Читать книгу Время худеть - Артем Овечкин - Страница 11
Оглавление***
Решетка изолятора шла по комнате наискосок. Лавочки стояли вдоль стен, выкрашенных в усталый маренго. Единственное окошко было зарешечено и выходило на оживленную улицу, – сквозь толстое мутное стекло виднелись фигуры прохожих и огни фасада кафе напротив.
С белого потолка на белом же шнуре свисал цоколь с лампочкой. Слева от распахнутой двери пристроилась вешалка. Мерно тикали часики. Теплый электрический свет придавал этому месту налет старины, и даже паучок в углу выглядел винтажным.
Уютно было в изоляторе. Спокойно.
Иван Хельсин сидел за столом и перебирал какие-то бумажки. Володя Вавилов смотрел на паука.
Если эта история когда-нибудь получит экранизацию, то в камере обязательно будут сидеть две проститутки и бомж, – так должно быть по законам кинематографа, – но вот именно сейчас они куда-то запропастились.
Время близилось к девяти часам вечера. Володя скучал.
– Слышь, Хельсин?
– Ммм? – полицейский оторвался от работы и поднял голову.
– Что сделано, то сделано, – сказал колдун. – Обратно не воротишь. Но скажи, пожалуйста, зачем ты вообще ко мне пристал?
– Так я же тебя давно ищу.
– Правда?
– Правда.
– А чего?
– Не люблю я вашего брата, вот чего.
Иван встал из-за стола и потянулся в могучем зевке. Без куртки он выглядел еще внушительней. Ему бы прямо сейчас надеть рогатый шлем, оседлать птеродактиля и полететь в пустоши бить мутантов.
– Житья мне из-за вас, сволочей, нету, – Хельсин подошел к решетке. – Бабушка у меня очень мнительная, понимаешь?
– Честно говоря, нет. Не понимаю.
– А я понимаю.
Полицейский заложил руки за спину и уставился в прошлое.
– Сколько себя помню, я всегда жил с бабушкой. Родителям было не до меня. Мать круглые сутки торговала цветами. Отец пахал на трех работах, а ночами подрабатывал в такси, – тяжелый вздох. – Мало что с тех пор изменилось.
– Бедный твой батя. Я бы сдох.
– Да нет, с ним все нормально. Стало легче. Но лично я все так же живу с бабушкой. Вот только теперь не она за мной присматривает, а я за ней. И знаешь, все никак не присмотрю! Она у меня, ну, понимаешь…
Оказалось, что бабушка Хельсина уж больно любит всякое эдакое. Например, гадания. И передачи про НЛО. И пророчества. А помимо прочего, – аж до дрожи, – любит она инвестировать в секты.
Всю жизнь часть кровно заработанных Ивана так или иначе попадала в руки магов, гадалок и духовных практиков. Бабушка изучала алхимию, заглядывала в будущее, отправлялась на поиски рептилоидов и качала свои астральные бицепсы. А еще дюже ей нравилось холотропное дыхание. Приходы от него всегда были яркими и красочными.
Дважды она вступала в Свидетели Иеговы, трижды ожидала светопреставление, записывалась в очередь к межпланетному телепорту…
– …и пыталась пробудить Пожирателя Миров.
– Ничего себе. А зачем?
– Очевидно затем, чтобы он пожирал миры.
– Во как.
– Ага.
– А помнишь в Ростошах были такие, – Володя защелкал пальцами. – Ну, как их? Они еще толпой собирались, раздевались и давай друг друга…
– «Драконы и курицы»? Да, помню. Ее туда не взяли. Телевизор мой взяли, а ее не взяли.
Володя сочувственно покачал головой.
– А ведь мне нравился тот телевизор.
– Беда.
– Я за него еще полгода кредит выплачивал.
– Ой, беда-беда.
С полминуты оба молчали. Каждый думал о своем. Паучок в углу аккуратно пеленал бешеную осеннюю мушку.
– Но при чем тут я!? – внезапно возопил Володя.
– Ты осквернял могилы.
– Ничего я не осквернял!
– Осквернял!
– Нет, не осквернял! Ну… ну хорошо, осквернял, но за что ты мне зуб выбил!? – посетовал колдун, указывая на гипертрофированную щербину.
– Ты оказывал сопротивление.
– Чего-о-о!? Не было такого!
– А ты докажи обратное, – Иван Хельсин ударил ногой по клетке. – Я поклялся защищать простых людей от таких, как ты. Понял!?
– Таких, как я? Подожди! Я не сектант! И не гадалка! Я биоэнерготерапевт!
– Никакой разницы.
– Нет, ты не понял. Я настоящий! У меня и диплом имеется!
– Да-да-да. Все вы настоящие…
В этот момент в соседней комнате зазвонил телефон. Полицейский, которому довелось поднять трубку, сильно переменился в лице. Его глазенки округлились. Челюсть отпала. Он вытянулся по стойке смирно и принялся кивать на манер болванчика.
Уже через мгновение он вбежал в комнату изолятора. Телефон он держал на вытянутой руке, не иначе это был олимпийский факел или змея.
Он пробежал мимо своего коллеги, шепнув что-то вроде: «Конец тебе, Хельсин», – и передал трубку колдуну.
– Алло? Дмитрий Яковлевич? Здравствуйте!
Володя сделал жест, мол, давайте, ребята, отпирайте клетку. Чайхоновский, – добавил он одними губами.
– Да ничего, нормально. Как у вас? Как жена? Как дети? Ага. Ага…
Тут паучок из угла остановился, будто прислушался к разговору, и стал спешно разматывать свою добычу.
– Да, надо бы на рыбалку выбраться. Ага. Ага. В четверг? Ничем не занят в четверг…
Освобожденная муха пулей вылетела из изолятора. На тонкой ниточке паутины, ее освободитель спускался вниз.
– Да, договорились. Без проблем. Да, буду готов. Конечно, конечно. Что вы говорите? Время худеть? Мне?
Володя похлопал себя по пузу.
– Да я вроде бы в форме. Это вы вообще к чему? Алло? Дмитрий Яковлевич? Алло? Алло!..
В тот момент, когда от перепадов напряжения залихорадило лампочку, а из телефонной трубки послышались помехи, паук уже преодолел порожек и со всех ног удирал прочь.
– Алло, – услышал Володя.
Голос был грубым, глубинным и каким-то… огненным? Казалось, что нос говорившего забит углями, а в груди клокочет раскаленная мокрота. Таким голосом, наверное, могла бы разговаривать дверца крематория.
– Кто это?
– Мразьмаил.
– О, – сказал колдун.
– Ого, – подтвердил ангел. – Оставайся на месте. Я иду к тебе…
