Читать книгу Секс и правда о Москве - Антон Кравец - Страница 13

Алекс, Анатолий

На этой их встрече Анатолий говорил больше обычного. Он как будто собирал воедино все их беседы.

– Одно из самых проблемных мест в воспитании детей – это внимание, – говорил Анатолий. – Внимание, которое родители недодали нам.

«Он сказал „нам“, – заметил Алекс. – Видимо, не от хорошей жизни он стал психологом».

– И потом, во взрослой жизни, мы компенсируем недостаток внимания, которое мы недополучили от родителей, – говорил он. – Мы возмещаем его нарочитой грубостью, страшно громкой выхлопной трубой на мотоцикле, мы занимаемся этим его все время. – Он сделал паузу, посмотрел на Алекса и добавил: – Мы громко говорим: «Мы есть в этом мире. Вот я!»

Алекс отчетливо представлял себе картины, которые рисовал перед ним доктор.

– Как же иначе объяснить, что люди участвуют в телевизионных шоу, где выворачивают наизнанку свои сексуальные отношения?! – продолжал Анатолий. – Или стоят, как шахматные фигуры, перед раскрученными по телевизору или YouTube людьми, чтобы последние определили их возраст и специальность?! Чем еще можно объяснить такое их унизительное согласие и даже дикое желание участвовать в подобном унижении себя?!

– Трудно не согласиться, – сказал Алекс.

– А Вы пробовали поговорить с матерью начистоту? Позже, когда уже стали взрослым? – неожиданно сменив тему, спросил Анатолий.

Алекс махнул рукой.

– Бесполезно, – сказал Алекс. – Она никогда не признавала своих ошибок. В лучшем случае называла меня неблагодарным сыном. – Алекс зло ухмыльнулся. – Она, когда избивала меня в детстве, говорила отцу, что несколько раз всего лишь шлепнула меня, представляете?! Что я придумываю, что она била меня по лицу. Она заставляла стоять под холодным душем, чтобы быстрее прошла краснота. Бедный отец. Он понимал, что она врет. Уговаривал меня больше слушать ее. А сам прятал глаза. Это было очень унизительно.

Алекс остановил свой рассказ, чтобы немного перевести дух.

– Но я помню, как в первый раз, когда уже повзрослел, перехватил ее руку и сжал так, что чуть не раздавил ее до кости. Она испугалась, – зло сказал Алекс. – Подумала, что теперь я начну сам ее избивать. Встала на колени и молила простить ее.

– А Вы? – спросил Анатолий.

– Я оттолкнул ее от себя и стал собираться, чтобы окончательно переехать к бабушке, – ответил Алекс. Он закрыл глаза и несколько раз помотал головой в разные стороны. – Она легла перед дверью и молила поговорить с ней. Сказала: чтобы уйти, мне придется переступить через родную мать.

– И что Вы сделали? – спросил доктор.

– Я повернул ключ в замке, а потом ногой над ней толкнул дверь и вышел из ее квартиры, – ответил Алекс.

Они оба молчали некоторое время. Затем Алекс вопросительно посмотрел на Анатолия, будто желая задать вопрос что-то, но ничего не спросил и продолжил:

– Полгода назад мы хоронили отца. Он полтора года болел перед смертью, рак простаты, поздно пошел в больницу, из-за возраста и ожирения врачи отказались его оперировать. Какое-то время помогала химия и лучевая, но потом наступил конец. Он умирал долго и мучительно. Я нанял сиделку, но и сам часто в то время ездил к ним на «Динамо», чтобы помогать, хотя мне трудно было находиться рядом с ней.

Анатолий понимающе кивнул.

– Мать, хотя ей всего пятьдесят шесть, уже превратилась в совсем дряхлую старуху, у нее диабет и Паркинсон. Судьба любит пошутить – наградила ее – бывшую приму-балерину – дрожательным параличом. Она раздражалась при моем появлении в их доме, но особенно не высказывалась в мой адрес, возможно, потому что была сконцентрирована на несовершенстве очередной сиделки и сведением ее в могилу.

Алекс отпил воды из стакана.

– Горбатого могила исправит, – опять зло сказал Алекс. – Ее прорвало на похоронах. Она выгнала меня с похорон моего отца, представляете? Она орала на меня, трясясь всем телом и срываясь на фальцет, что я – неугодный судьбе «пидарас» и чтобы я не смел приближаться к гробу отца, которого своим адским поведеньем свел в могилу. И я ушел… И знаете, в чем-то она права.

– В чем же, вы считаете, она права? – спросил Анатолий, удивленно посмотрев на Алекса.

– В том, что я, возможно, гомосексуалист. Или бисексуал, – Алекс впервые в жизни произносил эту уже долгие годы не покидавшую его мысль вслух, голос его дрогнул, и он тут же попытался все обратить в шутку: – По крайней мере, мне очень нравится идея жениться на мужчине, потому что эта свадьба наверняка ее убьет.