Читать книгу Дети Универсума. Книга 3. Империя тумана - Антон Рундквист - Страница 5

Руководство Банка Селвика крайне редко советовалось с мэром Бергом, выполнявшим исключительно хозяйственные функции по управлению делами города и чисто технически не имевшим даже минимального отношения к крупнейшей кредитной организации в мире. И все-таки мнением господина мэра не стоило пренебрегать, когда вопрос касался политики. В идеале деятельность Банка носила сугубо частный характер по типу гражданско-правовых отношений «клиент – кредитная организация». При этом в качестве клиента мог выступать кто угодно: физические лица, юридические лица, муниципальные образования или целые государства. Правила устанавливались единые для всех. Хочешь получить кредит – не проблема. Заполняешь соответствующую форму и ждешь ответа. Сотрудники Банка проверяют, насколько ты платежеспособен и благонадежен, а затем принимают решение: предоставить кредит или отказать в его предоставлении. Все очень просто.

Однако в тот день поставленный пред руководством Банка вопрос требовал более детального рассмотрения, ибо клиентом выступала ни много ни мало Кладская Империя. Она нуждалась в деньгах для продолжения войны с визами. Разорительной, опустошающей и кажущейся бесконечной войны с визами. В большинстве случаев цель получения кредита не считалась сколько-нибудь важным моментом. Какое кредитной организации дело до того, как именно планируется использовать выданные ею средства? Лишь бы потом деньги вернули с процентами. Но, скажем без обиняков2, война с визами всех откровенно достала. Финансисты, торговцы и промышленники терпели убытки. Только предприятия, выполнявшие оборонные заказы, уверенно держались на плаву. Прочим же приходилось потуже затягивать пояса и ждать у моря погоды. Военная машина беспощадно сминала и врагов, и друзей. В стремлении задавить визов Император через верных сторонников в Парламенте беспощадно душил налогами крупных собственников, полностью игнорировал социальный сектор, а также выжимал досуха ресурсы из ранее захваченных территорий, население которых и без того не питало к кладской власти особой любви. Напряжение нарастало в каждом уголке острова Королей. Стоило кому-то одному поднять восстание, и могучая Империя рухнула бы, словно карточный домик, а заодно потянула бы за собой всю мировую экономику. Последнее обстоятельство совершенно не устраивало банкиров. По их мнению, война хороша тогда, когда приносит доход. А что касается войны, грозящей глобальным экономическим крахом, то это какая-то неправильная война. Согласно разделяемому большинством финансистов мнению, на определенном этапе Император Сид L перестал вести «правильную» войну и пустился в непонятную авантюру с туманными перспективами.

– Мэр Берг, – обратился директор Банка, низенький лысый плотный мужичок с двойным подбородком и глазами-бусинками, – я пришел к вам посоветоваться по поводу предоставления кредита Кладской Империи в размере одного миллиарда селвикских марок. С подобной просьбой клиент обращается к нам впервые. Да и столь значительных сумм мы до сих пор никому не выдавали. Наше решение безусловно повлияет на судьбу мира. Если мы дадим утвердительный ответ, война на севере продолжится. Возможно, люди сумеют выиграть. Победа даст Империи доступ к новым территориям, новым ресурсам и новому рынку сбыта. И есть вероятность через много лет получить деньги обратно, причем с огромными процентами. К сожалению, в случае успеха визов – а мы не можем наверняка судить об истинном потенциале их магии, – мир столкнется с существенными экономическими проблемами. Попросту говоря, нас ждет невиданное доселе падение. Пострадают абсолютно все: от уличного дворника до нефтяного магната. Церковники назвали бы сие полным и всепоглощающим хаосом… Другой вариант: мы отказываем Империи в предоставлении кредита…

– А на то есть формальные основания? – осведомился мэр Берг, длинный тощий гладковыбритый господин лет сорока пяти, сидящий за широким письменным столом в дорогом кожаном кресле.

– Наши юристы без труда найдут лазейки, – заверил директор. – В крайнем случае откопают очередной затерянный в архивах судебный прецедент пятисотлетней давности, о каковом уже все давно позабыли… Не в том дело. Наш отказ заставит Клад приостановить наступление у Пограничья. Стороны будут вынуждены сесть за стол переговоров. До чего уж они договорятся, также не суть важно. При любом раскладе наступит хотя бы временное перемирие. А глобальной экономике сейчас как раз требуется передышка. Нам не нужны сильные потрясения. И без них проблем достаточно.

– Выходит, есть два варианта: рискованный, но потенциально неимоверно выгодный, и более спокойный, однако не приносящий Банку очевидных доходов. А руководство не в состоянии сделать выбор.

– Голоса разделились, чего, по-хорошему, следовало ожидать. Исходя из базовых принципов деятельности Банка, мы обязаны дать кредит, невзирая на внешнеполитическую обстановку в мире, потому как Селвик изначально создавался в качестве нейтрального, ни от кого и ни от чего не зависящего города-государства. Невмешательство – наше первое и главное правило. Тем не менее в сложившейся ситуации мы вмешаемся так и так. Не предоставим кредит – вмешаемся. Предоставим – опять вмешаемся. В связи с чем руководство Банка обращается к вам за советом как к человеку, являющемуся участником некой… – Тут директор бросил едва заметный взгляд на прикрепленное к стене большое прямоугольное зеркало. – Некой, кхм, международной организации, объединяющей лиц, напрямую заинтересованных в будущем мировой экономики…

– Раз уж вы упомянули о целях создания Селвика и его Банка, – принялся рассуждать мэр Берг, – быть может, нам стоит копнуть чуть поглубже историю и вспомнить о такой цели, как обеспечение стабильного имущественного оборота на острове Королей. А теперь представьте: у нас существует возможность выиграть немного времени для исправления экономического положения, и существует возможность ввергнуть экономику в пучину хаоса. Мудрый и справедливый Магистр Порядка Селвик I, в честь коего, кстати, назван наш прекрасный город, вряд ли одобрил бы вариант номер два. Значит, в случае принятия решения об отказе в предоставлении кредита Кладской Империи, совесть руководства Банка останется чиста.

– Я вас услышал, мэр Берг. Благодарю за уделенное мне время.

– Всегда обращайтесь, директор.

Берг подождал, пока за банкиром не захлопнется дверь, после чего повернулся в кресле в направлении настенного зеркала и произнес:

– Прокомментируете?

Стоящие рядом с зеркалом дедушкины часы сами собой отклонились на девяносто градусов, открыв проход в тайную комнату, из которой вышел седой мужчина с испещренным морщинами лицом.

– Все идет по нашему плану, – изрек хриплым голосом загадочный человек.

– Надеюсь, Синдикат знает, что делает, – проговорил мэр.

– А у вас возникли сомнения?

– Я всегда сомневаюсь, когда речь заходит об участии Господина Д.

– Уверяю, Господин Д – обычный член Синдиката, как и мы с вами.

– Обычный? – невесело усмехнулся Берг. – Сомневаюсь, ведь мы даже полного имени его не знаем. «Д» – это сокращение? Или взятая наобум и ничего не значащая буква алфавита? Мне не по душе играть в паре с неизвестным партнером.

– Однако покуда вы оставались в выигрыше, вас не беспокоила личность Господина Д. Обстоятельства изменились?

– Ставки резко повысились. Пошла игра по-крупному. Мы более не размениваемся на мелкие споры местечковых предпринимателей. Отныне нас интересуют поистине мировые масштабы. Риск слишком велик. А вдруг мы где-то допустили просчет? Речь идет о крупнейшей державе на Земле-Матери…

– Государства уходят в прошлое, – заявил хриплый. – Совсем скоро мы займем их место. Монархия отжила свой век, пора двигаться дальше. Деньги, технология, информация – они сегодня диктуют правила, а не какой-то жалкий человечишка, по воле судьбы унаследовавший право раздавать всюду дурацкие указы. Рынок подчиняется объективным законам, а не чьей-то прихоти. Идея, будто единоличная власть государя выступает гарантией Порядка, безнадежно устарела. Сей факт осознаете вы, осознаю я и осознает Господин Д. Все мы в одной лодке плывем по течению прогресса. Империя падет. Завтра или через сто лет, но она падет. Так чего зря время терять? Ускорим процесс!

– Я и не спорю, – оправдываясь, сказал мэр. – Вызывает опасение наша с вами излишняя самоуверенность. Говорите, рынок объективен? Соглашусь. Но откуда нам известно, по каким именно законам он существует? Мы – тоже люди. Нам тоже свойственно ошибаться…

– О! Вижу, вас заботят совершенно правильные вопросы. Посему вы точно обрадуетесь известию о новом приобретении Господина Д.

– Расскажите поподробнее, – заинтересовался Берг.

– Слышали о разностных машинах?

– Разумеется, механические устройства для автоматизации вычислений. У пары-тройки компаний в Селвике есть похожие. Довольно дорогие штуковины.

– И чрезвычайно полезные, – добавил хриплый. – А теперь представьте разностную машину еще более универсального характера. Машину, способную не только производить сложнейшие математические расчеты, но также хранить и обрабатывать огромные массивы информации. С прибором вроде этого пред нами раздвинулись бы многие границы, включая возможность на основе ряда известных вводных данных с предельной точностью прогнозировать развитие тех или иных событий. Звучит здорово, не правда ли? И у меня для вас хорошая новость. Кладский математик Стерлинг изобрел подобный аппарат, назвав полученное творение аналитической машиной.

– И Господин Д купил ее?

– Да, он приобрел и само устройство, и патент на него за… весьма щедрую сумму.

– Дальновидный ход, – одобрил мэр Берг.

– Аналитическая машина послужит делу Синдиката. С ее помощью мы наведем в мире Порядок. Будущее уже не за горами, мой друг…

– Поживем – увидим, – ответил мэр, стараясь сообразить, когда конкретно хриплый успел стать его другом.

– Приступ эфирной лихорадки, – поставил диагноз Ульрих.

– Это опасно? – уточнил Эдвин, лежа на диване в купе.

– Разве что у тебя аллергия на смерть, – «пошутил» книг.

– Не смешно, – сурово отреагировала Алира. – И как нам быть?

– Нам? – переспросил Ульрих. – От нас-то ровным счетом ничего не требуется. А вот Эдвину придется и дальше всеми силами противостоять эфирному полю. Мы можем лишь оказывать моральную поддержку с помощью фраз типа «держись, братан!», «ты круче всех», «не падай духом» или «во имя богов, не убивай нас всех случайным магическим выбросом!..»

– Я едва не уничтожил поезд… – печально проговорил Эдвин.

– Чуть-чуть – не считается, – подбодрил книг. – Хочешь – верь, хочешь – не верь, но ты неплохо справился, в подтверждение чего приведу один-разъединственный довод – мы всё еще живы!

– Я не понимаю, – недоумевал Эдвин, – почему приступ случился именно сейчас?

– За пределами Первограда поле стало ощутимо настойчивее требовать магии, – поведал книг. – Чем дальше мы отъезжаем от города, тем голоднее кажется эфир. Что, вообще-то, странно, ибо в ненавидящей волшебство и волшебные артефакты столице (проклятые ксенофобы!) жажда магии по логике ожидалась быть максимальной. Для несообразительных человеческих существ поясняю: поле хочет заставить людей (или иных гуманоидов) колдовать, а коли они, заразы, не колдуют, то полю должно хотеться заставить их еще пуще прежнего. Напрашивается вывод: не все жители Первограда или его окрестностей выступают ярыми сторонниками полного запрета магии. Похоже, кто-то втихаря все-таки приколдовывает, ай-ай-ай…

– Возможно, Крон? – предположил Нолан. – Кому как не балансиру подпитывать эфирное поле?

– Сомневаюсь, – отмел вариант Эдвин. – Он при нашей первой встрече упомянул о повышенной ответственности стража и нежелании произвольно влиять на течение времени. А мог ли он воспользоваться другой магией, я не уверен.

– Мы не о том думаем, – прервала дискуссию Алира. – Ну, в самом-то деле. Один из четырех миллионов и без того не особо законопослушных жителей Первограда практикует запрещенную волшбу. Тоже мне сенсация! Скажите лучше, как нам быть с проблемой Эдвина?

– Проще всего, – прикинул Ульрих, – периодически осуществлять магическую разрядку, то есть несколько раз в день выплескивать накопившуюся силу. Правда, стоит соблюдать осторожность: переусердствуешь – и бабахнет до небес! Короче, постарайся творить сложные, но не разрушительные заклинания. Стоит поупражняться в комбинировании стихий огня, холода и воды, дабы освободиться одновременно от большого количества энергии.

– Я попробую, – пообещал молодой человек. – И… кстати… тот мужчина с саквояжем, приводивший меня в чувства, – кто он?

– Доктор Джозеф, – пояснила Алира. – Нам повезло. Он случайно очутился неподалеку и, как врач, поспешил вам на помощь. Надо бы его поблагодарить. В том числе и за сохранение тайны пациента, ведь доктор с первого взгляда определил магический характер вашего недуга, однако не счел нужным распространяться на данную тему.

Прошли сутки. Эдвину заметно полегчало. По крайней мере внешне эфирная лихорадка никак не проявлялась. За последние двадцать шесть часов доктор Джозеф пару раз посещал молодого пациента, слушал сердце, считал пульс, мерил температуру, но отклонений от нормы не обнаружил.

Поезд пересек высоченный мост, соединявший две близко расположенные горы, и выехал на прямой участок дороги, ведущий к городу. Селвик был основан в 16 году Эры Порядка на пересечении наиболее важных сухопутных торговых путей острова Королей и назван в честь самого первого Магистра Порядка. Возникновение Селвика неизбежно вытекало из ряда пунктов Вечного мирного договора, заключенного Кладом и Канторией. Две державы при посредничестве со стороны Церкви Порядка и с целью сближения в части экономического сотрудничества согласились воздвигнуть на нейтральной территории независимый город-государство, призванный стать центром международной торговли, учредить всеобщий банк, а также создать международный арбитражный суд для разрешения споров по внешнеэкономическим сделкам. Позже идею поддержали Трип с Апельсином. В итоге пришлось принять новый международный акт – Договор о Селвике, – в соответствии с которым, участники признавали суверенитет вновь образованного города-государства и, помимо прочего, брали на себя обязательство оказывать всестороннюю военную поддержку в случае чьего-либо нападения на Селвик, никогда самостоятельно не участвующий в войнах. Благодаря нейтралитету Селвик удалось сохранить в полной неприкосновенности, включая и то время, когда по всему острову шли кровопролитные сражения (например, в период Войны Порядка). Уютные улочки города с красивыми аккуратными двух- или реже трехэтажными домиками не попортил ни единый ружейный выстрел и ни единый случайно разорвавшийся снаряд. С точки зрения безопасности лучших места и времени, чем Селвик образца 260 года Эры Порядка на Земле-Матери просто не сыскать. К несчастью, жить здесь довольно дорого, а работу найти не так-то просто, ведь к кандидатам работодатели предъявляют предельно строгие требования. Зато погостить недельку-другую на местном горнолыжном курорте приезжему – в самый раз! Лет пять назад Алире вместе с родителями уже доводилось посещать Селвик. Тогда словно бы сошедший с картины выдающегося художника-пейзажиста край произвел на девочку неизгладимое впечатление. Больше всего юной леди запомнился вид величественного Мейрингенского водопада, столь же грозного и опасного, сколь и необъяснимо притягательного.

Прибыв в Селвик, друзья первым делом направились к Банку, занимавшему крупнейшее в городе здание, всем своим видом внушавшее вкладчикам уверенность в надежности сбережения их средств.

На входе троицу поприветствовал представительный черноволосый молодой человек в элегантном костюме. Сотрудник Банка осведомился у посетителей о цели визита, а услышав в ответ про вклад, открытый сто пятьдесят пять лет назад, даже бровью не повел.

– Пройдемте в отдельный кабинет, – пригласил клиентов молодой человек.

Алира, Нолан и Эдвин проследовали за ним в закрытое помещение, предназначенное для конфиденциальных переговоров. Сотрудник попросил подождать минутку и – о чудо! – ровно через шестьдесят секунд вернулся с какой-то папкой. Воистину преклоняюсь перед педантичностью селвикцев! Видать, неспроста именно они производят лучшие в мире часы.

– Согласно документам, – изрек молодой служащий, – на имя леди Алиры действительно открыт счет.

– Спасибо капитану Бруггеру, – подметила девушка.

– Ради соблюдения определенных формальных требований я обязан задать вам несколько вопросов, – предупредил сотрудник.

– Разумеется, – согласилась Алира.

– Ваше имя?

– Леди Алира, дочь лорда Бэрри.

– Место проживания?

– Первоград.

– Хорошо, леди Алира. А сейчас, пожалуйста, предоставьте образец личной подписи на этом листе бумаги…

– Готово.

– Благодарю. Имеются ли у вас при себе какие-нибудь дополнительные свидетельства, подтверждающие ваше право на данный вклад?

– Да.

Алира продемонстрировала золотые часы с буквой «К» на крышке. Сотрудник Банка, едва взглянув на них, сделал пометку в бумагах и объявил:

– Большое спасибо за проявленное терпение, леди Алира. Ваше имя, подпись и внешность абсолютно совпадают с имеющимися у нас указаниями, оставленными капитаном Бруггером. Золотые часы же окончательно устраняют все могущие возникнуть сомнения. Отныне вы получаете неограниченный доступ к вашим средствам, хранящимся в Банке Селвика. Желаете получить выписку по счету?

– Сделайте одолжение.

– Итак, – сверившись с документами, сказал служащий, – с учетом ежегодно начислявшихся сложных процентов…

– Начало звучит неплохо… – шепнул Нолан на ухо Эдвину.

– …а также различных инфляционных процессов…

– А продолжение уже звучит угрожающе, – пробормотал себе под нос журналист.

– …по истечении ста пятидесяти пяти лет остаток на вашем счете составляет…

– Не нравится мне слово «остаток», – забеспокоился Эдвин.

– …одну секундочку… остаток составляет… пятьсот одну тысячу сто двадцать восемь кладских сидов, три кладские четвертины и два кладских пенни.

Наступила тишина. Клиентам требовалось переварить информацию и осознать, о какой сумме идет речь.

– Полмиллиона сидов… – выговорила после паузы на осмысление Алира.

– Пол-ляма! – не сдержался Нолан. – А по нынешнему курсу…

– …целое состояние! – окончательно развеяла сомнения девушка. – Друзья, поздравляю, мы с вами только что превратились в одних из самых богатых людей на острове. По справедливости, треть принадлежит вам, господин Нолан, а еще треть – вам, Эдвин.

– Так, – взял себя в руки журналист, – можно тогда перевести мою долю в селвикские марки (они более стабильны) и открыть вклад на имя… Оуэна сына Нолана. В качестве доказательства личности… хм… что же использовать?..

– Если новый вклад предполагается тоже долгосрочным, – подсказал сотрудник Банка, – вы вправе использовать ключевое слово или словосочетание. Чем оно будет оригинальнее, тем выше вероятность уберечь вклад от незаконных посягательств третьих лиц.

– Ничего в голову, как назло, не лезет, – посетовал Нолан. – Господин Эдвин, у вас есть предложения?

– Трансцендентная экзистенциальность, – молвил юноша.

– Э-э… вам первым пришло на ум это? – осведомилась Алира.

– Ну, да…

– У вас и впрямь удивительный мозг, – в который раз обратила внимание девушка.

– Хорошо, – решил Нолан и обратился к молодому служащему: – Когда к вам придет господин, назвавшийся Оуэном сыном Нолана, и произнесет слова… кхм… «трансцендентная экзистенциальность», вы предоставите ему доступ к вкладу. А если… если он сам не придет до конца 406 года Эры Порядка, свяжитесь с ним. Я… напишу все возможные телефоны и адреса…

– Простите, вы сказали до конца 406 года? – переспросил сотрудник.

– Да, а есть проблемы?

– Нет, никаких проблем. Просто уточнил.

– Поражаюсь вашей выдержке.

– Ничего особенного. Желание клиента для нас – закон. Укажите все имеющиеся контактные данные, и наши сотрудники свяжутся с господином Оуэном ровно через сто сорок шесть лет и одиннадцать дней.

– В энциклопедическом словаре статью «Профессионализм» стоит сопроводить вашей фотографией, – похвалил журналист.

– Благодарю за столь лестную оценку.

– А как вы поступите с вашей третью, Эдвин? – поинтересовалась Алира.

– Пока никак. Пусть деньги побудут на вашем счете. Там, откуда я прибыл, они мне всяко не пригодятся.

– Есть вариант купить на них золото, серебро или драгоценные камни, – предложила девушка. – Там, откуда вы прибыли, подобные вещи ценятся.

– Попозже, – отмахнулся юноша. – Сейчас-то мне точно с драгоценностями бессмысленно таскаться.

– М-да, резонно, – согласилась Алира. – И, кстати, по поводу таскаться… Мне понадобится чековая книжка и немного наличных…

– Желаете снять часть средств со счета? – спросил служащий Банка.

– Да, на текущие расходы… Думаю… десяти тысяч на первое время нам хватит.

– Советую, по моему примеру, остаток перевести в марки, – порекомендовал Нолан. – Поверьте, так будет надежнее.

Троица покинула здание Банка, изрядно поправив собственное финансовое положение. Надо заметить, Алира и раньше не была бедной девушкой, однако до сих пор она пользовалась родительскими деньгами, а сейчас имела право распоряжаться личными сбережениями, добытыми пускай и экстраординарным, но совершенно легальным путем. Выходя на улицу, Нолан поймал взглядом стоявшую через дорогу согнутую под тяжестью лет пожилую даму, чье лицо скрывала черная вуаль.

«Что-то в этой женщине не то, – подумалось журналисту. – Словно она за нами наблюдает… Не-е… ерунда. Просто показалось… Разбогатев, я как-то чересчур быстро стал недоверчив и подозрителен. Правду говорят: деньги портят людей».

Друзья в приподнятом настроении отправились на свидание с очередным балансиром. Стрелка магического компаса вывела их к дверям белого с черной дымоходной трубой двухэтажного домика, точно с иллюстрации к книге сказок. Алира нажала кнопку звонка. Ответа не последовало, хотя за стеной явно слышались голоса, причем разговор велся на повышенных тонах, граничащих с откровенной руганью. Двое мужчин о чем-то яростно спорили, и ни один не собирался уступать.

– Мне надоели ваши угрозы! – приглушенно звучал голос первого.

– Я не угрожаю, а всего-навсего ставлю вас в известность о моем намерении обратиться в суд, – вещал второй.

– У вас нет никакого права на мое изобретение! А знаете… я сам подам на вас в суд!

– На каком же основании?

– Вы не платили мне достойную зарплату, когда я на вас горбатился.

– Желаю удачи с доказыванием.

– А еще вы присвоили массу моих разработок!

– То были служебные произведения, следовательно, вы изначально не обладали исключительными правами на них.

– Ладно… ладно… Быть может, мне и не удастся взыскать с вас ни пенни, но шумиха в прессе поднимется будь здоров! Вообразите (хотя вы и не умеете) заголовки в газетах: «Гениальный изобретатель ворует патенты», «Выдающийся ученый паразитирует на чужих открытиях», «Постоянный ток – постоянный обман»…

– Слава Порядку, вы не журналист. Ваши заголовки ужасны.

– Ну и хаос с ними! Я разоблачу вас как мошенника!

– Ха! Мне принадлежит триста сорок два патента. Поглядим, сумеете ли вы оспорить их все.

– Убирайтесь! Вон из моего дома!

– Я-то уйду, но вы еще пожалеете, что не приняли мое предложение.

– Да вы издеваетесь! Тысяча сидов за мой многофазный электромотор?! Ха! Форменный грабеж средь белого дня!

– В противном случае вы не получите ничего.

– Прочь! С глаз моих долой!

Дверь распахнулась и из дома, презрительно ухмыляясь, спешно вышел чернобровый седовласый мужчина средних лет в сером пиджаке и с бабочкой в горошек. Нолан в изумлении уставился на удаляющегося господина.

– Будь я проклят! – воскликнул журналист. – Мне встречалось его лицо! Это же знаменитый изобретатель Сомат!

– Я его тоже узнала, – поделилась Алира. – Правда, на фото в газетах он казался выше.

– И если это был Сомат, – развивал мысль Нолан, – то, получается, мы стоим на пороге дома легендарного ученого Алокина!

– Кого там еще хаос принес?! – раздался возглас из гостиной.

– Думаете, он и есть Перун – повелитель молний? – спросила Алира.

– Компас по-прежнему указывает на дом, – констатировал Нолан. – А почему бы и нет? Гениальный изобретатель, познавший тайные силы электричества – великолепное прикрытие для балансира-громовержца. Зайдем к нему и узнаем наверняка.

– Вы кто? – обратился с вопросом к непрошеным гостям Алокин. – Головорезы Сомата? Пришли выбить из меня договор на отчуждение патента силой?

– Я, по-вашему, похожа на головореза? – мило-премило улыбнувшись, сказала Алира.

– Не особо… но в наш век головорезы бывают разные. Так или иначе моего патента вам не видать, как… как своих… э-э… чего там люди обычно не видят?.. Смотря какие люди, наверно… Слепые вообще ничего не видят. А зрячие, как правило, не видят… Ушей? Ерунда, уши прекрасно различимы в зеркальном отражении… Ага! Вы когда-нибудь видели свое стремечко, самую маленькую косточку в человеческом организме, расположенную в ухе? Нет? То-то же! Стало быть, вам не видать моего патента, как своего стремечка! Здорово я придумал, да? Короче, передайте Сомату: его поезд ушел. Пока этот зазнайка игрался с постоянным током, все, кто поумнее, давно переключились на переменный ток. И ежели Сомат хочет сократить вызванные исключительно его собственной недальновидностью убытки, пусть заплатит мне сотню тысяч и не пенни меньше!

– Господин Алокин, – постаралась успокоить ученого девушка, – мы никоим образом не связаны с господином Соматом, а явились к вам по совершенно другому делу. По очень важному делу, касающемуся будущего всего мира…

– А ко мне с более мелкими проблемами и не заходят, ибо я, вероятно, единственный из ныне живущих разумных созданий хотя бы приблизительно понимаю, как устроена Вселенная.

– А о путешествиях во времени вам что-нибудь известно? – с намеком поинтересовалась Алира.

– Тема, конечно, интересная, но все руки не доходят.

– То есть вы никогда не путешествовали во времени?

– Увы мне…

– И о стражах равновесия вам также ничего не ведомо?

– О ком?

– Ясно, мы ошиблись, – заключила Алира. – Вы не совсем тот, кого мы ищем. С другой стороны, компас не мог ошибиться…

– А в доме есть еще кто-то? – спросил Эдвин.

– Поистине странный вопрос! – возмутился Алокин. – Какая разница, один я или с помощником Перри?

– Помощник Перри? – ухватился Нолан за случайно упомянутое имя. – Он-то нам и нужен!

– Зачем? – почуял неладное ученый.

– Э-э… он наш старый друг! – соврал журналист.

– А у меня такое чувство, будто еще минуту назад вы понятия не имели о его существовании. Ну да и Порядок с вами! Перри трудится в моем подвале. Сейчас я его позову. О! А сам тем временем займу место Перри внизу и наконец-то приступлю к отложенным из-за вторжения гнусного Сомата научным изысканиям. Перри! Иди наверх! Тут к тебе друзья наведались!

Медленной походкой, шаркая об пол подошвами старых рваных ботинок, по лестнице, ведущей в сияющее подозрительным зеленым свечением подвальное помещение, поднялся неказистого вида, облаченный в лохмотья горбун с засаленными длинными грязно-серыми волосами и беззубым ртом. Правый глаз у помощника ученого был заметно крупнее левого, тоже не добавляя Перри очков привлекательности.

– Вы меня фвали, хофяин? А… вижу… мои друфья прифли…

– А вы и впрямь знакомы, – подивился Алокин. – Хорошо, не стану вам мешать и удалюсь в подвал. В мой чудесный, распрекрасный подвал…

– Последняя фраза прозвучала довольно зловеще, – дождавшись ухода гениального ученого, заметила ощутившая некий дискомфорт Алира.

– Не обрафяйте внимания, – посоветовал Перри. – Ваф прифлала Фемля-Мать? Эфир прям-таки дрожит рядом ф вами. Перун к вафим уфлугам.

– Вы и есть повелитель грома и молнии? – уточнил Эдвин.

– А че? Не похож? Вы, никак, ожидали увидеть фдоровенного бородатого накачанного мужика? Внефность обманчива. Хотите фаполучить мой артефакт?

– Хотим! – хором отреагировали Эдвин, Алира и Нолан.

– А, ну в таковом флучае вам надобно отыфкать Марию Непредфкафуемую. По флучайному фовпадению (хорошо, вру – нефлучайному) ее корабль нынче прифвартован на вофдушном причале Фелвика. Фпрофите о ней в тамофней таверне.

– И что нам нужно от этой Марии? – углубился в детали задания Нолан.

– Вам – ничего. Ей же требуетфя вафа помофь в поифках древних фокровиф.

– В поисках чего? – не расслышала Алира.

– Фокровиф, то бифь клада.

– Она ищет клад?

– Ага. А вам фперва нужно найти ее фаму. Идите, а то хофяину в любой момент может прифпичить опять открыть портал в параллельную Вфеленную фо флобными фмертонофными тварями, а рафхлебывать, как вфегда, нам обоим…

– Странная парочка, – поделилась впечатлениями Алира, шагая по улице в направлении упомянутой Перуном таверны. – Гениальный и слегка не от мира сего ученый со своим внешне жутковатым помощником, на самом деле являющимся могущественным стражем равновесия. А вместе они занимаются экспериментами вселенского масштаба.

– В древности, – добавил Эдвин, – из господина Алокина вышел бы прекрасный безумный чародей.

– Времена меняются, – подметил Нолан, – и безумные чародеи уступают место безумным ученым. Видимо, в том и суть учения о Всеобщем Порядке, как и всякой навязываемой сверху идеологии: заменить одно безумие другим.

Таверна носила название «Гнездо альбатроса» и представляла собой удачное сочетание питейного заведения и корчмы, где в дополнение к горячительным напиткам удавалось еще и вкусно поесть. Из развлечений здесь имелись дартс, бильярдный стол и сцена для выступления различных артистов. В данный момент ее занимала красивая сероглазая женщина лет тридцати с небольшим, весело отплясывавшая энергичный танец под аккомпанемент музыкантов, игравших на канторийских национальных инструментах. Окрашенные в неестественно яркие красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий и фиолетовый цвета волосы дамы вихрем кружились в такт быстрым движениям. Одета женщина была в темно-коричневое платье с длинными рукавами, а обувь на ногах отсутствовала, вероятно, дыбы не мешать им совершать причудливые финты.

Нолан приблизился к барной стойке и спросил у протиравшего тряпкой стакан мужчины в белом фартуке:

– Добрый день. Не подскажете, как нам найти некую Марию Непредфкафуемую?

– Кого-кого? – не понял бармен.

– Простите, оговорился. Ее, наверно, все-таки зовут Мария Непредсказуемая. Ох уж этот горбун с его дефектами речи…

– А! Вам нужна капитан Мария! Нет ничего проще. Она как раз сейчас танцует прямо на сцене.

– Так та женщина и есть Мария?! – удивился журналист. – Она, что же, у вас тут подрабатывает танцовщицей?

– Не-а. Просто взяла и сама залезла на сцену. С ней подобное случается. Взбредет в голову подурачиться, и уже не остановишь. Капитан Мария – весьма… непредсказуемая дама.

– Стоило догадаться по ее имени.

Музыканты исполнили композицию до конца. Мария наконец-то остановилась, чтобы поклониться посетителям заведения, наградившим танцовщицу-любительницу бурными аплодисментами. На ее лице сверкала счастливая улыбка. Отдышавшись, женщина извлекла из-за пазухи кошель и бросила его на пол сцены.

– Спасибо, мальчики! – поблагодарила Мария артистов. – Вот вам на карманные расходы – вы заслужили. Увидимся!

Непредсказуемая дама сделала сальто назад и приземлилась аккурат у барной стойки рядом с Ноланом.

– Привет, красавчик! – поздоровалась Мария с журналистом. – Ты спрашивал обо мне?

– Вы услышали мой разговор с барменом?

– У меня великолепный слух. Эй, Филипп! Налей-ка мне как обычно!

– А «как обычно» – это как? – растерялся бармен.

– Как обычно, удиви меня!

– Будет исполнено, капитан! – отдав честь, произнес Филипп.

– А вы что-нибудь выпьете? – вновь обратилась Мария к Нолану.

– В другой раз. У меня и моих друзей к вам дело…

– Но болтать о делах слишком ску-у-учно!.. – по-детски надувшись, пожаловалась женщина.

– Нас прислал Перун, вы можете знать его под именем Перри.

– Перри… Перри… Такой страшненький, горбатенький мужичок, работающий на того супергения… как же его… Алокина?

– Да, он.

– Никогда о нем не слышала.

– Но вы секунду назад сами вполне подробно описали его внешность!..

– Ха! Вы меня подловили. Хорошо, я во всем признаюсь… Я знакома с Перри, однако близко мы с ним не общаемся.

– Зачем же вы сказали, будто вовсе не слышали о нем?

– А зачем чайки летают в космос?

– Чайки не летают в космос.

– И почему же?

– Потому что не могут.

– Ну а я, в отличие от них, могла вам соврать и соврала. Надо уметь пользоваться предоставленными природой возможностями. Всю жизнь тем и занимаюсь.

– Даже если подобное поведение бессмысленно?

– Особенно, если оно бессмысленно. В том-то и весь смысл.

– Я-я-ясно… – протянул сбитый с толку Нолан и принялся искать помощи среди друзей: – Госпожа Алира, однажды вы предложили вместо меня вести переговоры с эксцентричными субъектами.

– Полагаете, я эксцентрична? – изобразив обиду, осведомилась Мария.

– А вы полагаете – нет? – ответил вопросом на вопрос журналист.

– По-вашему, эксцентричные люди поступают вот так? – Женщина вскочила на барную стойку и, стащив три бутылки с подноса проходившей мимо официантки, принялась ими умело жонглировать.

– Вообще-то, именно так эксцентричные люди и поступают, – заметил Нолан.

– Серьезно?! – деланно изумилась Мария. – Ну, значит, вы правы, и я действительно слегка эксцентрична.

– Госпожа Мария… – предприняла попытку взять инициативу в собственные руки Алира.

– Капитан Мария, – поправила женщина.

– Капитан Мария…

– Мария Непредсказуемая.

– Капитан Мария Непредсказуемая…

– Без «капитан».

– Мария Непредсказуемая…

– Нет, просто «Мария».

– Мария…

– Угу, теперь уже лучше, дорогая.

– Мы вас искали по поводу…

– По поводу искать людей неинтересно, – авторитетно заявила Мария. – Вот если бы вы искали меня без повода…

– Тогда бы мы вас не искали вовсе, – парировала Алира.

– Логично, хаос меня раздери! А ты – девочка смышленая.

– Спасибо…

– Спасибо на хлеб не намажешь. Без специального спасибонамазывательного ножа, разумеется.

– Само собой, – согласилась Алира.

– Вижу, мы найдем с тобой общий язык, милая. А то твой красавчик-спутник несколько запутался в беседе со мной. Не обижайся, красавчик! И, кстати, как зовут красавчика? И, раз уж на то пошло, как зовут тебя, красавица? И кто сей очаровательный в своей скромности юноша, что молчаливо стоит рядом с вами?

– Меня зовут Алира, а это мои друзья: господин Нолан и господин Эдвин.

– Хм… – задумалась Мария. – Буду называть вас красавчик Нолан, очаровашка Эдвин и… Алира. Мне понравилось твое имя, милая. Оно и без всяких эпитетов восхитительно.

– Благодарю…

– Благодарю на хлеб не намажешь…

– …без специального благодарюнамазывательного ножа, – догадалась Алира.

– А спасибонамазывательный не подойдет? – попробовала спровоцировать собеседницу Мария.

– Конечно нет! – без промедления ответила девушка.

– Ибо?..

– Ибо он предназначен для намазывания «спасибо», а не для намазывания «благодарю».

– Умница! – похвалила женщина. – Ты все правильно поняла.

– Господин Нолан, – тихонько одернул друга за рукав Эдвин, – что происходит?

– Наистраннейший диалог в моей жизни, – охарактеризовал журналист. – Однако нашей уважаемой госпоже Алире он, похоже, нравится.

Девушке и в самом деле пришлась по душе беседа со взбалмошной женщиной. Как ни удивительно, при всей бросающейся в глаза безбашенности и беспредельной иррациональности Мария на подсознательном уровне внушала необъяснимое доверие. Рядом с ней Алира ощущала себя в полной безопасности. Аналогичный контраст между внешне выраженной необузданностью и внутренней надежностью присущ бомбе замедленного (или не очень) действия, беспрестанно успокаивающей тебя, повторяя: «Не бойся, все хорошо. Даже если я взорвусь, тебе ничего не угрожает». Притом к словам напрочь лишенного тормозов орудия массового уничтожения ты относишься всерьез и не предпринимаешь ни малейших попыток поставить их под сомнение.

– Красавчик Нолан талдычил о каком-то имеющемся у вас ко мне веселом деле, – напомнила Мария.

– Я не говорил, якобы дело веселое, – уточнил журналист.

– Любое дело, связанное со мной, автоматически становится веселым, – пояснила женщина.

– Думаю, и наше не будет исключением, – предположила Алира, – ведь вопрос касается… поиска сокровищ.

– Каких сокровищ? – насторожилась Мария.

– Мы надеялись, вы нам поведаете…

– Ах, вы об этих сокровищах?

– Скорее всего.

– Знаете, – понизив голос, молвила Мария, – по-хорошему, история с сокровищами – большой-пребольшой секрет… Но сегодня столь чудесный день! Поэтому я с радостью поделюсь с вами тайной!

– Очень любезно с вашей стороны…

– Ой, пустяки! – отмахнулась женщина. – Подумаешь, многовековой семейный секрет, передающийся из поколения в поколение! Есть в мире загадки и поинтереснее. Например, отчего трава зеленая?

– Оттого, что в ней содержится хлорофилл, – не упустил шанса проявить эрудицию Эдвин. – Впервые данное вещество подробно описал визский ученый Аауо в 17 году до Эры Порядка, с помощью магии сумев выделить из листьев растений особый зеленый пигмент…

– А ты не только очаровашка, но и всезнайка! – восхитилась Мария. – Прелестно! В высшей степени прелестно! Ну, коли с одной великой тайной мы разобрались, позвольте посвятить вас в другую. Сокровища, которые я ищу, давным-давно пытался раздобыть мой далекий предок. Вернее, с точки зрения кровного родства он не совсем мой предок, так как его внук, знаменитый мореплаватель и первопроходец капитан Бруггер…

– Капитан Бруггер?! – в едином порыве изумилась троица.

– Да, да, легендарный и отважный (или отважный и легендарный – постоянно забываю правильную последовательность) капитан Бруггер века эдак полтора назад удочерил девочку-сироту по имени Жанна.

– Жанна?! – вновь одновременно воскликнули друзья.

– Ребята, по-моему, вас очень легко шокировать, просто произнося разные имена. Мне даже любопытно, как вы отреагируете на… Карлоса!

Ответом закономерно явилась тишина.

– Освальд?.. Пелагея?.. Дульсинея?.. Хм… Получается, на вас производят впечатление лишь имена Бруггер и Жанна.