Читать книгу Богов напиток – алых губ нектар пьянящий, жажду утоляя - Ар Елав - Страница 5

6°11’07.2″N 1°12’51.2″E

Вечером в кабинет советника по связям с общественностью прибыл командир взвода морских пехотинцев лейтенант Абрамс. Вежливо постучав в дверь и дождавшись ответа «Войдите», он вошел внутрь. Дуглас сидел за столом и что-то писал. Наконец, подняв глаза на вошедшего, он сказал:

– А, лейтенант. Вы по поводу своего оболтуса?

– Так точно, сэр.

– Да ты садись. Давай поговорим.

– Слушаю вас, сэр.

Дуглас достал из ящика стола бутылку JB и два стакана. Потом, повернувшись к холодильнику, вытащил тарелочку с нарезанными дольками лимона и апельсина. Бутылка уже была почата, и лейтенант подумал, что и на самом деле сотрудники посольства большие любители выпить. Впрочем, по Дугласу невозможно было определить: пробовал ли он крепость виски сегодня, или днем раньше?

Наполнив стаканы на четверть, советник, как бы оправдываясь, объяснил:

– Понимаю, что цитрусовые только портят вкус хорошего виски. Но сегодня у меня нет жареных свиных ребрышек. И лед, как назло кончился. Так что, лейтенант, угощайся тем, что есть.

Тот попробовал было отказаться, но Дуглас, сделав свирепое лицо, рявкнул:

– Как старший по должности приказываю тебе: пей!

Лейтенант послушно взял стакан и сделал небольшой глоток. Дуглас расхохотался:

– Да пей, не бойся – не отрава. Ладно, давай ближе к делу. Личное дело Дефендера я пролистал. Что ты можешь добавить к имеющемуся?

Абрамс задумался:

– Все, что там написано – чистая правда. Честен, справедлив, исполнителен. Я бы не сказал, что он злой – скорее наоборот.

– Скорее наоборот… Добренький что ли? Поэтому так легко попался?

Командир принялся защищать своего подчиненного:

– Сэр, вы не правы. У него отличные показатели по физической подготовке, рукопашному бою и стрельбе. Он может драться один против нескольких противников. В том числе и вооруженных. Что, кстати, и подтверждается: из обеих стычек он вышел победителем.

– И все-таки попался.

– Но сэр. Он же не виноват, что бармен заехал ему бутылкой по голове…

Дуглас развеселился:

– Черт возьми, это первый случай, когда сержант морской пехоты арестован с помощью бутылки «Джек Дениелс»! Нет, лейтенант, твои парни какие-то молокососы. Да не перебивай, а слушай. Я воевал во Вьетнаме. Не буду рассказывать, что я там видел – много всего было. Но от «чарли» и от военной полиции мы уходили легко, всегда оставляя их в дураках. А не дай Бог, твоих парней окружили бы – что тогда? Запомни, лейтенант одну важную вещь: ты должен вбить в головы своих солдат мысль о том, что человек, улыбающийся тебе, может оказаться твоим врагом. Они должны быть готовы ко всему и всегда. А этот слюнтяй, увидев кровь, сразу взбесился. Никогда нельзя терять над собой контроль! Запомни это хорошенько. Если бы тех уродов было больше, он никогда бы с ними не справился в таком состоянии. Разум должен быть холодным… – с этими словами он влил в себя остаток виски, чтобы подогреть свой рассудок.

Через час уже можно было подсчитать количество капель на дне бутылки.

– Сэр, что же нам делать с Дефендером? Он ведь там сидит один в темной холодной камере на жестких нарах, голодный, холодный, в обществе мерзких крыс. Он может простудиться и заболеть – что мы тогда скажем его мамочке? – язык у лейтенанта начал заплетаться и последние слова он с трудом вытолкнул из себя.

– Ничего с ним не случится. Посидит – поумнеет. И какого хрена он ввязался во все это, если не смог уйти? – запальчиво произнес Дуглас.

– А вы-то сами как поступили бы в этом случае?

Тот стал серьезным.

– Да, поймал ты меня… Я бы, пожалуй, поступил так же…

– Вот видите, сэр! Значит, вы не считаете его виноватым?

Дуглас насупился:

– Кое в чем он виноват. Но заступиться за товарища – был его долг.

Абрам захлопал в ладоши:

– О, сэр, вы так здорово это сказали! Вы – настоящий политик!.. А я-я-я-я спать хочу – добавил вдруг без всякой связи с предыдущим.

– Ладно, иди. Завтра с утра придешь – поговорим.

Лейтенант вскочил и вытянулся по стойке «смирно», раскачиваясь при этом, как маятник:

– Есть, сэр!

Потом сделал поворот кругом, но, запутавшись в складках ковра, не удержался на ногах и упал на пол. Дуглас засмеялся:

– Молокосос ты еще.

Падая, Абрамс ощутил себя летящим в самолете, попавшем в воздушную яму. Открыв глаза, он увидел, что окружающий мир как-то странно вращается вокруг него. Немного скосив глаза в сторону, он увидел ботинки Дугласа, стоящие возле стены. Схватив один из них, лейтенант радостно произнес:

– А, гигиенический пакет! – и с удовольствием опустошил свой желудок в ботинок советника. А тот разогнуться не мог от смеха:

– Ха-ха-ха, засранец… Пакет нашел… Ха-ха-ха… Салага ты, мать твою за ногу…

На следующий день лейтенант Абрамс вновь пришел на прием. Советника еще не было и ему пришлось целый час просидеть в приемной. Наконец, Дуглас появился. Видно было, что он не в духе. Лейтенант поприветствовал его:

– Доброе утро, сэр.

– Чего в нем доброго? – проворчал Дуглас. – Давно ждешь?

Абрамс несколько замялся:

– Да, уже час.

Дуглас сердито засопел, открывая дверь:

– Ладно, задержался. Проходи, лейтенант, садись.

Закрыв за лейтенантом дверь на ключ, он подошел к столу и со злостью шлепнул на него портфель.

– Дерьмовое дело, знаешь ли. Дипломатическим путем его вытащить не удастся.

– Но почему, сэр? Ведь можно же, наверное, доказать, что он действовал в пределах необходимой обороны. А то, что он избил полицейских – так он был в состоянии аф… аффекта – с запинкой выговорил он трудное слово.

– Аффекта – насмешливо произнес Дуглас. – Долго думал?

Но лейтенант не понял насмешки.

– Да. И вчера думал и сегодня…

– Я тоже думал. Только что ни думай, заходишь в тупик. Видишь ли, есть проблема. Как ты знаешь, Президентом Того является Гнассингбе Эйадема. В очередной раз. По мнению наших и европейских политиков, он снова совершил насильственный захват власти, потому, что своих оппонентов он нейтрализовал одного за другим. Эйадема пользуется безоговорочной поддержкой армии, поэтому убрать своих политических противников для него не представляет никакого труда. Это, конечно, достаточно отрицательная фигура. Но ссориться с ним нам сейчас не с руки – планируется крупная коммерческая сделка, а бизнес превыше всего. Поэтому давить на местных не получится.

– Так что же, сэр, деньги важнее, чем свобода гражданина США?

– Да не сыпь мне соль на сахар. Есть еще кое-что: тот француз, которого доставили в больницу, сегодня пришел в себя и сообщил кое-что.

– Что он сообщил, сэр? – Абрамс даже подался вперед, задавая этот вопрос.

И Дугласу, внезапно, стало стыдно. От того, что он постоянно подсмеивался над лейтенантом. И от того, что вчера наорал на Дефендера, попавшего в такую неприятную историю. А лейтенант так переживает не из-за того, что его подчиненный влип куда-то и это может испортить его карьеру, а просто потому, что он хороший парень, этот лейтенант. И не надо так было относиться к нему.

У советника даже запершило в горле из-за этого. Чтобы скрыть свое состояние от лейтенанта, Дуглас встал и, достав из холодильника бутылку минералки, зараз осушил целый стакан. «А ведь у него тоже голова болит после вчерашнего», – подумал он и, наполнив второй стакан, протянул его Абрамсу:

– На, пей.

– Спасибо, сэр.

– Ну что ты все сэр, да сэр? Мы тут сидим, разговариваем, как два добрых друга, так что отложи свою официальность в сторону, о`кей?

– Хорошо, сэр.

Дуглас покачал головой: неисправим.

– В общем, слушай. Этот француз, пришедший в себя, назвал номер телефона. По нему позвонили и через двадцать минут приехали, кто, как ты думаешь?

– Кто?

– Управление внешней безопасности – французская разведка.

– И?

– Вот тебе «И». Этот француз работал под прикрытием. Он внедрился в какую-то преступную структуру. Араб, которому твой сержант сделал харакири окорока, занимал какой-то пост в этой «организации». В тот день они должны были встретиться в той самой комнате с поставщиком оружия, чтобы обговорить свои вопросы. Каким образом рядовой Паркер вместо этого поставщика оказался с ними лицом к лицу непонятно: скорее всего, произошла роковая случайность. Что между ними произошло тоже пока неизвестно – француз оказался в состоянии назвать лишь номер телефона. Ну а потом, Дефендер услышал крик и бросился на помощь. Его вторжение провалило операцию по захвату крупной банды международных торговцев оружием и свело на нет несколько лет работы агента DGSE.

– И теперь они считают, что мы во всем виноваты?

– Не мы с тобой. Но всех собак, да и кошек тоже, они повесят на твоего сержанта. И не упустят случая надавить на местных аборигенов. А те, в свою очередь, покажут своим покровителям свою лояльность и будут тянуть с передачей твоего сержанта нам.

– Каким покровителям?

– Того – бывшая германская колония. Но в Первую мировую войну страна была оккупирована Великобританией и Францией, и Лондон с Парижем получили мандат от Лиги Наций на управление страной. В пятьдесят шестом после референдума, Того стала автономной республикой в составе Франции, в пятьдесят восьмом Франция предоставила Того статус республики, но оставила за собой право контролировать вопрос обороны, внешних связей и финансов. В шестидесятом году после референдума, Того провозгласила независимость и встала на демократический путь развития, но в шестьдесят седьмом Гнассингбе Эйадема пришел к власти в результате военного переворота и довольно жестко правит страной до сих пор. Вот так исторически и сложились тесные культурные и экономические связи Того с Францией и Германией. И, несмотря на осуждение Эйадемы, Франция вооружает и обучает армию Того, которая, кстати, является самой дисциплинированной и боеготовой во всей Центральной Африке.

– Сэр, если он, как вы сказали «довольно жестко правит страной» – значит, он диктатор и душит демократию, и его надо убрать?!

– Ну, уж сразу убрать: некоторые послабления режима все-таки есть. Два года назад он все-таки разрешил деятельность политических партий и новую Конституцию принял…

Дуглас замолчал. Абрамс тоже. Молчание затянулось. Мысли лейтенанта метались, голова была готова взорваться от вариантов спасения, которые он сразу же отметал один за другим, как невыполнимые. Дуглас искоса наблюдал за ним, стараясь понять: насколько можно доверить ему тот план, который он уже продумал, и осталось лишь обсудить детали. Наконец, лейтенант заговорил:

– Неужели не найдется никакого дипломатического решения? Ведь что-то может быть, должно быть? – тут же поправился он.

– Нет, парень, только не в этом случае. Мы можем говорить и об аффектах и о необходимой обороне, но их аргументы сильнее наших: нанесение тяжких телесных повреждений лицу, находящемуся при исполнении, сопротивление при аресте, не говоря уже о нанесении экономического ущерба владельцу бара. Одну только бутылку Джека бармен оценил в миллион франков – будто бы Сильванус Олимпио пил виски из этой бутылки после избрания его Президентом в шестьдесят первом году и с тех пор она стояла, как память. Врет, конечно. Но все вместе, а, тем более, срыв операции по захвату банды, перекроет все наши карты. Много, слишком много.

Он немного помолчал. Потом продолжил, испытующе глядя на лейтенанта:

– И очень долго придется встречаться, вести переговоры, ходить на заседания судов. Одной бумаги изведешь тонну, а времени – так вообще без счету. Нет, парень, мы будем действовать по-другому.

Изменившийся тон голоса Дугласа благоприятно подействовал на Абрамса – лейтенант так посмотрел на советника, как собака смотрит на своего хозяина, прячущего за спиной котлету:

– Вы что-то придумали, сэр?

– Да, есть кое-какие мысли. Но скажи мне вот что: как ты смотришь на то, чтобы провести маленькую диверсионную операцию?

Абрамс замешкался. Он понимал, что Дуглас ждет от него ответа о его готовности действовать. Действовать он был готов. Но диверсия? Против противника, ведущего боевые действия – да, несомненно: цель оправдывает средства. Но мы же не находимся в состоянии войны? Диверсия против кого? К чему это приведет? Неужели Дуглас хочет взорвать полицейский участок? Это уже слишком. Кроме ущерба, могут пострадать люди. А что потом? Так и до терроризма недалеко.

Дуглас видел мучительные сомнения Абрамса. Но он и сам не собирался толкать его на преступления, о которых подумал лейтенант. Поэтому, выждав время и не получив от него ответа, советник решил все же открыть карты:

– Расслабься, я не предлагаю тебе начинать войну и взрывать здания. Здесь все намного проще. Я рассчитываю, что все обойдется только парой синяков. Никто не пострадает, а твой сержант будет свободен.

– Тогда я готов, сэр. Если это поможет делу, я то отношусь положительно.

– Ок. Значит, так и поступим. Есть у тебя человек пять надежных ребят, которые будут держать язык за зубами?

– Есть. Четверых подберу и я – пятый.

– С каждым нужно побеседовать индивидуально. То, что мы постараемся провернуть – незаконно: подобная операция требует согласования сверху. Но у нас нет на это времени… Если кто-то из твоих парней проболтается, тебя отправят рядовым на Аляску, а меня, в лучшем случае, дворником в воскресную школу где-нибудь в Оклахоме. Да и их тоже загонят, как русские говорят: «Куда Макар телят не гонял».

– Куда?

– Это у них такая поговорка, которая означает: где-то на краю Земли.

– Странное выражение.

– Еще и не такое услышишь, раз со мной связался.

– А вы что, знаете русских?

– Знаю. Но это другая история, когда-нибудь расскажу.