Читать книгу Улыбка полуденного солнца - Анна Золтан - Страница 7

– Я ей не нужна, – хлопок дверью. Роуз дерганно пристегнулась и прислонилась виском к окну. Поймав пальцем скатывающуюся по другую сторону стекла каплю дождя, она продолжила за ней дорожку.– Ни сейчас, ни раньше. Я её обременяю.

– И тебе привет, хвостик, – Абер сцедил воздух и начал движение.– Сегодня ты решила начать утро с глупости?

Еще не было девяти утра, а в их семье разразилась очередная драма.

– Вовсе не глупости. Я это чувствую.

– Ясно. Едем затариваться мармеладом и маршмэллоу.

– Если бы не ты, она бы сбагрила меня в детский дом. Как прокажённую. Слышал бы ты, как она орала. Ещё немного и из Ада попросили быть потише.

Машина подскочила на лежачем полицейском и заколки в виде пружинок-звездочек активно закивали. Абер, заметив свой подарок, улыбнулся.

– Твоя мама вспылила. С кем не бывает? Ни она, ни тем более я – не идеальны. К тому же, я бы тоже был не в восторге, узнай об этом первым, – поддев тонкое запястье дочери, он развернул его ярким узором татуировки кверху.– Татуировка и в четырнадцать лет…

– Мне почти пятнадцать.

– Да, хоть сорок пять,– подъехав к стоп-линии, Мосс внимательно просканировал не самое искусное изображение вьюна. Неуверенные линии лепестков и листьев расползались поверх проглядывающихся сплетений сосудов, и совокупно делали татуировку похожей на зеленую гематому. Не удивительно, что Эдна так разбушевалась.

– Родная, мы же договаривались. Если делать тату, то только со мной, и только после восемнадцати. Ты взгляни, на это месиво. Ни светотени, ни границ, ни вкуса. У тебя красивое запястье и если его украшать, то только драгоценностями или эстетикой, а не этой чернухой.

Что не говори, а яблоко от яблони недалеко упало. Пусть внешность вылитая мать, характер же, увы, она подцепила от него.

– Радует, что эта халтура временная. Как смоется, мы с тобой вместе придумаем эскиз того, что тебе точно подойдет. И раз так хочется, сделаем пробную версию. До выпускного. А там, если не передумаешь, набьём тебе настоящую.

– Па-а …

– Но это все после того, как вы помиритесь с мамой, и мы с тобой убедим ее в том, что рисунок на твоей руке, это всего лишь подростковая безобидная и смываемая шалость, а не бунт, протест и прочая акция. Ай, хвостик, задушишь.

Одним порывистым движением Роуз увлекла его в кокон крепких объятий. Пластиковые уши царапнули обшивку крыши и, сделав вид, что не заметил это, Мосс встречно обнял дочку.

– Не передумаю! Спасибо, спасибо, спасибо… – тихая мантра на ухо.– Знала бы чем все обернётся, сразу бы поехала к тебе.

Шумно чмокнув его в щёку, Роуз шикнула и насмешливо потерла подбородок: – Ты что, побрился? – подозрительно сощурившись, она еще раз подалась навстречу. Принюхалась.

Ну, вот. Спалился.

– М-м-м знакомый парфюм? Который мы тебе купили на Рождество?

Позади кто-то нервно просигналил и Мосс, спохватившись, тронулся.

– Не знаю. Просто пшикнулся из первого попавшегося флакона.

– Из парадно-выходного флакона, ты хотел сказать… Эй! – позабыв о всех обидах, Роуз схватилась за его предплечье. – Только не говори, что ты идёшь на свидание?!

За что он был благодарен генам, так это за то, что из его непростого характера Роуз смогла удачно унаследовать быструю отходчивость.

– Не говорю, – Мосс сморщил нос, когда по салону разлетелись фальцетные звуки ликования. – Родная, так и оглушить недолго.

– Ты. Идёшь. На. Свидание! – чеканя каждое слово, Роуз буквально задыхалась. – Кто она? Кто?! Хотя нет! Не говори! Я угадаю… Это… та девушка из закусочной? Хотя нет, слишком простенькая. Может твой редактор? Джулс, кажется. А что, очень даже ничего. И сиськи у неё что надо.

– Роуз?!

– Что? Не любишь большие сиськи? Ну так-то у мамы грудь меньше среднего. Хотя, постойте, вы же с ней разведены. Клянусь, если все дело в бюсте, я тебя не осужу.

Болтливость ей также перекочевала от него. Как и прямолинейность.

– Рози, – Абер положил ладонь на неугомонную голову и, ощутив, что та всё же перестала вертеться, как юла, слегка дёрнул за мочку уха. Их жест внимания. – Если ты дашь мне хотя бы минуту тишины, я обещаю, что расскажу с кем и куда.

Роуз едва заметно кивнула. Сев ровно на кресле и, прилежно разместив на коленях ладони, она выдохнула.

– Готова?

– Да.

Абер включил поворотник.

– Это Джулс Вагнер и мы …

– Я ЖЕ ГОВОРИЛА! Джулс, большие сиськи, Вагнер! Да! – не прошло и десяти секунд.– Ну, что, ковбой, мне срочно нужны подробности.

Стушевавшись и что-то прикинув, Роуз полезла в недра своего школьного рюкзака. Мосс был готов поклясться, что следующим что она из него достанет будут блокнот и ручка.

Отец писатель, а дочь будущий журналист. Все вполне закономерно и логично.

Кислотно-жёлтый ежедневник и того же цвета ручка, с искусанным колпачком удобно пристроились на бёдрах.

– Итак, вопрос номер один …

Теплый каскад из под душа резко сменил свой градус и ледяной поток буквально выбил из него весь морок. Шикнув сквозь зубы, Абер прокрутил вентиль, пытаясь добиться комфортного тепла, но становилось только хуже.

– Рози!

Обращение само сорвалось с губ. Одёрнув шторку, Мосс потянулся за полотенцем, но того не оказалось на месте. Замерев с вскинутой рукой, он несколько секунд пялился на стену с тонкими змеями трещин.

Снова он за старое. Снова витает в облаках.

Тянущиеся от потолочного свода линии будто рассекали иллюзию, и осознание тяжелым свинцом принялось наполнять всё тело.

Её больше нет.

Рука безвольно опустилась вниз. Складка от воинствующего прищура медленно разглаживалась, возвращая лицо к прежнему измождённому виду.

На время он забыл, что находится не в их доме с центральным водоснабжением. Забыл, что причиной контрастного душа была вовсе не шалость дочери, любящей во время его водной медитации включать воду на кухне. И даже если он спустится вниз по лестнице, он не сможет застать за тарелкой с поп-корном смеющуюся Роуз. Не сможет ещё раз запечатлеть, как морщится её нос во время заливистого смеха, и как краснеют кончики её ушей.

Ничего из этого в его жизни уже не будет.

Никогда.

Потому что он здесь, а она …

– Чёрт возьми, – Абер зажмурился и на несколько секунд затаил дыхание. Мысленное напряжение перешло в мышечное. Кулаки с натугой заскрипели. – Что ты творишь?

Уже прошло почти две недели. Две! За которые он лишь приблизился к собственному абсурду. Эдна даже близко не хотела отвечать на его сообщения и звонки, следствие вообще не сдвинулось ни на йоту, а этот захудалый городок … Вместо ответов на вопросы выдавал лишь горстку странных людей и мест, навроде той часовни, чью Старшую Деву они с Мэл так и не дождались.

С Мэл…

– И ты еще местных называешь чудиками? – Мосса передернуло от самого себя. Хлестко зарядив по щекам, он осмотрелся вокруг. – Подобное к подобному, умник. Подобное к … Мэл, ты не видела полотенце?

Странно, он ведь помнил, что Астория при нем вешала парочку на крючок.

– Мэл, ты меня слышишь?

Покинув часовню, предварительно всё в ней отфотографировав, они с Мэл под обоюдную тишину задумчивости зашли в небольшой придорожный магазин. Там, после приобретения сливочного масла, куска ароматной буженины и съестной мелочи к чаю, Мэл, к её сожалению схлопотала отказ на покупку не самого аппетитного, по мнению Мосса, хот-дога. Аргументы в пользу её непереваривания пищи были бесполезны против затаившейся лёгкой собачьей обиды, а купленная примирительная мягкая игрушка в виде «лупоглазого облезлого кота» ( цитата Мэл) так и вовсе подпортила ей настроение.

– Я всего-то беспокоюсь о твоём желудке. Что мне надо ещё сделать, чтобы ты это поняла и, наконец, простила меня?

Тишина.

Прислушавшись к движениям за дверью, Мосс раздражённо выдохнул:

– Мэл?

Не найдя ничего, чем бы можно было прикрыться, Абер осторожно приоткрыл дверь. Занимаемая ими комната пустовала. Как и дом в целом. Астория была в своей мастерской, а Мэл, что несколько минут назад порывалась залезть на постель и проспать для конца дня, словно след простыл.

– Мэл! – окликнув её чуть громче, Мосс к своей досаде обнаружил, что кроме подруги из спальни пропали и его вещи. При том все. Даже сумка, которую он прихватил из пригнанной машины. Абер шикнул, почуяв подвох. – Засранка хвостатая!

– От засранца слышу,– позади злорадно ухмыльнулись. Спину и голый зад испепеляли победоносным взглядом.

Абер вздрогнул от гуляющего по полу сквозняка.

– Это не смешно.

– Так и никто не шутит, – даже не видя Мэл, можно было понять, как та виляла хвостом. Лениво и заигрывающе.

– Я же попросил прощение,– Абер чуть повернулся, чтобы хотя бы видеть бунтарку. Как он и предполага, та с полотенцем у лап стояла в проходе и смеряла его выжидательным взглядом.

– Попросил.

Торчком стоящие уши медленно прижимались к голове, пока та медленно опускалась вниз. Включался режим охотницы.

– Тогда в чём проблема? – нелепость ситуации напрягала. Сейчас Аберу меньше всего хотелось препираться с собакой и светиться при этом голышом в чужом доме.

– Никаких проблем, – Мэл поддела носом полотенце. – Вот, тебе же оно нужно? Бери.

Где-то на задворках сознания Мосса художественно просвистел легенда американских вестернов – Джон Уэйн. Азарт Мэл буквально просачивался в кровь и потециальная неловкость положения затмевалась желанием переиграть усатую в её же игре. Абер едва заметно сцедил воздух из лёгких.

Короткий беглый взгляд от полотенца к глазам Мэл.

Та поняла, что в игре их двое.

– Ты очень кстати принесла его мне. Благодарю за заботу, – натянутая улыбка с его стороны.

– Ну что ты, мы ведь друг другу не чужие, – вытянутый тетевой хвост и взгляд исподлобья с её.

Пальцы дрогнули в ковбойском томлении выхватить из кобуры заряженные револьверы.

– Не могла бы ты принести полотенце чуточку поближе?

– Тебе нужно, ты и подходи.

Мэл еще раз ткнула носом в полотенце и для большего доверия на шаг отступила назад. – Вот. Оно твое.

На фоне чёрной шерсти головы, прозрачно-голубые глаза будто светились и ещё больше отдавали холодной хищностью. Впрочем, несмотря на это, глядя на Мэл, Моссу все больше виделось в ней человеческого ребячества. За время их путешествия, Мэл из молчаливого рефлексирующего спутника постепенно превращалась в балагуристого и своенравного человека.

– Тогда отвернись, – Абер прочистил горло.

– Зачем? – Мэл от непонимания склонила голову вбок.

– Я голый.

– И?

– Неприлично взрослому мужчине представать вот так перед … – Мосс замялся.

– Человеком? Так я не человек, а собака. Верней, еще проще – потерявшаяся душа. А душам на анатомию людей абсолютно … как ты там говорил?

Мэл сощурилась, пытаясь вспомнить слово.

– Индифферентно? – Абер продолжал стоят прикрывшись ладонями.

– Да! Точно.

– И всё же я за приличие. С человеческо-этической точки зрения. Ты итак уже видела слишком много того, что не должна была видеть.

– Ты про свой зад что ли? Не переживай, с ним всё в порядке. Даже без хвоста.

Мэл уверенно кивнула. Мосс закатил глаза:

– Мне холодно и в отличие от тебя, шерсти у меня нигде нет, поэтому …

– Много ноешь. Давно бы уже подошёл и взял.

Осев, Мэл почесала задней лапой за ухом.

А ведь в первый день она пыталась это делать передней, на манер руки. Видно, повадки животного вполне себе комфортно уживались с человеческой душой.

– Как знаешь.

Озвучив одними губами, Мосс воспользовался заминкой Мэл и рванул вперед.

– Ах, ты жук навозный!

Взвизгнув, Мэл схватила полотенце и, счастливо подвывая, сиганула к лестнице.

– Стой! – досадно крякнув, Абер понёсся следом, молясь не навернуться из-за скользких подошв. Сбегая по крутым лестницам, и сотрясая пол, что Мэл, что Мосс умудрились заставить ходить ходуном весь дом. Впечатавшись поочередно в крутой откос, оба вылетели в прихожую. Гарцуя на манер лошади, Мэл помаячила вокруг Абера, не давая тому вырвать из её зубов полотенце. Ей нравилось, как у того за маской отчуждения нет-нет, да прорывалась улыбка, а печальные глаза наполнялись жизнью.

– Ну всё, несносная ты девчонка! – сквозь смех, Абер почти схватил Мэл за хвост и та, подпрыгнув, скрылась за порогом столовой, попутно толкнув своим вертлявым задом дверь. – Что б тебя!

Чуть не словив её носом, Мосс пошатнулся. – Допрыгалась…

– Абер, Мэл…

В грудь внезапно врезались и фраза Астории утонула где-то в районе его ключиц.

– Дьявол!

Увлёкшись шуточной борьбой, Мосс не заметил, как в дом зашли. Рефлекторно обняв Кроули, он, чтобы не потерять равновесия, ещё крепче прижал к себе женское тело, запутываясь пальцами в длинных прядях рыжих волос. Оба неуклюжими пингвинами закачались на месте. Сердце изошедшее аритмией гулко ударялось о рёбра, тогда как теплое дыхание приятно согревало покрытую мурашками кожу.

Мосс сморщился и бесшумно чертыхнулся. Как знал, что их ребячество не до чего хорошего не доведёт.

– Астория?

– Когда я говорила вам чувствовать себя, как дома, я не настолько буквально это имела ввиду.

В грудь тихо усмехнулись. Отстранившись, Астория посмотрела перед собой.– Теперь и не знаю, плакать мне или смеяться, что слепая.

Мосс, ожидающий худшего, вновь облегченно выдохнул. В который раз он недооценил эту девушку: – Мне предпочтительней, когда из-за меня смеются. Особенно девушки.

– Поэтому решил встретить меня козырями?

Убедившись, что Астория надёжно стоит на ногах, Абер поспешил отстраниться. Она их только любезно приютила, а он спустя несколько часов уже щеголяет обнажённым и, что хуже, распускает руки ( пусть даже и в целях безопасности). – Под козырём, надеюсь, ты имеешь ввиду моё очарование?

В ладонь подсунули злосчастное полотенце. Мэл издала звук, похожий на сдавленный смешок.

– Именно его…– отвернувшись, чтобы не смущать, Астория наткнулась на довольно виляющую хвостом Мэл, уже подставляющую свой лоб под её ладони.– А я было подумала, что вы тут заскучаете. Рада, что ошиблась.

– Асти, я отгрузил дрова на задний двор. Завтра …– не успел Абер подпоясаться, а Мэл закатить от удовольствия глаза, как в прихожую ворвался незнакомец.– Какого … Ты еще кто такой?!

Каждый раз, когда Мосс брался за написания новой истории, он тщательно выстраивал портреты своих героев. Рост, корпулентность, опрятность, манера речи, изъяны – всё, что отличало одного персонажа от другого и делало его живым. Абер виртуозно рисовал образы офисных клерков, снующих в каменных джунглях Нью-Йорка или лесничих, охраняющих порядок природных угодий. И сейчас, видя несколько неопрятного парня, с недельной щетиной на пухлых, несмотря на худосочное тело, щеках, с разводами пота на футболке и джинсами, знающих стирку, но не глажку, Моссу подумалось, что в его книге он был бы … фермером.

– Джон, познакомься, это мои гости,– Астория заправила за ухо прядь волос и рукой обвела пространство возле, – Абер Мосс и его верная подруга Мэл. Абер, Мэл – это мой друг детства – Джон Фрост.

Абер затянул на талии узел. Сложно было не заметить с каким откровенным недовольством Джон рассматривал его. Злой прищур и сжатые челюсти выдавали явное напряжение.

– Гости, которые нагишом разгуливают по чужому дому? – Фрост обтёр о штаны ладони и двинул к Астории, будто бы той нужна была защита. Мосс наблюдал. Зыбкий миг беззаботности утратил свою магию, сменяясь чувством подозрительности.

– Скорей, гости, которых застали врасплох,– обнаружив поодаль собственную сумку с вещами, Абер, не мешкая, вынул из неё штаны и футболку. – Астория, я удалюсь на несколько секунд? Не хочу никого смущать.

В ответ на кивок, Мосс взглядом позвал за собой Мэл, и та ласково боднув ногу Кроули, направилась за ним.

– Помойте своей псине лапы,– недовольный комментарий. Пальцы Фроста едва ощутимо задели кончик хвоста. – Не хватало, чтобы она стала разносчиком каких-нибудь инфекций или болезней.

Мэл вздрогнула. Прикосновение вызвало лихорадочный озноб, заставляющий сердце пропустить удар.

Мышечный спазм с каждым разом всё больше пронзал её лёгкие и ноги; пульсирующая в ушах кровь грозилась вырваться наружу так же, как она это сделала ранее из носа, а туканье в висках едва не затмевало все окружающие звуки.

Она бежала. Из всех сил. Несмотря на боль, она прорывалась сквозь чёрные колючие заросли. Навстречу неизвестности. Или может надежде.

Спасите. Спасите! Молю!

Из глаз лились слёзы, затмевающие и без того нечёткую картинку и усугубляющие саднение израненных ветками щёк. Было невыносимо. Невыносимо жутко. Но липкий страх запрещал ей оборачиваться и еще больше запрещал себя жалеть. Ей надо было бежать, даже несмотря на оседающий на языке привкус металла и забитый истерикой нос.

Боги, какая же она дура!

Дура, потому что прогуливала физкультуру, тайком в заброшенном туалете, раскуривая с девчонками клубничные «Мальборо»! Верней, вдыхая то, что те выпускали из своих ртов! Она даже не решилась закурить! Трусиха! А ещё дура, потому что удобным старым кроссовкам предпочла новые мазолящие! Дура, что позволяла себе паниковать там, где в фильмах сама упрекала героинь в бесхребетности!

– Дура! – из рта вырвался клуб пара. – Хватит рыдать! Беги!

Беги!

– Мэл! – на макушку легла тяжёлая ладонь и колкий спазм начал медленно отпускать. – Ш-ш-ш, девочка, я с тобой…

Мэл резко дёрнулась, как от сонного паралича. Забыв на какое-то время о моргании, она только сейчас поняла, насколько пересохли ее глаза. Мотнув головой, случайно задела носом ногу Мосса и тот, присев на корточки, прижала ее к себе. – Я с тобой, дыши.

– Вот, милая, попей, – к морде поднесли пиалу с водой, и еще одна тёплая ладонь успокаивающе прошлась по грудной клетке. – Видно, перегрелась на солнце. Нас-то, людей, жара не щадит, что уж говорить о животных.

Астория всё поняла. Мэл считала это по пусть и спокойному, но всё же красноречивому выражению лица. Она и Абер – оба понимали потенциальную причину этих судорог.

Чего нельзя было сказать о Джоне Фросте.

– Асти, не стоит её обнимать. Вдруг она такая припадочная из-за бешенства? – переминаясь на месте, Фрост спрятал руки в карманах джинсов. – Прививочная веткарта… У тебя есть она?

Явно обращаясь к Моссу, Джон скривил рот, когда Мэл икнула.

– Я с тобой раз…

– Абер Мосс. И, да, прививочная карта у неё есть. Будь ты ветеринаром, я бы с радостью, Джон Фрост, тебе её показал,– Мосс, не глядя на оппонента, продолжал бодрить Мэл за ухом. Добряк добряком, однако в нужные моменты он умел осадить тех, кто ему не нравились. А таковых в последнее время было много. Видно, Роуз была права, когда подтрунивала его старостью. Чем больше седых волос появлялось на висках, тем скверней становился его характер. – Так что?

Короткий вопросительный взгляд. Джон растерянно вскинул бровь:

– Что «что»?

Всё ясно. Совершенно точно фермер. Абер едва удержался, чтобы не закатить глаза.

– Джон не ветеринар, но зато крайне искусный краснодеревщик и реставратор,– по-женски изящно в диалог ворвалась Астория, – вся мебель в доме выполнена его руками.

Бинго! Почти угадал. Что фермер, что плотник – всё одно. Аберу прямо-таки стало легче, а Мэл, будто ощутив его внутреннее ликование, слегка прикусила ему руку. – Котяра.

– Не всем же из нас быть собаками, – он приободряюще ущипнул её за ухо. – Отпустило?

Уточнил практически беззвучно.

– Кажется, – Мэл шумно фыркнула. – Но, очутись у меня во рту тот хот-дог, я пришла бы в норму гораздо быстрей.

– Джон, спасибо за дрова, – Астория бодро поднялась на ноги и, верно нащупав перед собой откос, обратилась к всё ещё стоящему истуканом гостю. – Завтра возьму себе выходной. Заезжай после работы, я тебя ужином накормлю.

Если мужчин года награждали заносчивостью, то женщин, однозначно, мудростью.

Легко и непринужденно девушка приблизилась к едва зметно краснеющему Фросту. Мягко подхватила его под руку, и совершенно обезоруживающе позволила себе подвести его к выходу. – Заодно расскажешь, как оценили твой последний заказ. Кажется, лавки?

«Коварная лисичка»

Кроме мысленного пункта «разузнать всё по этому недотёпе», Абер едва ли мог не подметить очаровательную, в своём проявлении, женскую магию. Всего одна фраза, и Фрост уже готов бараном блеять.

Бедолага.

Мэл же провожала покорно удаляющегося Джона испытывающей задумчивостью.

Новая волна воспоминаний становилась с каждым днём всё чётче, так же, как и диапазон её эмоций. Ещё пару дней назад её бы не «зацепил» тот, чьи пальцы пахли пихтовым маслом, а волосы больше походили на пшеничное гнездо. Её бы не стало потряхивать от неизвестности, скрывающейся за этим безобидным, на первый взгляд, человеком, и совершенно точно ей бы не захотелось узнать о нём больше, чем она о нём уже знала. Максимум, она бы позволила себе его беспристрастно рассмотреть, как … живой экспонат. Как случайного пассажира рейсового автобуса до Монреаля. Или тормозящего на кассе любителя прятать кредитку в карманах карго.

Еще пару дней назад у неё даже бы мысли не возникло, как-то оценить или нелестно подумать о незнакомце, ведь по-существу человек есть человек. Ни больше, ни меньше. Просто человек. Как каким-то была она, каким был Абер или та же Астория. Но сейчас …

Уже облаченный в штаны и футболку, Мосс глядел на стеклянную вставку входной двери. На тех, кто за ней виднелся. Он тоже что-то испытывал. Какие-то эмоции. Помимо сокрушения и задумчивости. Мэл дёрнула ухом:

– Как люди справляются с этим?

Астория мило улыбалась Фросту, пока тот оживленно что-то ей рассказывал, то и дело вскидывая руки. Уже приободрившийся и даже пригладивший растрепанную шевелюру.

– С тупостью?– Абер почесал колючую щёку. Надо бы расспросить Асторию об этом … олене.

Мэл гулко выдохнула:

– С эмоциями. Их ведь так много. Страх, злость, грусть, надежда … И они ещё все за раз вылезают. Как от них не взорваться?

А может она от этого и погибла? От переизбытка чувств?

– Никак. Взрываешься, собираешься и снова идёшь вперёд… в идеале к психологу,– Абер криво усмехнулся, дёрнув щекой, – а от него, обнищав на три штуки баксов, парочку друзей и столько же принципов, в будущее.

– Звучит болезненно,– Мэл скривилась.

– Согласен. И самое занятное, что об этой боли нигде заранее не предупреждают. Ни на уроках естествознания в школе, ни на воскресных семейных ужинах.

– А если бы говорили, люди меньше бы чувствовали?

– Нет. Но так, они хотя бы начинали копить деньги на психологов ещё со школьной поры.

– А Роуз? Ей ты успел посоветовать на что лучше копить деньги?

Мосс опустил взгляд на чуть прижатые к макушке острые уши. Рука сама дёрнулась потрепать одно из них.

– Об этом я планировал ей поведать в день её пятнадцатилетия.

Как и то, что безумно её любит, но до чёртиков не привык этим делиться вслух.

– Хочешь, я ей при встрече это скажу? – Мэл встречно потёрлась о шершавую ладонь.– Мало ли, ей придётся перерождаться человеком. А так хоть будет ценная информация о людском мире.

Мосс как-то странно посмотрел на неё. – А это возможно? В смысле, перерождение в человека?

На улице разнёсся рваный рык движка. Старый ржавый пикап с выцветшей жёлтой полосой вдоль боковых дверей сорвался с места. Клубы серого выхлопного дыма смешались с песочной пылью дороги, оседая поверх низкорослых кустов можжевельника.

– Если успеем найти мою голову и придадим её огню, то, да,– Мэл при виде приближающейся к входу Астории, взбодрилась. Встряхнув шерсть, она повела носом по воздуху.– Мы в нужном месте и в нужное время. Я чувствую, что осталось совсем немного.

– Ты его видела в своём видении? – голос Абера стал еще ниже. – Джона Фроста?

Пальцы мужчины вмиг сложились в тугие кулаки и Мэл от чего-то даже стало смешно. Всё-таки, какой чувствительный этот Абер Мосс.

– Не знаю, – она двинула корпусом на манер пожатия плечами. – Я от кого-то скрывалась. От кого – неизвестно. Был лишь тёмный лес, сводящие судорогой ноги от неудобной обуви и страх. А ещё обида за свою трусость, – обернувшись вполобока, Мэл наморщила нос, – кажется, я считала себя намного храбрей, чем оказалось на самом деле.

– У вас всё нормально? – в холл осторожно вошла Астория, – все одеты?– подразнивая, она прикрыла глаза ладонью. – Обещаю не подглядывать.

– А у неё хорошее чувство юмора,– Мэл высунула набекрень язык. – Прям как у тебя, когда не бухтишь и ноешь.

– Одет только я, Мэл же предпочитает расхаживать нагишом, – Мосс скромно улыбнулся.

– Ох, уж эти души-экзгибиционисты,– девушка просияла. – Нарочно ведь подселяются в тела животных, чтобы не заморачиваться об одежде.

– Весьма разумно и дальновидно. С одеждой порой бывает столько мороки.

– Настолько, что ты решил полностью избавиться от неё,– кривая усмешка. Подёрнутые дымкой глаза хитро сузились.

– От этого стыда, каюсь, мне уже не отмыться, – Абер неловко почесал колючий подбородок.– Малое, что я могу в знак раскаяния сделать – это увеличить вдвое плату за жильё. А лучше втрое. Дополнительная моральная компенсация за психологическое травмирование друга. Он, кажется, больше всех пострадал от увиденного.

Зачем-то глянув на линию виднеющегося горизонта, Мосс слегка вздрогнул, когда запястья осторожно коснулись.

– За Джона не переживай. Он просто любит меня опекать, и разгуливающий в моём доме незнакомый мужчина без трусов, вполне резонно вызвал у него подозрения, – Кроули чуть сжала его руку, разместив вторую свою ладонь на его груди.– Что до оплаты – как я и говорила раньше, деньги мне не нужны.

Почувствовав, как чужое сердце ускорило свой ритм, Астория отстранилась. Странная и отчасти неземная – глядя на неё, Абер совершенно не знал что от неё ожидать.

С ним такое было впервые.

И, чёрт возьми, его это раздражало.

– Мне надо сходить к подруге,– озвучив спустя секундное промедление, девушка прошла в столовую. Ощущение недосказанности смешалось в воздухе с знакомым ароматом туберозы.

Парфюм Эдны.

Те же жалящие воспоминания ноты, разве что чуть мягче, и более дразнящие. Мосс хорошо их помнил. Однажды подаренному им же парфюму, бывшая супруга буквально пела оды, настолько он ей понравился. Впрочем, когда этот же аромат, благодаря меткому залпу флакона в стену, пропитал собой весь рабочий кабинета Мосса, Эдна больше не жаловала туберозу. Ведь она пахла их расстроенным браком и обидой.

А как известно подобный дуэт никому не нравился.

Никому, кроме Абера. К его внезапному открытию.

Что с ним не так?!

– Скоро стемнеет,– очухавшись, Мосс заглянул в звенящую склянками столовую. Активно что-то пересыпая и смешивая, Астория больше обычного напоминала ведьму.– Мы тебя проводим, – рука рефлекторно легла на подставленную макушку.

Мэл с нескрываемым удовольствием наблюдала за парой.

– Нет,– Кроули открыла банку с чабрецом, ловко выудила из ящика чайную ложку и отмерила три порции в развёрнутый пергаментный лист. – Моей подруге лишняя компания не нужна, да и вам есть о чём поговорить. Чем заняться.

Скомкав очередной свёрток, Астория погрузила тот в подготовленный рюкзак.

– До заката я успею вернуться. Можете лишний раз не тревожиться, – закинув на спину рюкзак, девушка помаячила мысом кроссовок. – Я на связи, в обуви и решительно настроена через пару часов застать вас здесь – преимущественно одетых и готовых поделиться своими открытиями.

Поправив косу и убедившись в надёжно закрепленной на поясе рации, Астория у самого выхода задержалась.– Кстати! Чуть не забыла. Мэл?

Уставившись в одну точку на полу, девушка поманила к себе. Мэл покорно подошла.

– Если прилетит ворон, передай ему, что у меня всё готово. Хорошо?

Мэл в качестве положительного ответа ткнула в её ладонь носом.

– Умница, девочка.

Махнув рукой, Кроули снова покинула дом. Покинула так легко, словно Мосс и Мэл были его неотъемлемой частью и кроме нескольких часов общения их связывала целая прожитая жизнь.

– Лихо мы с тобой завернули сюда, – Мэл хмыкнула. – Мне изначально казалось, что, как и мои руки, голову мы отыщем в очередном странном лесу, а языческие статуи будут верхом моего удивления, однако…

Припав к полу, она потянулась. – Да сам факт, что я удивляюсь – удивляет. Прямо так потом и напиши – бесчувственная душа преисполнилась эмоциям. Ух, столько материалов для твоей книги наберется. Кстати, можешь меня сделать в ней волчицей? Помнишь, как та, что на билборде у заправки?

– Те статуи или тотемы связаны, как друг с другом, так и с этим городом – Абер был на своей волне. Пошарив в карманах, он вынул телефон.– Ист-Мавис – в нём всё дышит язычеством или сектантством.

Пальцы принялись зло листать фотографии, сделанные в стенах часовни и за её пределами.

– Сомнительная вера, сомнительные места. Та часовня, в ней было полно фресок несущих тайных подтекст. Готов поспорить, если мы заглянем в библиотеку Астории, то найдём множество легенд и каких-нибудь пророчеств и обрядов, в которых во имя божества нужно приносить в жертву женщин, детей или их всех вместе взятых. И этот Джон Фрост…клянусь, у меня чуйка на такие кадры. Недалёкий, стопроцентно безответно влюблённый тюфяк. Не зря тебя передёрнуло. Он явно …

– Книги,– на плечи легли лапы и в нос ткнулся другой – сухой и холодный.– Пошли с пользой скоротаем время. Как никака Астория нам дала задание.

Мэл выдохнула прямо в его лицо, остужая нахлынувшее негодование:

– Аб?

– У нас мало времени, – чересчур обречённо. Тёмные, с чуть приспущенными внешними уголками глаза стали еще печальней и жёстче. – У тебя осталась всего неделя.

– Целая неделя, – Мэл вильнула хвостом.

– Что если я не успею? Мы не успеем?

– Значит, мне будет не суждено отведать вкуснейших хот-догов и послушать твоих рокеров, а ты вздохнёшь с облегчением, ведь больше никто не будет марать твои порожки и обивку салона. А! И никакой шерсти! Твоя одежда обретёт исключительную чистоту.

Мэл вновь ткнулась носом в его щёку. – Аб, ну же, выше хвост!

– Глупости! Чёрт с ним с салоном и одеждой! Речь ведь о твоей душе.

– Да? В таком случае прямо сейчас пойду и потопчусь вдоволь на заднем сидении твоей машины. Как говорится, душу отведу …

– Дурёха! – Мосс пуще прежнего разгорячился, и в порыве обхватил её голову. Взгляд глаза в глаза,– Мэл, не шути так. О чём угодно, но только не об этом.

Его пальцы невольно затряслись. Мерзкий ком встал поперёк горла, дышать стало невозможно. Мэл слегка наклонила голову, вглядываясь в уже тщательно изученные ею черты лица. Черты, которые как будто становились знакомыми. Словно уже когда-то давно их видела.

Дежавю.

– Именно. О моей, – она опустилась на пол и грузно села возле ног Мосса. – И моя душа требует веселья и лёгкости. Понимаешь?

Очевидно, Абер не до конца разделял её порыв. Мэл вздохнула:

– Мне, хоть сокрушайся, хоть нет – осталось немного и у нас на это время запланировано загадочное приключение. Приключение! Не стенания! Чувствуешь разницу? Это ведь наш с тобой крестовый поход! Так давай его завершим достойно. Так, чтобы от моих рассказов Роуз гордилась своим отцом. Его храбростью и оптимизмом. Ну же!

Зарычав, Мэл принялась бодаться. – Абер! Давай встряхнись, старикан недоделанный!

– Мне вообще-то тридцать шесть. Я ещё в самом …

– За-ну-да-а!

Челюсти сомкнулись вокруг щиколотки и оттянув ткань, Мэл нетерпеливо принялась двигать Мосса к двери. Тот насмешливо отмахнулся и потянулся следом.

– Хорошо! Уговорила. Но, молю, ничего в библиотеке не лижи. Этому дому было достаточно моего голого вида, твой язык он уже не переживет.

– О, а вот и несмешные шуточки. Прогресс на лицо.

Добравшись через ступеньку до второго этажа, Мэл игривой рысцой побежала по вытянутой кишке коридора. Первая справа дверь вела в их с Моссом комнату, еще одна – в свободную спальню. Мэл, разумеется, не упустила возможности в неё заглянуть.

– Твоё любопытство не знает границ приличия, – Абер хмыкнул, слегка ущипнув её за бедро. – Нужная комната дальше. Не лезь туда, куда не просят.

– Но ведь дверь в комнату открыта, – Мэл угрызения совести не мучили.

– То что дверь в комнату открыта, не значит, что можно беспардонно врываться в неё.

Мосс подтолкнул её и Мэл недовольно сдалась:

– Если кто-то захочет что-то скрыть – он закроет дверь. Разве не так?

– Отчасти. Всё зависит от степени доверия к тому, кто потенциально может в эту дверь войти.

Выкрашенная в синий цвет дверь с медной ручкой заставила обоих остановиться.

– Как будто говоришь про себя и свою голову, – не желая долго оставаться в неизвестности, Мэл потянулась мордой вперед, но её нос опередила мужская ладонь.

– Хорошее замечание.

Тихий скрип.

Освещенная багровым светом, комната встретила их ненавязчивым ароматом полыни и лаванды. Заставленная по периметру высокими и доверху забитыми книгами стеллажами, она, в отличие от свободной гостевой, излучала более живую энергетику. Чувствовался уют любимого пространства. Уют от кресла качалки, обитого синим потертым велюром; от вязаного пледа, неряшливо перекинутого через мягкий подлокотник; от банкетки, находящей свои корни где-то в Франции прошлого века, и от кофейного столика, хранящего на себе книгу, с торчащим язычком закладки.

Это место любили. И Моссу это ощущение откликнулось. Ровно так же он любил свой кабинет. Их с Роуз вечернее пристанище, где она зачитывала ему ремарки о прошедшем дне, а после озвучивала рецензию на его очередную свеже написанную главу романа.

– Заметил, в этом городе всё скрипит? – не обремененная ностальгией, Мэл с присущим ей азартом и пытливостью принялась изучать комнату.

Абер был не против.

– Просто местные не знают про силиконовые смазки.

– Или просто им нечего скрывать.

– Чего? – Мосс вопросительно уставился на Мэл.– Не вижу связи.

Озаряясь вокруг и подмечая насколько трепетно следили за этой, пусть и крошечной, но все же полноценной библиотекой, он сам не понял, как уже гладил корешок начатой книги.

Антуан де Сент-Экзюпери «Маленький принц»

На языке Брайля

– Ну как же, – Мэл округлила глаза.– Скрывай я что-то в комнате, то непременно бы смазывала дверные петли, чтобы ночью, а именно ночью просыпаются все тайны, можно было беззвучно удалиться, не вызвав ни у кого подозрений. Вспомни, ты сам рассказывал про усатого детектива. Как он из-за бессонницы ловко вычислил преступника по легкому скрипу потайного люка на чердаке. О, какая занятная книга!

Поддев носом переплет, Мэл открыла вид на покрытую группами рельефных точек страницу.

– Это что такое?– от удивления она активно завиляла хвостом.– Слова?

– Можно и так сказать. Специально для слепых или слабовидящих зашифрованные слова. Шрифт Брайля называется,– Абер мягко поправил чуть не выпавшую закладку. – Его читают пальцами.

Комментарий про скрип дверей и книга тут же подтолкнули его к не самому радужному, но вполне очевидному допущению в адрес Астории. От возникшей мысли стало не по себе.

– Не знаю, что сказать насчет всего города, но в этом доме скрип нужен для безопасности,– Мосс переместился к ближайшему стеллажу. Все книги в нём были расставлены хаотично, и разного цвета и размера корешки буквально взывали, чтобы их отсортировали. – Астории так спокойней.

– Потому что, она слепая? И если кто-то решит прокрасться в её комнату, она это услышит?– Мэл, цокая когтями по полу, проследовала к противоположному стеллажу.

– Возможно. А может и потому, что живя отшельником вдалеке от всех, критически важно, чтобы хоть иногда тишину разбавляло …– он задумался. – …Хоть что-то, что напомнило бы о том, что ты все еще не один.

В третью ночь его принятия факта гибели Роуз, из мысленной и эмоциональной трясины Абера вызволил скрип половиц в его же спальне. Уйдя в глубокое апатию, Мосс сидел почти сутки в кресле, сжимая не до конца осушенный хайбол виски и при иных обстоятельствах нехарактерный для его паркета звук вызвал бы тахикардию ужаса, но тогда он стал сродни звуку надежды.

– Значит, вдвойне хорошо, что мы встретились. С нами Асторие точно не придётся думать об одиночестве.

Активно обнюхивая полки, Мэл то и дело прикрывала глаза, пытаясь среди запахов уловить какие-нибудь новые воспоминания.

– Так что мы с тобой ищем? – ткнув носом в очередной потёртый временем корешок, она взглянула на подошедшего Мосса. Тот вынул из общего ряда указанную книгу и безынтересно оглядев обложку, вернул томик на место.

– Легенды, летописи, на худой конец сказки – всё что угодно, где будут описываться разного рода обряды, традиции и история данного города. Особенное внимание я бы уделил этой их Матери плодородия.

– Думаешь, что меня убили и разрубили на части чтобы совершить какой-то обряд жертвоприношения? – спокойно предположив, Мэл в любопытстве повернула голову на бок.

– Твоя правая рука указывала в сторону, где мы нашли левую. А левая рука, указывала направление в сторону Ист-Мависа,– Абер сощурился, вынимая новую пёструю книгу. – В своих детективах я для написания портретов разных убийц специально изучал реальные дела, в которых мотивация маньяков таилась в сектантской вере. Для них убийство людей или животных являлось частью естественного процесса.

– Выходит, я могла стать частью сектантской веры? – Мэл хмыкнула. Эта версия ей приходилась по вкусу. – Круто!

– Круто? – Абер шумно закрыл книгу, отложив тут в сторону для дальнейшего изучения. – С ума сошла?

– Аб, одно дело умереть от старости, или сердечного приступа. Скучно и без изюминки. Другое – столкнуться с каким-то фанатиком, чьи убеждения и вера требуют халатного приговаривания человека. Моя смерть не была обычной, и судя по моим воспоминаниям, я смогла пусть и ненадолго, но всё же прочувствовать всю значимость слова «жизнь». Я за неё цеплялась! Я хотела жить! Разве это не здорово? Ты вот сейчас можешь себе позволить осознать всю силу «жизни»? Не спеши отвечать, но, уверена, что не до конца. А я умудрилась уйти в это ощущение с головой. И для этого мне не понадобилось проживать десятки лет рутины… Ого, ты уже отложил столько книг … О чём они?

Легко соскочив с одной темы на другую, Мэл аккуратно разместила передние лапы на средней полке, чтобы лучше разглядеть находку Мосса. – Судя по этой стопке, спать ты снова не планируешь?

Абер молча кивнул. Глядя на любопытную морду, он не мог понять, что его удивляло больше – то, что иногда произносила Мэл, или то, как она это делала. В отличие от него самого, Мэл умела быстро проживать мысли. Их переваривать. В который раз сталкиваясь с её своеобразным взглядом на вещи, Мосс уже проще воспринимал чуждую для нормального человека правду. Вот так просто размышлять о смерти, о смысле жизни могла по всей видимости только не обременённая телом душа. Он даже научился отличать, когда с ним беседовала просто душа, а когда душа, наполненная человеческими воспоминаниями.

– Здесь парочка книг по истории, сказки и что-то на незнакомом для меня языке, – пролистав последнюю, самую старую и выцветшую книгу, Мосс похлопал по её переплёту. – Пока ты ночью будешь путешествовать во сне, я постараюсь связать всё увиденное нами за эти дни и, возможно, уже утром мы будем понимать куда двигаться дальше.

Пришёл черёд Мэл кивать. Что-то обдумав и даже хмыкнув, она уставилась на Абера.

– Что? – тот вскинул брови.

– Ничего,– она продолжала сканировать его лицо. – Просто ты так стараешься ради меня.

Было видно, как менялся взгляд голубых глазах. Мэл что-то додумывала… Собирала пазл.

– Тебя это смущает? – Абер поднял стопку книг, прижав ту к груди.

Мэл дёрнула носом:

– Отнюдь. Однако, что-то мне теперь подсказывает, что безвозмездная помощь в поиске частей трупа является не самым частым явлением среди людей.

– Мне кажется, или вопрос моей мотивации тебе помогать мы уже обсудили?

Сложив книги на столик, Мосс оценивающе обвёл взглядом другие стеллажи. Помощь Астории в более точечном подборе нужной литературы им бы не помешала.

– Обсуждали. Но я не уточнила один важный нюанс.

– Какой же?

Мэл села. Её взгляд упал на мутноватое от дождевых разводов окно.

– Твоя дочь … – взмах крыльев и глухой стук в стекло резко привлекло внимание Мосса. Обернувшись, он увидел черно-белого ворона. – … Она тоже умерла непростой смертью?

Усевшись на жердочку, птица встрепенулась и ещё раз стукнула клювом по стеклу.

Абера передёрнуло. Позволив себе выдержать паузу перед ответом, он приблизился к окну.

– Открой, мне нужно кое-что передать, – бодро подбежав, Мэл завиляла хвостом. С ответом она не торопила, отчасти, понимая, что её вопрос больше походил на риторический. На лице Мосса и его поведение говорили сами за себя. Она теперь это понимала. И когда тугая створка открылась, а странный ворон издал кряхтящий возглас, она учтиво кивнула:

– Приятно познакомиться, мистер Оз. Астория просила передать, что у неё всё готово.