Читать книгу Весьма срочно. Информационная дипломатия - Артем Рудницкий - Страница 4

Высокая эффективность информационного анализа – непременный залог проведения успешной внешней политики. Для дипломатической службы любого государства это один из ключевых инструментов, который позволяет выработать оптимальный международный курс, не допустить ошибок, угрожающих национальным интересам. Это особенно очевидно в нынешней политической ситуации, когда мир балансирует на грани большой войны, и от выводов и рекомендаций дипломатов зависит, какие действия будут предприняты международными игроками, чтобы не допустить дальнейшего ухудшения обстановки.

Дипломатия ─ профессия разнообразная. Человек, выбравший её, должен многое знать и уметь. Не только каблуками на официальных и светских приемах щелкать – еще нужно научиться вручать верительные грамоты (относится только к главам миссий или лицам, их замещающим) или ноты протеста, устанавливать полезные контакты, защищать права граждан своей страны (как и свои собственные), опираясь на международные договоры, соглашения и конвенции, правильно есть, управляясь с обилием столовых приборов, а также элегантно даме ручку поцеловать.

Однако, даже если дипломат все это знает и умеет, он еще не дипломат в полном смысле этого слова. Дипломатом он становится, лишь обретая способность получать нужную информацию (о событиях в мире и в стране пребывания, внешней политике ее правительства, внутриполитической ситуации, настроениях в обществе и т.д.), обрабатывать ее и направлять в Центр со своими рекомендациями. Да еще таким образом, чтобы на основе этой информации можно было принять правильные и действенные решения.

Заметим, что обладание соответствующей квалификацией необходимо и для выполнения, казалось бы, чисто представительских функций, которые были упомянуты выше. Дурак достойно свою страну не представит, симпатии к ней не вызовет, ее политику грамотно не изложит, убедительно аргументировать свои доводы не сумеет, да и с протоколом и этикетом сядет в лужу. Не говоря уже о сборе и изучении нужных сведений… Любые дипломатические функции требуют общения с людьми, а для этого требуются эрудиция, профессиональная подготовка, умение строить беседу и извлекать из нее ценную информацию.

Можно сказать, что дипломатия является основным средством осуществления государством международной деятельности и обеспечения национальной и международной безопасности. И что главное оружие дипломата – не фрак или смокинг, а умение узнать, сказать, написать и передать информацию. Возможно, со мной не согласятся военные, чья профессия родину защищать, и все же, когда речь идет об обеспечении национальной и международной безопасности, на первое место я бы поставил именно дипломатию, использующую политические рычаги. Черёд грубой силы приходит, когда они не срабатывают, а не срабатывают они часто потому, что информационный анализ по ряду причин не дал нужных результатов и не позволил решить те или иные проблемы мирным путем.

В заграничных представительствах больше всего ценятся сотрудники, способные добывать и обрабатывать информацию и готовить на ее основе яркие, четкие и убедительные информационные документы. В. Плэтт именовал таких людей «офицерами информации» (information officers), что необязательно означает военную принадлежность. Эта категория профессионалов включает и военных, и гражданских специалистов. Однако на мой взгляд в нашем случае более употребителен термин «дипломаты-аналитики».

Выделим задачи, которые ставятся и решаются в процессе информационно-аналитической работы:

1. Поиск и первичная обработка фактов;

2. Анализ фактов с оценками, выводами и прогнозом развития ситуации с учетом возможных последствий для своей страны;

3. Разработка практических рекомендаций, адресованных своему правительству;

4. Подготовка информационного документа;

5. Передача информационного документа в Центр.

Какого-то единого, устоявшегося и всеми признанного определения информационного анализа во внешней политике и дипломатии не существует. Формулировки встречаются разные, но суть всегда сводится к получению и оценке информации о международном развитии (глобальном, региональном) и развитии отдельных зарубежных стран, необходимой для разработки и осуществления национальной внешней политики конкретного государства, обеспечения национальных интересов и национальной безопасности.

В общих чертах суть такого информационного анализа обозначил Ю. В. Дубинин:

«Эта работа включает несколько взаимосвязанных функций: сбор информации, ее анализ и систематизация, передача потребителю – в соответствующие федеральные государственные органы»13.

Применительно к дипломатической и внешнеполитической практике можно использовать и сохраняющую свою актуальность формулировку В. Плэтта:

«Информационно-аналитическая работа – это процесс, в результате которого сырые факты превращаются в законченную продукцию разведывательной деятельности, предназначенную для органов, осуществляющих или вырабатывающих политический курс страны»14.

Уместно и такое определение (авторское):

Информационный анализ во внешней политике подразумевает осмысление ключевых международных событий и тенденций развития на национальном, региональном, субрегиональном и глобальном уровнях, намерений международных игроков, в том числе на перспективу, с учетом возможных последствий для своей страны и выработку соответствующих предложений и рекомендаций, которые могут быть использованы в Центре внешнеполитическим ведомством и другими структурами, осуществляющими внешнеполитический курс, для принятия международных решений.

Одна из главных сложностей, с которыми сталкиваются дипломаты-аналитики – необходимость как можно быстрее распознать и оценить важность события. По-хорошему для этого нужна временная дистанция («большое видится на расстоянии», как писал Сергей Есенин), однако дипломат ждать не может, этой дистанции у него никогда не бывает, потому что Центр нуждается в оперативном освещении и анализе событий. Начальство не должно узнавать о них «из телевизора» или из интернета, и дело, конечно, не только в опасении подчиненных получить выговор. Они обязаны своевременно обеспечивать процесс принятия внешнеполитических решений.

Практически всегда дипломаты пишут «с колес», исключение составляют только материалы, которые отправляются дипломатической почтой («почтовки»), то есть не оперативные, и на их подготовку отпускается значительно больше времени. В прочих случаях, когда время поджимает, легко недооценить или переоценить важность события. Поэтому часто возникает соблазн, чтобы не попасть пальцем в небо, ограничиться минимумом аналитики, сделав упор на описательность. Подобного желательно не допускать, если только за первым, описательным информационным сообщением, не последует второе, с более глубокими и и серьезными оценками.

Информационный анализ иногда делят на информационно-аналитическую и прогнозно-аналитическую работу. Однако это части единого целого, тесно взаимосвязанные. Прогностический компонент в Центре особенно ценится, поскольку решения, которые там принимаются, сфокусированы не только на настоящем, но и на будущем.

Не лишне еще раз повторить и акцентировать: привязка внешнеполитического информационного анализа к принятию практических решений является одной из главных его особенностей. Нужно не просто проанализировать происходящее, но и подвигнуть власть на определенные действия. То есть такие действия, которые рекомендуют дипломаты-аналитики. Если власть поступит иначе, это будет означать, что проделанный информационный анализ не был принят во внимание и вся работа пошла насмарку.

В этой связи затронем принципиально значимую тему взаимосвязи информационного анализа с характером государства, которое представляет дипломатическая служба. Система и механизмы принятия решений в Центре всегда сказываются на процессе внешнеполитического анализа. Для понимания характера этой взаимосвязи обычно используются несколько моделей: модель рационального игрока, модель бюрократической политики, модель организационного процесса, модель межгрупповой политики, модель политического процесса и некоторые другие15.

Первая из них, модель рационального игрока, исходит из того, что внешнюю политику вершат рационально мыслящие индивиды. На основе собранной информации они принимают взвешенные, разумные решения, что позволяет формировать международный курс государств и правительств, которые воспринимаются как консолидированные, сплоченные общественные организмы, спаянные единой целью. Это, можно сказать, идеальная модель, правда, не принимающая во внимание, что индивиды могут мыслить нерационально и неверно интерпретировать имеющуюся информацию.

Модель бюрократической политики исходит из того, что государства и правительства не отличаются высоким уровнем сплоченности, их единство подтачивает внутреннее соперничество между различными бюрократическими группировками, у которых имеются vested interests (свои, несовпадающие эгоистические интересы), что нередко оборачивается принятием иррациональных решений.

В рамках модели организационного процесса приоритет отдается не индивидам или соперничающим группировкам в эшелонах власти, а хорошо отлаженной и безликой системе бюрократических стандартов, позволяющей все делать «по протоколу». Роль личности сводится до минимума, что обусловливает достоинства и недостатки этой модели. С одной стороны, она в большей или меньшей степени исключает импульсивные и непродуманные решения, которые могут явиться результатом нерационального поведения конкретного чиновника, дипломата или группы дипломатов и чиновников. С другой – может помешать принятию нестандартных, оригинальных и в каких-то случаях чрезвычайно необходимых решений, которые могут срочно понадобиться для урегулирования кризисной ситуации. Это то же самое, что лечить по протоколу, сориентированному на усредненного пациента, на чаще всего повторяющиеся случаи заболеваний и «проседающему», когда требуется в срочном порядке применить нестандартные приемы и методы лечения.

Модель межгрупповой политики предполагает, что различные бюрократические группировки во властной системе способны позитивно взаимодействовать для обеспечения тех стандартов, которые лежат в основе модели организационного процесса. То есть это симбиоз двух предыдущих моделей.

Модель политического процесса во многом схожа с моделью бюрократической политики, с той лишь разницей, что помимо бюрократических групп она учитывает влияние на информационный анализ и разработку внешнеполитического курса других игроков: общественных деятелей, журналистов, ученых, тех или иных организаций, фондов, центров и т. п.

Сразу нужно сказать, что на практике в чистом виде ни одна из упомянутых моделей не встречается и все они в той или иной степени могут использоваться для объяснения реальной ситуации, причем, в самых разных государственных системах – авторитарных, тоталитарных, демократических или представляющих их причудливое сочетание.

В советской государственной системе «рациональные игроки» (видные и талантливые дипломаты) на внешнеполитическом поле присутствовали, хотя по мере развития государства число их неуклонно сокращалось. Бюрократическая политика, понятно, играла свою роль, разные ведомства тянули одеяло на себя – МИД и Министерство обороны, разведслужбы, Международный отдел ЦК КПСС и Политбюро, как ключевые управленческие структуры. Так что центр принятия решений блуждал по извилистым коридорам высшего властного эшелона. Какой-то modus vivendi все же находился – в русле модели межгрупповой политики.

Модель организационного процесса тоже работала, стандартные и протокольные нормы, которые, кстати, регулировались идеологическими установками, соблюдались достаточно строго. Поэтому принимать решения, разумные, прагматичные, но противоречившие заданному курсу – на борьбу с «империализмом», поддержку национально-освободительного движения и «друзей-товарищей» среди стран социализма и третьего мира – было делом весьма затруднительным. По этой причине, например, так долго не признавали Израиль после необдуманного разрыва отношений в 1967 году и бодались с американцами в случаях, когда вполне можно было достичь компромисса.

А вот модель политического процесса в СССР практически полностью отсутствовала – негосударственных игроков к внешней политике и дипломатии реально не подпускали, хотя формально они существовали и считались их полноправными участниками. К примеру, Комитет защиты мира, Комитет советских женщин, Организация солидарности со странами Азии и Африки и им подобные структуры были полностью подконтрольны партийному и государственному аппарату, и никакой самостоятельной роли не играли.

Система государственного управления и принятия решений при авторитарных, диктаторских и тоталитарных режимах (бюрократический централизм) накладывает чрезвычайно негативный отпечаток на весь процесс информационного анализа, ограничивает и даже перекрывает информационные потоки и повышает опасность принятия неверных решений.

Свободное обсуждение тех или иных вопросов частично или полностью исключается и «наверх», как правило, поступают процеженные сведения, в том виде, в каком они отвечают взглядам и планам действий правящей государственной верхушки. В конечном счете это приводит к отрыву от реальности и шагам, влекущим за собой катастрофические последствия. Как это произошло, к примеру, с Наполеоном III, попытавшимся в 60-е годы XIX века захватить Мексику, а потом объявившим войну Пруссии, с Гитлером и Муссолини, стремившимися к общемировому господству или американцами, когда в начале 1960-х годов они развернули боевые действия во Вьетнаме

Наиболее благоприятные условия для информационного анализа и оптимального принятия решений существуют в демократическом государстве, где нет необходимости подстраиваться под мнение одной из политических сил или одной из бюрократических властных структур. Дипломаты относительно свободны в своих выводах, оценках и предложениях, которые могут не совпадать с точкой зрения правительства, в данный момент находящегося у власти. За это не последует наказания в виде увольнения или того хуже – ареста, ссылки, тюремного заключения или казни.