Читать книгу Последняя исповедь Орфея - Артем Андреевич Белоусов - Страница 3

Часть I
II

Оглавление

Закончив наводить марафет, я переместился за обеденный стол. Пролистывание новостной ленты в полглаза обрывает звонок Кедо. Просит помочь с поднятием мебели на этаж в свою новую квартиру. Соглашаюсь, так как это уже какое никакое разнообразие в календарных днях, числа которых я уже давно не различаю. Будь у меня ежедневник, записи в нем сводились к одной мысли – ожидание очередного загула, о котором ты будешь жалеть на следующий же день.

Знаете, действительно страшно становится тогда, когда ты перестаешь видеть и ощущать красоту вокруг себя. Попойки же, в таком случае, становятся легкой отдушиной на пару часов. Забываясь и тупея, открывается прекрасная возможность ощутить прилив лжестойкого впечатления, будто бы ты вновь воскрес. И вот тебе уже хочется носиться как дурак по городу, внюхиваясь в запахи цветения яблонь, перемешивающихся с выбросами с фабрик и заводов. Да что уж говорить, можно допиться до такого состояния, что тебе захочется интимной близости с человеком. Ты ненароком начнешь заглядываться на мимо проходящих женщин, осматривая их, словно школьник на уроке биологии, возвышающийся над препарированной лягушкой и ощущающий экстаз от увиденного. Сегодняшняя же встреча с Кедо давала определенные надежды на подобный исход событий к вечеру, так что мне остается лишь ждать его приезда, будто Пенелопа в ожидании Одиссея.

Думаю, не лишним будем упомянуть, что Кедо – самый давний человек из моего нынешнего круга общения. Хотя и жизнь моя была не столь продолжительной, ощущение его присутствия в ней было несоизмеримо с тем временем, сколько я его знал в действительности. Человек верный, тихий, отзывчивый и с присутствием какой-никакой морали – все его позитивные черты являлись же для него ахиллесовой пятой. Подобные люди отравляют своим присутствием лицемерное общество, где все ходят в масках на манер античных театров, создавая на каждый день образ, демонстрирующий их настроение и воззрения, подчеркивающий их полную никчемность и пустоту. Щелкни пальцами, смени вектор моды – и все былые либералы станут рьяными поклонниками диктатуры и репрессий, а эстеты и представители самоназванной богемы превратятся в любителей телевизионных сериалов и бульварного чтива. Маятник никогда не остановится, более того, с каждым годом он раскачивается все быстрее и размашистее, радикализируя с виду самых пассивных и мягких. Я видел таких людей сотни и тысячи, я прохожу мимо них каждый день, начиная с самых заброшенных окраин города, заканчивая оживленным центром.

И Кедо бы был давно съеден, переварен и выплюнут сфинктером громоздкой махины, имя которой «современный социум», но у него был козырь в рукаве, что оставлял его на плаву. Более того, он не просто стоял на месте с клеймом на плече «не подлежит уничтожению», он умудрялся расправлять плечи, с каждым годом все шире и увереннее, постепенно поднимая свою голову и разрастаясь во все стороны, будто пятно краски, разлитой неаккуратным начинающим художником. Козырем являлась любовь к деньгам. Скорее не к ним как таковым, в деньгах он видел лишь средства и достижения. Его манил сам процесс зарабатывания. Неважно каков вопрос цены труда – тысяча или миллион, он брался за это с таким рвением, словно творец, который подошел к созданию своего Magnum Opus. Во всем этом действии была страсть соития. Поиск возможности дохода – предварительные ласки, выполнение найденной работы – коитус, эякуляция – push-уведомление о зачислении заработанного на счет. Уверен, что вся его сексуальная энергия уходила именно в это русло. Но мне ли судить, ведь прямо сейчас, накидывая эти строки, я занимаюсь абсолютно тем же. Просто в иной плоскости.

Последняя исповедь Орфея

Подняться наверх