Читать книгу Слово закона. О магах и людях - Артём Останский - Страница 10

***

И хоть тело Аэрона блаженствовало в истоме, голова по-прежнему гудела – это-то и вернуло его к реальности – непомерно много дел свалилось на новоиспеченного Приближенного по внутреннему соглядатайству. Тут отчет об очередном казнокрадстве, там о подозрениях в измене, вновь случай кровосмешения, клеветы, осквернения. На севере лэр в пьяном угаре заживо сжег служанку, – суд его оправдал, – толпа линчевала мужа сожженной за сквернословие в сторону мага; на юге стражники из острога устроили бордель, а капитан закрывал на это глаза; на востоке из вольных княжеств нелегально прибыли беженцы, – местные рэялы умалчивают об этом, эксплуатируя тех за еду, – безработица: среди народа растет недовольство. О чем-то сообщить Белому ордену, о чем-то умолчать, встретиться с кем-то из масрэалов и дать настоятельно-рекомендательный совет, кого-то завербовать, отправить уведомление кому-то из вэяров с просьбой исполнения смертного приговора. Словом, мозги в конце каждого дня кипели настолько, что без сильнодействующих экстрактов заснуть было невозможно.

И ведь до него доходят лишь самые громкие дела! Подумать страшно, сколько менее значимых происшествий не выносится за стены подчиненных ему локальных ведомств, а сколько сплетен из-за отсутствия фактов не доходит и до их ушей. Нет, Титос посвящал его в дела, более того, спихивал часть из них ему на плечи, однако Аэрон и представить не мог, какая паутина соглядатайства окинула Ил Гант. Да захоти, он дословно бы узнал как хмельной крестьянский бред в деревенском трактире, так и интимные беседы какого-нибудь рэяла. С вэярами и масрэалами уже было сложнее. К Приближенным и их преемникам и вовсе почти не подкопаешься – слишком уж хорошо те понимали систему и ревностно огораживали себя от ее глаз и ушей, – хорошо, но не идеально.

И все же даже сквозь полог головной боли к нему просачивались события минувших дней. Аэрон не привык прислушиваться к интуиции, твердо считая ее главным врагом истины, но не мог игнорировать навязчивую мысль – «Титос умер не от старости». Сомнительное письмо, загадочное убийство Дэриалов, не менее загадочные мотивы, вдруг побудившие благодушного Дарвоса не воспользоваться правом вето, Талус… смерть наставника… – все не могло оказаться случайным стечением обстоятельств. «Только дураки верят в случайности, если они относятся к государственным делам», – как прописную истину повторял себе Аэрон. Тем не менее никаких шагов он не предпринимал. Пока не предпринимал. Опасался. Если он стал первым пауком, еще не значит, что он находится в своей паутине.

И не занимало его ослепляющее чувство праведного возмездия; нет, им руководило нечто иное, корыстное, профессиональное, и Аэрон прекрасно это понимал, гордился полным контролем над чувствами. «Но что если это напускное? Что если действительно стечение обстоятельств?.. Стоит ли гнаться за фантомными подозрениями? А если что-то удастся нарыть, стоит ли ради этого рисковать всем?» – смочив горло вином, анализировал он.

Раздался гулкий стук в дверь. На пороге стоял стюард – молодой темноволосый маг с небольшим «конским хвостиком» и остриженными висками.

– Лэр Аэрон, извините за беспокойство, к вам посетитель, – елейно отчеканил он.

– Кого это занесло в резиденцию в столь поздний час? – перебирая в голове варианты, вопросил Аэрон.

– Лэрэсу Гильду. Просила передать – визит ее неофициальный, дружеский.

Аэрон нахмурился. «Дружеский от Гильды? Ну-ну».

– Пусть войдет. И принеси нам еще графинчик халлийского. Только смотри, чтоб кислятиной не отдавало. Ненавижу кислое. И разожги свечи. Не хочу оставаться с ней в потемках.

Аэрон, увидев Гильду, невольно усмехнулся про себя: «Воистину, только в Ил Ганте можно встретить мужской наряд, перешитый на женский лад, как нечто естественное». Уже давно немолодая лэрэса была облачена скромно, но со вкусом, в зеленоватый, прекрасно подчеркивающий цвет ее глаз, кафтан с черными кожаными вставками; на ногах – блистающие чернотой высокие кожаные сапоги; бижутерия отсутствовала, – еще бы, у магов Ил Ганта щеголять в ювелирных изделиях считалось дурным тоном. Лет двадцать назад она наверняка слыла суровой красавицей, а теперь даже не пыталась скрывать старость косметикой.

– Здравствуйте, почтеннейшая лэрэса. Надо сказать, прекрасно выглядите. Чем обязан такой чести в столь поздний час? – Разлив вино, Аэрон уселся за стол и указал гостье на стул напротив. – Прошу вас, присаживайтесь. Вина? – Протянул он бокал. – Должно надеяться, дорога вас не слишком вымотала?

Гильда благодарно кивнула и, отхлебнув вина, тут же заговорила:

– О, вы очень любезны. Нет, не сильно. Благо дорога к вам выгодно отличается гладкостью и прямолинейностью. На совесть строили в Священной Империи! Ну, за Ил Гант! – Чокнувшись с Аэроном, лэрэса отхлебнула с бокала. – Ммм. Блаженство. Великолепное вино. Бьюсь об заклад, халлийское. Сто лет его не пила. Благодарствую. И за вино, и за то, что выкроили время для меня. Особенно если учесть, что у вас, как я полагаю, сейчас дел невпроворот. Искренне вам сочувствую, все же трудно управляться без преемника, – улыбнулась она.

«Неужели мне кого-то сватать в преемники начнет?»

– Да перестаньте, вы всегда желанная гостья в… моей резиденции, – улыбался Аэрон в ответ; и улыбка его оставалась подчеркнуто вежливой, холодной, манерной. – Откровенно говоря, трудности были лишь в первые дни. Такой объем работы вдруг на голову свалился… сами понимаете. А теперь ничего, освоился, привык.

Фальшь в словах нисколько его не смущала – скорее, доставляла некое потаенное удовольствие. Аэрон принадлежал к тому типу магов, коим лесть и лукавство давались проще, нежели правда.

– Рада, рада, что вы так скоро сумели влиться в работу. Все думают, работоспособность зависит исключительно от трудолюбия, однако это не так. Рачительный труд изматывает даже самых стойких. Они попросту перегорают как фитиль. Я считаю, что упорядоченный отдых не менее важен пресловутого трудолюбия. Но то касается обычной работы. В нашей же полноправно насладиться отдыхом невозможно даже во сне. Полагаю, вы уже сами это прочувствовали. Вот и приходится совмещать приятное с полезным – отдых с работой.

Пока лэрэса вкушала вино и осматривала антураж комнаты, как бы сравнивая, что изменилось со времен Титоса, Аэрон, тоже попивая вино, будто невзначай бросал на нее взгляд, вслушивался в интонацию, следил за вздохами – жесты, мимика, резкие повышения или, напротив, едва различимые срывы голоса помогали уловить настроение собеседника, обличить ложь и понять истинное отношение к предмету диалога. И чем они естественнее, тем больше шансов, что искренние, непроизвольные, а не напускные, дабы запутать собеседника. Впрочем, оптимистично было бы полагать, что Приближенная с пятнадцатилетним стажем чем-то выдаст себя: мягкая, формальная улыбка, доброжелательная, чеканная речь, спокойные жесты и практически отсутствующая мимика, и, что самое неприятное, никаких признаков неуверенности или излишней самонадеянности.

«Совмещать отдых с работой…» Все-таки, как Аэрон и предвидел, визит оказался не таким уж и дружеским. Его голова вновь изменнически заныла. И перерыв, прикрываемый сухостью в горле, неспроста. «Ждет, пока я сам проявлю интерес».

Сам Аэрон отчетливо сознавал, каким он предстает перед лэрэсой. Мятежный выскочка, который по счастливой случайности вместо смерти от бездушного, как все магистры, клинка Белого ордена неожиданно взлетел до умопомрачительных высот. Надутый юнец, решивший поиграть наряду со взрослыми. Книжный червь, кичащийся иллюзиями своих способностей в подковерной игре, а на деле – наивный профан, возомнивший о себе невесть что. Аэрон не просто мирился со своим образом, но и использовал его вовсю, когда желал перескочить прелюдии.

– Лэрэса Гильда.

– Да-да?

– Как вы считаете, лэр Титос умер своей смертью?

На миг, на один только миг он уловил в желтоватом отливе от огня свеч и камина лице Гильды обескураженность, но этого оказалось достаточно, дабы испытать невообразимый восторг, соразмерно растущий со временем ее острого, безмолвного взгляда. Аэрон выдержал взгляд, победоносно испив вина.

– Своей или нет, а он, к моему великому сожалению, покинул этот мир, – серьезно отчеканила Гильда и подалась вперед. – Лэр Аэрон… Вы еще молоды. А молодость, как известно, сильно мешает рациональности. Простите за нескромное уточнение, сколько вам лет? Двадцать восемь? Для рядового крестьянина или портового рабочего это солидный возраст. В нашем же деле – не примите за оскорбление – это младенчество. Подобно ребенку, спешащему познать мир и хватающему за хвост лесную гадюку, лэр вашего возраста не раздумывая хватается за хвосты тайн, кои, быть может, и не тайны вовсе, а возможно, на конце его ждет клыкастая змеиная голова. Позвольте мне дать вам дружеский совет, как-никак мой же визит дружеский, – улыбнулась она, – сообщить одну аксиому, если покойный лэр Титос не опередил меня в том: есть знания, которые не приносят никакой пользы, более того, сильно вредят рациональности. И все же, если вам интересно мое мнение, – я склоняюсь к естественной смерти лэра Титоса.

«Гадюка… Да ты сама – змея! Что это, попытки выветрить из моей головы эту мысль? Очень наивно, лэрэса, очень. Не я заложник своего образа – ты заложница моего». Внутренняя чаша весов Аэрона все более склонялась в пользу неестественной кончины наставника.

– Интересно… – задумчиво потянул Аэрон. – Меньше знаешь, крепче спишь? Позвольте узнать, как же нам работать тогда?

Лэрэса усмехнулась.

– О, прошу вас, не воспринимайте буквально аналогию, на какую хватило моей скудной фантазии; ведь, как известно, любая аналогия ложна. Давайте лучше перейдем к делам насущным, однако несколько неофициальным. У вас здесь нет никаких антимагических печатей? Вы позволите?

Аэрон вмиг взбодрился – «ну наконец-то что-то интересное» – и утвердительно кивнул, прекрасно понимая, что хочет сделать Гильда.

Лэрэса создала невидимый звуконепроницаемый купол, настолько тонкий, что Аэрон, даже будучи внутри него, еле-еле улавливал чужие флюиды, однако ощущал, насколько плотно и упорядочено они расположены, и невольно восхищался ее мастерством владения пространственной магией.

– Признаться, не намеревалась я так скоро заводить этот разговор, однако вы, как я вижу, утомлены. О, нет-нет, пожалуйста, лэр Аэрон, извольте не возражать, я же прекрасно все понимаю. Сама когда-то была относительно молодой Приближенной. – Испив вина, она продолжила: – Итак. Как вы знаете, стараниями милостивого лэра Дарвоса наша Империя в теплых отношениях со всеми соседями. А некоторым мы и вовсе задаром, так сказать, отдаем в аренду легионы. Закулисная коалиция Им-Зелота, Верхней Квилегии и Вегерии не исключение. Мы регулярно посылаем им людей для войны с Гретанским Объединением и Новым Иртаном, – Гильда прервалась, выдержала паузу, очевидно, давая переварить сказанное.