Читать книгу Город живых - Антон Ледовских - Страница 7

Страх – плохой советчик. Он может завести человека очень далеко от морали и закона. Так далеко, что обратного пути уже не будет.

В первый месяц эпидемии страх был нормой. Он стал неотъемлемой частью жизни. Запах страха исходил от людей, тянулся за ними тяжелым шлейфом.

И нашлись те, кого страх поработил. Они стали называть себя апостолами смерти. Суть религии секты была проста: поклоняйся смерти и получи вечную жизнь в облике зомби. Мир, бьющийся в агонии, захлестнула новая напасть. Полилась на новые алтари кровь невинных. Сектанты скармливали мясо своих жертв мертвякам, часть ели сами, приобщаясь к культу смерти. Жестокость обрядов поражала сильней, чем творящийся вокруг хаос.

Только один факт давал надежду. Зомби не щадили своих поклонников точно так же, как и всех остальных. Поразив умирающий мир обилием крови и мерзости, большинство сект перестало существовать, пожранные своими кумирами. Но погибшие сектанты успели занести тлетворные споры своей ереси в город.

Не было безумных кровавых оргий, не проводились черные мессы на улицах. Власти не допустили бы открытых беспорядков. Но в городе начали регулярно пропадать люди. Поползли слухи о действующей секте.

Начало эпидемии пришлось на раннее лето. Данил маялся в душном городе, сдавал сессию в институте. Родители же, получив долгожданный отпуск, умчались по горящей путевке в Европу. Больше Данил их не видел. Связь с ними прервалась с выключением сотовых.

Данилу было на тот момент восемнадцать. Достаточный возраст, чтобы взять в руки оружие. И он его взял. В городе начались первые перебои с питанием, дружинники же имели хоть и небольшой, но гарантированный паек. Деньги перестали цениться уже на втором месяце осады. В штабе городской безопасности Данил получил на руки пистолет с двумя обоймами, пачку талонов на паек и расписание дежурств на ближайшую неделю.

Основные очаги эпидемии в городе были уже подавлены. Но оставалась необходимость в обеспечении общественного порядка. Исчезновение людей беспокоило горожан все больше и больше.

Данил вместе с еще шестью дружинниками бродил по темным аллеям городского парка. Все было спокойно, после полуночи они не встретили ни единой души, хотя парк не считался спокойным местом. Дежурство подходило к концу. В два часа ночи их должна была сменить другая группа дружинников. Парни устало расселись на длинной парковой лавке и с удовольствием курили. Сигареты уже стали роскошью, и пачка, предложенная старшим – усатым армейским сержантом, разлетелась в мгновение ока. Снабжение военных вызывало легкую зависть.

– Данил, ты ж вроде не курил, – осведомился один из дружинников.

– Да не переживай ты за парня, все равно привыкнуть не успеет – кончится весь табак скоро, – хмыкнул в ответ другой.

В дальнем конце аллеи послышался топот нескольких пар ног. Это шла смена.

– Что-то вы сегодня задержались, – мельком глянув на часы, с легким раздражением приветствовал подошедшую группу старшой.

– Да автобус сломался, – протягивая руку для приветствия, отозвался командир новой группы и тут же отдернул руку обратно. – Привычка, блин, – буркнул он.

Рукопожатие уже выходило из обихода. Необходимость, продиктованная новыми обстоятельствами.

– Вам еще повезло, что тут до штаба рукой подать, на северном районе, дай бог, до утра смена дотопает.

Группы обменялись приветственными кивками и разошлись в разные стороны.

– Данил, может, в штабе переночуешь? – спросил старшой.

– Да нет, спасибо, пойду домой. Может, патруль догоню, а так у меня удостоверение дружинника есть, не пропаду.

– Ну тогда до завтра.

Группа разошлась в разные стороны. Почти все жили неподалеку. А старшему дорога лежала на доклад в штаб. Данил легкой походкой пошел в темноту летней ночи.

Жил он ближе к окраине города, в старом рабочем районе, окруженном двумя крупными заводами и примыкающей к ним промзоной. Дружинников, ушедших патрулировать его район, Данил так и не догнал. Страшно не было. Мертвяков в городе не появлялось уже неделю. Жарко было только на границе. Но до нее было достаточно далеко.

Освещенные центральные улицы давно кончились. В родном районе Данила фонари были скорее исключением, чем правилом. Свет давали только далекие лампы на заборах заводов. Да ярко светила в небе полная луна. Впереди оставалось не более двух километров. Данил расслабился, представив, с каким удовольствием он плюхнется дома на кровать. И в этот момент впереди он услышал какой-то шум. Быстрым движением он отступил в тень раскидистого дерева и затаил дыхание.

Впереди он разглядел две темные фигуры, несущие объемный мешок. Мешок извивался и попискивал. Первой мыслью, пришедшей в голову Данилу, была – контрабандисты. Из близлежащих деревень в город по ночам тягали разную живность, неизвестно, на что уж они ее выменивали, но факт тайной торговли имел место быть. Руководство города смотрело на это сквозь пальцы. Все основные запасы продовольствия контролировались военными. А опускаться до реквизирования продуктов у населения не было смысла, да и в столь нелегкой обстановке не хотелось усугублять положение народными волнениями.

Данил перевел дух и уже хотел продолжить свой путь. Но заметил еще одну темную фигуру, прошедшую в том же направлении. А потом неожиданный шорох буквально в паре метров за спиной заставил его буквально окаменеть. Мимо, не замечая его, прошел человек. Крадущаяся походка не вызвала бы подозрений, комендантский час никто еще не отменял, но вот куклусклановский колпак, венчавший голову человека, наводил на определенные мысли. Секта!

Данил выждал, пока фигура не скроется в темном проеме между гаражей, куда ранее проследовали остальные, и осторожно начал преследование. Он не был отчаянным смельчаком, но юношеская безрассудность тянула его вперед.

За гаражами зиял рваными краями пролом в бетонном заборе. В проломе, освещенное светом луны, виднелось здание старой котельной. Данил прекрасно знал это место, еще недавно вместе со школьными товарищами он сам часто лазил по заброшенному зданию. Знал укромные места, где в мирные времена молодежь собиралась выпить пива.

Нырнув в проем, он тихо пошел вдоль забора, обходя здание котельной с тыла. Там с другой стороны была лестница, по которой можно было попасть сразу на второй уровень котельной. Не издав ни единого звука, Данил быстро вскарабкался по ржавым металлическим ступеням и оказался внутри котельной. Предосторожности оказались излишними. Внутри котельной никого не было. Недоуменно оглядев пустое помещение, Данил стал внимательно вслушиваться. Вскоре ему показался сдавленный вскрик, идущий откуда-то снизу. Осторожно спустившись на первый уровень, парень снова застыл. И опять, теперь более отчетливо послышался какой-то шум.

Теперь Данил смог точно определить направление источника звука. Что-то происходило в подвале. Он быстро добрался до лестницы вниз и осторожно спустился по ступенькам. Пройдя один лестничный марш, он осторожно выглянул из-за пролета. Увиденное подтвердило его худшие опасения.

Дверной проем перекрывала старая решетчатая дверь. В свете керосиновых ламп отчетливо виднелись два десятка фигур в черных плащах с остроконечными капюшонами. Все они недвижно сидели на полу, головы были направлены в одну сторону. Там в углу подвала стояла клетка, разгороженная пополам подвижной перегородкой. В клетке находились зомби. Немигающими глазами они пялились на толпу своих почитателей.

Двое сектантов подтащили к большой клетке давешний мешок. Открыв дверь в тамбур, они бросили свою ношу внутрь клетки. Мешок зашевелился, горловина его открылась, и показалась девичья голова. Девушка на первый взгляд была ровесницей Данила. Испуганно озираясь, она вылезла из мешка и тут же бросилась к закрывающейся двери тамбура. Но было уже поздно. Навесной замок с лязгом защелкнулся на прутьях, закрывая проход обратно. Фигура в остроконечном капюшоне потянула ржавую цепь. Решетка, перегораживающая внутренности клетки, со скрипом медленно поехала вверх.

Время для раздумий не оставалось. Данил в пару прыжков преодолел лестничный пролет и буквально влетел в подвал. На ходу он выхватил пистолет и быстрым движением передернул затвор.

– Всем стоять, отпустите девушку. – Голос его звенел от волнения.

– Поздно уже, брат мой, раздели принесение жертвы вместе с нами. – Человек, открывающий решетку, стянул с головы капюшон и слащаво улыбнулся. Толстое одутловатое лицо вызывало омерзение.

– Откройте клетку! – Никто из людей не пошевелился.

Зато зомби не тратили время зря. Первые уже начали протискиваться под приподнявшейся решеткой.

– Выпустите меня! – отчаянно закричала девушка.

Данил беспомощно смотрел на нее. В этот момент толстяк резко взметнул руку в направлении Данила. Тут же прогремел выстрел.

Данил почувствовал сильный толчок в левое плечо, настолько сильный, что его буквально выкинуло в дверной проем. Пролетая, он задел ногой решетку, и она захлопнулась от рывка. Боль была страшная. Но мысль, что бездействие для него подобно смерти, заставила Данила подняться на ноги.

В этот момент истошно закричала девушка. Зомби вцепился зубами ей в шею. Головы сектантов синхронно повернулись на крик. И толпа единым порывом выдала восторженный возглас.

– Возрадуйся. – Голоса были приглушены капюшонами и звучали с восторженным придыханием. Отвлекся и стрелявший в Данила толстяк. Это дало парню шанс. Долгую секунду потратил он, впитывая в себя малейшие подробности происходящей перед ним картины пиршества смерти. Мозг успел оценить все нюансы и выдать единственно правильное решение.

Данил, превозмогая боль, поднялся и быстро подошел к входу в подвал. Быстро нагнувшись, он поднял с пола кусок арматуры и ловким движением воткнул его в замочные проушины двери. Следующим движением он навел ствол пистолета на толстяка и тщательно прицелился.

Сектант, краем глаза уловивший движение около двери, резко повернулся к Данилу. На лице его играл хищный оскал. Рука его снова потянулась вверх. Но было уже поздно. Данил успел выстрелить первым. В грудь толстяка ударила пуля, бросив его на прутья решетки. Тело его не успело упасть на пол, когда несколько синюшных рук с длинными грязными ногтями вцепилось в еще теплую плоть, царапая и прижимая к прутьям клетки то, что еще недавно было человеком.

Данил тщательно прицелился. Следующий выстрел разнес в клочья замок клетки. Решетка приоткрылась на пару сантиметров. Это была не меткость, Данилу просто невероятно повезло. В подвале началась вакханалия. Кто-то бросился закрывать решетку, другие судорожно кинулись к обмякшему толстяку. Они толкались и, мешая друг другу, пытались вырвать из мертвых пальцев пистолет. Несколько сектантов, не сдвинувшись с места, воздели кверху руки и затянули невнятную молитву, восхваляя мертвяков.

Данил, шатаясь, вернулся на лестничную площадку и лег на холодный бетонный пол. Кровь струилась по левой руке. Правая рука сжимала пистолет. Один сектант подбежал к выходу из подвала и, просунув руку между прутьями, попытался вытянуть арматурину, блокирующую дверь. С расстояния пяти метров Данил не мог промахнуться. Пуля снесла сектанту правую часть лица, и он грузно осел вниз.

Зомби вырвались из клетки, снеся жалкие попытки удержать дверь. И хищники начали собирать свою кровавую жатву. Дезорганизованные сектанты носились по подвалу, стремясь избежать когтей и зубов тварей. Но в замкнутом пространстве шансов уцелеть не было. Еще двое пытались покинуть подвал через решетку, но Данил не дал им этой возможности. Теперь около двери валялось три трупа. Через пятнадцать минут все было кончено. В подвале раздавались тихие стоны раненых и чавканье челюстей. Твари питались.

Данил чувствовал, как в глазах у него начало темнеть. Где-то наверху послышался топот множества ног. Выстрелы услышали снаружи. И патруль спешил к месту перестрелки.

– Ден, тут щенок раненый, добить его? – Голос прозвучал с верхнего пролета.

– Подожди ты. Я отсюда вижу, у него огнестрел. Давай вниз, только осторожно.

Несколько дружинников пробежали мимо теряющего сознание Данила. Только один из них остановился около него. Тщательно осмотрев парня, дружинник достал бинт и начал осторожно накладывать повязку на простреленное плечо. Неосторожное касание раны вызвало новую вспышку боли, и Данил потерял сознание.

В себя Данил пришел уже утром в светлой палате городской больницы. На табурете у входа сидел молодой сержант с автоматом.

– Ты не дрейфь, парень, медики тебя тщательно проверили, говорят, что заразы нет, – миролюбиво произнес автоматчик. – Меня тут для страховки поставили. Я в тебя стрелять не буду. – Он улыбнулся и полез в верхний карман гимнастерки за сигаретами.

– Курить будешь, герой?

Данил молча кивнул. А солдат, достав еще и зажигалку, подошел и положил пачку на прикроватную тумбочку. Сделал он это аккуратно, вытянув руку далеко вперед, оставаясь на достаточном расстоянии от кровати.

Видимо, все-таки боится, – устало подумал Данил. И медленно протянул руку за подарком.

Через неделю его выписали. Весь медперсонал переживал только о карантине; у Данила сложилось мнение, что его рана вообще не интересовала докторов. Наверное, так оно и было.

На восьмой день за ним приехала машина из комендатуры, и бледного и еще слабого Данила увезли к следователю.

Расследование велось очень скрупулезно. На момент выписки Данила были установлены личности всех сектантов. Находясь на допросе у следователя, разглядывая фотографии мертвых сектантов, Данил с удивлением заметил два знакомых лица. Сосед по дому и продавщица из хлебного магазина, в котором до эпидемии Данил часто покупал бублики для матери. Как выяснилось, всех этих людей ничего не объединяло. Они были из разных социальных классов, разных районов. Всех их объединял страх и фанатичная надежда спастись ценой жизни других.

Были подняты связи всех участников секты. Ловкие оперативники смогли выявить еще нескольких участников секты. Позднее после показательного суда их публично казнили.

Были ли в городе еще активные секты или нет – неизвестно. Но люди в городе перестали пропадать. О роли Данила в этой истории знали немногие, только среди более осведомленных, чем горожане, военных ходили разные слухи. В другое время он бы стал героем. Но не тогда. В награду Данил получил толстую пачку талонов на питание и благодарственное слово начальника полиции. И все. Афишировать его заслуги не стали, опасаясь мести секты.

На этом дело и закончилось. Для всех, но не для Данила. Девушка, принесенная в жертву, снилась ему в течение полугода.