Читать книгу Убит заочно - Асаф Мер - Страница 8

На следующий день я намеревался добыть больше информации, расставить сети и ждать улова. Встреча с Араксусом была не особо результативной, но могла принести свои плоды в будущем. Тем не менее, у меня были и другие источники, которые можно было потрясти.

Надев тогу, мою единственную тогу, я решил обойти всех, с кем ранее контактировал мой отец. По крайней мере, тех, кто был честен с отцом, а не стервятников, ликовавших на месте его краха. Я обошел все от портика до базилики, выискивая людей, которых когда-то знал. Это были люди, торговавшие произведениями искусства – от мраморных статуэток и свитков поэзии до ассириканского тончайшего шелка и арбариканских золотых украшений. Это были люди, понимающие ценность необычных вещей и много знающие о таинственных источниках и экзотических материалах, которые могли бы использоваться в запрещенных ритуалах. Они знали достаточно, чтобы рассказывать убедительные истории своим покупателям, которые иногда знали намного больше, а иногда – намного меньше. Они были уважаемыми гражданами со своими конторами и складами, заполненными изысканными изделиями для истинных ценителей.

Я разделил с ними бесконечное множество фаршированных фиников, медово-миндальных пирогов, сахарного печенья с кунжутом и еще больше кубков разбавленного вина. Я задавал неспецифические вопросы и получал неспецифические ответы. В результатевсе были осведомлены о том, что мне нужна определенная информация и я могу за нее щедро заплатить. Оставалось ждать, пока жадность возьмет верх над разумом самых корыстных из этих торговцев.

К вечеру я пришел домой. Мои ноги болели от ходьбы, желудок – от сладостей, а голова – от вина. В атриуме я стряхнул с себя тогу и отправился в постель в набедренной повязке, остановившись только затем, чтобы сделать глоток освежающей прохладной воды, текущей из набухшего члена моего сумасшедшего фавна.

* * *

Проснулся я уже после захода солнца – отличное время для продолжения расследования. На этот раз я собирался порасспрашивать людей, встающих с приходом темноты.

Даша приготовила манную кашу с ломтиками бекона, яичницу и хлеб. Готовила она, возможно, так себе, зато всегда знала, что мне нужно. Я отужинал, развалившись на кушетке на заднем дворе дома в компании моего неотлучного фавна, поглядывающего на меня с ухмылкой. Он был сделан из бронзы и покрыт местами потертой и отколовшейся краской. Остальные предметы искусства из коллекции моего отца были проданы, но почему-то именно этот стал особенно близок мне (или просто никто не купил бы его).

Я надел старую, но все еще пристойную тунику, закрепил кинжал под рукавом в зоне предплечья и повесил кошелек с мелкими монетами на пояс, спрятав настоящий кошелек глубоко во внутренний карман.

Выйдя из дома, я двинулся пешком в южном направлении опять по хребту Меридионали и дальше вниз на другую сторону. Все заведения, которые я планировал посетить в эту ночь, были местными и располагались в районе Субвалес, вдоль берега или на Кампус Цивикус. Район Субвалес – сторона Меридионали, удаленная от берега и смотрящая на материковую часть суши, – в основном состоит из утлых домишек для бедных, иностранцев и свободных граждан – алкоголиков Эгретии. Вдоль берегов залива находятся крупные рынки – Форум Бовариум, Форум Фрументариум и Форум Пискариум, между которыми располагаются силосы для хранения зерна, склады и огороженные площадки, где держат продукты на следующий день. Почтенные граждане не появляются в этих районах после захода солнца, когда на их место выходит толпа портовых рабочих и поденщиков.

Учитывая то, какие заведения я собирался посетить и по каким улицам ходить этой ночью, я как можно быстрее отправился к основанию возвышенности возле Порта Фульвия – в пользующуюся дурной славой таверну под названием «Маринованный угорь». Заприметив небрежную вывеску с изображением амфоры и выглядывающих из нее угрейна обочине узкой улочки, в стороне от площади странной формы, я сделал несколько шагов вверх по дороге и нырнул в низкий проход. Мои глаза уже привыкли к ночной темноте, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы приспособиться к тусклому освещению внутри. Пройдя в таверну, я оглядел дальние столики, но не увидел там того, кого искал.

Я купил выпивку и спросил у хозяина: «Красситий на месте?»

«У него дела на заднем дворе, – отвечал он с ехидной ухмылкой, – но, думаю, он скоро освободится».

Я решил подождать за свободным столиком.

Сделав один глоток вина, решил не торопиться. Впереди была долгая ночь, и я не хотел начинать ее с изжоги.

Несколько минут спустя мой появился мой друг Красситий, застегивая ремень. За ним вышла пухлая девушка невысокого роста, которую он шлепнул по попке, когда та проходила мимо. Я окликнул его.

«Феликс! Пусть у Сервилия отсохнет мошонка, если это не Феликс Фокс!» – похлопал он меня по плечу.

«Маркус Красситий, – подмигнул я в ответ. – Все еще в форме, как я погляжу».

Он рассмеялся. «Это правда. В моем деле без этого никак. Сколько уже, два года прошло с нашей последней встречи? Раньше ты захаживал чаще. Так в чем же дело, вдруг стал слишком хорош для старых приятелей?»

Мы немного поболтали, обмениваясь шуточками и новостями. Когда он заказал себе третий кубок вина и начал предаваться воспоминаниям о нашей совместной службе в армии, я решил, что пора закончить обмен любезностями.

«Ты все еще держишь ту казарму бывших гладиаторов? Мне нужно нанять одного сегодня на ночь».

Улыбка осталась на его лице, но глаза сузились, и все признаки опьянения испарились, как только запахло выгодным дельцем. «Да, держу. Некоторые из них ожидают неподалеку, ведь никогда не знаешь, в какой момент клиенту вздумается сломать кому-нибудь руку или развлечь даму. Кто именно тебе нужен?»

«Кто-нибудь крупный, довольно угрожающего вида, чтобы избежать неприятностей».

«У меня есть как раз то, что тебе нужно. Великан арбари – рыжие усы, мощная мускулатура, тренирован для цестус, но и хорош для гладиус. На какой срок?»

«Только на одну ночь». Мы немного поторговались и договорились о цене и страховых расходах на случай, если я верну поврежденный товар. По уверениям Крассития, цена была выгодной, как «для своих», хотя я посчитал ее слегка завышенной. Так или иначе, мне нужно было вернуться живым после сегодняшней ночи, чтобы Корпио мог возместить мои расходы.

Красситий отправил раба за гладиатором, которого, как я узнал, звали Бораксом. И он не преувеличивал – это был громадный арбари, склоняющий голову, чтобы пройти под низким потолком, с длинными рыжими заплетенными усами и длинными рыжими, тоже заплетенными, волосами. На нем были лишь кожаные штаны и накидка, на лице – постоянный оскал. Его торс был оголен, а тело расписано синими вайдовыми татуировками. Казалось, он может одной рукой поднять дикого кабана и проглотить его за один присест. Должно быть, большая часть денег за его аренду пойдет ему на еду.

Взяв Боракса с собой в качестве охраны, я отправился по всем злачным заведениям, в которых проходила ночная жизнь Эгретии. Так же как и с почтенными знакомыми моего отца я бродил из одного заведения в другое, посещая питейные заведения, игорные притоны и склады, отслеживая людей, которые не желали кому-либо раскрывать свое местонахождение. Это также были люди, специализирующиеся на перемещении ценностей, но, как правило, без согласия их предыдущего владельца. Я спрашивал о слухах, недостачах, торговле контрабандой и прочей подозрительной деятельности. Я также интересовался богатой молодежью, которая когда-либо была замечена в непривычных местах, и персонажами, задающими неуместные вопросы.

В отличие от более уважаемых людей, с которыми я беседовал утром, ночью нужна была наживка покрупнее. Добрыми делами этих людей не прельстишь, и я оставлял им немного монет. Нужно было действовать максимально осторожно. Эти люди знают цену тайнам со всеми возможными последствиями, но они же отлично знают и сумму, за которую любую тайну можно продать… Нужно было дать им знать, что я готов платить за неудобную информацию, не выдавая при этом клиента.

Так же как и утром, я прошел не одну милю, бесконечно говорил о неопределенных вещах, получая неопределенные ответы. При этом еда становилась все хуже, а вино – просто отвратительным. Хорошо, что чесночное дыхание Боракса за спиной уберегло меня от неприятностей.

Домой я вернулся в предрассветные часы. Поход оказался безрезультатным, но в моем деле бывает и такое, более того, я не ожидал немедленного успеха. Сети были расставлены, и если в каких-либо слоях общества есть информация об этом злосчастном предприятии, она обязательно попадет ко мне.

* * *

На следующее утро я проснулся позже обычного и решил, что пора встретиться с Гнеем Друсусом. Вместо официальной тоги я решил надеть свою лучшую тунику голубого цвета с золотистой отделкой подола в виде основного Гелликанского орнамента. Нужно было создать гармоничный внешний вид и произвести на юного аристократичного друга Кэзо впечатление респектабельного, но отзывчивого человека.

Я отправился к Форуму Эгретиум по всегда шумным улочкам возле гавани в направлении Коллегии Меркаторум, где Гней Друсус, филий, проводил время на занятиях у знатока торговли, обучаясь всему – от географии и бухгалтерии до иностранных языков. Там были владельцы лавок, таверн и малого предпринимательства, а также элитная молодежь из богатых семей, посещающая Коллегию Меркаторум и обучающаяся управлению торговыми империями.

Я заприметил раба, охраняющего дверь. Это был не сторож-здоровяк, а щупленький лысеющий мужичок с гордо поднятой головой, который всем своим видом демонстрировал, что он, хоть и раб, все равно лучше всех, кто не значится в его списках. Я спросил о младшем господине Друсусе. Информация о том, что он все-таки был внутри, стоила мне целого динария; еще одного серебряного динария — обещание передать Друсусу, что я жду его в таверне за углом.

По пути к своему пункту наблюдения я остановился у фонтана Иуно Монета перед колледжем, чтобы освежиться. Остановив одного из пробегавших уличных мальчишек, я дал ему квадранс и махнул рабу у двери, тот слегка кивнул в ответ. Это был запасной вариант на случай, если юный господин не найдет времени для такого, как я. Тогда раб укажет на него мальчишке, а тот аккуратно предупредит меня.

Я уселся за маленький столик, откуда открывался отличный вид на Коллегию, и принялся ждать.

Долго ждать не пришлось. Четко в полдень кадеты и персонал Коллегии ринулись из огромного здания с впечатляющей колоннадой на входе. Все торопились на перерыв. Наконец, раб у двери прошептал что-то на ухо нанятому мною мальчику, который быстро подбежал ко мне и указал на идущего в одиночестве молодого человека. «Это человек, которого выждете, домине. Вон тот, невысокого роста с темными волосами».

Я встал и подошел к Друсусу, когда тот оказался неподалеку. «Гней Друсус, позвольте представиться. Меня зовут Спуриус Вульпиус Феликс, также известен как Феликс Фокс. Я буду рад угостить вас вином и закусками, если позволите».

Мы присели, и я подал знак рабыне, чтобы та принесла нам хорошего вина и чего-нибудь легкого на обед. Как правило, народ, собиравшийся возле Форума Эгретиум, был повыше классом, чем мои ночные собеседники. Соответственно и качество вина было на порядок выше. Девушка выставила перед нами несколько блюд, на которых были фаршированные перепелиные яйца, крохотные рыбешки, жаренные в кляре, оливки, хлеб и кусочки козьего мяса с морковью в тминном соусе.

«Чем обязан такой чести?» – спросил он, закинув в рот фаршированное яйцо.

«Жаль, что мне приходится быть гонцом с плохими вестями, Гней Друсус, но я должен сообщить вам о смерти вашего друга Кэзо Квинктиуса, который скончался три дня назад». Друсус побелел. «Он был найден мертвым в своей постели. Его отец, как вы понимаете, весьма опечален».

«Что произошло? Неделю назад, когда я видел его в последний раз, с ним все было хорошо».

«Мы точно не знаем, – это было правдой. – Собственно говоря, его отец, рон, попросил меня разобраться в причине его смерти, для очистки его совести. Вы сказали, что он был вполне здоров, однако, как я понял из слов Корпио, его состояние в последнее время ухудшалось».

«Возможно, в последнее время он был не в лучшей своей форме, но не так, чтобы умирать от этого. Однако вы правы, ему действительно зимой становилось все хуже».

«Его отец упоминал, что прошлой осенью вы вместе ездили на Кеброс. Можете рассказать об этом?» – спросил я.

«В прошлом году он влюбился в уличного мима и был в ужасном состоянии. Он потерял аппетит и сон, так как, естественно, не мог признаться в этом отцу. А Квинктиус Корпио либо сам догадался, либо действительно все неправильно понял, но решил послать нас в путешествие, чтобы Кэзо избавился от дурных мыслей. В конце навигационного сезона мы отправились на Кеброс. Его отец обо всем договорился со своим братом на острове и попросил меня сопровождать Кэзо, чтобы я мог присматривать за ним и поднимать его дух».

«Вы помните имя этой девушки?»

«Кто сказал, что это была девушка? – ухмыльнулся Гней. – Но нет, не помню. Я никогда не видел ее. Мне достаточно было слышать о его постоянных страданиях».

«Поездка помогла ему?»

«Вначале он был полностью подавлен, чего и следовало ожидать. Как избалованный ребенок, у которого отобрали игрушку, он дулся всю поездку. Я пытался утешить его, объяснял, что хоть у него и не было будущего с этой дешевкой, он все равно сможет в любой момент уложить ее в постель, как, впрочем, любую из этих моэкх. Почему он не мог просто порадовать своего отца, жениться на приличной девушке и держать эту уличную артистку в любовницах, как делают все остальные?»

«Поскольку я не раз видел влюбленных молодых людей, осмелюсь предположить, что такая перспектива вряд ли впечатлила его».

«Он и думать не хотел об этом. Кэзо без интереса слонялся по острову. Его дядюшка даже несколько раз приглашал на ужин достойную, готовую к замужеству молодую девушку, но он не проявлял к ней никакого интереса. И я не виню его – на мой вкус, она была слишком строптива, слишком образованна. В любом случае, через какое-то время на острове Кэзо начало становиться лучше. Свежий воздух, пешие прогулки, верховая езда, море вернули ему аппетит. Несколько раз мы на лодках путешествовали на меньшие острова, потом мне это надоело, а он продолжал. Он даже пытался ухаживать за Эмилией – девушкой, о которой я говорил, – но уже было пора возвращаться в Эгретию, чтобы успеть до закрытия навигационного сезона».

«Значит, его здоровье стало ухудшаться уже в Эгретии?»

«Я точно не уверен. Мы вернулись в ноябре, как раз на закрытие навигационного сезона. Я уже не мог дождаться возвращения. С меня довольно было этого несчастного острова, и я не мог представить себе ничего хуже, чем застрять там на целую зиму. Как только мы прибыли в город, Кэзо тут же отправился искать эту его моэкху, но не мог найти. Ее труппа уехала на зиму. От этого он полностью упал духом – должно быть, надеялся на свидание с ней в Сатурналии», – подмигнул Друсус.

«Как звали эту таинственную женщину?»

«Простите, но я не помню. Уверен, он упоминал ее имя, но она ведь фактически была никем. Думаю, этот дурачок мог подхватить какую-то лихорадку, так как в последнее время я почти не видел его в Коллегии».

«Знаете ли вы, чем он занимался во время интеркаларис, или может кого-то, кто мог бы знать? Его отец был бы очень признателен».

«Да нет, в последнее время, как я уже говорил, мы особо не виделись, да и с остальными из нашего небольшого круга он тоже не встречался. Он начал все чаще пропускать занятия в Коллегии, хотя преподаватели не были слишком строги к нему. Сами понимаете, ведь его отец – рон. Если вас интересует мое мнение, думаю, он просто подхватил от этой дешевки какую-то неприличную венерическую болячку и не хотел, чтобы отец узнал».

Мы еще немного поболтали, но больше я ничего не узнал. Как только Друсус ушел, я доел обед. В моем деле нужно питаться по мере возможности, особенно когда клиент берет на себя все расходы.