Читать книгу Весьма срочно. Информационная дипломатия - Артем Рудницкий - Страница 5

В процесс информационного анализа во внешней политике вовлечены практически все сотрудники загранучреждений (за исключением технического состава) – посольств, генконсульств, постоянных представительств при международных организациях, торговых представительств и любых иных дипломатических миссий, а также центрального аппарата Министерства иностранных дел и других государственных ведомств, как-либо связанных с разработкой международного курса государства. А также представители научного сообщества (из государственных, частных исследовательских центров и институтов), независимые эксперты и другие специалисты.

Составим примерный перечень участников процесса информационного анализа в России:

• МИД;

• Загранпредставительства;

• Россотрудничество;

• СВР;

• ФСБ;

• Министерство обороны;

• Министерство экономического развития и торговли;

• Администрация президента;

• Совет безопасности;

• Научно-исследовательские институты, центры, фонды, иные организации;

• СМИ;

• Государственные и частные бизнес-корпорации.

Практически каждое ведомство, имеющее связи за рубежом, так или иначе занимается информационной аналитикой. Это относится и к крупным частным и государственным корпорациям – например, к Газпрому, имеющему представительства в разных странах. Все эти структуры между собой связаны (как сообщающиеся сосуды) и осуществляют интенсивный информационный обмен. У каждой из них своя специфика, но нас интересует, прежде всего, деятельность тех из них, которые являются коренниками – то есть Министерство иностранных дел и другие профильные ведомства, а также загранучреждения.

У загранучреждений (посольств, генеральных консульств, постоянных представительств, торговых представительств и других миссий) особая роль, благодаря возможности получать сведения из первых рук, то есть от первичных носителей информации – представителей страны пребывания, зарубежных коллег и международных организаций. Эта информация фильтруется, обрабатывается и лишь после этого направляется в Центр.

Работа этих структур регламентируется нормативными документами, главными из которых являются Положение о Посольстве Российской Федерации, Положение о Чрезвычайном и Полномочном После Российской Федерации в иностранном государстве и Положение о Постоянном представительстве. В соответствии с ними дипломатические миссии должны собирать информацию о государстве пребывания, анализировать его внутреннюю и внешнюю политику, а также изучать деятельность других государств, международных организаций и союзов, имея в виду «информирование в установленном порядке Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации, МИДа России, других федеральных органов исполнительной власти по вопросам внешней и внутренней политики государства пребывания и внесение в установленном порядке предложений по развитию отношений Российской Федерации с государством пребывания, обеспечению интересов Российской Федерации в соответствующем регионе и мире в целом»16.

К слову сказать, дипломатам за рубежом приходится заниматься и различной деятельностью не информационно-аналитического и вообще не политического характера – административно-хозяйственной (например, обустраивать помещения посольства, приобретать для него земельные участки), организационной (встречи и размещение делегаций) и консульской (защита прав граждан своей страны, проведение парламентских и президентских выборов и многое другое). Однако самая сложная, самая профессиональная, интеллектуальная и интересная работа обязательно связана с информационным анализом. Даже в те моменты, когда дипломат не готовит информационные сообщения, а, скажем, вручает официальную ноту, выступает с демаршем в Министерстве иностранных дел страны пребывания, посещает официальные представительства других стран, принимает гостей, устраивая ланч или обед, он постоянно подмечает новые факты, фиксирует их и осмысливает. Информационный анализ неизменно присутствует в его работе, информационных пустот не бывает, и вокруг дипломата информационное поле всегда необычайно плотное и насыщенное. Только успевай наблюдать, отмечать и раскладывать собранные данные по «ящичкам» памяти.

Сказанное в полной мере относится и к дипломатам, работающим в Центре, а также к коллегам из других ведомств.

В загранучреждениях информационную работу ведут сотрудники не только МИД, но и других служб – в том числе внешней разведки и военного атташата, официальные представители СВР и ФСБ, службы наркоконтроля и др. Они почти всегда располагают дипломатическими паспортами, соответственно, дипломатическим иммунитетом и подчиняются не только своему непосредственному руководителю, но и послу, как главе миссии, назначенному президентом. Наряду с мидовцами входят в тематические исследовательские группы – внешней политики, внутренней политики и двусторонних отношений (могут формироваться и другие), вносят собранные ими сведения, во всяком случае, частично, в общую копилку и принимают участие в подготовке информационных сообщений в Центр по линии не только своих ведомств, но и Министерства иностранных дел.

Внутри миссии неизбежна конкуренция между различными службами, которая может носить позитивный характер, побуждая их опережать друг друга в поисках фактов, глубине осмысления, аналитической сноровке и умении первыми доложить о самых насущных вопросах и сделать это наиболее убедительным образом. Но у подобной ситуации есть и свои отрицательные стороны – порой возникают взаимные ревность и неприязнь, мешающие работе. Это приводит к ненужному дублированию информационных материалов, утаиванию друг от друга особо ценных сведений с одной лишь целью – вырваться вперед, опередить «соседей», заработать больше очков в глазах Центра в надежде на похвалу, денежные бонусы и карьерный рост. В этом случае узковедомственное местничество становится серьезным препятствием для нормальной информационно-аналитической работы в общих интересах.

Негативный момент может заключаться и в несогласованности мнений служб по тем или иным важным вопросам. Как это случилось в 1956 году в Венгрии, когда советский посол Ю. В. Андропов и резидентура разошлись в оценках. Андропов и его мидовская команда сомневались в надежности правительства Имре Надя и отдавали себе отчет в грядущей катастрофе, а резидентура убеждала Центр, что ничего такого не произойдет и всё под контролем:

«Андропов, в отличие от московских руководителей, не питал иллюзий в отношении авантюриста Имре Надя, ранее, до 1950 г., занимавшего ряд министерских постов в правительстве Венгрии, а ныне опять рвавшегося к власти. Однако в отличие от Андропова в Москве знали, что многие годы проживший в СССР сотрудник бывшего Коминтерна Имре Надь был секретным агентом НКВД под псевдонимом «Володя», а поэтому воспринимала его как весьма подходящую кандидатуру для переговоров и возможных компромиссов.

Информация посла явно не стыковалась в центре: Андропов летом предупреждал об ухудшении ситуации, спецсообщения же представителей КГБ в Будапеште подчеркивали, что дестабилизирующие процессы носят поверхностный характер, а главное, контролируются руководством страны»17.

Мнением посла в Центре пренебрегли, решив, что информация разведки более надежна. В итоге не удалось предотвратить будапештское восстание, пришлось подавлять его силой, что повлекло за собой многочисленные жертвы и негативные политические последствия.

Когда усилия дипломатической службы и разведслужб органично сочетаются, легче достигнуть желаемого эффекта, грамотного и продуктивного анализа ситуации. А. Ф. Добрынин, получив назначение послом в Вашингтон незадолго до начала Карибского кризиса, сразу обратил внимание на деятельность Г. Н. Большакова, сотрудника ГРУ под прикрытием, который официально числился корреспондентом ТАСС, обзавелся полезными связями, но с точки зрения Добрынина не был универсалом и главное – пренебрегал взаимодействием с посольством:

«Большаков был исполнительным офицером, умевшим хранить в тайне свою связь (даже посол Меньшиков не знал о ней18). Однако его серьезным недостатком было то, что он плохо знал дипломатическую сторону наших отношений с администрацией Кеннеди, не был в курсе деталей некоторых переговоров или позиций обеих сторон. Он, по существу, был хорошим «почтовым ящиком», но не более, поскольку давал мало дополнительной информации в силу того, что не мог достаточно квалифицированно вести беседы с Р. Кеннеди и П. Сэлинджером19 по широкому кругу вопросов. Более того, он порой неправильно интерпретировал их высказывания. Учитывая всё это, Громыко, с одобрения Хрущева, поручил мне постепенно взять связи Большакова на себя, хотя и продолжать его использовать в отдельных случаях.

В первые месяцы моего пребывания в Вашингтоне действовали как бы два конфиденциальных канала: один старый – через Большакова, второй постепенно завязывавшийся – через меня. Я замыкался прямо на Громыко и Хрущева и вел – с их ведома и по их поручениям – официальный, хотя и негласный доверительный диалог»20.

Это конкретный пример того, как посол обеспечивал взаимодействие разных служб, точнее, стремился это делать. Добрынин признавал, что Большаков напрямую связывался с Москвой через своих шифровальщиков, а в Москве его информация часто, минуя министра А. А. Громыко и МИД, сразу попадала к Н. С. Хрущеву.

Вместе с тем по большей части Добрынин был доволен сложившимися у него отношениями с параллельными службами.

«Между дипломатической службой советских посольств и работавшими «под их крышей» резидентурами КГБ подчас складывались сложные отношения. Работники резидентур обычно держались несколько обособленно в силу специфики их работы, да и известный всем факт наблюдения КГБ за благонадежностью всех сотрудников далеко не всегда способствовал сплочению коллектива посольства. Нередко нарушались нормальные личные отношения между послами и резидентами КГБ. Шло соперничество из-за сбора информации из разных источников страны пребывания и из-за установления полезных и важных связей. Порой некоторые склонные к чванству послы и резиденты – не от большого ума – ссорились между собой и стремились показать сотрудникам посольства именно свою значимость. Время от времени ЦК партии приходилось разбирать эти мелочные ссоры, а подчас и отзывать домой посла или резидента.

Однако в большинстве посольств наблюдалось «мирное сосуществование» обеих служб, исходя из четко очерченного круга обязанностей. Так было в нашем посольстве в Вашингтоне за все время моего пребывания там. За это время сменилось 6 резидентов. Люди разного калибра, но, как правило, это были профессионалы, с которыми у меня устанавливались нормальные деловые отношения.

Наши взаимоотношения были ясно определены. Они докладывали мне наиболее важную политическую информацию, полученную ими, и подчас советовались по поводу политических оценок тех или иных событий внутри США или американского внутриполитического курса. Я не был в курсе их конкретных операций и никогда не интересовался их агентурой. Это было вне круга моих обязанностей. Конкретно с их разведдеятельностью сталкивался лишь тогда, когда она становилась предметом официального обсуждения между обоими правительствами или появлялась угроза такого обсуждения. В этих случаях резидент обязан был доложить мне о случившемся, поскольку в подобное событие вовлекались непосредственно наше правительство и Политбюро. Обычно во время обмена визитами на высшем уровне разведслужба получала приказ приостанавливать свою деятельность в США, чтобы предотвратить возможность возникновения каких-либо публичных политических скандалов»21.

Сложились нормальные отношения дипломатов с коллегами и в коллективе советского посольства в Бонне, где работал В. Д. Ежов (он был в числе тех, кто открывал посольство в 1955 году):

«Нам повезло. „Соседи“ – и дальние, и ближние22 – оказались в большинстве своем прекрасными людьми, компанейскими, хорошими товарищами. Активно работали и с нашими проблемами, помогали, когда складывались необычные ситуации. В поездки по стране отправлялись часто вместе с „чистыми“ дипломатами»23.

В посольстве в Исламабаде, где мне довелось работать, чаще всего также удавалось обеспечить хороший уровень взаимодействия между сотрудниками различных служб, включая информационный обмен, обсуждение текущих событий для выработки совместных подходов, определения аналитических задач на перспективу. Это, конечно, было во многом связано с личностями послов, оказавшихся людьми трезвомыслящими, доброжелательными и профессионально грамотными.

А вообще досадные разногласия, вызванные не только объективными, но и субъективными причинами, случаются, приводя и к срывам в работе, и к курьёзам. Однажды в советском посольстве в одной из азиатских стран из-за позиции «ближних» пришлось отменить коллективную встречу Нового года – потому что за несколько дней до этого в результате теракта погиб лидер крупнейшей оппозиционной партии. «Ближние» уверяли, что празднование могло произвести негативное впечатление на местное население. В действительности это был лишь предлог. Совместный ужин нескольких десятков дипломатов и технических сотрудников трудно было назвать большим и резонансным мероприятием. Российское посольство находилось на отшибе, в дипломатическом анклаве, было огорожено высокими стенами, а рядом находились не учреждения и предприятия страны или магазины, а другие посольства, причем на значительном отдалении. Так что вокруг из местных жителей практически никого не было, а даже если они и присутствовали, то не сумели бы что-либо разглядеть на территории компаунда. Истинная причина поведения «ближних» коренилась в напряженных отношениях, сложившихся у них с послом и в стремлении устроить новогодний праздник в своем кругу, без участия других дипломатов и технического состава. Казалось бы, это мелкий и смешной конфликт, но он свидетельствовал о том, что общая команда в посольстве не сложилась, и это негативно сказывалось на взаимодействии служб в целом, включая область информационно-аналитической работы.

Главным ее продуктом, напомним, являются сообщения, которые направляются в Центр. Разумеется, там черпают сведения из разных источников (СМИ, контакты в иностранных посольствах, мнение ученых и др.), однако приоритетными считаются сведения из своих загранучреждений. Они поступают в департаменты МИД и подразделения других ведомств, а при особой важности ложатся на стол руководителей этих ведомств и президента. В итоге формируется общая обширная информационная база, которая служит для подготовки конкретных поручений тем или иным исполнителям – с целью более полной проработки и уточнения информации, принятия государственных решений и составления официальных, установочных документов (Концепции внешней политики, Стратегии национальной безопасности и др.).

Министерство иностранных дел играет координирующую роль в проведении единой внешнеполитической линии Российской Федерации – это утверждено президентом в Положении о МИД России (2004). Речь идет о концептуальной разработке внешней политики, продумывании действий на ближнюю и отдаленную перспективу. Информация из всех источников в Центре и за рубежом аккумулируется в центральном аппарате Министерства, где она тщательно и придирчиво анализируется.

Департаменты МИД делятся на территориальные и функциональные, и все они ведут информационно-аналитическую работу, хотя в разной степени и, если так можно выразиться, под разным углом. В отношении территориальных департаментов все более или менее ясно. Это четыре европейских департамента, четыре департамента, которые занимаются странами СНГ, Департамент Северной Америки, три азиатских департамента, Департамент Ближнего Востока и Северной Африки, Департамент Африки и Департамент Латинской Америки. Их деятельность охватывает всё земное пространство, отражая специфику политического деления мира. Со временем неизбежно происходят перемены. Так, когда-то Австралией, Новой Зеландией и всей южной частью Тихого океана занимался 2-й Европейский отдел (название «департамент» появилось не так давно), а Алжиром – 1-й Европейский отдел. Причина заключалась в колониально-имперском строении мира, которое с 1960 – 1970-х годов XX века стремительно уходило в прошлое.

Само собой разумеется, что территориалы оценивают информационные сообщения, поступающие из загранучреждений в странах, которые они курируют, и в зависимости от содержания и важности этих сообщений выдвигают те или иные предложения, готовят конкретные поручения по согласованию с руководством и пр.

Понятны модальности информационного анализа таких функциональных департаментов, как Департамент министра, Департамент внешнеполитического планирования, Департамент по новым вызовам и угрозам, Департамент работы с соотечественниками, Департамент общеевропейского сотрудничества, Департамент по гуманитарным проблемам и правам человека или Департамент по связям с общественностью и парламентскими организациями (не будем перечислять все функциональные подразделения). У каждого из них имеется своя информационная «площадка». Например, Историко-документальный департамент, помимо курирования архивной службы, анализирует проблемы политизации истории, их роль и место в современных международных отношениях. Департамент по новым вызовам и угрозам сфокусирован на текущих угрозах национальной и международной безопасности (международный терроризм, наркоторговля и наркотрафик, загрязнение окружающей среды и пр.)

Однако во многих случаях возникают вопросы. Мол, каким информационным анализом могут заниматься Генеральный секретариат, Департамент кадров, Консульский департамент, Департамент государственного протокола, Департамент безопасности, Департамент управления делами, Валютно-финансовый департамент, Департамент информации или Департамент капитального строительства и собственности за рубежом? Попробуем ответить и убедиться в том, что даже административно-управленческая и консульская работа в МИДе немыслима без элементов информационного анализа.

Генеральный секретариат ведет учет всей переписки Министерства, распределяет задания среди департаментов и контролирует их исполнение. Делать это бездумно, без информационного анализа по определению немыслимо.

Чтобы подбирать сотрудников в посольства или в любые иные загранучреждения, Департамент кадров должен исходить из реальной обстановки в стране пребывания, учитывать, насколько этому соответствует квалификация кандидатов на замещение дипломатических должностей. Сделать это можно только в результате информационного анализа.

Консульский департамент, кроме выдачи виз, занимается защитой интересов граждан своей страны за рубежом. Что требует понимания характера обстановки в стране пребывания. Да и визовая политика зависит от международной ситуации и уровня двусторонних отношений, что опять-таки заставляет консульского работника разбираться в этих материях. Визовые ограничения без причин не вводят, визовую войну просто так не начинают и не заканчивают – это результаты политического анализа и конкретных выводов.

Сотрудники Протокольного отдела («протокольщики», очередной жаргонизм) постоянно контактируют с зарубежными дипломатами, обеспечивая целый спектр официальных мероприятий – от приемов, коктейлей, дружеских встреч до визитов на высшем уровне. И в каждом конкретном случае организация таких мероприятий, помимо следования общепринятым правилам и традициям, требует адекватных представлений о политической обстановке, а значит, и владения навыками информационного анализа.

С Департаментом безопасности все относительно просто. Чтобы защитить загранучреждения и центральный аппарат, не допустить утечки конфиденциальных и секретных данных, нужно вычислить угрозы и вызовы безопасности, а для этого понимать их характер, насколько они реальны и существенны, откуда они исходят.

Департамент управления делами и Валютно-финансовый департамент, на первый взгляд, далеки от информационного анализа. Но, во-первых, не будем забывать, что и там работают дипломаты, которые регулярно отправляются в длительные и краткосрочные зарубежные командировки, и они обязаны уметь собирать и анализировать информацию. Во-вторых, те или иные хозяйственные и финансовые задачи на тех или иных региональных и страноведческих направлениях решаются с учетом местной специфики, то есть в этой специфике нужно разбираться. Если дипломат работает в Управлении делами, то среди запросов департаментов и загранучреждений он обязан выделять приоритетные, исходя из характера и динамики международного развития. Что касается валюты и финансов, то как известно, денег всегда не хватает, поэтому финансирование выделяется в первую очередь для ключевых внешнеполитических направлений и важно уметь сообразить, для каких именно.

Не обойдется без аналитиков и Департамент информационного обеспечения. Информатизацию центрального аппарата МИД и загранучреждений нельзя осуществлять под одну гребенку, создавая везде одинаковые информационные базы и системы электронной связи, не принимая во внимание особенности загранточек и отдельных департаментов.

Сложнее обстоит дело с Департаментом капитального строительства и собственности за рубежом, там в основном трудятся специалисты, не отягощенные дипломатическим статусом. Но руководству этого департамента без информационного анализа тоже не обойтись, ведь здания посольств и генконсульств в разных странах нужно строить по-разному – с учетом природных условий, политической обстановки, вызовов и угроз безопасности на местах и уровня двустороннего сотрудничества.