, и где располагалась её оборудованная студия, она сама себе купила.

Рядом сидел Клим Вертуганов с какой-то малолеткой на коленях. И где он таких находил? Клим не блистал красотой, он был рыжим, коренастым и довольно смешным внешне из-за мясистого носа и веснушек. Но умел очаровывать юных барышень, создавая вокруг себя ореол потомственного творческого гения. Отец его был довольно известным режиссёром в Москве, снимал сериальчики, и как-то умудрялся содержать все свои семьи, раскиданные по просторам не только России.

Шон, Оксанка и Клим были «кэнонистами», то есть приверженцами техники марки «кэнон». И всегда держались рядом, с презрением глядя на «никонистов». К которым в их группе кинооператоров относились Захар, Алиса и ещё Оля. Так что теперь, с исчезновением Ольки, у «кэнонистов» появилось явное преимущество.

Напротив «кэнонистов» сидели Борис и Алиса, а рядом было свободное место для Захара, который почему-то задерживался.

Пухлый и невысокий Борис Дроздович обычно хихикал в сторонке, когда «кэнонисты» мерялись своими фото-агрегатами с «никонистами». У него-то была камера «сони» последней модели и с полным арсеналом. А её, как он считал, сравнивать с «кэнонами» и «никонами» – это как Папу римского с кришнаитами.

Борис смаковал энергетик и поправлял свои прямоугольные очки, раздумывая над очередной шуткой, а Алиса Гусева пила горячий шоколад, такой же чёрный, как и вся её одежда. И как её прямые длинные волосы, зализанные на прямой пробор. Даже ногти Алисы были чёрными. Ладно бы она была просто готка, но она была явно деревенской готкой. Всё в её облике об этом кричало. С Борисом они вроде были парой, но из-за этих её деревенских замашек Борис не любил бывать с нею на людях. А вот трахалась она отменно, словно с детства этому обучена.

Сегодня все обсуждали новый влог Бориса и Захара «Заброшка», который они какое-то время скрывали от своих сокурсников. Ну, мало ли, могло ведь и не выстрелить. Но теперь Борис, пока Захар опаздывал, с нескрываемым удовольствием принимал поздравления. Канал всего за месяц набрал больше «кило» подписчиков и почти «лям» просмотров.

– И не страшно? – спросила малолетка, сидящая на коленях у Клима. Она смотрела на Бориса с благоговением и старалась повернуться к нему выгодным ракурсом.

– Да не, – ответил Борис, потягивая из банки энергетик, – по заброшкам не страшно. Ну там на голову может что торкнуть или под ногами ёбнуться. Но там хоть жители не бдят. Мы тут с Захаром недавно… – Борис перевёл взгляд на Клима. – Когда, помнишь, суперлуние было?

Борис ещё отпил энергетика и дождался, когда Клим в ответ кивнул, а остальные затихли, повернувшись к Борису.

– Короче, возвращались мы ночью пешкарём, – продолжил Борис, – у Никитского срезали, пошли дворами. Идём такие по улочке, а там забор весь плющом увит, кроны деревьев вот так сходятся. – Борис сложил руки домиком. – И луна! – Борис откинулся назад, обвёл всех взглядом. – Захар отправил меня в конец этого тоннеля, сам фоткает. Тут машина тормозит. И мужик, не маленький такой, выскакивает, хватает Захара, руки за спину. Тётка его тоже выскочила, в ментовку звонит и орёт на всю округу: «Поймали закладчиков!»

За столом раздался дружный гогот киноперов. Только юная дева непонимающе ёрзала на коленях Клима.

– Ха! Закладчики-профи! С зеркалками! – отсмеявшись, сказала Оксана, после чего гогот вспыхнул с новой силой.

– Закладчики? – наконец спросила юная барышня, так и не врубившаяся в шутку.

– Чё, не слышала? Дитё, – Клим нежно спихнул девушку со своих колен на свободное место, а сам потянулся за пиццей. – Наркокурьеры это. Рядовая пехота наркобизнеса. Клады ныкают, потом фоткают, отсылают диспетчеру, или кто там у них, ну а тот, по Даркнету, нарикам.

– Статья два-два-восемь, от восьми до двадцатки, – сурово вставила Алиса.

– Ого, откуда такие знания? – отвлёкшись от Оксаны спросил Шон.

– От папочки, – многозначительно сказала Алиса.

Борис взял со стола свой фотоаппарат марки «сони», положил его на колени и продолжил рассказ.

– Короче, он Захара держит, ментовка уже едет, – Борис на коленях включил свой фотоаппарат и выдвинул объектив по максимуму. – А тут я такой подбегаю, в руках штатив, а на груди сонька фулфреймовская болтается. Ещё, прикинь, на длинном конце. И тут до мужика дошло, что закладчики с таким арсеналом не ходят.

На последней фразе Борис поднял руки со своим фотоаппаратом, похожим на пулемёт, и гогот поднялся такой, что посетители за соседними столиками обернулись. Борис тем временем всех пофоткал, словив отличные кадры.

– Отпустил? – спросила Алиса, придерживая свою большую грудь, которая всё ещё колыхалась от смеха.

– Не сразу, – ответил Борис. – Пришлось ему кадры показать.

– Удались хоть? – поинтересовалась Оксана.

– Да не, шумов до фига, – ответил Борис, и все опять заржали.

– А сегодня где снимаете? – спросила вдруг юная дева, придвигая стул ближе к Борису.

– Захар придёт, скажет, – ответил Борис. – Он у нас по части локаций главный.

– Обожаю ваш влог! – выпалила малолетка, залившись румянцем.

– И чё, баблос уже капает с ютубера? – спросил Шон, скидывая с пиццы оливки.

– Да не, для бабла рейтинг ещё не очень, – ответил Борис. – Но мы так, для души. Искусство, бля.

– Они у нас типа Феллини с Тарантино, – уточнила Оксана персонально для малолетки.

– А публике нужны трупы, – кивнул Борис.

– И приведения! – захлопала в ладоши малолетка.

– Девку вам надо в кадр, – вставил Шон, оценивающе рассматривая юную подругу Клима. – И будет вам рейтинг.

– Меня, меня возьмите! – тут же выпалила малолетка, хватая Бориса за рукав.

Борис вопросительно посмотрел на Клима.

– Бери! Дарю! – равнодушно ответил Клим.

– Актриса? – Борис повернулся к юной барышне и взял её в фокус.

– Ещё поступаю, Настя, – ответила та, закинув вперёд свои локоны.

– Ну, давай-ка, Настя, – Борис подмигнул Насте и стал её снимать.

Настя тут же вскочила и принялась позировать, выпячивая губки и другие прелести. Борис так увлечённо стал щёлкать Настю, что не заметил, как Алиса резко поднялась и направилась к выходу. Заметил он это, только когда Оксана тронула его за плечо и указала на гордо уходящую готку.

– Алис, ты чего? – крикнул Борис, вскакивая. – Ребят, ну вы тут сами помяните Ольку.

Борис достал из кармана и положил на стол пятисотку, а сам схватил с пола рюкзак и побежал догонять Алису, придерживая на груди свою камеру-пулемёт.