Читать книгу Театр одного зрителя - Артур Саргисович Саканян - Страница 7

Раннее утро. Она специально попросила маму разбудить её пораньше, чтобы успеть полакомиться ягодами, прежде чем проводить папу на поезд. Вечером она приметила ветку с созревшими ягодами, но полил сильный дождь, и мама позвала домой. А сейчас, пока все дети спят, можно всласть наесться.

Только она ощутила мякоть ягоды во рту, как резкий окрик чуть не скинул её с дерева.

– А ну слазь! – это был отец соседского мальчишки с пакетом в руках.

Она поспешно сползла, и нечаянно оцарапала руку. Капелька крови скатилась к локтю, а мужчина попытался отшутиться:

– Ничего, до свадьбы заживёт, – но, вспомнив что-то, поморщился и, указывая подбородком в сторону её дома, осторожно спросил:

– Ты там живёшь?

Она кивнула, а мужчина сразу съёжился.

– Прости меня… я не хотел, чтобы так получилось. Я просто хотел, чтобы и моему сыну ягоды достались. Очень прошу, не говори папе… Хочешь яблочко? Пойдём, я прижгу ранку йодом, только ничего не говори отцу.

Заискивающе улыбаясь, он опустил пакет на землю, но пакет накренился и оттуда выпал гранат. Мужчина поднял его, и только хотел вернуть в пакет, как вдруг засуетился и поспешно обтёр гранат рукавом.

– Это тебе, возьми, – сказал он и с гранатом в вытянутой руке стал приближаться.

Гранаты она любила, но, выплюнув ягоду, застрявшую в горле, вместе с ней выпалила:

– Не-е-т! – и стремглав бросилась прочь, чтобы не видеть эту заискивающую улыбку на небритом лице.

Мужчина с простёртой рукой остался далеко позади, а она всё бежала и бежала. Теперь её душили слёзы. Она вспомнила, что у неё больше не будет папы. Это мама так решила. Сегодня папа уедет далеко-далеко, и ей уже некому будет пожаловаться.

«Мама такая слабенькая, – думала она на бегу, – а папа и в тюрьме сидел, и все его боятся. Зачем же разводиться, если можно помириться?»

Только она хотела остановиться и пожалеть себя, как звон пощёчины заставил её обернуться. Увиденное было настолько несуразным, что, всплеснув ручками, она присела на корточки.

Седовласый мужчина в костюме залез прямо в дождевую лужу. Засучив рукава пиджака, он присел и зачерпнул пригоршню воды из лужи. Подняв всю муть со дна лужи, он стал скрести правую руку. Рядом с ним опустилась на колени необычайно красивая женщина.

Подол платья и кончик светлого галстука попали в лужу и, впитывая грязную воду, чернели прямо на глазах. Женщина наклонилась к руке, с которой мужчина будто соскребал грязь.

«Её ударили, – промелькнула мысль у девочки, а следующая мысль буквально сразила её – Она же хочет поцеловать руку, которой её ударили?! Целовать ударившую руку?!» – и девочке стало не по себе.

Наконец, женщина подняла голову. По её ярко-красным губам потекли разводы, а одна мутная капля повисла на кончике подбородка.

«Какую же гадость она натворила, что теперь с грязью целуется?!» – со страхом подумала девочка, ощущая, до чего же противно эта капля может щекотать подбородок.

Её замутило, и внутри всё сжалось. Резкий спазм в желудке, и выкрик «Не-е-т!», захлёбываясь в жёлтой слизи, выплеснулся на асфальт. Во рту стало кисло-кисло и очень захотелось воды. Такого с ней ещё никогда не было и, вскочив с корточек, девочка в ужасе засопела.

Мужчина поднял на неё глаза, и тут она увидела, как может плакать мужчина, – глаза открыты, слёзы текут, а он не понимает, что плачет. У женщины на левой щеке проступили багровые следы пальцев.

– Мирись, мирись, – жалобно прохрипела девочка, а в голове мысль металась и вопила: «Не хочу, чтобы та-а-к! Не-е-т!»

Уголки губ мужчины дрогнули, и подобие улыбки соскользнуло вниз. Он встал и помог женщине подняться. Мутная капля, наконец, сорвалась с подбородка, и в ослеплённых глазах женщины промелькнула искра надежды.