Читать книгу Дикий физалис - Arseny Savitzkiy - Страница 7

В следующие несколько дней работы было меньше. Ангел приходил туда, как обычно, к девяти, а после обеда был практически свободен. Часы после обеда уходили у него на новые выдумки. Иногда это даже было заметно, когда его кто-то звал, он отвечал со второго или третьего раза, не сразу выходя из своего подсознания. Кроме того, актуальной оставалась проблема незаконченного сценария, и здесь надо было что-то решать, потому что это произведение было наиболее близко к завершению, а соответственно и к последующим стадиям его развития.

Мыслительный процесс переносился с работы домой, где он готовил ужин, ужинал, сидя на балконе и думал. Когда человек не обременен обязательными срочными делами – с ним начинают происходить странные вещи, среди которых размышления и рефлексия – это, пожалуй, наименее странное. Ангел стал замечать, что он стал больше думать, но меньше писать, иногда уходя в излишество, обдумывая уже неважные моменты. Наконец, его усилия и попытки справиться с этим постоянным отдалением от сути привели к тому, что он изобрел механизм контроля над собственными мыслями. Как только, в цепочке, где одна мысль рождает другую, доходило до четвертого или пятого звена, он записывал все придуманное до этого пятого звена, а дальше давал новой цепочке запуститься у себя в голове.

Он ходил по пустой квартире, смотря то в пол, то на случайные предметы. В его комнате с колонки играл какой-то легкий рок или попса. Иногда он отключал музыку, так как она портила ему процесс размышлений, иногда наоборот включал ее для того, чтобы более эффективно соображать. Делал еще какие-то странные вещи, переставлял или выбрасывал какие-то предметы, портящие внешний вид его комнаты и квартиры. Иногда ему казалось, что он идиот и кретин, потому что по несколько часов ходит по квартире и ничего не делает, да еще и делает это каждый день. Пока все нормальные люди занимаются полезными делами. Но как раз это ощущение его и заставляло быстро подбегать к листку бумаги и записывать мысль, даже если она была не совсем вписывающейся или не до конца развитой. Ключевым моментом было прерваться и родить хоть что-то. Будто он куда-то торопился, хотя торопиться было совсем некуда.

Он уже придумал даже концовку: "все ребята соберутся и отметят новый год. Там будет много стиля того времени, каких-то фишек, все это описать. Кроме этого вставить пару философских мыслей на тему новой эры, и добавить еще кое-какие отсылки и завершить на мажорной ноте.

Тут он стал думать: а что, если существуют какие-то вневременные сущности, которые при определенном взаимодействии выступают в роли машины времени? Или, может быть, обладают возможностью свертывать границы времени, то есть перемещать только лишь себя, а не других? Он начал развивать эту мысль. Нет, гораздо проще ввернуть куда-нибудь какой-нибудь знаковый предмет. Браслет. В этот момент он вспомнил, как в последнюю встречу на четвертом этаже он видел, как Михал поднял с пола черный браслет и сунул его в карман.

Все это время, и он сам не знал, почему, в его голове крутился образ той мрачной смеющейся незнакомки, которую он встретил тогда в лифте. Наконец, идея, простая, но цельная, сложилась в его голове. После этого он от удовлетворения швырнул ручку об стену, а потом вышел за продуктами – была среда, около восьми вечера и продукты, как и предполагалось, кончились. По пути в магазин, в магазине, и по пути домой мысль о браслете продолжала обрастать новыми подробностями, половина из которых как обычно быстро выпала из головы, чтобы потом вернуться в процессе. Другую половину Ангел постарался закрепить в голове. Он поужинал вкусными сандвичами с индейкой, которые приготовил сам и сел писать только около десяти.

***

До ст. Химки оставалось где-то две станции. Антон продолжал что-то рассказывать Вике, про новые магазины, которые открываются сейчас в Москве, и какую-то теорию, которую он вычитал в одной из книжек в институте. За окнами электрички проносились фонари, освещающие хлопья снега, огромные квадратные дома с горящими окнами. На следующей станции сошел мужчина, сидящий напротив них. Поезд тронулся и стал набирать скорость. Вика вдруг прервала рассказы Антона: