Читать книгу Без любви. Сборник рассказов - Арчибальд С Скайлс - Страница 9

Критики, которые почти всегда восторженно отзывались о его работах, возможно, были бы удивлены, узнав, что думал о них Миша. Миша же считал, что критик – это тот, кто пытается судить то, что невозможно вместить; кто входит в храм без благоговения. Критик – это всегда атеист, знал Миша. Мысли о критике мучали его не случайно. Он сидел за столом и смотрел на свою рукопись. То, что ему удалось… То, что он услышал и то, из каких высот ЭТО пришло к нему… это был билет в историю. А, может быть, и в вечность. Роман, будь он опубликован, не просто бы сделал его знаменитым. Роман сам по себе был вечен, как откровение, как сокровенный дар, как евангелие.

Миша погладил страницы и вдруг ощутил себя маленьким и никчемным. Букашкой, которой повезло открыть потайную дверь и стырить из-под носа у богов кусочек Слова. Он поежился. То ли в подвальчике стало холодно, то ли от нервов, которые последнее время были ни к черту у него пошли по кожи мурашки. Миша открыл дверь печурки и кинул в топку два полешка. Открытое пламя осветило и обогрело его лицо. «Зачем мне этот подарок?» – подумал он. «Ведь не для того же, чтобы обменять его на гонорар и славу». Он вдруг воочию увидел, что роман – это пропуск. Это возможность проскользнуть туда, куда избранным удавалось войти ценой неимоверных подвигов и страданий. Удача, невероятное везение, которое бывает только в сказках и только с дураками. А он? А он хочет обменять свое вечное сокровище на мешок гнилых яблок. Он хочет оценить и взвесить его, как ненавистные ему критики. Он хочет отдать его глупому, жрущему миру за окном…

– Неее-е-е-е-еееет!!! Нее-е-еет!!! Не-е-ет!!! – Елена Сергеевна метнулась к нему страшной, яростной тенью и, оттолкнув от печки, стала голыми руками вытаскивать из пламени листки. Обжигая пальцы и не замечая вздувающихся прямо на глазах пузырей, сбивала с рукописи пламя и, плача, бережно складывала ее, поливая слезами. – Мии-ииша! Миша! Миша! Миша! Родной мой, милый мой, любимый мой. Зачем?

Она обнимала его голову и плакала, а он, не в силах справиться с странным чувством обреченности и краха, положил голову ей на колени и, смотря на два полена полыхавшие в печи, все повторял:

– Мы погибли. Мы погибли. Мы погибли. Что же ты сделала, Любовь моя? Маргарита…