Читать книгу Когда включается сознание - Арина РадиОНОВА - Страница 16

Арина опять ушла одним днём, то есть в пятницу она уволилась, а в понедельник вышла на новую работу. И ей было плевать, что должность опять ниже – начальник отдела, а не зам, и ей плевать, что направление работы очень тяжёлое и неблагодарное – жилищно—коммунальное хозяйство, и ей плевать, кто и что будет о ней говорить, главное, что она освободилась от Амтитова, и теперь-то уж точно начнётся новая жизнь. Хотя доля сомнения у Арины всё-таки оставалась, ведь если верить предсказаниям цыгана (а большинство сказанное им уже сбылось), то ещё не прошли пятнадцать лет Тьмы, а только десять. Арине в этом году исполнялось сорок лет. Но опять же, какое-то внутреннее ощущение ей подсказывало, что такого сильного напора, как раньше, у Тьмы уже не будет.

Ровно в 18 часов вечера пятницы, получив на руки трудовую книжку (до последней минуты рабочего дня Амтитов приказывал не выдавать трудовую книжку), Арина, бросив все дела, ушла с Михаилом и сыном в крестный ход, который уже шёл по их области несколько дней. Они присоединились к крестному ходу на выезде из города. До этого Арина никогда не участвовала в крестных ходах и даже не понимала, что это такое. Она шла вместе с другими людьми под палящим солнцем, но ощущала такую лёгкость, которую нельзя было сравнить ни с чем. Она была свободна! Она шла к Богу, она шла к покаянию, она шла к осознанию самой себя.

Когда крестный ход шёл мимо каких-то маленьких сел и деревень, из домов к ним навстречу выходили люди и приветствовали шествующих. В одной деревне люди вынесли на дорогу большую икону царских мучеников, и все шествовавшие в крестном ходе, наклоняясь, проходили под иконой. Прошла и Арина. Она ощутила такой прилив сил, не сравнимый ни с чем! Она сама удивилась этому духовному порыву, который внезапно преобразил её, дал силы идти дальше.

Очень легко преодолев весь дальнейший путь, они дошли до конечной точки хода – маленькой сельской церкви, в которой служил старый, весь седой батюшка. Он тепло приветствовал каждого участника крестного хода. В церковном дворике был накрыт стол с яствами, подобающими такому событию. Люди присаживались за стол, откушивали поставленных яств и потом могли прилечь отдохнуть на расстеленные ковры под тенью деревьев. А вечером началась ночная служба. Богослужение шло очень долго. Но Арина не наблюдала за временем, ей было хорошо в церкви, она молилась о прощении своих грехов, и чтоб Бог наставил её на новую работу. Потом Арина с легким сердцем исповедовалась и причастилась. Теперь она была готова к дальнейшему пути своей жизни.

Работы на новом месте работы было много. Огромное количество жалоб граждан на работу жилищно—коммунального хозяйства, с которыми не все справлялись, не пугало Арину. То, что она прошла у Амтитова, не сравнится ни с чем.

Теперь Арина опять практически каждый день в семь вечера уже была дома. Только изредка она могла задержаться, если надо было подготовить какую-то срочную информацию или доклад руководителю. Здесь не было этих изнуряющих, оскорбляющих и психологически убивающих многочасовых планёрок. Рабочее время использовалось рационально, с пользой для дела. Арина радовалась, что теперь её мозг работает на благо людей, а не прихоти Тьмы и её тёмных служителей. Она работала с удовольствием и большой самоотдачей, и даже самые сложные задачи ЖКХ решала с невероятной лёгкостью.

У Арины, естественно, появилось больше свободного времени, которое теперь она уделяла семье и, в первую очередь, сыну. Она опять вспомнила предсказания цыгана о том, чтобы в пятнадцать лет не упустить сына. Мише как раз шёл пятнадцатый год.

В то время в стране тоже было не очень хорошее время, время, когда разваливалась армия. Все газеты пестрели статьями о дедовщине в армии и о разрухе в войсках. Начитавшись подобной информации, Арина подумала, что, может быть, это и есть то, чего она не должна упустить. Может быть, она должна защитить сына от армии, от этих проявлений дедовщины и безпредела, и поэтому для себя решила, что она сделает всё возможное и от неё зависящее, чтобы Миша не попал в армию.

Арина решила собирать в детской медицинской карточке сына все факты о его болезнях, даже незначительных, чтобы это выглядело, как хронические заболевания, которые дадут ему право считаться негодным к военной службе по состоянию здоровья.

И только Михаил был категорически против этого. Он стал брать сына с собой на казачьи мероприятия, обучать его стрельбе, навыкам рукопашного боя, работе с шашкой. Приобщаясь к казачьей культуре, сын стал вместе с казаками посещать молебны в храмах, особенно праздничные церковные службы, когда казаки обезпечивали общественный порядок. Сын теперь знал молитвы, русские обряды и традиции, даже русские народные песни, и, что интересно, ему это нравилось. Арина же, как наседка, пыталась его оградить от возможных травм или неудобств, особенно, когда сын, вместе с отцом, уходил в казачьи конные походы и летние лагеря. Отец научил его езде на лошади, чего очень боялась Арина. Ей всё казалось, что сын упадёт с лошади и получит травму. Она пыталась запрещать ему ездить верхом. Они несколько раз даже ругались с Михаилом по этому поводу.

Эх, Арина, Арина! Опять её сознание затуманили. Она напрочь забыла то маленькое событие её жизни, когда в юности она встретила старушку, которая ей сказала, что она выйдет замуж за военного. А ведь Михаил, прежде, чем открыть свой маленький бизнес, был военным. Он окончил высшее военное училище и затем пять лет служил, прежде чем уйти из армии. И хотя Арина и Михаил не были женаты, но они уже давно понимали, что фактически они и есть вторые половинки друг друга. А генетика – штука сложная. Она передаёт то, что заложено в родителях. Она опять забыла и второе маленькое событие в её молодости, когда её девятимесячный грудной сын отдавал честь красному удостоверению с золотым тиснением герба России. И она опять забыла то предсказание цыгана и другой прорицательницы, что её сын при очень больших погонах и будет управлять огромным количеством людей.

Но тогда Арина почему-то не сопоставила эти факты. Она опять забыла, что Тьма атакует в трёх направлениях – семья, здоровье, работа. Раз теперь с работой всё в порядке, надо было подумать, что теперь под прицелом либо семья, либо здоровье. Но мозг Арины был затуманен тогда и этой связи не видел.

Наступал очередной день рождения сына. Арина даже не подозревала, какой подарок на день рождения приготовил ему его отец. Михаил договорился в своей казачьей конюшне и в день рождения сына прямо во двор их многоэтажного и многоподъездного дома приехали казаки на лошадях, и вели с собой одного коня без всадника. Конь был белого цвета, очень красивый и грациозный. Казаки шли через весь город, по городским улицам, народ, шедший по тротуарам, глазел на них, как на диковинку. Когда они зашли во двор, многие соседи высыпали на улицу, ведь был выходной день – второе января. Арина увидела это в окне и позвала сына, сказав: «Иди и смотри. Это только к тебе.» И сын Арины, надев казачью форму, высокие хромовые сапоги и лохматую белую папаху, вышел во двор и сел на этого коня. Это очень красиво смотрелось – всадник на белом коне, грациозно вышагивающем на белом, только что выпавшем снегу. Поневоле, Арина залюбовалась этим зрелищем, но потом невероятно испугалась, что сын может упасть и сломать себе что-нибудь. Конечно, сыну она этого не показала, любезно приняла это, приветствовала казаков. Но после того, как казаки уехали, стала всё своё недовольство высказывать Михаилу. Но Михаил сказал, чтобы она перестала «нянькаться» с сыном:

– Открой глаза, наконец, он уже не маленький ребёнок, он взрослеет, дай ему возможность в этой жизни поступать так, как он этого хочет. Ему это всё нужно. Хочешь ты этого, или нет, но вечером мы с казаками едем на главную площадь города к новогодней ёлке и там будем на лошадях катать народ.

Отец с сыном уехали на площадь, а Арина осталась дома и переживала, как бы её Миша не упал с коня.

И потом в течение всех восьми новогодних выходных дней, что отдыхала вся страна, её сын с отцом и другими казаками на главной площади города катали взрослых и детей на конях, сопровождая рядом и следя, чтобы люди безопасно получали удовольствие от такого катания. Арина не выдержала и в один из дней тоже приехала на площадь. Видя всеобщее новогоднее веселье на площади, на душе у Арины немного отлегло. Но всё равно смутное ощущение тревоги и опасности для сына не покидало её. Если бы тогда Арина знала, что это ощущение у неё было не зря. Эта опасность в то время для сына действительно существовала, но с другой стороны, о чём она ещё не знала. Она узнает об этом много лет спустя. А тогда это общение с казаками наоборот оберегало её сына от той опасности, которая была рядом с ним каждый день. Её сын знал об этой опасности. Он каждый день ходил бок о бок с ней, но никому ничего не рассказывал. Арина узнает об этом много лет спустя.

А тогда, Арина и Михаил стали всё чаще ругаться из-за методов воспитания сына. Михаил твердил, что он не позволит из сына сделать тряпку и маменькиного сынка, что мальчика надо воспитывать так, чтобы он был мужчиной и защитником Родины. Арина же видела свою миссию в том, чтобы всячески оберегать и ограждать сына от любых потрясений в жизни. Неизвестно сколько бы продолжались их споры, если бы из этого состояния Арину не вывел странный сон. Она давно не видела никаких снов, Тьма настолько опутала её, что Арина сама себя не понимала, как вдруг ей приснился сон, в котором в кромешной тьме она услышала голос, который три раза сказал: «Остановись! Остановись! Остановись!»

Проснувшись, Арина мгновенно всё поняла. Она вспомнила слова цыгана, как тот три раза повторил: «Не упусти, не упусти, не упусти!» Она мгновенно поняла, что она делает что-то не так именно в отношении сына. Она поняла, что это опять проснулся её внутренний голос, который так долго спал, пока она боролась с Амтитовым.

И она остановилась. Откуда-то вдруг появилась чёткая мысль – как понимание, что она должна поддерживать, направлять и всячески помогать сыну, но именно в том, чего хочет он, а не она.

Сначала Арина пыталась разложить эту мысль на логические составляющие – как это, что хочет он? Он – ещё неоперившийся подросток с еще не сформировавшейся психикой! А если он захочет чего-то совсем недопустимого? Она что, должна будет со всем соглашаться, и ему потакать во всём?

Но тут же, неведомо откуда, в голове осела непробиваемая мысль: «Ты должна довериться сыну. Он главнее. Ему виднее, как поступать, просто помогай ему!» Зная себя, свои видения, сны, предвидения и всё, что уже ранее происходило в её жизни, Арина поняла, что это неизбежно. И подчинилась.

Она стала слышать сына и Михаила. Раз сыну это всё нравится – конные походы, казачьи лагеря, рукопашный бой, казачья военная подготовка, то она теперь будет только помогать. Если ему нравится ездить верхом на коне, значит, Арина будет это только приветствовать. И бабушка, и мама Арины поддерживали сына в его стремлении к казачеству и лошадям. На все его дни рождения ему теперь, не сговариваясь, дарили подарки, связанные только с этим. Дарили казачью атрибутику, казачьи шашки и всё, что связано с лошадьми. Мама Арины подарила картину с рыжим конём. Сама Арина подарила бронзовую статуэтку Георгия-Победоносца на коне, убивающего дракона. А отец задаривал сына казачьими шашками и папахами.

Как только Арина пересмотрела ситуацию с воспитанием сына, как тут же Тьма опять зашла со стороны работы. До Арины дошёл убийственный слух. Об этом говорили уже все. А слух был таким – Амтитов хочет вернуть Арину и сделать её своим теперь уже первым заместителем по жилищно-коммунальному хозяйству. О, Боже мой! Неужели опять всё повторяется только по большей спирали! Ну, нет, даже если он опять такое замутит, Арина решила, что теперь она ни за что не поддастся, теперь она будет действовать по-другому.

Арина, в отместку Амтитову, стала в разговорах с коллегами специально говорить, что Амтитов сам по себе ничего не значит, только раздул о себе славу. Раз он хочет её, Арину, опять вернуть, то это значит только одно – сам он работать не может, сам по себе он ни на что не способен, умишка не хватает, раз он одного и того же работника уже возвращал и опять хочет вернуть. Арина знала, что ему обязательно передадут её слова, и была уверена, что только такая тактика, что называется «от противного» – это её единственный шанс.

На этот раз она оказалась права, ибо слухи, побродив ещё какое-то время, вскоре утихли сами собой. Но только теперь, если Амтитов встречал вдруг Арину на каких-либо общих совещаниях, или просто в коридорах власти, то он обязательно орал на неё прилюдно что-нибудь обидное, на что Арина неизменно отвечала что-то типа «…ну, конечно, вы опять в своём репертуаре, Иван Павлович, ничего нового, хоть бы сменили пластинку, а то уже всем надоели».

На этот раз Арина победила, не дав ему заполучить её во второй раз. Но что он придумает ещё? Он способен на всё, на любую пакость. Арина понимала, что она ходит по лезвию ножа, что он, проглотив оскорбление, которым его унизила Арина, может ещё больше озлобиться и напасть ещё жёстче, по-крупному. Что ж, война – так война, побеждает сильнейший, и ради своей семьи Арина тоже была готова идти до последнего, возможного в её понимании предела. Весь страх улетучился. Теперь она его не боялась.