Читать книгу Первые - Антон Каменецкий - Страница 3

Их новая жизнь оказалась выкована из расписания, монотонного, как стук парового молота. Подъём затемно, когда багровое зарево над «Горном» ещё не успело сменить ночную тьму. Скудный завтрак – густая зерновая каша и мутный напиток, напоминающий чай. Затем – долгая очередь на проходной, под бдительными взглядами охранников в засаленной форме.

Чертёжное бюро оказалось огромным залом, залитым неестественно жёлтым светом газовых рожков. Воздух был густ от запаха бумажной пыли, чернил и пота. Десятки человек, согнувшись над кульманами, в полной тишине, прерываемой лишь скрипом перьев и редким кашлем, перечерчивали технические эскизы.

Старший инженер Урик, сухопарый мужчина с лицом, на котором вечная неудовлетворённость вывела жёсткие складки, встретил Лию без энтузиазма. Он молча ткнул пальцем в свободный стол и швырнул ей пачку потрёпанных, засаленных эскизов.

– Перечертить. Чисто. Без ошибок. Не получится – на фабрику, к прессам.

Лия села. Первые минуты её разум бунтовал против примитивности линий, против хаотичной компоновки деталей. Она привыкла к трёхмерным голографическим моделям, к системам автоматического расчёта нагрузок. Здесь всё держалось на глазомере и опыте чертёжника.

Она взяла чертёжный инструмент для проведения линий и знаков на бумаге тушью. И тут случилось странное. Её рука, сама собой, легла на бумагу. Линии ложились идеально ровными, будто под линейку. Её сознание, тренированное для пилотирования сложнейших аппаратов, мгновенно схватывало пространственную геометрию детали, видя её не на плоскости, а в объёме. Она не копировала – она понимала чертёж, видя его слабые места, лишние пересечения. Работа, на которую у других ушёл бы день, была закончена за два часа.

Она отнесла листы Урику. Тот пробежал глазами, хмурясь. Потом снял очки, протёр их, надел снова и уставился на Лию.

– Кто ты? – спросил он подозрительно. – Шпионка с завода Штайгера?

– Я… просто хорошо черчу, – тихо сказала Лия, опустив глаза.

Урик что-то буркнул себе под нос и сунул её чертежи в отдельный ящик стола, заперев его на ключ. С этого момента за ней установили негласное наблюдение.

В это же время Крис в цеху №4 знакомился с «паровыми сушилками» – громадными, ржавыми барабанами, которые с рёвом вращались, обдуваемые раскалённым паром. Шум стоял оглушительный. Рабочие, могучие парни с закопчёнными лицами, поначалу смотрели на «Золоторукого» с насмешкой. Но очень скоро насмешки сменились молчаливым уважением, граничащим со страхом.

Крис не чинил. Он предсказывал поломки. Он проходил вдоль линии механизмов, и его рука сама тянулась к подшипнику, который через час начнёт визжать от перегрева, или к сальнику, из которого вот-вот хлынет струя кипятка. Он молча показывал на проблемное место, и местные механики, ворча, но уже без возражений, проводили внеплановый ремонт. Случайность? Возможно. Но когда это повторялось десятки раз за смену, это переставало быть случайностью.

Вечером они вернулись в свою каморку. Лия была разбита. Не физически – морально. От постоянных взглядов, от подозрительности Урика, от давящей серости и убожества.

Крис вошёл следом. Он был покрыт слоем чёрной масляной пыли, но двигался с той же неуклонной лёгкостью. В руках он нёс две жестяные миски, из которых тянул пар и исходил густой, наваристый запах.

– Это что? – устало спросила Лия.

– Похлёбка. На первые жетоны, – он поставил одну миску перед ней на табурет, другую взял себе. Принесённый им хлеб был тёмным, грубым, но свежим.

Они ели молча, сидя на своих койках. Сквозь открытую форточку доносился вечный гул завода. Внезапно их пальцы случайно соприкоснулись над общей краюхой хлеба. Лия вздрогнула. Это был не импульс Криса-наблюдателя, не энергетический всплеск. Это было простое, тёплое, человеческое прикосновение.

Она подняла на него глаза. В его взгляде не было вселенской мудрости Вечного. Была лишь тихая, неуверенная нежность. И усталость. Настоящая усталость.

– Спасибо, – прошептала она.

– За что? За эту нору? За эту… еду? – в его голосе впервые прозвучала горечь.

– За то, что мы вместе, – сказала Лия, и поняла, что это правда.

Позже, когда они легли, Лия подошла к закопчённому окошку. Небо было багровым от отсветов плавильных печей.

– Здесь нет звёзд, – тихо сказала она. – Я их не вижу.

Из темноты за её спиной прозвучал его голос, уже без горечи, а с какой-то новой, обретённой твёрдостью:

– Они есть. Просто спрятаны. Как и мы. Но мы их найдём.