Читать книгу Бумажные ласки - Ануш Варданян - Страница 15

29/XII 1925 г.

Ревель

Хороший мой мальчик! Как безгранично приятно получать от тебя частые письма. Меня только сильно огорчило твое настроение. Почему оно такое скверное? Ты пишешь, что, возможно, из-за моего отъезда. Не думаю, Иска! Мне кажется, что ты не успел так ко мне привязаться. Я думаю, что есть другие причины. Впрочем, меня они не столь интересуют, так как не сомневаюсь, что к тому времени, когда ты получишь письмо, ты будешь прежней веселой обезьянкой. Мне хочется, Иска, чтоб ты всегда был таким, чтобы весело провел праздники, чтоб весело встретил Новый год и чтоб всю свою жизнь был счастливым.

Ты не представляешь себе, Иса, как мне трудно писать письма. Меня ежеминутно отрывают, и я пишу письмо в три-четыре приема. А как я этого не люблю! Мысли поневоле рассеиваются, и не знаешь, что писать, забываешь, что ты раньше писала. Вот и это письмо я три раза бросала и продолжала потом. Кто-нибудь приходит, и я принуждена занимать гостей. Хорошо еще, если это приятно, а то не дай Бог! Совершенно не завишу здесь от себя, я должна подчиняться высшей команде, т. е. тетушке и дядюшке. Ты можешь себе представить меня в такой роли? Я никуда не хожу без них. Время летит так, что не успеваю оглянуться. Вот опять надо прервать письмо. Должна уходить в гости… Завтра кончу. Пока спокойной ночи…

Доброе утро! Как только проснулась, сразу села писать тебе, боюсь, чтоб опять кто-нибудь не помешал. Несчастье прямо какое-то! Ты уж меня извини, что пишу карандашом, но нет чернил под рукой. Как-нибудь уж разберешь мои каракули.

Я здесь стану такая толстая, что ты даже представить себе не можешь. Меня откармливают словно я из голодного края приехала.

Мне хотелось бы тебе послать кое-какие мелочи, но, говорят, такая пошлина, что не стоит посылать. Узнай, если это неправда, я вышлю. Платочки, например, в письме нельзя выслать. Придется уж вам ждать моего приезда, авось тогда сумею что-нибудь привезти.

Здесь все так дешево, по сравнению с нашими ценами, глаза разбегаются. Я для себя еще ничего не успела купить, кроме парадных туфель и бального платья для встречи Нового года. Я тебе пишу о таких глупостях, что смешно становится, но ведь я привыкла тебе все рассказывать. Вот и сейчас расскажу. Здесь в меня влюбился один молодой человек, довольно неинтересный, который ходит за мной по пятам. Где бы он меня ни встретил, обязательно прицепится, наговорит кучу комплиментов и прочих глупостей. К сожалению, никак не могу ответить ему взаимностью. Вообще, я никогда не думала, что я буду такой верной. Возможно, правда, что я не встречаю интересных людей, но факт налицо.

Ну, довольно болтать. Мне уже уходить надо. Кое-какие покупки делать для завтрашней встречи. Посылаю тебе «наилучший» подарок к Новому году – свою собственную рожу.

Целую свою хорошую, дорогую мне обезьянку так крепко, как умеет Ася.

P.S. Имей в виду, что снималась я в моментальной фотографии, так что не взыщи.

Ася пишет Исе исправно, но он не знает об этом. В связи с новогодними празднествами почта загружена работой и отправления задерживаются, но Иса не хочет взять это в расчет. Иса хочет обижаться, он нуждается в страдании – ведь следующей фазой будет жалость к себе, а если удастся добиться сочувствия и от других, считай, план удался, мучения были не напрасны и обернулись кратковременным и острым наслаждением. Нет писем от Аськи. Иса хочет мстительным росчерком, несколькими хлесткими словами, умещенными в одну телеграмму, вычеркнуть Аську из жизни, но усаживается за письмо.

Когда же Иса получает Асины письма, он расстраивается и более обычного. Она там жива-здорова, а самое главное, весела и совершенно не нуждается ни в Исе, ни в его меланхолии. Забыв о телеграмме с проклятиями, Иса забирается с ногами на широкий подоконник на лестнице в ФЭКСах и царапает карандашом: «Милая девочка…»

– Менакер, вы наконец-то пишете сценарий?

– Конечно, Григорий… Михайлович, – Иса всегда немного спотыкается на отчестве Козинцева, слишком уж молод его преподаватель, ровесник ученику. Но сама ложь запинок не вызывает. И не ложь это вовсе, потому что Иса готовится и обязательно напишет свой гениальный сценарий. Вот-вот напишет, и тогда все увидят, на что способен маленький Иса.

29/XII 1925 г.

Ленинград

Милая девочка! Только сегодня получил одновременно два твоих письма. Нехорошее впечатление произвели они на меня. Настолько нехорошее, что я целый день ходил мрачнее тучи. Написал за этот мрачный день два больших и злых письма, но, конечно, не послал их тебе, к вечеру одумался и решил временно воздержаться от таких посланий. В ворохе всех этих фокстротов, кавалеров, ресторанов, театров и смены нескольких туалетов за вечер не видно тебя и трудно чувствовать тебя. Мне это больно, я не рассчитывал, что первое твое письмо окажется заурядной газетной хроникой – и все. Не хочу, чтоб это письмо вышло по счету третьим не годным к отправлению. Точка. Больше о письмах ни слова.

Ты пишешь, что боишься там испортиться. Не бойся, Чижик, уже поздно бояться – это мои скромные предположения. Постараюсь придерживаться вашего стиля, милая Ася. Ужасно скучно! Т. е. простите, я хотел сказать бэзззумно весело! В воскресенье был в гостях, и от этого «веселья» заснул сидя у теплой печки.

Вчера был в кино на общественном просмотре кинокартины «Тяжелые годы» в постановке режиссера Разумного. Она о рабочем Петрове, что стал большевиком и участвовал в движении. Его сослали в Сибирь, но после Февральской революции он вернулся домой и теперь в родном городе борется за новый советский строй. Ужасно скучная картина, надо признать. Я бы снял значительно лучше.

Ты пишешь, что решила плыть по течению. Ну, что же! Плыви, авось через два месяца ты и доплывешь через бурный водоворот в спокойные объятия Невы, таким же милым и славным Чижиком, каким ты бросилась в него. Это мое пожелание на Новый год.

Целую родную мордашку, Иса

ЛЮБЛЮ!!! ТОЛЬКО НЕ РЕВЕЛЬСКУЮ РАЗВРАТНИЦУ, А МОЕГО ЧИЖИКА.

29 декабря совсем стало грустно Исе. Провожали Илюшу Трауберга, который на месяц уехал в Харьков. Этот проныра все ж таки университет окончил и теперь искал хорошего места, чтобы на стыке искусства и управления. Предложили вроде бы возглавить какой-то журнал в Харькове, вот поехал присматриваться.

Так что Ленинград начинает потихоньку очищаться от всех грешников. Иса быстро привык называть Петроград Ленинградом, и нравилось ему это название значительно больше, чем Петроград – что-то тяжелоступное, тихоходное. Ленинград ассоциировался не с именем вождя мирового пролетариата, а со льдом, с холодом, с прозрачным морозным облаком и туманным утром.

Проводили Трауберга большой фэксовской компанией, попытались изобразить небольшую пирамиду, забравшись на плечи друг другу, но на платформе было скользко, и все попадали со смехом.

С вокзала зашли к кому-то. Народу много, толку мало. Посидев минут пятнадцать, разошлись по домам.

Вот Иса бредет по Невскому, который никто из его знакомых не называет проспектом 25-го Октября. Он думает о том, что зима эта не кончится, пока не приедет Ася.

Дома его ждет письмо от Фани и обиженные физии родных.

29/XII 1925 г.

Сычевка

Только сейчас приехала в Сычевку, и мне передали Ваше письмо, которое пришло 23 декабря. Я с целой оравой знакомых ездила к одной моей подруге за город (верст за 25) в имение. Забрали с собой коньки, лыжи и сани. Пробыли там целую неделю. Чудно провели время. Только я здорово разбила себе ногу, да это все ерунда, скоро пройдет.

Теперь у нас стало немного веселей, приехали студенты, вообще какие-то люди появились, но это все пока, на время, а как пройдут эти каникулы зимние, опять все заглохнет.

Однако, я только заметила, что взялась Вам отвечать, не снимая пальто. Наши в недоумении: «Что за спешное письмо ты пишешь? Даже не успела скинуть одежду и отдохнуть с дороги». Правда, страшно хочется есть, погреться, закутаться в теплый плед и лечь на диван, но я всем пренебрегаю и пишу Вам. Видите, какая я хорошая девочка. Правда?!

Иса! А хорошо бы было, если бы Вы приехали в Сычевку, хотя этого быть не может. В Вас храбрости не хватит. Да и желания не будет. Довольно того, что поговорите об этом.

Очень жалко, Иса, что у Вас в это время, когда Вы писали мне письмо, была «голова почему-то пуста», и все мысли и вопросы, оставшиеся у вас в голове, когда вы писали последнее письмо, «вылетели из головной корочки». Очень скверно, если у Вас такое же настроение, как показывает письмо. Думаю, что оно у Вас успело за это время измениться. Напишите все, о чем хотели написать. Пишите ответ скорей-скорей. Очень люблю получать от Вас письма.

Нужно написать еще много, но не могу. Страшно устала и ужасно хочу спать. Остальное напишу в следующем письме. Пока всего хорошего.

Фаня