Читать книгу Время худеть - Артем Овечкин - Страница 19

***

Аудитория выглядела, как аудитория. Бежевые стены, потолок из квадратных панелей с лампами дневного света, а на полу, – стоит отдать Сереже должное, пришлось потратиться, – ковролин спокойного шоколадного оттенка.

По центру комнаты хаотично рассыпались стулья. Дюжина, может чуть больше.

Рядом с дверью встала стойка ресепшн, а в углу напротив столик с чайно-кофейными приблудами. Там же находился и кулер.

Одна стена аудитории была сплошь увешана дипломами, грамотами и благодарностями. Вторую почти полностью занимала белая маркерная доска, а на третью наляпали фотографии успешных выпускников «до и после».

Вдоль четвертой стены шли широкие окна.

Толстяки потихонечку захватывали помещение. Проходили, присаживались, устраивались поудобней. От большинства из них довольно сильно таращило едой. Видимо, эти ребята решили-таки проверить на прочность поговорку о предсмертном дыхании.

За окном шумел город. Еле слышно играло радио.

Вот уже несколько минут Артур Анатольевич стоял рядом с кулером. Он пил воду из пластикового стаканчика и улыбался толстякам. Пил и улыбался. Улыбался и пил.

Со стороны могло показаться, что бедняга мучится жаждой, но на самом-то деле Новиков прямо сейчас раскладывал аудиторию на архетипы.

Эти архетипы он разработал сам. Не записывал, не систематизировал, но успешно применял все эти годы. Как настоящий ценитель, Новиков мог покатать толстяка по нёбу и безошибочно определить, на каком склоне холма тот вырос.

Новиков научился подмечать и анализировать. Выражение лица, повадки, ужимки, внешность, одежда – для него все это были стекляшки одной мозаики.

И что? – возмутитесь вы. – Рядовой психолог с рядовыми знаниями. В книжных магазинах куча литературы, которая может научить такому вот анализу.

В чем-то вы правы. Но представьте, как прогнутся книжные знания, если приложить к ним двадцать килограммов лишнего веса? А тридцать? Сорок? Пятьдесят!? Когда искажается тело, искажается и сознание. А когда искажается сознание, искажаются и методы работы с ним.

Так что давайте поверим на слово. Артур Анатольевич работал глубоко. Он делал выводы ради выводов. Ему не требовалось их кому-то объяснять; выводы такого рода интересны, понятны и нужны лишь тому, кто их сделал.

Так же работают судьи на собачьих выставках. Схватят песика за яйца, – ох и проворные они, сукины дети! – а потом хмурятся, губки жмут, кивают чему-то. Сразу видно, что люди в предмете разбираются.

Вот так же и Артур. С той лишь небольшой разницей, что толстяков хватать нельзя. Не позволяет профессиональная этика.

– Как спалось? – Новиков не заметил, как подошла Мила.

– Спасибо, хорошо. Мила Ильинична, я надеюсь, вы не злитесь на меня за вчерашнее?

Отвергнутая женщина, – а тем более красивая отвергнутая женщина, – подобна противопехотной мине на асфальтовой дорожке. При этом асфальт свежий, погода солнечная, вы трезвы, и подсвеченная табличка с крупной надписью «МИНА» указывает прямиком на мину.

Вам радостно. Вы не наступили на мину. Клубок причинно-следственных связей остался смотанным, так что никаких обязательств перед миной у вас нет. При этом суть ее теперь видна, как на ладони.

И что остается делать мине? Правильно, сучиться и стервенеть.

Так что, по логике вещей, Мила должна была фыркнуть, уничижительно оглядеть Артура и ляпнуть что-то вроде:

– Да плевать я на тебя хотела, мальчик.

Но что-то пошло не так. Вместо этого Мила наигранно удивилась, похлопала ресничками и сказала:

– Вчерашнее? Не понимаю о чем вы, Артур Анатольевич.

– Но вы же… вчера же…

Мила Ильинична прислонила палец к губам Новикова.

– Мое предложение в силе, – она подмигнула. – Но сейчас не об этом. Сейчас о другом. Артур Анатольевич, видите вон того армянина?

– Да, вижу.

Седой мужчина лет пятидесяти скрестил руки на груди и раздраженно притопывал ножкой. Новиков приметил его еще с порога. Приметил и сразу же выделил среди остальной группы.

Одет он был… он был одет. Один только голубой кашемировый пиджачок о двух пуговках прокатил бы за первый ипотечный взнос. А часы? А туфли? Красивые, остроносые, из чешуйчатой кожи цвета свежих бахил. Эти туфли были сработаны из каких-то слишком экзотических для этого мира гадов.

Про себя Новиков отнес этого господина к тому архетипу толстяков, которые не похудеют. Этот человек пришел сюда не сам, – решил он. – Его привели. Заставили. А если так, то совместная работа с психологом не приведет к успеху. Да и потом, худеть из такого костюма – чистой воды мотовство.

– Это Рубен Сергеевич Душукян, – сказала Мила. – Очень влиятельный человек. Депутат.

– Партийный?

– Хм, – Мила призадумалась. – Говорят, он крышует несколько областных борделей.

– Партийный, – утвердился Новиков. – Ну так и в чем проблема? Что с ним не так?

– С ним, Артур Анатольевич, как раз все так. В свое время он мне немножечко помог…