Читать книгу Восемь лепестков розы - Артурас Байрунас - Страница 3

Очень испанская средневековая улочка. Появляются двое. Дерутся на шпагах, закалывают друг друга и умирают. Следом – другая пара. Происходит тоже самое. И ещё одна. Всё повторяется. И, наконец, кавалер и дама.

Кавалер (стремительно): Это надо остановить. Как подло! Как подло!!

Дама: Негодный, ты не ценишь, что достаётся тебе даром! Видишь теперь, как дорого стоит моя благосклонность!

Кавалер: О, как же ты коварна и бессердечна! Хорошо, что ты сама же и открыла мне глаза. Я заблуждался бы и дальше!

Дама: Если ты не перестанешь ныть, то и сам останешься с носом. Ты начинаешь меня разочаровывать.

Кавалер: Замолчи! Я больше не вынесу твоего голоса. Иначе я проткну тебя, как пустой мешок!

Дама: Полегче, хлюпик. Боюсь, твой мягкий клинок уже ничто не проткнёт! (Кавалер зеленеет, цепенеет и застывает как статуя). Посмотрите, люди, на это жалкое подобие обезьяны! (Отовсюду появляются какие-то люди, наверняка, сеньоры и сеньориты, проживающие в ближайших домах. С ними, похоже, явился полюбопытствовать и муж Дамы).

Внезапно возникает снова пара дуэлянтов.

Пара (чинно кланяясь Даме, со вздохом): О, донна Релея! (и, почтительно, её супругу): О, донн Бальтазар!

Донн Бальтазар: Да, да, сеньоры, конечно. Только, если можно, быстрее. У нас тут неотложное дело. (Пара ожесточённо дерётся и, истекая кровью, быстро умирает. Собравшиеся господа весьма незаинтересованно следят за поединком, как бы пережидая неизбежное и скучное зрелище).

Донна Релея: Сеньоры и сеньориты и Вы, дорогой супруг! Спасибо, что пришли на мой зов, оставив свои важные дела, и не поскупились толикой времени для столь незначительной особы, как я.

Первая сеньора: Что Вы, дорогая! Милая, вы здесь лучшая из лучших, самая благородная кровь. Спасибо, что Вы, возвышенная донна Релея, не забыли недостойных нас за своими великими делами. Я думаю, все согласятся со мной.

Все: Да!

Донна Релея: Но, оставим, благородные сеньоры и сеньориты, наши любезности, как бы ни были они сладостны и перейдём к горьким земным и прозаическим делам.

Все: Да! Да! Дорогая соседка, мы слушаем.

Донна Релея: (указывая на застывшего кавалера) Все вы видите перед собой выродившуюся личину некогда мужской особи. Это мерзкий и ничтожный, как бы выразиться точнее, шут и макака, соизволил высказаться.

Первый сеньор: Прекрасная соседка! Если Вам трудно все случившееся пересказывать и так мучить себя из-за безродного и глупого ничтожества, позвольте, я в миг избавлю Вас и всех присутствующих от этого знойного гнойника.

Донна Релея: Я благодарна Вам, дорогой сеньор! Я всегда знала, что есть у меня верные и сочувствующие мне друзья, на которых в любой тяжёлый час не страшно положиться. Но устранить так просто это нельзя, иначе его зараза и дальше будет распространяться, как чума. Я пригласила вас мои, и я в это верю, единомышленники, для суда!

Второй Сеньор: Уважаемая благородная донна Релея! Даже и этому, позорящему дело рук Божьих, нужен защитник, так как я смутно различаю, что и он был когда-то из дворян. Иначе, боюсь, нас могут неправильно понять.

Донна Релея: Я хочу, чтобы суд был справедливым, праведным и беспристрастным. Ни в коем случае я не собираюсь вершить неправое дело. Я принимаю ваше предложение, любезный сосед, и назначаю адвокатом своего мудрого и рассудительного супруга. Которого, я думаю, знают все присутствующие, как честного и опытного человека, коему нечего скрывать от посторонних глаз. Ни одной пылинки не прилипло к его чести.

Все: Да, мы согласны, милейшая соседушка! Начинай!

Донна Релея: Встань, уважаемый мой супруг, около обвиняемого и защищай его в силу всей своей страсти и всего своего разумения.

Дон Бальтазар: Как угодно Вам, моя дорогая!

Донна Релея: Итак, этот негодный и несчастный, да, и в то же время несчастный…

Вторая Сеньора: О да! Он так несчастен, так несчастен! У него такие грустные глазки. Они такие красненькие и припухшие. Ему, наверное, очень неудобно стоять. Лучше б его положить.

Донна Релея: Нет, моя дорогая, это исключено. Лежать в суде?! Это будет последней каплей в океане его мерзостей. И тогда никакой надежды ему уже не ждать на хоть какое-то оправдание.

Вторая Сеньора: Вы правы, Ваша честь. Я глубоко заблуждалась.  Так будет лучше. Продолжайте и извините меня.

Донна Релея: Повторяюсь – итак, этот негодный и несчастный. Несчастный…

Первая сеньора: Ох, и вправду он несчастный! Как-то страшно даже… Может, отнести его куда подальше? А то детки из окон увидят – хлопот не оберёшься. А самые малые перепугаются ещё до смерти. А ну его, если, а…? Куда-нибудь…, а? На соседнюю улицу, если…? Как?

Все: А что, неплохо! Да! Да! Да! Точно! Точно!

Донна Релея: Подождите… подождите! Что же вы! Дайте же…

Дон Бальтазар: Я думаю так…

Кавалер. (внезапно вываливаясь из столбняка) О-о-о-о-а-а-а… Я все слышал! Все слышал!!! Все слышал!!! Все слышал!!! Месть! Месть! Месть! (закалывает всех врозь и пачками, и, оживлённо жестикулируя, удаляется).

Снова возникает «пара» – дерётся и умирает.