Читать книгу Встречная-поперечная - Антонина Циль - Страница 2

Глава 2

Дав курьеру на чай, Маша открыла коробку и принялась с удивлением рассматривать ее содержимое.

Фунт дорогого хиндусского чая, полфунта амазонского кофе, конфеты с марципаном, монпансье, сливочное печенье…

В коробке был конверт. Маша с жадностью прочитала послание, написанное твердым мужским почерком:

«Глубокоуважаемая Марья Петровна, спасибо, что повлияли на Нюточку. Дочь – отрада моей жизни, позднее дитя, оттого пекусь о ней непрестанно. Знаю, балую безмерно и плоды сего пожинаю. Однако мы, родители, со всем опытом нашим прожитых лет, для нынешнего поколения уж не умны и не модны. Всё-то черпают они из вольнодумной прессы и книг. Нюте полезно было услышать чужое мнение, здравое и доброе. Потому примите небольшой презент и компенсацию затраченного времени. Еще раз с благодарностью,

Искренне,

Граф Виталий Семенович Опренский…»

Кроме письма в конверте лежала десятирублевая купюра.

Первым порывом Марьи Петровны было написать ответную благодарность и вернуть деньги. Но затем она призадумалась, держа конверт в тонких пальцах.

Словно в подтверждение ее мыслей в приоткрытое окно ударил порыв ветра, уже не летнего, а прохладного, сырого, напомнив, что осень не за горами и пора конопатить щели.

Дом, что Маша арендовала у дальней родни нового маминого мужа, нуждался в ремонте, пусть мелком, но регулярном и от того затратном.

Пора уж было позаботиться о покупке сорока пудов угля на зиму и оплате услуг мага, чтоб тот заговорил крышу от протекания.

В случае чего родня Михаила, конечно, на улицу не выгонит, но Маша считала делом чести в точный срок платить за съем и прочие услуги.

Опренские оплатили целых пять уроков, половину стоимости аренды. Если бы Нюта осталось Машиной ученицей, семья потратила бы намного больше. В конце концов, это был подарок.

Потому Маша решила, что совесть не всегда должна повелевать здравым смыслом и прагматизмом, и положила купюру в шкатулку к остальным деньгам, собранным на необходимые расходы.

Она неспешно вскипятила воду, растягивая удовольствие, ополоснула кипятком фарфоровый чайничек, заварила чаю и села пить его у окна. Конфеты были чудо как хороши, а печенье таяло во рту.

А утром чудеса продолжились.

По рекомендации от Опренских к Маше явилась бойкая девица в брюках, пышной блузе и мужском галстуке.

Представившись активисткой и борцом за права поперечных созданий, барышня прочитала Маше прочувственную речь о пользе свободомыслия и выразила желание изучать темные языки, дабы, как она выразилась, не только словом, но и делом доказать преданность нелегкому делу – доставке просвещения в лесные массы.

Маша живо представила просвещенную кикимору или луговое лихо и раскрыла рот, чтобы отказать девице, однако та сунула ей запечатанную сургучом записку от графа Опренского.

«Сия девица – дочь графа Миронова. Говорит много, сумбурно, но искренне. Рекомендую брать с нее не менее трех рублей за урок», – скупо, но емко гласило послание.

– Раньше языки Поперечья изучали? – медовым голосом поинтересовалась Маша у лучащейся чувством собственной значимости барышни. – Нет? Тогда начнем с азов.