Читать книгу Продуктовая империя. Рассказ заключенного в Японии - Антон Крамаров - Страница 2

Яркое полуденное солнце заливало все вокруг своим теплым всеобъемлющим светом. Но при этом жарко не было. Через немного приоткрытое стекло веяло свежим и влажным воздухом, наполненным тонкими ароматами цветов вперемешку с запахом мегаполиса, оттеняющего носовые рецепторы нотками пыли, горячей резины и запахами машин.

Автомобиль, в котором сидел Михаил, медленно двигался в общем потоке городского траффика, оставляя позади неспешно прогуливающихся людей, наслаждавшихся прекрасной погодой в выходной день. Это была суббота.

– Хорошая погодка, – сказал Михаил, повернувшись к сидящему слева Александру.

– Неплохая. Жаль, что мы не успели дойти до того ресторана, где были с Женей пару недель назад.

– О-да. Сашими в нем были просто обалденные. Хотя, знаешь, я бы предпочёл поесть сегодня угря. Помнишь, в Мишимо? Мы были в какой-то харчевне, на втором этаже?

– Где ты съел у меня весь рис, – Александр повернулся в пол-оборота в сторону Михаила и улыбнулся.

– А что такого? Ты его не хотел, а я такого вкусного риса никогда не пробовал. Зато ты съел все сушеные скелеты рыб, которые нам принесли в качестве закуски. Неоднозначное зрелище. Скелет рыбы без мяса. На зубах ощущается как подсоленный песок…

– Зато к пиву самое то!

– С моим безалкогольным я этого не прочувствовал.

Автомобиль продолжал пробираться через городские пробки, унося Михаила и Александра, сидящих на заднем сиденье, все дальше и дальше от центра Токио. В какой-то момент, завернув в очередной узкий переулок, машина замедлилась в автомобильном заторе и окончательно остановилась.

– Ну вот! Теперь еще и в пробке будем стоять! Лучше бы пошли пешком.

Александр поднимает свою левую руку, чтобы посмотреть текущее время.

– 11-15. День только начинается, – он опускает руку вниз, и звонкий звук соприкасающихся железных частей заливает внутреннее пространство автомобиля.

– У тебя запястья еще не затекли? У меня, вроде бы, норм.

– У меня, вроде, тоже, – Александр поднимает две руки чуть выше, чтобы осмотреть места соприкосновения наручников на его запястьях.

– Ну и денек задался сегодня! Только выбрались из нашего захолустья, чтобы погулять по Токио. И тут – на тебе приключение. Ты не смотрел по навигатору, далеко нам еще ехать?

– Нет. А куда мы едем, ты знаешь?

Михаил обращается на английском к полицейским, сидящим впереди.

– Джентльмены, далеко нам еще осталось до места назначения?

Молчание. Михаил повторяет снова.

– Джентльмены, не могли бы Вы быть настолько любезны, чтобы сообщить нам, сколько еще времени мы будем тащиться в этой пробке? – полицейский, сидящий на пассажирском сиденье, поворачивается в пол-оборота к Михаилу и на корявом английском отвечает.

– Извините, но я плохо говорю по-английски. Через десять-двадцать минут машина прибудет к отделению полиции, где мы постараемся найти для вас кого-то, кто сможет поговорить с Вами на английском и все объяснить.

– Я высоко ценю ваш ответ. Не могли бы вы тогда прибавить кондиционер в машине. Нам жарко.

– Конечно, – сказал полицейский и отвернулся.

– Ничего не меняется! Заговори ты с полицейским в России на английском – получишь такой же ответ!

– Только в ответ на просьбу сделать похолоднее – получишь дубинкой по голове.

– Ну, прям, дубинкой?

– Я пошутил. Но извиняться за плохой английский в России точно никто не будет.

– Это факт! – Михаил поворачивается в сторону Александра – А ты хоть что-то понял, почему нас задержали?

– Если честно, нет. А ты?

– Помнишь тех парней, которые подошли к нам минут через десять-пятнадцать после задержания? В черных костюмах?

– Что-то припоминаю. И что?

– Они как раз нормально разговаривали по-английски, но что-либо объяснять точно не хотели. Сказали, что нам все расскажут в участке. Спросили, кто мы? Зачем приехали в Японию? Почему находимся здесь так долго? И все.

– Есть какие-то мысли?

– Ну конечно же есть! Когда ездили в Шибуя, ты курил у перекрестка?

– Ну, да, – Александр недоумевая отвел взгляд.

– Вот! Одна из причин.

– Вот это ты юморист! Еще скажи, что те два черных вертолета, которые кружили над нами минут двадцать, пока нас задерживали, машин десять с полицейскими, штук пять велосипедистов-полицейских и еще хрен знает сколько людей в штатском – это наша группа поддержки!

– Ну этого я однозначно сказать не могу. Спросим, когда приедем в участок.

– Что спросим? – возбужденно произнес Александр.

– Спросим, кто это были, – Михаил посмотрел ему в глаза – А ты помнишь, что полгода назад тебе при регистрации на рейс в Нью-Йорк поставили отметку “XXX” в посадочном? Это же международная отметка для проведения специальной проверки на предмет террористической угрозы. Может быть, это из-за тебя нас задержали?

– Хватит! – переходя на крик, взорвался Александр – Ты прекрасно знаешь, что нас задержали из-за тебя! Я кристально чист во всем, и нигде в мире нет ни единой причины, чтобы везти меня в полицейский участок!

– Я же тебе назвал только что, как минимум, две из них…

Машина снова пришла в движение. Из стационарной рации впереди раздался демонический крик, очень похожий на вопли разъяренной пьяной обезьяны, которая не смогла сдержать свои эмоции. Не понимая ни единого слова на японском, было очевидно, что сидевшие впереди полицейские начали оправдываться, используя какие-то быстрые несуразные фразы, объединяющиеся в единый поток горной речки с крутыми скалистыми переходами. Рация неожиданно замолкла. Через несколько секунд вежливый полицейский со слабым английским взял в руки переговорное устройство рации и, кажется, повторил то же крикливое и громогласное выступление кому-то следующему, но в этот раз не стал дожидаться ответа и резким движением вернул переговорное устройство на место.

Михаил и Александр переглянулись, не понимая, что происходит. Не прошло и нескольких секунд, как ехавший сзади них полицейский мотоцикл включил сирену и выехал на встречную полосу, заставляя всех водителей на встречной полосе прижаться к обочине. Полицейская машина последовала за мотоциклом.

– Вот это клиентоориентированность! Только я начал намекать на то, что устал тащиться в пробках – нас повезли с мигалками и ветерком!

Кортеж из полицейской машины и мотоцикла впереди на всех парах несся по узким улицам Токио в неизвестном направлении в какой-то полицейский участок, месторасположение которого никто не говорил. Пейзажи за окном уже не были столь радужными и приятными, какими они казались в начале дня. Внутреннее напряжение и неопределенность придавали происходящим событиям оттенок сильнейшего дискомфорта, аналогичного ситуации, когда человек догадывается, что в будущем будет только хуже и при этом не имеет никакой возможности повлиять на курс происходящих событий.

Под звуки полицейской сирены кортеж из мотоцикла и автомобиля завернул в очередной проулок и еще через несколько секунд оказался у главного входа пятиэтажного здания полицейского участка в Койимачи.

Каскад невысоких аккуратно стриженных деревьев, удачно расположенных среди иных архитектурных форм, окаймлявших входную группу участка, гармонично вписывался в общую картину той части Токио, которая предстала перед глазами в тот самый момент, когда Михаил и Александр наконец-то оказались в том месте, в которое они целую вечность ехали.

Эмоциональный градус в умах пассажиров на заднем сиденье начал стремительно нарастать. Спокойные и непринужденные разговоры сменились томительным молчанием, прервать которое, казалось бы, никто был не в силах.

– Сидите в машине и ждите, – сказал вежливый полицейский на ломаном английском языке и вышел.

– Еще минут тридцать будем сидеть и ждать, когда нам найдут кого-то, кто говорит на английском, – иронично сказал Михаил, продолжая наблюдать за происходящими событиями сквозь стекло задней двери.

– Может адвокату позвонить?

– Не надо. Женек, я уверен, уже всем, кому нужно, позвонил. Сиди и получай удовольствие.

Александр повернулся к окну. Машину быстро окружили с десяток полицейских, которые образовали вокруг плотное живое кольцо.

Через некоторое время к машине подошла новая группа полицейских, с виду напоминающая руководящий состав этого полицейского участка. Сквозь приоткрытое заднее стекло было слышно, что эти люди что-то обсуждают, но понять из всего произносимого было ничего невозможно. Делегация вплотную подошла к машине со стороны Михаила и пристально уставилась на него, при этом что-то бурно обсуждая без остановки.

Михаил, в свою очередь, молча смотрел на японских полицейских, стоящих снаружи автомобиля, в метре от него, и никак не мог понять, что же наконец-то происходит.

Спереди к машине подошли два человека. Один из них не был похож на полицейского. Ни формой. Ни манерой поведения. Ни своим возрастом. Эти двое продвинулись вплотную к делегации рядом и любезно поздоровались с ними. Вся группа что-то еще раз обсудила на своем языке, и задняя дверь машины неожиданно была открыта кем-то, заставив расступиться всех остальных.

Непохожий на полицейского молодой человек вышел на первый план и заговорил уже на неплохом английском

– Доброго дня.

– Привет, – ответил Михаил.

– Я надеюсь, что Вас доставили сюда хорошо, и у вас нет каких-либо претензий к обращению с Вами.

– Что вы имеете в виду?

– Я имею в виду, что у Вас нет никаких телесных повреждений или жалоб на грубое обращение.

– Этого нет. Хотя есть один момент. Может хоть кто-то может объяснить нам, что происходит?

– О, конечно! Однако нам потребуется некоторое время для того, чтобы составить необходимые бумаги по Вашему обвинению и предъявить их. Это потребует несколько часов.

– Это понятно. И вы планируете держать нас все это время на заднем сиденье этого автомобиля, в жару и под солнцепёком?

– Никак нет. Но из-за того, что сложившаяся ситуация крайне нестандартная, и у нас нет подходящей инструкции для данного случая – мы вынуждены будем Вас проводить в камеру, в которой Вы проведете все то время, пока необходимые документы будут готовиться. Это понятно?

– Понятно. У меня есть последний вопрос, вы позволите взять нам с собой в камеру наши вещи или вы планируете изъять их сейчас? Я это спрашиваю, чтобы понять, мне нужно прямо сейчас звонить в Консульство РФ в Японии или я смогу это сделать позже, так как мой телефон останется со мной?

– Позвольте мне уточнить этот момент, – молодой человек отвернулся от машины в сторону делегации, внимательно следившей за ходом разворачивающегося диалога, и перешел на японский. Его короткое обращение было встречено некомфортным молчанием, которое в какой-то момент было прервано громких и чрезмерно коротким возгласом того же существа, чей голос мы слышали в автомобильной рации ранее. Молодой человек несколько раз учтиво кивнул и повернулся к Михаилу.

– Вы можете взять с собой Ваши вещи в камеру до момента предъявления Вам обвинений.

– Понятно.

– Тогда я прошу Вас проследовать за вот этими двумя офицерами. Они проводят Вас к месту ожидания.

Михаил неспешно вылез через открытую дверь машины, захватив с собой рюкзак, который все время лежал где-то в ногах. Александр последовал следом за ним.

– Место ожидания. Как тебе новое название для обезьянника? – Михаил обратился к Александру.

– Может быть камера предварительного ожидания в Японии выглядит как-то иначе, чем в России?

– Ну конечно, ты же у нас специалист по спецприемникам. Когда ты сидел в аэропорте Джона Кеннеди вместе с мексиканцами, ты нашел много различий между российским обезьянником и местом ожидания?

Непонятная демоническая речь снова врезалась в уши, и чьи-то твердые руки внезапно обхватили плечи Михаила, направляя его к ожидавшим рядом двум полицейским. Ощущая неожиданный и достаточно сильный приток адреналина, затемняющий свободное течение разума в голове, Михаил судорожно попытался найти того молодого человека, который был способен хоть что-то объяснять на английском языке. В какой-то момент его взгляд нашел в толпе стоящих рядом людей этого непохожего на всех полицейского и неуверенным, уже немного подавленным голосом он задает свой вопрос на английском.

– Наручники. Все время ожидания в камере мы будем сидеть с ними или вы их снимете? Ведь нас пока еще ни в чем официально не обвинили?

Молодой человек, до этого момента отвечающий на какие-то вопросы рядом стоящих боссов, поймал взгляд и обращение Михаила и весьма учтиво ответил

– Не переживайте. В камере наручники с Вас снимут.

– И на этом спасибо! – ответил Михаил уже на русском.

С опущенными головами Михаил и Александр двинулись за ожидавшими их полицейскими. Входная дверь в полицейское управление была уже кем-то предусмотрительно открыта, поэтому следующей картиной, которая предстала перед глазами наших героев – был холл полицейского участка. Бледно желтые, изрядно потертые стены с висящими на них какими-то бумажками с непонятными каракулями и фотороботами разыскиваемых. Длинные ряды столов, разгороженные между собой невысокими офисными перегородками, разрезали все помещение на длинные прямоугольные отсеки, из которых время от времени появлялись интересующиеся головы японцев, желающих рассмотреть лица непонятных русских, которым было посвящено все внимание этого небольшого полицейского участка сегодня.

Следом за большим холлом открылся длинный коридор. Потом еще один. И еще один. Один из впередиидущих полицейских замедлился и остановился у очередной двери, указывая следующим за ним, что в нее нужно зайти. Пройдя внутрь, перед вошедшими предстал небольшой кабинет с увлеченным своим делом японцем посередине. Он пристально изучил вошедших своим взглядом, параллельно обменявшись какими-то репликами на тарабарском с сопровождающими. Они вместе перекинулись какими-то шуточками, что стало понятно по появившимся на их каменных лицах коротких рваных улыбках, которые также мимолетно исчезли, как и появились. Один из сопровождающих достал из нагрудного кармана рубашки небольшую записную книжку вместе с черной ручкой и что-то записал внутри. Вернув ручку обратно в нагрудный карман, на котором красовались еще несколько других ручек с колпачками разных цветов, он пошарил в кармане брюк и вынул оттуда нечто похожее на небольшой бочонок несколько сантиметров в длину, толщиной с толстый фломастер для флипчарта. Открутив от этого бочонка крышку, он поставил на листке записной книжки маленькую черную печать. Закрутив бочонок обратно и убрав его в карман, полицейский аккуратно оторвал заполненный листок и передал его хозяину кабинета, который дополнил его своими заметками, раскрутил уже свой бочонок и добавил на листок, размером не больше рецептурного бланка, еще один оттиск печати красного цвета с непонятными иероглифами.

Японцы перекинулись какими-то словечками, похожими на общение внеземной цивилизации, и откланявшись друг другу двинулись наружу, указывая Михаилу и Александру на необходимость следовать за ними.

«Рецепт» с несколькими разноцветными печатями красовался в руке впередиидущего полицейского и, казалось, являлся необходимым пропуском к месту ожидания, в которое Михаил и Александр должны были быть доставлены.

Место ожидания или изолятор временного содержания, или, попросту, «обезьянник» выглядел на первый взгляд весьма дружелюбно. Он представлял из себя несколько небольших светлых помещений, окрашенных в серый цвет, с аккуратно застеленными откидными кроватями (типа «шконка»). В углу каждой камеры красовался футуристический унитаз, который каждый раз приводил в восторг любого туриста, впервые посетившего Японию. Даже в самом заброшенном общественном туалете какого-нибудь сквера или вокзала обязательно, всегда, без каких-либо исключений есть белый красавец унитаз с функциями ополаскивания и сушки того места, которое в него обычно помещается. Место ожидания наших героев ничем не отличалось от той японской действительности, которая была описана выше.

Что действительно было весьма приятно и удивительно – в камерах не было ни одной живой души. Ожидание знакомства с каким-нибудь якудзой, ожидавшего своего отправления в суровую японскую тюрьму для неминуемого исправления – разрушилось в одну секунду.

На встречу немногочисленной делегации вышел новый японец невысокого роста. В очках и со множеством цветных ручек на нагрудном кармане рубашки.

– Может быть у них существует какая-то градация по количеству цветных ручек, как ты думаешь? Типа товарищ майор или полковник. У кого больше ручек – тот и круче, а? – промолвил Михаил, немного повернув голову к стоящему рядом Александру.

– Опять ты со своими шуточками! – ответил он.

Полицейский с «рецептом» в руках передал его вышедшему на встречу смотрителю камеры временного содержания. Тот, как обычно, достал из кармана ручку и быстро сделал какие-то отметки на «рецепте», закрепив их своей персональной печатью в форме того же бочонка. После чего он указал на открытую камеру справа, куда Михаил и Александр и проследовали.

Решеточная дверь захлопнулась, железные направляющие замка провернулись, и с этого момента началось мучительное ожидание чего-то неопределенного. Александр и Михаил быстро улеглись на заправленные шконки и, практически, синхронно уставились в потолок. Ощущение хода времени сильно замедлилось.

Через уличное окно камеры все вокруг застилал яркий солнечный свет, который бликами отражался от матового пола светло-светло серого цвета. В какой-то момент на полу появилась неплотная тень, которая поползла на стену, а потом вообще исчезла на уровне потолка. Михаил и Александр продолжали лежать молча и неподвижно. Прошло около десяти минут.

В помещении было настолько тихо, что даже самый незначительный звук казался отчетливым и резким. В те моменты, когда в системе кондиционирования включалась подача воздуха – было слышно, как протекающий через вентиляционные решетки воздух создает шум. Временами был слышен даже скрежет ручки или какого-то карандаша, двигающегося по бумаге, на которой смотритель тюрьмы, сидящей снаружи камеры, делал какие-то отметки.

Александр время от времени тяжело вздыхал. И казалось, испытывал некоторое пульсирующее переживание, то накатывающее на него что есть силы, то отходящее куда-то в сторону, сглаживая его дыхание до еле слышимого уровня.

Вокруг не было ни души. Все замерло в ожидании неопределенности. Даже тени от проплывающих на небе облаков остановились в проекции пола.

– Я так крышей поеду, мой дорогой, если продолжу лежать молча и смотреть в потолок еще пару часов! Давай о чем-нибудь поговорим!

– О чем? – с нежеланием парировал Александр.

– Да о чем угодно! Мы с тобой знакомы уже лет пять. Все что касается наших дел – ты прекрасно знаешь и так. Давай поговорим о чем-то из прошлого. Хочешь я тебе расскажу какую-нибудь интересную историю с моей прошлой работы или бизнеса…

– Разве осталось хоть что-то, что ты не успел рассказать мне за время перелетов Москва-Лос-Анджелес, когда в течение двенадцати часов мои уши были полностью под твоим контролем?

– Конечно да! Например, ты знаешь, как полностью легально заработать полмиллиона долларов за год, имея стабильный оклад не больше ста тысяч рублей в месяц на своей работе?

– Ты решил конкурировать с Мавроди? Строим новую пирамиду?

– Нет.

– Тогда интересно, – сказал Александр и повернулся на бок в сторону Михаила.