Читать книгу Мой лучший друг – обезьяна - Art Burn - Страница 5

Ехали мы как-то раз из Петербурга в Москву на своей старенькой девятке. И Вы спросите: зачем мне, человеку, который не то что в соседний город, в соседний магазин не пойдёт, если рядом стоящий будет закрыт? Но на всё есть своя веская причина. В один прекрасный момент Виктору стало очень плохо, и даже Иван Таранов не мог заставить его лодку прийти в нужное русло. В одной из клиник бородатый молодой ветеринар, на чьих руках разве что ладони не были в татуировках, поведал нам страшный диагноз: какой-то там обезьяний вирус поразил тело нашего молодого альфа-самца. Также этот хипстер в светло голубом халате предупредил нас, что в нашем городе мы навряд ли найдём необходимое оборудование для полного обследования тела обезьяны. Так что, сначала этот полудровосек-полуврач указал нам на московский адрес одной из ведущих российских ветеринарных клиник, затем указал на счёт за свои услуги, а после указательный палец явно намекнул на зелёную табличку «Exit». Друга надо выручать, никуда от этого не денешься.

На ближайших выходных было принято решение сгонять «туда-обратно». Чтобы избежать питерских и московских пробок, выехали мы в полночь, чтобы рано утром уже колесить по дорогам белокаменной столицы.

Расположившийся на заднем сидении Виктор с невозмутимым видом пролистывал оставленный моей знакомой женский журнал.

– Не, ну ты погляди, Иннокентий! Погляди на этот срам! – Дрожащей лапой он всячески призывал меня посмотреть на что-то. С помощью зеркала заднего вида, я уловил тучную фигуру улыбающийся женщины на обложке.

Я не понимал, почему он так возмущён, поэтому, как всегда, стал любопытствовать, почему мсье Виктор впал в состояние полного негодования.

– Почему я постоянно должен объяснять тебе очевидные вещи, Кеша?! Ты что, не видишь, как редакторы этого журнала просто плюют нам в лицо своим лицемерием? Эти мерзавцы поместили на обложку эту полуторацентнеровую мадам не для того, чтобы показать, насколько красив человек, не смотря на все его недостатки, а чтобы сорвать большой куш на продажах этого номера! Ты думаешь, кто будет покупать этот журнал?! А я тебе отвечу: его будут покупать такие же обременённые чересчур лишним весом женщины. Глядя на неё, они будут говорить: «Да, я такая же красивая, как и она! Во мне сто пятьдесят килограмм чистой сексуальности! Я буду есть, что я хочу и сколько я хочу, и оставаться при этом королевой!» А манагеры этого журнала, тем временем, с криками довольных азиатских мартышек будут пересчитывать сверхприбыль от данного номера.

Я попытался возразить своему оппоненту, рассказав ему о такой тенденции современного сообщества, как «бодипозитив», повествующий нам о том, что любая форма тела прекрасна. А редакторы просто под веянием времени и моды попытались нам в очередной раз намекнуть на это.

– Кеша, посмотри, пожалуйста, еще раз на обложку этого журнала, но только на этот раз внимательно, – сказал Виктор.

Машин ни впереди, ни сзади нас не было, так что я вновь посмотрел в зеркало заднего вида, и снова я не мог понять, что пытается мне втолковать мой собеседник. Прикинувшись местным дурачком, я покачал головой в знак своего полного непонимания происходящего.

Виктор, закрыв своей ладонью лицо, глубоко и протяжённо вздохнул:

– Посмотри на тело этой девушки, мой недоразвитый друг. Посмотри на её ноги, посмотри на живот. На руки, в конце концов. Посмотри на сколько они гладкие. Сто пятьдесят килограммов без намека на целлюлитное цунами?! Живот без складок?! Поднятые по сторонам руки без отвисших буйков?! Все огрехи большого тела заретушированы, замазаны, поданы нам на глянцевой тарелочке, и пытаются нас уверить в том, что так оно и есть на самом деле. Девушки и женщины, страдающие избыточным весом и покупающие данные журналы, смотря на обложку, просто-напросто забывают о реальности и окунаются в эту сказку. Но сказки – это прежде всего обман, Кеша. Жизнь – это не сказка. Ты не сможешь заретушировать огрехи своего тела, используя перо художника. Ты можешь попытаться спрятать его за одеждой, используя определённый фасон и цвета… Но это опять-таки является сказкой. Поэтому-то мы и любим их. Мы любим, когда нас обманывают красивой неправдой. Но, в конечном итоге, сказка заканчивается. Рано или поздно, но ты смоешь макияж со своего лица и снимешь одежду со своего тела… И вот тогда тебя настигнет эта суровая и беспощадная сука – реальность. И если манагеры покажут на обложке не изменённое с помощью современных компьютерных технологий тело женщины, страдающей ожирением… Если они покажут потенциальным покупательницам-толстушкам эту самую реальность, не замазанную, не отретушированную, а такую, как она есть на самом деле… Как ты думаешь, захотят ли эти упитанные дамы смотреть на эту обложку и купить номер этого журнала? По сути, это всё равно, что купить зеркало. Нет, они хотят верить в сказки. Лицемерный бодипозитив, братан. Современная ловушка.

И его тирада о том, какие все вокруг нехорошие редиски продолжалась бы довольно долго, но…

Внезапно на горизонте ярко засверкали огни дальнего света, выжигающие мои глаза. В сердцах я сильно выругался на ехавшего позади меня гражданина. Я не мог понять, зачем ему дальний свет фар: дорога была прямой, и фонари освещали этот путь достаточно хорошо, чтобы можно было разглядеть его, ну, на метров двести то уж точно. Машина приближалась довольно стремительно, превращая мои глазные яблоки в парочку раскалённых углей.

Автомобиль премиальной немецкой марки с аристократическим рёвом турбонаддува пронеслась мимо нашей российской красотки по левой полосе, после чего резко сбросила скорость и перестроилась в мой ряд, находясь теперь впереди меня и соблюдая очень маленькую дистанцию.

– Что этот богатый подонок себе позволяет, Иннокентий?! Либо он – член ЛГБТ-сообщества, либо одно из двух, – пожал плечами Виктор.

Я спросил у своего друга, видит ли он вторую машину позади нас. Виктор отрицательно покачал головой.

– Слава богу, а то я думал, что это очередной развод на деньги. Зажали бы нас сейчас в шведский бутерброд, и всё! – пояснил я.

Сказать, что водитель за рулём немецкой машины вёл себя адекватно, значит сильно обмануть моего читателя: он то резко тормозил, то набирал скорость; то ехал прямо, то начинал вилять задом.

– Рано я обрадовался, – подумал я, – кажется, браток из 90-х хочет от меня денежную компенсацию за то, что я пользуюсь его дорогой.

Решив во что бы то ни стало избежать дорожно-транспортного происшествия, я резко надавил на педаль тормоза, оставив своего оппонента далеко впереди себя.

– Фух, я уж, было, подумал, что дело – труба. Но нет! Мой шофёр разрулил ситуацию! Пусть этот неадекватный прощелыга рассекает просторы нашей необъятной родины. А мы подождём минут пять, и продолжим наш путь. Так держать, Иннокентий! – похвалил меня Витёк.

– Рано радуешься. Кажется, что наш друг просто так от нас не отстанет. – Я показал Витьку на знакомую машину, уже развернувшуюся и остановившуюся позади нас. Из неё вышел высокий плечистый мужчина славянской внешности, который уверенно-дерзкой походкой направился в нашу сторону. Глядя на эту громадную скалу, представшую предо мною, всё моё мужское нутро быстро съёжилось и спряталось глубоко внутри тела.

– Ты что, Вин Дизель? Какого хрена ты вытворяешь? – пробасил мужчина в мою сторону.

Глядя на его громадные волосатые руки, представляющие из себя молот и наковальню, я только и молил небеса о том, чтобы не оказаться между ними.

– Я… Это… Пфффф… Ну…. Как бы… – самые разборчивые и адекватные слова, выпущенные из моего рта в тот момент.

– Что «я»? Что «как бы»? – Локомотив продолжал разгоняться, желая полностью истребить во мне мужское достоинство. – Не умеешь водить – не садись за руль, осёл!

Ругательство, направленное в мою сторону, разожгло во мне целый вулкан эмоций. В своих мыслях я разрывал это плешивого медведя на сотню маленьких медвежат. Я покажу этому засранцу, кто здесь осёл, а кто – Вин Дизель! Я вытащил всё, что попряталось в недрах в свой потный кулак и истерично-надрывным тоном произнёс:

– Я ничего не нарушал! Это Вы! Спокойно ехал я по дороге! Вы, как неадекватный…

Я не успел договорить Скала заревела так, что чуть не смыла меня потоком слюней:

– Кто неадекватный?! Я неадекватный?! Ты вообще не вдупляешь, куда ты вляпался, щенок?

В его широко раскрытых, покрытых кровавой паутиной глазах я разглядел приближение своей смерти. А ещё я заметил, что в каждом глазу правит свой государь-батюшка: один глаз смотрел прямо на меня, а второй —куда-то вверх и влево. Я сморщился и закрыл в глаза в надежде на то, что невидимый кулак бьёт заметно слабее, чем видимый. И тут я услышал, как стекло заднего вида стало медленно открываться. Я открыл левый глаз и увидел в зеркало заднего вида лицо моего друга, рыжие космы которого эротично развиваются на ветру. Поскольку только я могу понимать речь Виктора, в то время, как остальные люди на земле при его разговорах слышат что-то наподобие: «У-У-У-У! А-У-А-А!», – то в этот момент я отчётливо услышал всё, в то время как мой накаченный оппонент уловил только пару гласных букв.

Держа перед собой газовый баллончик, на котором был нарисован красный перец и Весёлый Роджер, Виктор победоносно произнёс:

– Эй, ты! Любитель пассивных плотских утех!

Как только наш новоиспеченный знакомый повернулся на крик орангутанга, тот резко надавил на клапан распылителя. Волна спрея врезалась в глаза неадекватного мужчины, заставляя его крутиться вокруг себя, махать руками и выкрикивать всякие плохие слова, направленные в адрес нас и наших мам.

– Кеша! Если ты не круглый идиот, то вдави педаль газа в пол! – закричал Витёк.

Меня два раза просить не надо. Тем более, когда около меня находится человек, готовый убить нас с обезьяной немедленно после таких дискуссий с применением слезоточивого газа. Моя красавица-девяточка заверещала, как молодая кобылица. Мы умчались вдаль, оставляя после себя смерч из пыли, немецкую иномарку и незадачливого качка, рот которого, по оценкам моей мамы, надо было срочно прополоскать с мылом.

Следующие десять минут нашей дороги были переполнены дифирамбами, направленными в мою сторону:

– Ах, какой же ты бес, Иннокентий! Никогда бы не подумал, что в этом рыхлом, вызывающим исключительно отвращение, тельце покоится настоящий монстр! Как ты его опустил! Какие великолепные по красоте эпитеты ты использовал в словесной конфронтации с этим бандюгой! Ты – настоящий оратор, Кеша. Если бы я не применил секретное оружие, то этот качок, скорее всего, сделал бы себе харакири от настигшего его, в результате ментальной баталии с тобой, позора. Так что, фактически, я его спас от твоего острого, словно лезвие катаны, языка.

Что уж тут говорить, Витьку только дай повод подколоть меня. Вернее, «подколоть» – это не совсем удачное слово. Но, поскольку я решил для себя, что не буду использовать нецензурную брань в своей истории, пускай будет «подколоть». После пяти минут лесных высказываний о моей персоне, я осведомился у своего друга, не надоело ли ему поносить меня по чем зря.