Читать книгу Витязь - Арина Теплова - Страница 7

Весь день, слова раскаяния от Лизы, о случившемся с ними ночью, не шли у Павла из головы. Получается, не так уж она наивна и скромна, как он напридумывал себе – злился Павел. К чему бы привела эта связь, если бы сам он не сдержался и не остановил ее – думается ни к чему хорошему. Ему пришлось бы взять всю ответственность за судьбу Лизы на себя, но в его зависимом от военной службы положении это было невозможно. Он должен был сохранить свою честь, чтобы не вызвать сплетен. Надо было принимать какое-то решение и он его принял. Держа в голове мысль о безопасности и присмотре за Лизой, он заехал в одну знакомую ему деревню и договорился с хозяйкой, простой селянкой, у которой его рота стояла на постое чуть ранее, о приюте и помощи для Лизы. И, дав ей денег и решив свое затруднение, со спокойной душой вернулся под вечер в лагерь.

Когда он вошел, Лиза, смущенно подняв глаза, сразу же обратила внимание на холодное, непроницаемое выражение на его лице. Едва бросив быстрый взор на девушку, сидящую на койке, он на ходу, расстегивая доломан, кратко осведомился:

– Доктор Коваль был?

– Да, – произнесла Лиза, не спуская с него настороженного и внимательного взора, – Он сменил мне повязку.

– Рад, – сухо бросил Павел, стягивая с себя одежду, повернувшись к ней спиной. Оставшись обнаженным до пояса, он повернулся к ней и, холодно взирая на девушку, отрывисто произнес. – Я, как и обещал, нашел вам место в одной деревне в сорока верстах от Полоцка, но отсюда будет недалеко, всего в получасе езды верхом. Там вы будете в безопасности и под присмотром. Я говорил с хозяйкой, она из простых, живет одна с малолетним сыном и согласна дать вам приют и помощь.; Собирайте вещи, Елизавета Андреевна. Я отвезу вас к ней.

– Сейчас? – тихо спросила Лиза, заметив, что Корнилов, как и с утра, сильно не в духе.

– Да, – бросил кратко Павел и, отойдя от нее, начал умываться.

Лиза пристально посмотрела на его широкую спину и, вздохнув, начала обуваться. Искоса бросая заинтересованные взоры в сторону Корнилова, она встала и начала собирать свои немногочисленные вещи в сумку. Когда он закончил мыться и обернулся к ней, она уже приготовила небольшой тюк с двумя платьями и бельем. Быстро скользнув восхищенным взглядом по его сильной шее, мощному торсу, плоскому животу и мускулистым рукам, Лиза быстро опустила глаза вниз, опасаясь того, что он заметит, как она разглядывает его. Павел, заметив, что девушка готова, быстро натянул на себя нижнюю рубаху и чистый доломан и коротко бросил:

– Посидите пока. Я привяжу ваши вещи.

Лиза послушно села. Холодность, недовольство сквозило в каждом жесте и фразе молодого человека и это напрягало Лизу. Она не могла найти объяснения его поведению. Она решила, что молодой человек просто устал. Все же, кроме постоянных опасных переделок, боев и вылазок, он должен был заботиться еще и о ней.

Когда он вернулся, спустя некоторое время, девушка стояла возле койки, она ожидала его, готовая к отъезду. Павел, молча, оглядел ее с ног до головы и, стянув с гвоздя свой плащ, приблизился к ней и накинул ей его на плечи. Лиза хотела сама вытащить свои волосы, но Корнилов к ее удивлению проворно просунул руку в плащ и сам осторожно вытянул ее волосы, положив их сверху плаща.

– Благодарю, – произнесла Лиза, скользнув ласковым взглядом по высокой фигуре молодого человека, которая возвышалась над нею. Павел проигнорировал ее взор и, нахмурившись, сказал:

– Пойдемте, необходимо успеть до вечера. Мне к девяти на сбор. Обопритесь на мою руку, вам будет легче идти.

– Да, благодарю вас, – кивнула Лиза и ухватилась за его подставленный локоть. Ощущение удовольствия от его близости заполнило ее и Лиза почувствовала, как ее сердце забилось быстрее.

Они вышли наружу и приблизились к его жеребцу.

Чуть наклонившись к Лизе, Корнилов подхватил девушку на руки. Она вся сжалась, чувствуя его сильные руки, которые без труда держали ее. Быстро закинув девушку на круп высокого коня и посадив ее боком, Павел поправил ее юбку, прикрывая ее ноги в чулках. А затем, привычным движением всунув ногу в стремя, ловко вскочил в седло позади нее. В ту же секунду, приподняв колени девушки, он положил ее ножки сверху своего бедра, сев в седле удобнее. Чувствуя, как сильная рука Павла обхватила ее за талию, притиснув ее к своей широкой груди, Лиза вновь почувствовала, как ее сердце забилось глухими сильными ударами. Натянув поводья, Корнилов взглянул на нее сверху и спросил:

– Вам удобно, Елизавета Андреевна? Все хорошо? – Лиза лишь кивнула, ощущая, что у нее перехватило дыхание от того, как близко он прикасался к ней и она вряд ли может ответить ему. – Тогда в путь.

Молодой человек пришпорил коня и пустил его иноходью. Они не проехали и нескольких верст, как Лиза ощутила, как ею завладело чувство невероятного счастья от близости Корнилова. Его притягательная сила, молодецкая удаль и твердый мужской характер, сочетались в нем в совершенстве. Даже в самых смелых мечтах ранее в девичестве, да и после вынужденного замужества, Лиза даже не могла предположить, что жизнь случайно сведет ее с таким привлекательным мужчиной. Желание смотреть на него, быть просто рядом, говорить с молодым человеком, все это приносило девушке неимоверную радость и воодушевление.

Однако, ее удручало его странное поведение сегодня. Она отчетливо видела его сердитый колючий взор и чувствовала, что он недоволен ею. С самого момента знакомства Корнилов никогда так себя не вел. И теперь, Лиза пыталась разгадать причину его мрачного вида и осуждающего взора, но никак не могла ее найти.

К тому же, девушка была неимоверно смущена, отчетливо ощущая свой женский запах, все-таки, она нормально не мылась более недели. Она предполагала, что Корнилову, возможно, неприятно чувствовать его. Она постоянно пыталась чуть отодвинуться от молодого человека, сгорая от стыда. Спустя некоторое время, Корнилова начала раздражать возня девушки. После очередного неуклюжего движения Лизы отстраниться от него, Павел рявкнул:

– Перестаньте ерзать, сударыня, мне и без того трудно держать вас!

После его раздраженного окрика, Лиза замерла и, отвернув от него головку, решила подчиниться.

Рука Павла с силой сжимала ее упругий, немыслимо тонкий девичий стан. Ощущения ее удивительной легкости, сладостного, присущего только ей аромата, притягательной мягкости, женской соблазнительности не оставляли его с самого момента, едва он сел в седло позади девушки. Возбуждение от ее близости и сильное плотское желание завладели им и сопровождали всю дорогу. Он понимал, желательно скорее доехать до места. Однако, быстро скакать было нельзя. От сильной тряски Лизе могло стать хуже. Он крепко прижимал девушку к себе. Ее щека касалась его груди, а распущенные мягкие волосы, переливались светлым золотым шелком в вечернем свете. Он безумно хотел поцеловать ее в золотистую макушку, которая находилась очень близко к его губам. Но, прекрасно понимал, что девушка вероятнее всего этого не желает. Именно это, он понял из их утреннего разговора. Сжав зубы, он пытался отвлечь свои сумбурные мысли от дум о Лизе, стараясь не показать ей своего волнения. Через полчаса его сладостная пытка закончилась.

Подъехав к старой деревенской избе, огороженной через двор плетенной изгородью, Корнилов остановил коня и проворно спрыгнул на землю. Протянув руки к Лизе, он без церемоний обхватил ее сильными руками за талию и стянул с коня. Однако, на землю не поставил, а ловко подхватив девушку на руки, понес в направлении калитки. Лиза уже вознамерилась протестовать против такого обращения с ней, но, в этот момент, калитка в изгороди открылась и, навстречу им вышла немолодая женщина, с виду лет сорока, невысокого росту и с улыбающимся, покрытым мелкими морщинами смуглым лицом. Одета она была в простое темно-красное платье со шнуровкой на груди, под которым красовалась белая, из тонкого холста, расшитая красной нитью по вороту и рукавам рубашка, голова была покрыта белым платком и на ногах невысокие козловые сапожки. Низко поклонившись, она, с заискиванием в голосе сказала:

– Быстрехонько вы приехали, ваше благородие!

Корнилов подошел к ней и коротко поздоровался:

– Вот Стефа, постоялицу тебе привез, о ней нынче говорил с тобой. Знакомьтесь, Елизавета Андреевна зовут.

– Да поняла я уже, Павел Александрович. Пожалуйте в избу, не прогневайтесь, у нас все по-простому, – сказала женщина, услужливо пропуская их на двор.

Корнилов, с Лизой на руках, направился через двор к избе

– Добрый день, – кивнула Лиза женщине, когда они проходили мимо Стефании. Женщина добродушно улыбалась им и Лизе она показалась приятной и простодушной.

– Добрый день, барышня, – бросила женщина, оглядывая Лизу на руках у Корнилова. Странный, подозрительный и оценивающий взор Стефы весьма не понравился Лизе. Она просяще вымолвила:

– Павел Александрович, прошу, поставьте меня на землю, я сама могу…

– Вы, хотя бы единый раз, могли бы не спорить со мной и сделать то, что угодно мне? – резко перебил ее Павел, вперив в нее недовольный бьющий взгляд. Под его властным подавляющим взором, Лиза, сразу же, сникла и, поджав губки, отвернула лицо в сторону, более не собираясь ничего ему говорить.

Стефания засеменила за ними в избу, быстро открывая дверь и провожая их в горницу.

– Проходите сюда. Вот эта небольшая горница, как раз подойдет, – указала женщина на небольшую комнатку, примыкающую к большой горнице. В комнатке была кровать, лавка и небольшой сундук для вещей. – Садите ее на кровать.

Корнилов осторожно опустил Лизу на указанное место и важно сказал:

– Она после ранения. Присмотрите за ней, пожалуйста. Я буду приезжать, так часто, как смогу. Пока не знаю на какое время понадобится ваша помощь.

– Конечно, конечно, пусть Елизавета Андреевна живет сколь надобно. Накормлю ее и присмотрю за ней, Павел Александрович. Вы столько денег дали, что на год вперед хватит, – добавила Стефа, с интересом рассматривая белокурую молоденькую девушку, которой на вид было не более семнадцати лет. “Красавица, – без промедления, сделала вывод Стефа. – Не удивительно, что ротмистр так печется о ней, явно глаз на нее положил”. Женщина перевела взгляд на высокого, широкоплечего Корнилова и, тут же, поймала красноречивый горящий взор молодого человека, направленный на девушку, которая в этот момент развязывала тесемки плаща. Павел быстро отвел глаза от девушки, и Лиза не заметила его взгляда. Однако, Стефа все отчетливо отметила и хитро улыбнулась, найдя очевидное подтверждение своим догадкам. – Вы тоже будете жить у нас?

– Вряд ли у меня получится. Я постоянно нужен в полку, – заметил Павел. – Но я буду приезжать каждый день, утром или вечером.

– Приезжайте, когда вам будет угодно, – кивнула женщна.

– Спасибо вам, – произнесла Лиза тихо и по-дружески улыбнулась ему. Корнилов как-то весь засуетился и быстро заметил:

– Теперь, мне пора, до завтра.

Он бросил на Лизу последний, долгий колючий взгляд и вышел из комнатки. Лиза проводила его высокую фигуру долгим взором и вздохнула. Молодой человек вышел на двор и через минуту вернулся с вещами Лизы. Молча поставив тюк рядом с кроватью на деревянный пол, он поклонился Лизе, кивнул небрежно хозяйке и исчез за дверью. Едва Корнилов покинул избу, Стефа, подбоченившись, улыбнулась и спросила:

– Ну как, барышня, откушать желаете?

– Очень, – кивнула Лиза.

– Ушица, еще горячая, в печке томится, да пирог с грибами только поспел, будете?

– Конечно, если можно, – кивнула Лиза и улыбнулась.

– Может вам еще чего спроворить? Так я мигом.

– Наверное, нет, – тихо сказала Лиза, боясь причинить лишнее беспокойство женщине. Она, словно кукла сидела на постели и даже не шевелилась.

– Что-то вы уж больно стеснительны. Не бойтесь меня, говорите как есть, – сказала Стефания. – Раз у меня в доме жить будете, надобно нам подружиться. Вот сынок мой с леса вернется, я вас познакомлю. Двенадцатый годок ему пошел. Он у меня один помощник, с тех пор, как отец его на войну ушел.

– Тяжело тебе, наверное, достается, одной-то с хозяйством управляться? – тут же заметила участливо Лиза. – Да еще я, одна морока.

– Ну, тоже скажете, барышня. Не тяжела мне жизнь такая, я уж привыкшая. Муж-то мой, – горестно вздохнула женщина, – постоянно в поле работал, да на реке сети закидывал, только ночевать-то и приходил, все хозяйство на мне было. А летом, я ему и в поле помощь, это мне тоже привычно. Мне вас, как Бог послал. Пятьдесят рублев, что ротмистр дал за уход за вами нам с мужем не в жисть накопить было, так что, живите на здоровье, да выздоравливайте. Нынче, благодаря вам нам оброк, наверное, пяток лет есть чем платить, да корову и пару лошадей купим, в хозяйстве они сильно сгодятся.

– Я рада этому, Стефания, – ответила Лиза по-доброму.

– Так что, давайте не тушуйтесь, барышня. Я, как-никак, вам в матери гожусь. И говорите все как есть.

– Хорошо, Стефания, – кивнула Лиза уже более открыто. – Если можно, я бы хотела помыться. Мне кажется я такая грязная, почти две недели не мылась.

– Зачем же дело стало? Теперича Никитка вернется, велю ему баню истопить. Да попарю вас как следует.

– Спасибо, – улыбнулась ей Лиза облегченно.

– Только вот вы сами-то идти сможете?

– Конечно.

– А то, я подумавши, что и ноги ваши немощны, раз ротмистр на руках носил.

– Нет, вовсе нет, – смущенно заметила девушка. – Я сама могу, у меня только плечо ранено и все.

– Тогда хорошо. Пошли, глянете, где умываться будете. Умоетесь, да кушать будем.

Лиза улыбнулась и медленно встала. Она направилась за Стефой в большую горницу.

Спустя некоторое время, Лиза с удовольствием ела рыбное варево и нахваливала суп:

– Уха отменная. У нас, в имении моего покойного отца повариха не умеет такую вкусную уху стряпать.

– Дак, я старинный рецепт знаю, как надобно настаивать ее, да какую травку положить для вкуса, вот она такая и получается, – объяснила Стефания, раскрасневшаяся и довольная похвалой Лизы.

Только ближе к вечеру, на следующий день Павел смог выбраться к Лизе, поскольку весь день провел в седле, по приказу командования, скрытно наблюдая за передвижением французских войск в окрестностях Полоцка. Вот уже больше месяца, после первого сражения за город, враждующие стороны избегали активных боевых действий, ожидая подкреплений и собирая силы, готовясь к новому сражению и обороне. Едва он вошел в горницу, с сумкой наперевес, как три пары глаз посмотрели на него. Лиза и Стефа сидели на лавке за столом, перебирая крупу, а светловолосый худой паренек, что-то мастерил по хозяйству.

– Добрый день, Павел Александрович, – угодливо сказала Стефа, вскакивая со скамьи. – Вы как раз ко времени. Скоро вечерить будем.

– Я ненадолго, – бросил Корнилов коротко, и его взор тут же остановился на Лизе, которая молча, смотрела на него. – Перевяжу Елизавету Андреевну, да дух переведу. А потом обратно в полк.

– А я пирог с рыбой спекла, да каша гречная с салом вам в охотку будет, – не унималась Стефания.

– Я не голоден, – бросил сухо Павел и, пройдя в комнатку Лизы, поставил сумку на лавку. Лиза, извинившись перед Стефой, встала и последовала за ним, видя, что Корнилов все еще не в духе, оттого так невежлив и немногословен, словно еж, который кидается иголками. Она прикрыла дверь и спросила:

– Что слышно о французах, Павел Александрович?

– Пока, все как было, затишье. Но, иногда, стычки случаются, в основном, с их разведкой, – хмурясь и поворачиваясь к ней, ответил Павел. – Завтра мост отстаивать будем, чтобы французу просто так не отдавать, на крайний случай сожжем.

– Поберегите себя, Павел Александрович, – тихо сказала Лиза, присаживаясь на кровать.

– И вам будет жаль, если меня убьют? – с какой-то странной надеждой в голосе спросил Павел, испепеляя ее взором настойчивых горящих глаз.

– Да, – искренне кивнула она. – Но думаю, этого не произойдет. Вы умелый воин. Много раз бывали в сражениях. И ничего не страшитесь.

– Всем страшно, Елизавета Андреевна, – вздохнув, заметил Корнилов и, вдруг, как будто оттаяв, улыбнулся ей. – Только кто-то может преодолеть свой страх, а кто-то и струсит перед врагом.

Он наклонился к своей сумке и извлек оттуда небольшую, берестяную округлую коробочку. Он приблизился к Лизе и, раскрыв коробочку, протянул ее девушке.

– Это вам, Елизавета Андреевна, – произнес он проникновенно, не спуская с нее поглощающего взора. – Вчера я был резок с вами, вы должны простить меня.

Лиза, опешив, осторожно взяла коробочку из его широкой ладони и заглянула в нее. В ней лежали ягоды земляники, спелые и ароматные.

– Вы набрали их для меня? – спросила она удивленно, поднимая на него сверкающие зеленые глаза.

– Ну да, – кивнул Павел и добавил. – Конечно, это глупый подарок, но кругом война…

– Я понимаю, – кивнула Лиза и опустила взор вниз, видя, как его глаза разгорелись темным страстным светом. – Благодарю…

– Давайте я перевяжу вас, а то у меня времени в обрез. Отдыху мне дали всего четыре часа, а потом снова на построение.

Она подняла на него взор и, отставив коробку в сторону, ласково произнесла:

– А вы вместо отдыха приехали ко мне?

– Надобно же было узнать, как тут у вас дела, – пробурчал Павел, смутившись от ее благодарного прелестного взора. Он вновь обратился к сумке и начал доставать бинты и корпию. Лиза принялась проворно расстегивать платье. Он уже обернулся к ней и, подойдя, предложил. – Я помогу…

Его руки ловко расстегнули все пуговки на ее платье. Он осторожно опустил одеяние с плеч Лизы, обнажая девушку до талии. Она, как и в прошлые разы, начала сильно краснеть и отвернула от Корнилова лицо, подняв здоровой рукой волосы, чтобы они не мешали ему. Встав над нею, Павел начал умело развязывать повязку, осторожно касаясь ее тела. От охватившего ее стыда и от его прикосновений, Лиза замерла, дрожа от странного озноба, который овладел ее телом. После того, как Корнилов снял старую повязку, он наклонился сильнее к ее ране и тихо произнес:

– Рана быстро заживает. Думаю, что через несколько дней перевязка вообще не потребуется.

– Вы так думаете? – Лиза обратила к нему свое лицо и мгновенно пожалела об этом. Его страстный потемневший взор красноречиво сказал ей, что эта ситуация явно слишком интимна для них обоих. Его взор прямо испепелял ее, а его горячее дыхание обжигало ее висок. Судорожно сглотнув, Лиза быстро отвернула в сторону от него свое залившееся краской лицо, чувствуя, что вся трепещет от его близости.

Павел начал смазывать рану мазью и накладывать новую повязку. Он уже почти закончил, когда Лиза, решив разрядить напряженную обстановку, заметила:

– Вы не должны часто приезжать сюда. вам нужно больше отдыхать.

– Елизавета Андреевна, только ненадобно поучать меня. Я не маленький, – парировал молодой человек, завязывая концы повязки и закрепляя его. – Я прекрасно могу решить сам, что мне следует делать, а что нет.

– Но, я тревожусь о вас, – прошептала она. Его руки замерли. Она вновь обернула к нему лицо. Его взгляд обжигал и Лиза поняла, что он хочет ее поцеловать. Он наклонился над ней еще ниже. Одной рукой он обнял ее за обнаженную спину, другой трепетно прикоснулся к ее лицу. Легко и осторожно, он провел пальцем по ее пухлой и нежной нижней губе и негромко проговорил

– В последние дни я думаю только о вас, Елизавета Андреевна. Если бы знали, как мне тяжело вдали от вас…

В следующий миг он легко приподнял ее одной рукой, стиснув сильной ладонью ее спину, и притягивая ее податливый стан к своей груди. Его лицо приблизилось к ней вплотную. Лиза поняла, что, в этот миг, он поцелует ее и в предвкушении этого, девушка чуть приоткрыла ротик. Но в последний момент, видимо, не решившись на столь смелый поступок, Корнилов прижался щекой к ее щеке и прохрипел:

– Мне пора. Долее оставаться рядом с вами опасно…

Он, тут же, выпустил Лизу из своих объятий и, осторожно посадив девушку на кровать, начал дрожащими руками убирать корпию в сумку. Едва закончив и бросив на Лизу, какой-то диковатый, лихорадочный взгляд, Павел, даже не попрощавшись, стремительно выскочил из ее горницы. Лиза, растерянно посмотрела ему вслед, так и оставшись сидеть в спущенном до талии платье, прикрывая руками обнаженную грудь. Услышав, как хлопнула в избе входная дверь, она тяжело вздохнула и стала приводить себя в порядок. Покончив с этим, она вернулась в большую горницу, где хозяйка уже ставила на стол, исходящий паром чугунок с кашей.

– Давайте уже вечерить, – сказала Стефа, раскладывая кашу по деревянным мискам. Лиза вымыла руки в умывальнике и села за стол. За трапезой женщина, как-то внимательно поглядывая на девушку, вдруг произнесла. – Я вас, барышня, давно спросить хочу, только не серчайте.

– Спрашивай, Стефа, – согласно кивнула Лиза.

– Павел Александрович он вам кто? Жених?

– Нет, конечно, – опешила Лиза.

– А я подумала жених. Так уж он о вас печется, да заботится. И перевез то вас подальше от стрельбы, да навещает часто, хоть и служивый.

– Он жизнь и честь мне спас. Я благодарна ему. И видимо, думает, что должен заботиться обо мне.

– Да уж видно по нему, – покачала головой Стефа. – Да приметила я, нравитесь вы ему, смотрит как-то по особому, с сердечным интересом что-ли.

– Тебе так видится? – удивленно спросила Лиза, в душе ощущая ликование от слов Стефы.

– Видать со стороны это, – объяснила Стефа, по-доброму улыбнувшись Лизе. – А что же, жених-то есть у вас?

– Нет, – ответила девушка смущенно, опуская взор.

– А ротмистр то нравится вам?

– Я не хочу об этом говорить, – промямлила Лиза, окончательно стушевавшись под внимательным взором Стефы.

– Ну да, ну да. Я вам скажу – видный он мужчина. Я бы на вашем месте, Елизавета Андреевна, присмотрелась бы к нему. Вдруг, что и выйдет у вас.

– Есть много препятствий этому, – печально ответила Лиза, горько вздохнув, ибо вмиг вспомнила об Арсеньеве. – Даже, если бы я захотела, мы бы не смогли быть вместе.

– Неужто так? Думается, Павел Александрович, будет ох, как не против.

– Дело не в нем, – прошептала девушка, поднимая глаза на женщину. – Прошу тебя, Стефания, более не будем говорить о том.

– Как скажете, барышня. Я к чему спрашиваю вас. Ведь, я могу перевязывать вас сама, вместо Павла Александровича. А то я думаю, вам вовсе стыдоба, чтобы мужчина видел вас без одежды.

– И правда, мне уж так неловко, когда он делает это. Не знаю, куда провалиться от стыда.

– То-то и оно. Я так уж и догадалась. Ему то, что – он мужик, чего не видел то, а вы девица то невинная еще. Не дело это чтобы, он сам делал это, все же, не лекарь он.

– И ты умеешь перевязывать?

– Конечно, это дело не хитрое. Тем более я видела, что ротмистр привез целую сумку бинтов да корпии.

– Я была бы очень благодарна Стефа, – приветливо сказала Лиза.

Прошла неделя. Лиза почти полностью поправилась. Перевязки ей уже не требовались. Она сама накладывала на рану чистую салфетку, прикрепляя ее булавкой к платью. Павел появлялся ежедневно, хоть на полчаса, но непременно. В первый день, узнав, что Стефа сама перевязала девушку, Корнилов лишь недовольно вспылил, заметив, что Лиза, зря просила хозяйку об этом, ибо она, не имея опыта, наверняка, плохо справится с этим делом. Но этого не случилось. И уже на следующий день после, заявления Лизы о том, что повязка не спала и она чувствует себя вполне хорошо, молодой человек промолчал, а затем перевел разговор на другую тему. Во время встреч Павел обычно подолгу сидел рядом с Лизой, пока она перебирала крупу или вязала, помогая Стефании. А через несколько дней, когда девушка окончательно поправилась, он предложил ей прогуляться по небольшому пролеску, находящемуся недалеко от избы.

Во время этих недолгих прогулок, Павел рассказывал ей о службе, о неудачах и постоянном отступлении русской армии. О том, что Витгенштейн делает все, чтобы сдержать неприятеля в его наступлении. Иногда он рассказывал забавные случаи из своей службы, пытаясь шутить. Но, у него плохо это получалось. Лиза понимала, что Корнилов слишком серьезный, жесткий, дисциплинированный и властный мужчина, для этого. И выступать в роли балагура и весельчака у него вряд ли когда-нибудь получится.

Наедине с Корниловым, Лиза больше молчала. Она, то и дело, смущалась под его пристальным, горящим взором, наслаждаясь каждым мигом, проведенным рядом с Павлом. Молодой человек более не прикасался к ней и, даже не пытался поцеловать. Он был до крайности вежлив с ней. Но, Лиза отчетливо замечала, как Корнилов, то и дело, настойчиво и выразительно, останавливает свой взгляд на ее губах, явно желая чего-то большего. Но, сейчас, у него не было повода приблизиться к ней и ему приходилось сдерживать свои желания.

В тот день Корнилов приехал днем. Лиза была одна в горнице. Стефа с Никиткой были в поле. Девушка перебирала крупу, когда подняв глаза, увидела на пороге Павла, держащего свой кивер под мышкой. Она встрепенулась, ощущая, что невозможно рада видеть его. Он поздоровался и коротко осведомился, как у нее дела. Лиза ответила, что все в порядке, а хозяева в поле с самого утра, и, в тот же миг, отметила, как разгорается его серо-зеленый взор. Смутившись, Лиза вновь принялась перебирать крупу, искоса наблюдая, как молодой человек засуетился и начал ходить по горнице от окна к двери, словно что-то его чрезвычайно волновало. Она ждала его обычного предложения прогуляться, но он упорно молчал.

– Вы позволите мне присесть, Елизавета Андреевна? – вдруг спросил он, останавливаясь напротив нее.

– Конечно, садитесь Павел Александрович, – произнесла Лиза тихо, заметив, что он бледен и нервно кусает губы. Корнилов сел напротив и положил свой кивер на стол. Он опять замолчал, а Лиза опустила глаза на пшено, которое перебирала. Ее щеки горели ярким румянцем под его напряженным, жадно смотрящим на нее взглядом. Он начал нервно постукивать пальцами по столу и Лиза желая разрядить обстановку спросила. – Вы так и не получили ответного письма от моего брата Петра?

– Пока нет, – глухо ответил Павел. Увидев, что она подняла на него глаза, он, тут же, смутился под ее чистым проникновенным взором. Он боялся того, что Лиза прочтет по его глазам о его лжи и о том, что он до сих пор так и не написал поручику Николаеву.

– Может вам еще раз написать? – предложила девушка. – Возможно, письмо затерялось где-то в дороге?

– Должно быть, – кивнул молодой человек. – Напишу. По последним данным, первая армия Барклая-де-Толли в Смоленске. С первым же гонцом туда отпишу в штаб армии, с просьбой отыскать вашего брата.

Лиза вздохнула и задумчиво посмотрела в окно.

– Знаете, Павел Александрович, я все думаю, – начала тихо Лиза. – Я уже поправилась. Может мне вернуться домой? Я уже так долго здесь. Наверное, мачеха волнуется за меня. Мне, теперь, кажется, это было ошибкой ехать сюда, так далеко. Из поместья напишу Петру и буду ждать, когда он сможет приехать к нам.

Павел, который в этот миг слишком настойчиво смотрел на ее личико, упиваясь каждым мигом этого краткого свидания с обожаемой девушкой, почувствовал, что последняя ее фраза огорошила его. Он вмиг окаменел и почувствовал, будто чья-то рука стиснула ему горло.

– А, что же я? – не сдержавшись, выпалил Корнилов и Лиза посмотрела на него непонимающим взглядом.

– Вы? Что вы? – пролепетала она, не понимая к чему он клонит.

– Как вы не понимаете, Елизавета Андреевна. Я очень привязан к вам и, сейчас, для меня вы единственная светлая радость в этом кровавом хаосе войны, – на одном дыхании произнес он. Лиза устремила на него опешивший взор и вдруг отчетливо поняла, что молодой человек говорит искренне. И, видимо, не может сказать, что влюблен в нее и оттого говорит так замысловато. Ведь, она ясно видела, в эту минуту, страсть и пожар в его потемневших глазах. Но, Лиза не хотела, чтобы Павел влюблялся в нее, это было бы неправильно и нечестно с ее стороны, ведь он не знал всей правды о ней. Да, она хотела его страсти и влюбленности для себя, ибо сама сию минуту испытывала к нему сильные нежные чувства. Но, у этих чувств не было будущего. Горько вздохнув, она вымолвила:

– Вы должны понять, Павел Александрович. Я не могу остаться здесь, с вами, это неправильно и просто невозможно.

– Да понимаю я, не глупец! – вспылил Корнилов, резко поднимаясь из-за стола и, вновь начиная мерить горницу шагами. Через минуту, он вдруг остановился напротив нее и, испепеляя ее взглядом, произнес. – Поймите, дороги, нынче, очень опасны. И я не могу допустить, чтобы вы ехали одна, куда бы то ни было. Давайте решим так. Я отправлю еще одно письмо вашему брату и мы вновь будем дожидаться ответа. А, уже в сентябре решим, как поступить с вами.

Лиза молчала, так как ее раздирали противоречивые чувства. Она мучилась желанием остаться с ним и, в то же время, осознавала, что это невозможно, долг жены Арсеньева призывал ее вернуться в Петербург.

– Вы согласны, Елизавета Андреевна? – он устремил на нее поглощающий властный взор и и Лиза не в силах отказать ему, понадеявшись, что все разрешится к лучшему, ответила:

– Хорошо, я согласна.

– Что же, вот и сладили, – кивнул он. Уже, через миг, Павел оказался за спиной Лизы

– Поймите, Елизавета Андреевна, я желаю вам лишь добра…

Он медленно приблизился к ней вплотную. Лиза почувствовала, как от него исходит жар, горячими волнами проникая ей под кожу, дурманя голову, делая ее слабой и покорной его власти. В следующий миг, она вздрогнула, ибо ладонь молодого человека очень осторожно прикоснулась к ее волосам, заплетенным в косу на затылке. Замерев, она осталась сидеть на месте и лишь ее пальцы непроизвольно выпустили зерно из рук. Рука Павла очень медленно спустилась по ее волосам, лаская их и остановилась на шее девушки. Лиза задрожала всем телом, предчувствуя, что сейчас произойдет нечто невозможно интимное. Его сильные руки властно легли на ее плечи и, гладя их пальцами, спустились по ее рукам, гладя и отдавая им нежную ласку.

– Знаете, Елизавета Андреевна, только одно мучает меня, – произнес Корнилов низким обволакивающим баритоном. – Отчего мы встретились посреди этого ужаса? Отчего я раньше не видел вас никогда? Отчего судьба так несправедлива? И я не могу побыть дольше рядом с вами?

Он склонился к ней и его руки с неистовством сжали ее плечи, а губы страстно приникли к ее нежной шейке сзади. Лиза вся затрепетала от его ласки и в следующий миг, когда его губы чуть отстранились, она выгнулась ему навстречу и подняла личико, потянувшись к нему губами. Павел стремительно, сверху приник губами к ее зовущему рту, приподнимая девушку со скамьи и притягивая ее к себе на грудь. Лишь спустя некоторое время он отпустил ее губы и, словно куклу полностью вытянув Лизу из-за лавки, поставил рядом с собой. Проворно обвив руками ее стройный стан, Корнилов властно устремил взор в ее чудные очи. Она смотрела на него огромными невинными глазами, совершенно открыто и, не смущаясь, словно он был единственным смыслом ее существования в этот миг времени. Павел понял, что если, тотчас, его губы вновь не прикоснутся к ее притягательному рту, он просто умрет. Он вновь склонил голову к губам Лизы и, притиснув девушку к своей широкой груди, начал уже более страстно и глубоко целовать ее нежные губы. Она не отталкивала его. Обвив его шею руками, Лиза вся подалась ему навстречу. Ощутив ее ответный порыв, Корнилов окончательно потерял голову и начал отчаянно и неистово целовать ее, чувствуя дикий восторг оттого, что Лиза, так же, как и он, жаждет этого поцелуя.

Снаружи послышались голоса Стефы и Никитки. Павел, словно опомнившись, отпустил ее губы, но объятия не ослабил. Глаза девушки, покрытые туманной поволокой ответной страсти, не отрываясь, смотрели в темные, горящие от любовного угара и вожделения, глаза молодого человека.

– Приходите сегодня ночью к реке, – срывающимся от страсти голосом прохрипел Павел, пожирая взглядом ее прелестное личико. – К излучине… где овраг… придете?

Лиза долго молчала, проникновенно смотря в лицо молодого человека и ощущала, что в этот момент времени, она не просто влюблена в этого мужчину, а безумно любит его.

– Вы придете? – нетерпеливо с настойчивостью спросил Корнилов, слыша, как хлопнула входная дверь.

– Да…, – очень тихо, одними губами прошептала Лиза, опуская глаза, не в силах выдержать напряженный, вопрошающий взгляд, в котором, после ее согласия заполыхала тьма. Она попыталась высвободиться из его объятий, так как отчетливо слышала, что в горницу вот-вот войдут. Павел понял ее и, быстро освободил из своих объятий и уже тише, почти приказал:

– Я буду ждать Вас после полуночи…

Она отвернулась от него и быстро отошла на несколько шагов. Тотчас, в горницу вошла Стефа и подозрительно оглядела высокую фигуру Павла, который замер в напряженной, слишком вызывающей позе и не спускал темного взора с девушки, стоявшей у окна. Переведя взор на Лизу, хозяйка заметила чересчур румяное лицо девушки и, нервно теребящие оборку платья, пальцы.

Весь оставшийся вечер, когда Корнилов быстро ретировался, едва Стефа и Никитка вернулись с поля, Лиза была молчалива и задумчива. Она напряженно мучительно думала о предстоящем свидании, которое назначил ей Павел у реки ночью. Она предполагала, чем могло закончиться это свидание и отчетливо понимала, что не должна туда идти. Но, чувство неистовой любви к Корнилову, не покидало Лизу и бередило все ее мысли.

Терзаемая, трепещущая, несчастная и счастливая одновременно, Лиза встала с постели около полуночи. Все домочадцы давно уже спали. Но девушка, почти два часа проворочавшись на постели, так и не смогла уснуть. Еще вечером, решив все же не ходить на свидание к Корнилову, Лиза приняла решение лечь спать и забыть, что пообещала молодому человеку. Но, осознание того, что в этот момент он там, ждет ее в лесу, не давало ей покоя и бередило ее душу. Всеми фибрами души она жаждала пойти к нему и вновь ощутить притягательную силу и сладость его близости, но ее совесть не давала ей сделать этого. Не в силах более думать об этом и чувствуя, как ее сердце наполняется огнем, лишь от одной мысли о Павле, девушка проворно надела свое самое лучшее платье, одно из трех, которые у нее были и которое она ни разу не одевала. Платье было очень тонким, с прелестной вышивкой по контуру и широкой лентой под грудью. Светло серебристое, с короткими рукавами и оборкой по низу, оно было слишком праздничным и легким, для ношения в военном лагере или здесь в деревне. Но теперь, охваченная лишь чувством неистовой влюбленности, Лиза специально надела его, чтобы стать еще прекраснее для Павла. Она прошлась щеткой для волос по золотым прядям и стянула волосы, лишь тонкой белой лентой собрав их в толстый хвост. Накинув на плечи темный широкий платок, что дала ей Стефа, Лиза оправила платье. Уже через миг, она распахнула окно и, встав на стул, умело вылезла в окно, чуть прикрыв ставни, чтобы никто не заметил, что в ее комнате никого нет.

Очень быстро она добежала до окраины деревни и направилась в сторону леса. Лиза прекрасно знала куда идти. Ибо несколько раз ходила к реке с Никиткой на рыбалку по утрам. Было темно, но яркая луна и звезды освещали ей путь и девушка отчетливо видела все вокруг. Небольшой пролесок отделял ее от реки и она с замирающим сердцем пробежала почти его половину. В этот миг ее вновь пронзила яростная мысль о том, что у нее есть муж. Ее ноги резко притормозили. Она пошла уже более тихими медленными шагами, нахмурившись и вновь думая только о том, что это недопустимо идти на свидание с Корниловым, потому что это грех. Однако, вновь неистовое чувство любви к Павлу наполнило ее сердечко. Лиза знала только одно, что она должна стать счастливой хотя бы на миг, хотя бы на час, хотя бы на несколько дней, дабы потом вернуться к ненавистному мужу и прозябать свою жизнь в тоске и печали.

Она почти дошла до реки, когда увидела на берегу очертания высокой фигуры Павла. Он стоял к ней спиной, заложив руки за спину. Лиза, мгновенно испугавшись своей смелости, немедленно, спряталась за дерево, прислонившись спиной к высокому стволу сосны. Задрав лицо вверх, она пронзительно посмотрела на далекие звезды.

– Нет, я не могу… – прошептала она сама себе. – Это нехорошо…

Страх и осознание того, что она делает нечто ужасно недозволенное, завладело девушкой. Но, безумное чувство любви к молодому человеку, который ждал ее, неистовое желание вновь ощутить его губы, снова прижаться к его сильной молодой груди, услышать его соблазнительный голос, начали разрывать ей сердце. Она не могла решиться и в то же самое время отчаянно желала упасть в его объятья.

Высокая фигура появилась перед ней неожиданно. Лиза едва не вскрикнула от испуга, но, сразу же, прикрыла рот, видя приветливое лицо Корнилова перед собой.

– Вы слышали меня? – пролепетала она, когда он приблизился к ней вплотную.

– Я же разведчик, моя ласточка, – проворковал он, очень осторожно проведя кончиками пальцев по светлой пряди волос, выпавшей из ее хвоста. Она отчетливо увидела его белозубую улыбку в темноте.

– Наверное, мне не следовало приходить, – начала лепетать Лиза, ощущая, что последние мысли о том, что ей здесь не место оставляют ее сознание.

Корнилов, тот час же, стал серьезным. Нет, Павел не собирался ее отпускать. Он так долго жаждал эту девушку, так вожделел ее, что, теперь, когда она пришла, он вовсе не собирался давать ей повод к отступлению. Он видел в ее сверкающих глазах сомнение и желание одновременно. Он спас ее тогда, он ухаживал за ней и оберегал ее. Нет, в этот миг времени этой жизни она по праву принадлежала только ему. Дикая мысль о том, что ее близость нужна ему, сейчас, словно спасительный воздух затуманила разум Корнилова и он без предисловий, стиснул девушку в своих объятьях и стремительно овладел ее губами, дабы она позабыла свои сомнения.

Лишь первую минуту Лиза стояла неподвижно. Но потом, чувствуя, как от его прикосновений и его близости кровь дико побежала по ее жилам, она обвила мощную шею молодого человека своими ручками и ответила на его поцелуй. Ей показалось, что он зарычал и, тут же, его сильные руки подняли ее, прижимая ее к своей широкой груди. На руках, Корнилов быстро понес ее к реке и уже через миг опустил на мягкую траву, у небольшого выступа у воды. Проворно стянув со своих плеч легкий плащ, он кинул его на траву. Протянув руки к Лизе, Павел вновь заключил ее в свои объятия, осторожно опуская девушку на свой плащ.

В следующий миг, он схватил ее голову ладонями и впился в ее губы. ”Какие сладкие”, – подумал он про себя. Обвив его шею руками, Лиза чувствовала, что его губы не ласкают, а скорее мучают ее. Он медленно настойчиво опустился на нее, невольно заставляя Лизу лечь. Павел чуть отстранился и его руки начали проворно, едва не обрывая пуговки на ее груди, расстегивать ее платье. Уже через миг, Корнилов стянул с нее платье и нижнюю юбку, полностью обнажая девушку. Отложив тонкую ткань в сторону и сняв с Лизы ботиночки, он так и оставшись стоять на коленях над нею, пробежал восхищенным взором по ее прелестному обнаженному юному телу. Все еще боясь поверить в реальность происходящего, молодой человек ошалело протянул свою руку к ее плоскому животу и, надавив на ее упругую плоть, провел ладонью до ее груди. Его пальцы с силой сжали ее полную упругую грудь. От возбуждения Павел тяжело дышал. Увидев его безумный взгляд, Лиза улыбнулась ему и, чуть прикрыв веки, прошептала:

– Милый…

После ее слова Павел окончательно потерял голову. Он рывками начал стаскивать с себя доломан и кушак. И уже через минуту, он вновь опустился на девушку и его властные губы стремительно завладели ее ртом. Она ощущала его руки на своей груди, животе, плечах. Они ласкали, сжимали и терзали ее тело с такой силой, что она почти не могла дышать от его натиска. Губы его покрывали обжигающими поцелуями ее щеки, шею. Чувствуя, что ее тело горит под его неистовыми ласками, Лиза закрыла глаза.

В какой-то миг молодой человек перестал контролировать себя и его губы уже с ожесточением начали впиваться в ее нежный рот. Он почувствовал, что еще немного и он просто умрет от желания, которое достигло пика. Павла всего трясло. Вдруг Лиза начала вырываться из его рук. Почувствовав кровь во рту, молодой человек осознал, что в порыве страсти он укусил ее губу до крови. В тот же миг, придя в себя, он чуть отстранился от девушки и прохрипел над ее губами:

– Простите, я не хотел…

Ненормальным шальным взором, он посмотрел на прекрасное разрумяненное личико Лизы. Ее волосы были растрепаны, глаза горели зеленым огнем. На ее губе, он увидел небольшую ранку.

Пытаясь отдышаться, Лиза закусила укушенную губу. Ошарашено, девушка смотрела на молодого человека, который нависал над нею, как будто не понимая, что произошло в данный момент. Его горячее дыхание опаляло и в тоже время возбуждало ее.

Чуть отстранившись, Корнилов начал стягивать с себя рубашку, рейтузы и сапоги и уже через миг Лиза почувствовала, как его руки опустились ниже и начали гладить ее бедра. Через стиснутые зубы молодого человека вырывались звуки похожие на рычание. Он вновь накрыл ее своим телом и властно раздвинул ее ножки. Заняв место между ее бедер, он впился губами в ее рот, неистово и страстно. Проворно его сильная рука, сжав ее упругую коленку, сильно отвела ее в сторону. В следующее мгновение, Лиза распахнула широко глаза, почувствовав сильную боль в промежности. Она застонала под ним, но Павел казалось, не услышал ее. Он, отпустив ее губы и чуть приподнявшись над нею на руках, напряженно смотрел в ее лицо, совершая свои стремительные движения, обжигая ее лицо, горячим дыханием. Лиза закрыла глаза, не в силах более выдержать поглощающий темный взгляд молодого человека, чувствуя сильное мощное давление на свое лоно, причиняющее ей неприятные болевые ощущения. Он сделал еще несколько движений и замер.

Лиза лежала неподвижно. Павел, уткнувшись своим лицом в шейку девушки, пытался успокоить свое дыхание. Едва придя в себя, Корнилов чуть отстранился от Лизы и, опираясь на локоть, прошелся восхищенным взглядом по ее лицу, с закрытыми глазами, словно изучая каждую ее черточку. Лиза, наконец, открыла глаза и смутилась от его поглощающего сильного взора.

– Больно? – спросил тихо молодой человек. Лиза посмотрела в его напряженное от страсти лицо. Она отрицательно покачала головой, с любовью рассматривая его широкие плечи, которые нависали над ней. – В следующий раз будет лучше, обещаю, – сказал, оправдываясь, Павел. – Я просто перевозбудился.

Он прикоснулся пальцем, к ее распухшим от поцелуев губам. Затем его рука переместилась на ее волосы, ласково перебирая и гладя золотистые локоны девушки. Он приподнялся сильнее на локте и его взор начал описывать круги по ее обнаженному телу. Рука молодого человека легла на плечо Лизы и начала двигаться вниз, лаская ее грудь, живот и бедра, изучая каждый уголок ее совершенного обнаженного тела.

– Ты красавица, – прошептал он вдохновенно и, наклонив голову, поцеловал ее в плечо.

Восторг, упоение и невероятное удовольствие от близости девушки наполнило существо молодого человека и Корнилов понял, что в данный момент времени он не просто любит, а боготворит эту прелестницу.

Его губы уже хотели произнести магические слова любви, как Лиза засуетилась.

Невероятное смущение, оттого, что сейчас произошло, овладело Лизой. Она, оттолкнула его руку и резко села, скрестив тонкие руки на обнаженной полной груди. Чуть согнув в коленках стройные ножки, она, в ту же минуту, почувствовала, что между ее ног невероятно мокро. Опустив взор вниз, она невзначай провела рукой между своих бедер и в ярком свете луны отчетливо увидела на своей руке темную жидкость.

– Что это? – опешила она, обращаясь скорее к самой себе, чем к нему.

Корнилов, тут же, привстав на коленях, склонился над нею и глухо произнес:

– Кровь… Так и должно быть…

– Кровь? – опешила Лиза и подняла на него непонимающий взор.

– Вы были девушкой… – тихо объяснил Павел. – Разве вы не знали, что в первый раз при… этом бывает кровь? – он говорил это, не веря в то, что Лиза так невинна, что не знает об этом.

– Няня никогда не говорила мне об этом, – пролепетала она. Павел же не в силах выдержать ее прелестный и невинный взор, протянул к ней руки и, заключив девушку в свои объятья, глухо завораживающие произнес:

– Все будет хорошо, моя ласточка, иначе не может быть…

В следующий миг Корнилов поднялся на ноги, увлекая за собой обнаженную девушку. Подхватив ее на руки, он быстро направился к реке. Уже через миг молодой человек очень осторожно опустил Лизу в теплую проточную воду, поставив ее на ноги. Вода в этом месте достигала низа бедер девушки. Встав перед Лизой в воду на колени, Павел начал ласково обмывать ее бедра руками, отмывая их от крови. Лиза дрожащая, опьяненная и трепещущая, смотрела на широкие мощные плечи Павла, что были чуть ниже ее лица, и словно во сне ощущала, как его ласковые большие пальцы, нежно прикасаются к внутренней стороне ее ног. Смущение Лизы достигло крайнего предела и уже через несколько минут она попыталась отстраниться от него. Но, молодой человек, угадав ее порыв, поднялся на ноги и сильной рукой притянул ее к себе. В исступлении прижав девушку к своей груди, он страстно поцеловал ее в висок. У Лизы подкосились ноги и она вынужденно ухватилась за его плечи, приникая к его широкому мощному торсу.

– Отныне ты моя… навсегда… – словно приговор произнес глухо Павел, вновь овладевая ее сладкими губами. Лиза уже совершенно опьяненная от его близости, словно в чарующем дурманном сне, поддалась его страсти и напору, чувствуя, что желает подчиниться железной воле Корнилова.

Страстное желание вновь завладело существом Павла. И он с неистовством вновь начал целовать податливые полные губы Лизы, сжимая нетерпеливыми сильными руками ее тонкую талию. Через какое-то время молодой человек снова опустился на колени перед ней и вода покрыла его по бедра. Руки и губы Корнилова со своими неистовыми порывами вмиг переместились на грудь, живот и ягодицы девушки, яростно и дико впиваясь в ее нежные совершенные изгибы девственного тела. Спустя некоторое время, после страстных ласк, он сел на колени в воде и властно усадил девушку к себе на бедра, разводя ее стройные нежные ножки по сторонам от своих чересел. Она оказалась лицом к нему и его губы впились в ее ушко, одновременно лаская и терзая его. Лиза, подчиняясь его призыву, обвила бедра молодого человека ногами, схватившись ручками за его плечи и приникла губами к ее мощной шее. Чувствуя, как его ладони стискивают ее ягодицы в неистовом порыве страсти, она поняла, что он вновь желает близости.

В самый момент соития Лиза, распахнув глаза, отчетливо ощутила, что ей неприятно между ног от его мощного давления. Но, видя его желание и чувствуя его яростные ласки, она все равно хотела угодить ему. Лаская пальцами его короткие мягкие волосы, Лиза сама целовала его лицо, стараясь не замечать неприятные ощущения в промежности, которые он причинял ей своим напором. Его ладони мощно направляли ее бедра в ритм его движений, убыстряя темп соития.

В какой-то миг Корнилов, обхватив ее головку рукой и, утопив свои пальцы в ее шелковых густых волосах, заставил смотреть девушку на себя. Лиза утонула в его страстном поглощающем взоре, который был затуманен нежностью и похотью, ощущая, что готова отдать этому мужчине все, что у нее есть…

Они вернулась на рассвете. Павел на своем жеребце довез девушку до избы Стефании. Он спустил Лизу на землю и спешился сам. Перед калиткой он вновь обнял девушку очень нежно и ласково. На прощание, поцеловав ее в губы, он спросил:

– Вы будете меня ждать, Елизавета Андреевна? – Лиза отчего-то вновь смутилась под его горящим будоражащим взором и лишь кивнула. – Поспите немного, – произнес Корнилов властно, но мягко, лаская своими пальцами ее щечку. – Я в штаб. Поутру вновь будет большое сражение. Далеко от дома не ходите. Это опасно. Как только смогу, я сразу приеду…

Лиза смотрела на него и в ее головке все явственнее нагнеталась мысль о том, что она не может более оставаться здесь. Она итак в эту ночь перешла грань дозволенного и в данный момент чувствовала, что ее долг, как можно скорее одуматься и перестать жить одними чувствами, которые могли разрушить ее жизнь и обнаружить ее позорное падение. У нее был муж и то, что произошло этой ночью между ней и Корниловым, не должно было свершиться, нервно думала она.

Молодой человек уже хотел отойти от нее, но Лиза удержала его за локоть.

– Павел Александрович…

– Да? – ласково произнес он, вновь повернувшись к ней.

– Я уже вполне здорова, – сказала Лиза, внимательно глядя на его мужественное жесткое лицо. – Если бы вы нашли мне лошадь, то я бы смогла уехать и разыскать брата сама, чтобы более не быть вам в тягость.

– Что за очередная глупость? – выпалил Корнилов в сердцах. – К чему вы вновь завели этот разговор? Куда вы собрались ехать? Вы разве знаете, где ваш брат?

– Нет. Но вы говорили, что он, возможно, в Смоленске.

– И что же? Это было неделю назад! – вымолвил Павел, повышая голос и сверкая на девушку глазами. – Армия отступает. Одному Богу известно, где, ныне, находится ваш брат, тем более вам одной опасно ехать. Я уже говорил вам об этом. А я не могу надолго оставить полк, чтобы сопроводить вас.

– Но я думаю…

– Вы специально создаете мне неудобства?! – уже зло вспылил молодой человек, ощущая, что этот разговор причиняет ему душевную муку. Лишь предположение о том, что Лиза вдруг исчезнет из его жизни, вызвало в существе Корнилова такую бурю негодования, что он побледнел, а на его скулах заходили желваки. Ибо после сегодняшней ночи, Павел отчетливо полагал, что отныне жизнь Лизы должна проходить непосредственно с его участием и под его опекой и защитой. И ее речи о том, что она сама может куда-то поехать, видимо, без сожаления оставив его здесь, вызывали в сердце Корнилова сильный гнев.

– Я вовсе не хотела этого, – опешила Лиза и чуть отодвинулась от него, видя, как его серо-зеленые яркие глаза зажглись опасным неприятным светом.

– Тогда прекращайте эти разговоры, сударыня, и отправляйтесь спать, – властно и жестко заявил Корнилов, недовольно смотря в огромные глаза девушки. – Я вам сказал, как только ваш брат приедет за вами, я со спокойной совестью передам вас ему в руки. Вы все поняли, Елизавета Андреевна?

– Да, – кивнула она.

Павел, немедленно, сгреб девушку в охапку и, приникнув губами к ее виску, прошептал:

– Вот и чудесно, моя ласточка. А пока ступайте… мне должно уже быть в полку…

Он быстро поцеловал ее в лоб и направился к своему коню. Умело вскочив в седло, он еще раз бросил строгий и ласковый взор на стройную фигурку Лизы в серебристом платье и темном платке, и быстро нахлобучив кивер на голову, развернул коня и во весь опор поскакал по направлению к лагерю русских.

Лиза долго смотрела вслед молодому человеку, не зная, что ей делать дальше. Она была вполне здорова. И просто так сидеть без дела и дожидаться пока Корнилов будет наездами навещать ее, не считала правильным. Тем более Петр никак не отвечал на письмо. Это тяготило ее. Она пребывала в противоречивых чувствах. С одной стороны она хотела остаться здесь в деревне, как и велел ей Павел. А с другой она понимала, что должна ехать разыскивать любимого брата и удостоверится, что с Петром все в порядке. А после, как и должно было для нее замужней женщины, вернуться в Петербург.

Тихо войдя в избу и, пройдя через сени, девушка вошла в горницу. И тотчас же, она наткнулась на Стефу, которая возилась у плиты. На шаги девушки женщина обернулась и странно оглядев Лизу с головы до ног, проворчала:

– И что вам не спится по ночам, барышня?

– Ты так рано поднялась, Стефа? – спросила Лиза, проходя в горницу и снимая с плечей платок.

– Так рассвет уж. Надобно скотину накормить, да корову подоить.

– Я отдохну немного, а потом помогу по хозяйству, – сказала Лиза и прошла в свою комнатку. Она уже начала раздеваться около постели, как услышала шаги Стефы за спиной.

– Жениться то он хоть обещал? – спросила вдруг баба.

Руки Лизы замерли на вороте платья и она обернулась к хозяйке.

– Ты о чем? – опешила Лиза.

Стефа, подбоченившись, по-матерински заметила:

– Видела я вас, теперича, у калитки. Знаю я, чем вы занимались ночью с этим ротмистром, не вчера родилась. Так берет он вас замуж или нет?

– Он не говорил об этом, – пролепетала смущенно Лиза и, вспомнив про мужа, подумала о том, что даже если бы Павел и сделал ей предложение, она бы все равно не смогла бы выйти за него. Лиза вновь начала расстегивать платье. – Да это и неважно…

– Я посмотрю, как это будет неважно, когда по весне ребеночек у вас народится.

– Кто? – вновь опешила Лиза и ее руки вновь замерли.

– Только не говори девка, что не знаешь, отчего дети берутся!

– Отчего же знаю я, – насупилась Лиза и начала вновь расстегивать маленькие пуговки, пытаясь отогнать от себя суровые реальные и неприятные мысли, которые вихрем закружись в ее головке после слов Стефы.

– Значит, не женится. Все ясно, – вдруг вынесла вердикт баба, тяжело вздыхая. – Побаловался с вами и все. Да уж, красивая вы больно, но глупая, как я погляжу.

– Не нужно так говорить, – пролепетала Лиза. – И не твое это дело.

– Вы правы не мое. Но жалко мне вас, Елизавета Андреевна. Этот-то ловкач чистым из воды вышел, а на вас пятно останется. Должны вы поговорить с ним и сказать, что его долг женится на вас. Тем более ему-то в жены вы как раз подходите. И дворяночка и красавица, что ему еще-то надобно не пойму?

– Не буду я с ним говорить об этом, – заметила тихо Лиза.

– Почему?

– Неудобно мне, – начала Лиза, думая о том, что разговор о замужестве с Павлом все равно ничего не даст, поскольку она уже замужем. Да она бы и никогда и не решилась сказать ему об этом, ибо опасалась говорить с Корниловым первой о таких вещах. Слишком уж он был авторитарным, суровым и властным человеком.

– Ох, и глупая вы, Елизавета Андреевна. Все же, как мать за вас переживаю. Что ж делать то будете?

– Что будет, то будет, – произнесла устало Лиза и стянула с себя платье. Стефа покачала головой и оставила девушку одну. Надев рубашку, Лиза прилегла на подушку, прикрывая глаза и пытаясь забыть объятия и облик Павла, который вмиг возник в ее мыслях.

Она долго лежала без сна с закрытыми глазами и думала над словами Стефы. Действительно, отчего Павел не сделал ей предложение? Его напор, страсть и похоть до сих пор вспоминались девушкой, но она не могла понять, отчего он не предложил ей выйти за него замуж? Ей было неприятно это осознавать и она задумалась, отчего так произошло. И тут ее осенило. По всей видимости, Корнилов и не думал жениться на ней. Ведь, он ни разу даже не намекнул на свадьбу. И, тем не менее, заманил ее к реке и овладел ею. Видимо, ему было выгодно так поступить, с горечью подумала она. Лиза вдруг осознала, что сама во всем виновата. Она так неистово влюбилась и потеряла голову от близости молодого человека, что позволила ему все, что он хотел. Мало того, она терпела и второе соитие, когда ей было хотя и не больно, но все же неприятно, только чтобы доставить ему радость. Нет, порядочная девушка так бы никогда не поступила. Ни одна девушка-дворянка до брака не позволила бы близость с мужчиной. А она позволила. Да, она сделала это от отчаяния, так как знала – в Петербурге ее ждет старый ненавистный муж. Оттого, близость с Павлом для нее была единственной отрадой и, может быть, останется единственной близостью в ее жизни, от которой она испытала счастье.