Читать книгу Современная греческая поэзия - Антология, Питер Хёг - Страница 7

Мы молчали, неподвижные среди музыки: на коленях

фотография: в чёрной коже на ветру ты смотришь прямо,

строгая и уверенная – по ту сторону объектива

я смеялся, конечно. На дальнем плане мост бетон и земля

пустая, твоё село.

И мы всё смотрели не поднимаясь с колен: с моста

ты завидуешь воде – вырвались из города, авто ждёт позади

с разогретым двигателем, когда закончится перерыв,

головокружение пройдёт, отойдите, вы что, не видите,

вы мешаете, я фотографирую свою любовь.

каплет ртутью в вены голубизна

пока город вокруг – к миллионам ртов —

поднимает минутную стрелку: мол

чи. дрожь замурована в гипсе.

девушка неловко надевает горизонт, не знает, как повернуться.

наверху: море

чистыми мазками на

каждой стекляшке брошенной на берегу

и в каждой старые волны,

вот и всё, что я знаю о пространстве:

остальное осталось

в фотокамере.

То и дело они составляют фотороботы

с фотографической неточностью

или безграмотной памятью человека в форме

на поворотах проспекта,

самоходные, неподвижные.

закаменелые

мутный как на загранпаспорт снимок транзитом и под дождём

делают остановку пока

– в каком-то другом стихе —

инерция запечатлевает

их фаюм чистейший

всеми своими реальностями мир углублялся в почву,

окружённый кремнистым сланцем, и вдруг

я оказался в воде

– так отчаянное пробуждение обрывает побег и день воздвигает

в твоём голосе стену —

стихотворение снова стало чернилами стало полипом утянуло меня

на дно чтобы я пересчитывал утонувшие рыбьи перстни.

я как дар погребальный носил её под землёй – мгновение вечности —

и теперь дышу через бок

сквозь тростинку твоей стрелы.

Уже поздно между Токио и Салониками:

ты уронила на страницы

сомкнутые глаза

вежливо отказавшиеся от кофе обеда и того,

что, надо полагать, было ужином; в воздухе языки, кадры,

прошлогодние хиты кинематографа упускаешь один за другим —

и даже покой, парящий вверху и соединяющий паузы,

между делом, колебания курсов

мировых валют, перепады атмосферного давления.

Уже поздно для трансляций в этой воздушной географии,

поэтому я пишу: говорят, что во время полёта возможна только

фаза быстрого сна. замечательно:

значит, ты мне расскажешь, что тебе снилось, когда

ты роняешь сумку – это называется «сонное опьянение»,

объясняю я, стряхивая пыль у выхода —

и тебе хочется познакомиться со мной поближе.

может быть, доехать вместе

на такси до центра или встретиться

посмотреть Фудзияму о которой ты мечтала столько часов

Уже поздно, когда мы прибываем;

затянувшаяся пауза – я выхожу на платформу,

я потерял тебя где-то в толпе, не помню, проверяю вещи:

паспорт, мобильник, маленький конверт

в ручной клади. женским, странно знакомым

почерком, имя;

открываю:

вот это

самое стихотворение меня сопровождает пока – рассвет из

окна поезда – я медленно просыпаюсь, двигаясь навстречу

тридцати миллионам незнакомцев.