Читать книгу Крах - Арне Даль - Страница 14

Четверг, 1 июня

Бергер сидел на мостках у эллинга в лучах утреннего июньского солнца и просматривал старые заявления об исчезновении людей. С виду – идиллическое летнее утро. Косые лучи слегка поблескивали на почти зеркальной глади Эдсвикена, несколько корабликов пришвартовались у пирса, кто-то рыбачил с лодки, а золотистый замок утопал в солнечном свете. Но для летнего утра было слишком холодно.

Бергер запахнул поплотнее куртку и принялся листать дальше. Оказалось, что заявления о пропаже людей в девяностые оцифрованы, и теперь Бергер искал двух пропавших детей, девочку и мальчика, а также мужчину лет пятидесяти. Оставалось еще много материала, и пока никаких результатов.

То же касалось расширенного поиска, который провел Самир. Конечно, камеры не покрывали все, но если убийца пользовался одной и той же машиной – что само по себе не обязательно – то она не засветилась на двух камерах в нужный промежуток времени в разных частях Стокгольма.

Поэтому настроение у Бергера по идее должно было быть паршивое. Но на самом деле, он не унывал. Да, ни Робин, ни Ангелика Роклунд не перезвонили, но Бергеру с Блум удалось заинтересовать по крайней мере два из отделов полиции, куда НОУ передало дела о пляжных трупах. И теперь местные органы собирались запросить расширенную экспертизу.

К тому же накануне вечером Молли была в приподнятом настроении. Он все лучше и лучше считывал ее эмоции – так было не всегда. Они выехали из эллинга одновременно, каждый на своей в меру экологичной служебной машине, и когда Молли отправлялась в район Эстермальм забрать Мирину у бабушки, он заметил улыбку на губах Блум. Так она улыбалась, когда ее никто не видел.

Эта улыбка означала надежду.

Молли переехала обратно в свою настоящую эстермальмскую квартиру, оставив тайное прибежище на Эульсгатан. После событий прошлого лета ей неприятно было там находиться, и она подумывала продать квартиру. Сэм, в свою очередь, перебрался в свою берлогу на Плуггатан. Оказалось, там можно жить одному и не уходить в запои. К тому же он теперь не один. Не совсем один.

Сэм и Молли сблизились, но в тот момент, когда сближение почти переросло в слияние, разверзся ад. Молли права, обратного пути нет. Никакого «мы» по-прежнему существовать не могло. И все-таки они продолжали вместе работать, растить общего ребенка. Жизнь существовала. Как и фрустрация. И – несмотря ни на что – надежда.

Он приехал в эллинг рано утром, Молли – только что. Поздоровавшись на ходу, она скрылась в своем кабинете. Пора проверить, правильно ли он разглядел. И оправдались ли предполагаемые надежды.

Бергер встал из-за компьютера и проскользнул в домик. Дверь в комнату Блум была открыта, Молли ходила туда-сюда и говорила по телефону, но разобрать, о чем, Сэм не мог. Он наблюдал за ней, завороженный ее энергией. Она положила трубку, шагнула к доске, вернулась с тремя листами бумаги. Бергер слышал, как попадали магниты. Молли разложила бумаги на столе и криво улыбнулась.

Так она улыбалась, когда думала, что ее не видят.

Бергер решил предупредить о своем приходе и затопал нарочито громко. Она подняла взгляд, улыбка ее тут же изменилась.

– Нам предстоит небольшая поездка, – сообщила она.

* * *

Когда они проехали головной магазин «IKEA» в Шерхольмене, Блум оторвалась, наконец, от своих бумаг, и посмотрела на сидящего за рулем Бергера.

– Это Ди, – сказала она.

– С кем ты говорила по телефону? – уточнил Бергер.

Блум кивнула.

– Я позвонила ей вчера вечером, она еще сидела на работе, расследовала это убийство топором.

– Да-да, там мужчину убили ударом топора в голову. Да, я видел фотографию в «Афтонбладет», так себе качество. Но это же никак не связано с нашим делом?

– Нет, конечно. Но я попросила ее посмотреть, не осталось ли у них каких-нибудь заметок, связанных с расследованием пляжных убийств. Оказалось, кое-какие материалы остались, хотя дело передали в местные полицейские управления.

Бергер кивнул. Он знал, что документы, которые, как представлялось, не имели особой ценности для расследования, часто не заносили в протокол.

– Я заметила пробел в текущей работе, – продолжала Блум. – Неужели никто не опрашивал людей по другую сторону.

– Ну, это само по себе затруднительно, – сказал Бергер, обгоняя тяжелый грузовик по левой полосе, зауженной из-за вечных дорожных работ. Раздался устрашающий свист, когда они пронеслись в паре сантиметров от другой машины. Как из потустороннего мира.

– Я имела в виду, по ту сторону воды, – пояснила Блум, придя в себя. – Ди обещала поискать информацию об этом. Сидела, наверное, полночи, и вот утром позвонила. Один из следователей НОУ, последний, Улле Шёблум, не поленился съездить на противоположный берег. Свидетельница говорит, что она слышала тихий звук лодочного мотора.

– Тихий?

– Такой обычно бывает, когда на резиновую лодку крепят электрический мотор.

* * *

Бергер смотрел на воду. Отсюда отчетливо был виден песчаный пляж, расположенный в нескольких сотнях метров, на другой стороне. Значит, вон там Ди прыгала на своих костылях, а Робин пытался ее удержать.

Мёркё.

Все-таки лето уже ощущалось в воздухе.

Бергер засунул руки в карманы, взглянул на каменистый пляж у своих ног, повернул лицо к яркому, но еще не жаркому солнцу. Послышались голоса.

Бергер обернулся. По тропинке, петляющей вдоль природного заповедника Иттеренбю шагала Блум. С ней шла женщина атлетического телосложения, на вид лет пятидесяти. Показав в сторону небольшой бухты, перед которой стоял Бергер, женщина сказала:

– Должно быть, здесь, да.

– Это Улла Миллрюд, – произнесла Блум, поворачиваясь к Бергеру. – Сэм Бергер, мой коллега.

Бергер поздоровался, женщина кивнула в ответ.

– Вы можете рассказать, что именно вы слышали? – попросила Блум.

– Я живу вон там, в паре сотен метров отсюда. Это было около двух часов в ночь на пятое мая, слабый, но отчетливый звук мотора откуда-то отсюда. Как будто завелся мотор, а потом звук затих.

– Откуда вы знаете, что это моторная лодка?

– У нас у самих такая.

– У вас?

– Да, у нас есть мини-яхта «Нодендаль», пришвартована там, подальше, у пролива Сканссундет, а еще у нас всегда с собой резиновая лодка марки «Бруберг». К ней очень удобно приделать небольшой электрический мотор, в нашем случае это «Torqeedo».

Блум была не в восторге от количества названий разных фирм, да еще и Бергер молча уткнулся в телефон. Чтобы побороть раздражение, она спросила:

– Вы говорите, такой мотор работает очень тихо?

– Очень, – кивнула Улла.

– И все-таки вы его услышали?

– Здесь, в глуши, обычно полнейшая тишина. Особенно в два часа ночи. Поэтому реагируешь на малейший звук. Я вставала в туалет, иначе, наверное, и не услышала бы.

– Откуда вы знаете, что было два ночи?

– Я посмотрела на часы, – ответила Миллрюд. – Когда встала. Точно не помню, возможно, четверть третьего.

– А звуков автомобиля вы не слышали?

– Автомобиля? Нет, врать не буду…

– Незадолго до лодки? Минут за двадцать?

– Ну, тогда я спала. Хотя в любом случае не услышала бы. До общественной парковки от нас далековато. Это в другую сторону. Там ведь сейчас ваша машина стоит.

Блум кивнула.

– И больше вы лодочный мотор не слышали? Может, через час или вроде того?

– Вы хотите спросить, вернулась ли лодка? Нет, я сразу же снова уснула, так что не знаю.

Блум опять кивнула. Больше спрашивать было не о чем. Она повернулась к Бергеру, который по-прежнему возился с телефоном. Не поднимая глаз с дисплея, Бергер сделал шаг в их сторону и сказал:

– Улла, я так понимаю, вы уже рассказывали об этом полицейскому? Когда?

– Кажется, через пару дней после той ночи. Вроде седьмого?.. Не помню, как его звали.

– Он был в форме?

– Нет, – ответила Улла Миллрюд.

Бергер подошел к ним ближе, протягивая Улле телефон.

– Наверное, это был инспектор Улле Шёблум. Он вот так выглядел?

Фотография изображала плечистого мужчину с бритой головой и жестким взглядом.

– Нет, совсем не так. Тот был более…

– Может, этот? – прервал ее Бергер, проводя пальцем по дисплею.

Появилась новая фотография – широкое лицо с кустистыми усами.

– Да, – энергично закивала Улла Миллрюд. – Это был он.

Бергер показал телефон Блум.

С экрана на нее смотрел Конни Ландин из НОУ.

* * *

Они бродили по расположенной на отшибе парковке. Кроме их машины, там стояло еще две. Наверное, люди приехали осматривать заповедник.

– Два часа ночи, – сказал Бергер. – Он стоит здесь со своим третьим трупом, скорее всего, завернутым в какой-нибудь мешок. У убийцы уже есть опыт, он тут все разведал и прекрасно знает, что до воды триста метров. И все-таки он решил тащить отсюда не только труп, но и резиновую лодку с мотором. Вряд ли он нес уже надутую лодку через лес, значит, должен был захватить еще и насос, вряд ли ручной. То есть приличный груз, если все сложить. Неужели нет более простого способа перенести труп на определенный пляж?

– Более простой – не значит более надежный, – возразила Блум. – Как никак, это чистая случайность, что Улле Миллрюд, обитательнице единственного дома поблизости, захотелось в туалет именно в четверть третьего ночи.

Бергер кивнул.

– Если у него все так тщательно спланировано, как кажется на первый взгляд, он наверняка оценил все риски. И все-таки мне кажется, что отправляться куда-то на лодке с трупом на борту более рискованно, чем везти тело на машине.

– А может быть, и нет, – возразила Блум, останавливаясь возле служебного автомобиля. – Мотор работает почти бесшумно. В ночной темноте ничего не видно. Убийца создает дистанцию до места обнаружения. И обводит полицию вокруг пальца. Они ищут камеры не там. А он выигрывает время.

– Это у нас по-прежнему ролевая игра? – спросил Бергер, садясь в машину. Мы делаем вид, что верим в то, что нам удается раскопать?

Блум села рядом, выпрямила спину и бросила на Бергера испепеляющий взгляд. Но ничего не сказала.

Сэм продолжал:

– Надо подробнее изучить все три карты и перенаправить поиск Самира по камерам. Вот он обрадуется.

– Зато у нас появится второй шанс, – сказала Блум, натягивая ремень безопасности. – Надо было здесь провести криминологический осмотр. Теперь уже наверняка поздно. Как ты догадался насчет Конни Ландина?

Бергер выехал с узкой парковки на еще более узкую лесную дорогу.

– Самир что-то такое говорил. О совсем другом деле, ДТП, оказавшемся итогом стрельбы. Конни Ландин приехал и забрал дело себе. Просто ему так захотелось.

– Значит, через два дня после обнаружения трупа здесь, на Мёркё, то есть третьего трупа, Конни Ландин едет сюда сам, опрашивает свидетеля, понимает, как и мы, что речь идет о резиновой лодке, а потом велит Улле Шёблуму отложить свидетельские показания в неважные бумаги. Тут попахивает замалчиванием.

Бергер выехал на крупную дорогу и вдавил газ.

– Никто из предыдущих следователей не утруждался перебраться через пролив и опросить свидетелей, – сказал он. – Никто не подумал о том, что могла использоваться резиновая лодка – вообще о том, что кто-то мог что-то видеть через пролив. Первым, кто до этого додумался, был Конни Ландин – и он единственный, имевший доступ ко всем делам, остальные рассматривали убийства по отдельности. Почему он решает поговорить с Уллой? Зачем ему это? Чтобы опередить Ди? Потому что она как раз напала на след? Это лишь вопрос престижа? Он не мог допустить, чтобы она оказалась права, но не мог и сделать вид, что никакого разговора с Уллой не было – это уже слишком грубое должностное нарушение – поэтому он запрятал протокол беседы подальше, прежде чем передать расследования. Звучит правдоподобно?

Блум покачала головой, глядя на бегущую параллельно их дороге трассу.

– С психологической точки зрения – да, – сказала она. – Могу себе представить, что наделенный властью мужчина аморальных взглядов, если ему бросает вызов женщина, да еще и инвалид, запросто похоронит расследование, лишь бы женщина не оказалась права. А на практике – ну, не знаю. Не слишком ли далеко мы зашли? Неужели он пойдет на такой серьезный риск, только чтобы задавить Ди?

– По сути, она всегда представляла для него угрозу, – сказал Бергер, пожав плечами. – Поэтому непрофессионализм и жажда власти вполне могут оказаться чем-то более ужасным.

– Понимаю, о чем ты, – ответила Блум, медленно и задумчиво кивая, пока Бергер выруливал на Е4.

– Я вот еще о чем подумала, – продолжала она. – Убийца вполне мог перебраться на остров на лодке в марте и апреле, пока ночи еще темные и достаточно холодные, и риск, что где-нибудь на берегу появятся случайные свидетели, минимален. В начале мая – еще куда ни шло. Но…

– Но сейчас июнь, – подхватил Бергер. – Месяц летних праздников. Светлый месяц.

– Он становится все более ловким и осторожным, но и риски растут, – сказала Блум.

Они помолчали, погрузившись каждый в свои мысли. Потом Бергер выжал газ до упора и сказал:

– Чисто гипотетически, да?